Интервью с чупакаброй Часть III

Интервью с чупакаброй
(основано на реальных событиях)

Примечание. Третья, следующая после «Цинично сорванных цветов», часть произведения «Интервью с чупакаброй».

III. Искоса брошенный взгляд

Ночной мрак медленно рассеялся, и из-за домов выметнулись копья первых лучей восходящего светила. Часть этих огненных стрел, пронзив полотно легкой занавески, проникли в спальню. Обычно в воскресный день им тут не бывали рады: юная девица, почивавшая на широкой кровати, лишь раздраженно отворачивалась от них, повыше натягивая на голое плечо одеяло. Но сегодня посланцы солнца осветили непривычную картину: хозяйка комнаты неподвижно, точно каменная статуя, сидела на ложе, притянув к себе ноги. Ее руки плотно стиснули уложенную на колени подушку, а лицо плотно уткнулось в нее же, словно молодая женщина боялась, что кто-то похитит ее спальную принадлежность. Девушка почти обнажена, лишь полоска трусов укрывает ее чресла, да еще лифчик сдавливает нежную плоть девичьей красоты. Из открытой форточки, колебля занавеску, струится холодный ветер, и его колючие пальцы оставляют на белой коже хозяйки поля пупырышек. Но… длинное вечернее платье лежит, смятое, возле кровати, а одеяло скручено полукольцом рядом с босыми ногами, будто шеренга вражеских войск, готовящихся к штурму укрепленной вершины. Девушка не делает попыток потянуться к одежде, ее руки все так же напряженно сжимают подушку, словно необычно прохладный для майского утра воздух уже обратил их в лед.
Может, ласковое прикосновение солнца пробудит красавицу от оцепенения? Но нет… розовые лучи уже залили всю комнату, раскидав клочья ночи по темным углам, однако и они не смогли оживить эту статую. Свет дневного светила постепенно налился золотом, за окном зашуршала жизнь, полнясь стуком шагов, шорохом шин, всплесками голосов. Только хозяйка спальни по-прежнему, будто скованная злым заклятьем, сохраняла прежнюю позу. Если бы не круглые часы на стене, черные стрелки которых исправно ползли по белоснежному полю от одной метки к другой, можно было бы подумать, что и само время замерло в этой комнате. Но шли минуты, складываясь в часы, и больше ни единого движения не происходило в спальне.
Но вот, когда стрелка часов миновала деление, стоявшее следом за самым верхним, неожиданно лежавший на тумбочке подле кровати прямоугольник телефона издал протяжное жужжание. Трубка, точно причудливый блестящий жук, поползла к щели рядом с ложем, и комнату огласил истошный вопль некоего рок-музыканта. Этот яростный рев, словно нож, разрезал сонную тишину, затопившую жилище, и проклятие оцепенения, лежавшее на нем, похоже, отшатнулось в сторону, точно тень, увидевшая свет. Вздрогнув, девушка оторвала голову от подушки. Ее милое лицо покраснело, его расписали длинные борозды от складок ткани, а длинные ресницы дрожали, едва прикрывая влажно блестящие глаза. Тонкая рука, словно голодная змея, метнулась к телефону. Зубы-пальцы поднесли аппарат к глазам, и изящные брови мигом сползли на переносицу, а уголки рта, испачканные размазанной помадой, резко выгнулись вниз. Девушка порывисто прижала трубку к скрытому смоляными волосами уху, и в потолок, словно атакующий вепрь, ударила волна ее голоса:
- Василий?! Это ты?! Какого черта ты вчера вытворял, подлец?! И что это за уроды были вместе с тобой?! – слова, минуя расстояние до невидимого собеседника, вонзались в него, как раскаленные ножи.
Однако пущенные снаряды злости, похоже, не достигли цели… Во всяком случае, трубка в ответ отозвалась небрежно:
- Ух, наша красотка сегодня горяча, как никогда! Неужели я ее плохо принял? Наверно, она хочет продолжения… Ну, что ж… - раздался протяжный вздох – Она сама виновата, что осталась неудовлетворенной. Я-то все сделал, чтобы она осталась довольна!
Девушка поперхнулась. Ее лицо налилось густым багрянцем, а руки нервно затряслись. Глаза, округлившись как плошки, метали молнии. Пару секунд девушка лишь глотала воздух, как выброшенная на берег рыба, и только потом сумела выпалить:
- Что?!?! Так ты считаешь, что все было нормально?! Да я… - видимо, она хотела бросить что-то еще, такое, отчего невидимый нахал просто сгорел бы на месте. Но, увы, нужные слова, усеянные острыми шипами ярости, намертво застряли в груди. Зацепились, видимо… Поэтому, счастливо оставшийся в живых парень продолжил:
- Однако у тебя будет шанс все исправить. Сегодня я вполне свободен. Приходи в тоже время, в тоже место. Мы с ребятами будем ждать тебя. – его голос звучал все также непринужденно, будто речь шла о невинном пикнике