***

Жи би ди баби!

        Ах, память, ты моя память! Я не знаю, что это такое, я ни разу не видел тебя, ни разу не держал в руках, ни разу не пробовал на вкус.  Как ты выглядишь? Скажи мне, как в маленькой точечке нейрона, ни разу мной не виденного, как в этой крохотульке, заключённой в человеческом мозгу,  чем- то напоминающем сердцевинку грецкого ореха, умещаются сведения, явления, события, по объёму охватывающие целые столетия. Ума не приложу...
       Дотянув до глубоких седин, исчерпав все свои физические возможности, я очутился, память, в твоих физически не ощутимых объятиях.  Я не знаю, было ли то, что ты вытаскиваешь из своих глубин, на самом деле или это твоя извращённая выдумка. Я не знаю, можно ли верить не нарисованной картинке, но спокойно выставленной тобой на обозрение: комната с непонятно откуда привезённой, невнятной мебелью, стол, накрытый, не запомнившейся  мне едой, за ним несколько  мужчин или женщин, не говоря о  лицах, фигур которых я не вижу. Я ощущаю, нет, я просто слышу шум или голоса (возможно, это шум улицы или звуки капель, падающих из рукомойника в тазик, скрипящие звуки репродуктора, большой чёрной тарелки, висящей на стене),  или совершенно неопознанный  мною звук…
     Через много лет смотрю на случайно выжившую фотокарточку. Малыш  в белых вязаных рейтузиках и таком же свитерочке. Кудрявая головка и пухлые щёчки
     Папины крепкие руки поставили меня на табуретку, и я слышу голос, его  голос:
     – Вовочка! Расскажи сказочку!
    А какую сказочку? Знаю ли я её? И тут, откуда ни возьмись, появляешься ты, память, и, как суфлёр, шепчешь мне непонятную тарабарщину, которую я озвучиваю, доношу до слуха  сидящих за столом людей.
      –Жи би ди баби!
     Что это такое, на каком наречии или вообще без наречия, без языка, выплыла эта абракадабра? Ты помнишь, память?..
      Прошло десять лет с этого момента или не момента, действия или не действа. И однажды мама, затурканная событиями страшно Великой, страшно Отечественной, сидя за столом в  тесной убогой комнатке, где и повернуться-то негде, стала рассказывать своим подругам, лиц которых ты опять-таки не помнишь, но знаешь, что они были,  эти мамины подруги, каким я был в глубоком детстве. И с улыбкой на усталом, измученном лице выдаёшь, выплескиваешь фразу, которую я не помнил:
       –Жи би ди баби!
       Я не помню реакцию гостей, так как не помню, как они выглядели. Я не помню, смеялись ли они от этого словесного выверта, но ты, память, преподнесла мне, уже десятилетнему парнишке подарок: мама сказала, что это означает:
      –Жили- были… баба…
     А дальше ты не помнишь, говорил ли я о деде, который всегда был при бабе и сопровождал её, как рыцарь, как верный пёс, кочуя  из одной русской сказки в другую. Наверно был, прикрытый словечком «ди»…
      А потом ты снова забыла эту фразу. Нет, не забыла, а спрятала до поры, до времени в какое-то сокровенное местечко, в тёмный закуточек.
      А потом ты запоминала всё, что со мной случалось, и хорошее, и плохое. Ты мне всегда, как добрая нянька, напоминала о том, что я сделал, где я поступил умно, а где, как полный дурак. Ты аккуратно откладывала на своих полках стопочки фотокарточек моих друзей и врагов,  чтобы в какой-то момент показать или напомнить who is who, чтобы отодвинув, отбросив наплывы всевозможных событий, обрисовать ситуацию и в который раз обсудить результаты моего действия, умного или глупого. И оставаясь с собою тет-а тет, я в который раз удивлялся, зачем ты  сохраняла какое-нибудь мало значимое событие. Чтобы порадоваться со мной вместе или бросить укор, как мокрую тяпку, мне в лицо? Ответа нет. Ты обладаешь хорошим, а может быть подловатым чувством – молчать.
      Но я точно знаю, что и сколько  скрываешь. Нет, не от меня, потому что ты – это я. Как принято сегодня умно выражаться – «Альтер эго!» Ты просто добросовестно хранишь всё, что со мной происходило когда-то, чтобы вовремя предупредить:
       – Стой, старик! Не делай этого. Уже было. Не наступай снова на грабли.
      А я тебя не слушал, я наступал, я травмировал себя и тебя тоже, травмировал вторично (а может быть и третично, четвертично…, чёрт знает сколько!) понимая при этом, что ты  права! Сто раз права! А  потом ты в который раз  случившееся впитывала в себя  и прятала куда-то в глубину сознания, в тот малюсенький нейрончик – частичку мозга, напоминающего собой ядрышко грецкого ореха. Чтобы в какой-нибудь душевный момент, предавшись эйфории, мы с тобой вспомнили ту, тарабарскую фразу, сказанную малышкой-несмышлёнышем:
     – Жи би ди баби!