Политическая переэкзаменовка

               

                «Ты видишь, Геликон не пришел! У меня не будет луны.»
                А.Камю, «Калигула»


Арсеньев опаздывал. До начала зачета оставалось всего семь минут, до наступления нового, 2013-го года лишь на пятнадцать часов больше. Старый год уходил болезненно, как супруг после многолетнего брака, со скрипами-стонами и непредсказуемыми финансовыми издержками. Арсеньев вздрогнул от невольных матримониальных аналогий.

Катаклизм в его жизни случился неожиданно и очень некстати, накануне вечером в его квартире лопнула старая ржавая труба. Скромных экзистенциальных навыков кандидата философских наук и доцента кафедры государства и права оказалось вполне достаточно лишь для того, чтобы перекрыть воду. Тем же вечером жена Арсеньева приняла решение встречать Новый год на даче со своими родителями, собрала дочь и укатила во тьму на желтом предательском такси. Последовать за семьей Иван Андреевич не мог в силу двух драматических обстоятельств: назначенной на 31 декабря пересдаче зачета по истории политических учений и обещанного в этот же день визита сантехника. Каждое из двух событий требовало присутствия Арсеньева на сцене в качестве главного героя, что само по себе требовало если не разрыва, то хотя бы паузы во временном континууме.  Спасти доцента могли только педагогический талант и неутраченная с возрастом быстрота ног, ибо процедура проверки знаний начиналась в 9.00, а специалист по трубам обещал быть в полдень.

-------

Леночка Карпова очень любила встречать Новый год. Этот праздник всегда радовал ее сильнее собственного дня рождения из-за бОльшей непринужденности, всеобщего благодушия и ожидания незаслуженных чудес. Именно поэтому Леночка всегда тщательно готовилась к этому торжеству, т.е. пыталась до конца года что-то изменить в себе в лучшую сторону. 2013-й год Карпова решила встретить в буквальном смысле «на бровях». Экзекуция «татуаж бровей» была проведена прошлым вечером, но ожидаемого чувства радости и новизны не принесла. Веки были тяжелы как у Вия, а отражение в зеркале напоминало коренного жителя Крайнего севера, в одиночку одолевшего весь запас огненной воды только что прибывшей экспедиции. Трагический финал подготовки к главному празднику года привел к тому, что Леночка вспомнила о предстоящей пересдаче зачета по истории политических учений лишь вместе со звонком будильника. Незачет грозил дисквалификацией от участия в зимней сессии, поэтому Леночка взяла себя в руки, собралась и вышла из дома, не заглядывая в зеркало.

--------

Доцент Арсеньев вошел в вестибюль университета ровно в 9.05. «Должны же у экзаменующего быть какие-то привилегии», - думал он, проходя мимо двух огромных зеркал. В этот момент он услышал чей-то громкий и отчетливый стон: «&$#  твою мать!» Это Леночка, также опоздавшая к началу зачета, но опередившая Ивана Андреевича, не смогла удержаться от взгляда на свой обновленный образ.
«Здравствуйте, Карпова!» - непроизвольно произнес Арсеньев и всерьез задумался. Момент требовал немедленной педагогической реакции. Леночка рассеянно поздоровалась. Совместный путь в лифте на седьмой этаж был достаточно долгим, и доцент успел произнести профилактический монолог: «Знаете ли, Карпова… В традиции индуизма священные тексты, называемые тантрами, разъясняют верующим, как почитать женский аспект божественного. К способам поклонения, в частности, относится использование мантр. Например, в практике кундалини в качестве мантр для повторения предлагается тысяча разных имен Божественной Матери: «шри мата» (благосклонная Мать), «шри маха раджни» (Повелительница вселенной), «нирмада» (Та, у которой нет гордыни), «рага сварупа пасадхья» (Та, что держит в руке канат любви) и так далее… Вам, Карпова, как человеку, претендующему на получение высшего образования, следует совершенствовать свой лексикон и произносить более сложные мантры, возможно они будут услышаны.» «Простите, я постараюсь», - невнятно промурлыкала Леночка.

Арсеньева внезапно осенило, как выиграть у безжалостной судьбы немного времени. Уже заходя в аудиторию он произнес, обращаясь к Леночке: «Вы, Карпова, отвечаете первая, без подготовки. Билет тянуть не нужно. Ваш вопрос: индуизм.» Затем, уже обращаясь ко всем семи собравшимся претендентам, Иван Андреевич сообщил, что ждет их в аудитории через десять минут.

------------

Пока Леночка довольно бойко (видимо, ей хватило времени перелистать конспект) пересказывала Арсеньеву краткое содержание Ригведы, толковала «закон кармы» и описывала сословно-кастовый строй, доцент осматривал остальной контингент, пытаясь оценить потенциал времени. В аудитории сидели полукольцом в разных ярусах и в шахматном порядке шестеро будущих юристов. Девушка во втором ярусе слева явно прятала в столе шпаргалку. Иван Андреевич остановил Леночку, брови которой уже явно стремились обрести задуманные контуры, на упоминании о законах Ману и аккуратно расписался в ведомости. «Кажется, Ваша мантра, Карпова, достигла ушей Божественной Матери, Вам пора к зеркалу», - сказал Арсеньев, отдавая девушке зачетную книжку. «Михайлова,» - переключился доцент на второй ярус слева – «Мне кажется, Вы злоупотребляете моим доверием. Покажите, пожалуйста, что лежит у Вас в столе.» Верочка Михайлова явно засуетилась: «Это не мои бумажки, они здесь уже лежали, когда я села на это место.» «Замечательно,» - отвечал Арсеньев, забирая шпаргалку – «Значит, речь идет о непорочном зачатии. Кто из присутствующих может привести известный в Истории пример непорочного зачатия, кроме случая Иисуса Христа? Правильный пример будет означать зачет.» Молодой человек в первом ярусе справа поднял руку. «Пожалуйста, Кириллов!» - подбодрил его Иван Андреевич. Арсеньев отлично помнил, что Игорь Кириллов присутствовал почти на всех его лекциях, но, по какой-то странной причине, не явился сдавать зачет в день, назначенный расписанием. «Легенда приписывает непорочное зачатие Будде.» - Осторожно отвечал студент, - «К его матери, Майе, во сне приблизился белый слон и вложил ей во чрево цветок лотоса…»

-----------

После выхода Кириллова в аудитории оставались пятеро: Верочка Михайлова, трое парней из университетской баскетбольной команды и блондинка, похожая на Снегурочку.  Лица спортсменов были смутно знакомы, а вот Снегурочку доцент на своих лекциях определенно не встречал. Часы показывали 10.15. Обстоятельства диктовали Арсеньеву простейший план: стремительно атаковать и отпустить с миром Верочку, затем устроить одновременный опрос баскетбольной команды (коллективный разум обязан проявлять живучесть и изворотливость), а блондинку, которая, по-видимому, не имеет о предмете ни малейшего понятия оставить на десерт и поставить ей зачет в честь Нового года (уже без свидетелей).
«Михайлова, Ваша очередь!» - пригласил Верочку Иван Андреевич. Сансара продолжалась, девушке предстояло рассказывать о буддизме. Пытаясь сберечь убегающие секунды, доцент попросил Михайлову показать ее записи и, как ему показалось, нашел скорейший путь к прекращению Верочкиной дуккхи.  «Согласно Вашим записям, есть две школы буддизма: Тхеравада и Махаяна. Поясните, пожалуйста, в чем главное различие этих направлений, и будем считать, что зачет Вы осилили.» - предложил Иван Андреевич справедливую, на его взгляд сделку. Но Арсеньев явно переоценил Верочкины возможности. Девушке удалось вспомнить, что Тхеравада более древняя и ортодоксальная школа, в которой Будде поклоняются как исторической личности, просят у него помощи и защиты. В Махаяне, с Верочкиных слов, все было несколько иначе, но как именно, объяснить она не умела. Здесь бы Арсеньеву следовало сдаться, поставить зачет и отправить девушку навстречу Новому году… Но Иван Андреевич некстати вспомнил о своей педагогической функции: «А не Вы ли, Михайлова, изволили читать Борхеса на моей лекции?» Это действительно случилось пару месяцев тому назад, когда Верочка отчаянно пыталась произвести «глубокое интеллектуальное» впечатление на сокурсника Эдика Гаспаряна и даже какое-то время носила очки с простыми стеклами. Увлечение Гаспаряном прошло быстро, хотя томик Борхеса она дочитала до конца (мысли автора были длинными, а вмещавшие их истории короткими, что оказалось очень удобно в метро).  «Мой талант, конечно же, не сравним с даром уважаемого Хорхе Луиса и вряд ли меня похоронят в Женеве рядом с Жаном Кальвином на уютном кладбище Пленпале…» - тем временем развивал тему доцент. Верочка отчаялась. Но Иван Андреевич уже бросал ей спасательный круг: «Вспоминайте же, Михайлова, «Сфера Паскаля»!» Голова Верочки заработала помимо ее воли. «Слишком человекоподобные боги! Интеллектуальная сфера, центр которой везде, а окружность нигде!» - торжествующе процитировала она фразы, упрятанные глубоко в подсознание на случай «интеллектуальных бесед» с поклонниками (последние, впрочем, больше подразумевались, чем имелись в действительности). «Браво, Михайлова! Свой зачет Вы сегодня заслужили. Будда в Махаяне – это вечный универсальный принцип, который иногда проявляется в просветленном сознании, в том числе, по случаю, и в Вашем собственном.» - произнес доцент и с грустью взглянул на часы.

------

Педагогический этюд стоил Арсеньеву лишних пятнадцати минут… Баскетболисты же времени зря не теряли. Иван Андреевич слишком поздно осознал, что они изначально беззастенчиво списывали. Причем выдали себя спортсмены сами. В зачетной ведомости они назывались Котов, Мышкин и Хомяков. «Живой уголок какой-то.» - подумал Арсеньев. Как ни естественно это звучит, шпаргалку не поделили Котов и Мышкин. Конфликт развивался тихим шепотом, но, в момент Верочкиного выхода из аудитории, достиг своего апогея. Мышкин шепотом, переходящим в звучный бас, послал своего оппонента в нецензурном направлении.
«Молодые люди!» - воззвал Иван Андреевич к «живому уголку». Котов и Мышкин напряженно взглянули в направлении Арсеньева. «И Вы, пожалуйста, тоже, Хомяков,» - продолжал доцент – «подойдите и, будьте добры, сядьте все трое в первом ряду прямо передо мной.»
 
«Поскольку Вы сдаете зачет по истории политических учений, я полагаю, не будет лишним внести ясность в последнее выражение, произнесенное Мышкиным.» - начал Арсеньев свой монолог. «В традиции буддизма», - продолжил он, - «Есть сложное и парадоксальное понятие шуньята, т.е. «пустота» или «ничто». Мир явлений – сансара – пуст и не имеет бытия, поскольку вечных вещей нет (все возникает и исчезает). Идеи самоотречения и пустоты помогают верующим увидеть вещи «как они есть» и преодолеть привязанность к вещам, в т.ч. к идеям и понятиям. Лишь прозрев сквозь иллюзии окружающего мира можно постичь истинную суть вещей и достигнуть нирваны. В «Сутре сердца» эта мысль выражена в мантре: «Гате, гате, парагате, парасамгате, бодхи, сваха!», что означает: «Ушел, ушел, ушел за пределы, ушел за последние пределы, пробудился – да будет так!» Арсеньев сделал глубокомысленную паузу. «Живой уголок» растерянно и часто моргал. Иван Андреевич продолжил: «В устной традиции русского языка эта мантра практикуется в укороченной форме, а семиотически часто выражается на заборах тремя буквами национального алфавита. Итак, Мышкин, если я понял Вас правильно, Вы только что пожелали своему товарищу по команде Котову постичь истинную суть вещей и стать бодхисаттвой?» Мышкин уныло кивнул.

«Отлично,» - развивал свой педагогический успех Арсеньев, - «Перейдем к нашему зачету. Чтобы укрепить командный дух, я предлагаю найти общую позицию в Ваших записях. Дайте-ка мне Ваши билеты…» Такую общую позицию сначала предстояло найти самому Арсеньеву, ведь он не помнил вопросов, доставшихся «живому уголку». К счастью, общий фундамент был: в билете Котова был вопрос о Платоне, Мышкину предстояло рассказать о Муссолини, а Хомякову выпало повествовать о Максе Вебере. Неожиданно быстро (вот что значит команда!), троица пришла к правильному выводу, что политические взгляды Платона, Вебера и Муссолини весьма близки в вопросе о роли и месте государства в общественном устройстве. Хомяков, судя по росту – центровой, попытался было проявить индивидуальное мастерство и рассказать про харизму, но Иван Андреевич его мягко остановил и предложил  спортсменам забрать свои зачетные книжки.

--------

Часы показывали 11.05… «Еще пятнадцать минут, и все новогодние каникулы я проведу с тещей», - печально осознал Арсеньев.

Снегурочка разочаровывала. Билет она вытащила совершенно новогодний: школа психоанализа и «новые левые». Отвечая на первый вопрос, девушка уверенно излагала краткое содержание «Опасного метода» Дэвида Кроненберга. Арсеньеву фильм нравился, он был, к тому же, неявным поклонником таланта и красоты Киры Найтли, и, если бы девушка добавила к основному сюжету несколько деталей, так или иначе связанных с темой зачета, доцент завершил бы опрос с чистой совестью. Но в повествовании Снегурочки идеям Фрейда и Юнга места так и не нашлось, а имя Эриха Фромма она, видимо, услышала впервые лишь когда Арсеньев о нем спросил. Второй вопрос выглядел миссией совершенно для нее невыполнимой. В другое время и при иных обстоятельствах Иван Андреевич был бы рад провести время в обществе красивой студентки, обсуждая идеи Герберта Маркузе о возможностях и способах построения «эротической цивилизации» … Несмотря на то, что на часах было уже 11.17, Арсеньев решил предоставить Илоне Маковецкой (так звали Снегурочку) еще один шанс. «Расскажите мне, пожалуйста, об основных идеях, принципах, постулатах любой религии или идеологии, по Вашему выбору», - задал доцент, как он полагал, последний вопрос сегодняшнего зачета. Выбор Маковецкой его одновременно удивил и расстроил. Илона решила рассказать о зороастризме. Религия древнего Ирана не входила в учебную программу, и Арсеньев ожидал услышать либо анекдот о Заратуштре, который не позволял Остапу Бендеру распускать руки, либо набор цитат из Фридриха Ницше. Но после того, как Илона произнесла иранское название религии – Маздаясна и имя зороастрийского бога – Ахура-Мазда, доцент забыл о времени и слушал очень внимательно. Познания Маковецкой в зороастризме были удивительно широки и глубоки. Пора было расписываться в зачетной ведомости и торопиться домой, но Арсеньев впал в педагогический транс… Девушка уже рассказывала изумленному доценту про Башню Молчания, в которую зороастрийцы относят трупы умерших, чтобы стервятники склевали всю плоть с их костей... «Этот религиозный ритуал необходим, чтобы не загрязнять землю разлагающейся плотью», - заканчивала Илона, - «В последнее время стервятники оказались под угрозой полного исчезновения из-за того, что они поедают трупы животных, которым в пищу добавляют медицинские препараты. Это имеет серьезные последствия для всей зороастрийской традиции.»

Арсеньев очнулся… Часы показывали 11.35, но он не мог не задать еще один вопрос. «Илона, каким образом достались Вам все эти чудесные сведения о забытой религии, которую во всем мире исповедуют чуть больше ста тысяч человек?» - услышал доцент свой голос, как бы из далека. «Просто, мне мой молодой человек недавно подарил «мазду», я и нагуглила по случаю…», - беззаботно отвечала Илона.

-------

До своей квартиры Иван Андреевич добрался лишь к 12.30. К входной двери был пришпилен лист бумаги размером А4, на котором гигантскими буквами было начертано: «САНТЕХНИК БЫЛЬ.» Подпись была неразборчивой.  Семантический анализ послания диктовал доценту сразу несколько смыслов, любой из которых звучал как насмешка над неудачником: жестокая реальность побеждает мир идей, персонаж с практической социальной функцией торжествует над лицом абстрактной профессии, сантехник в этом году больше не придет…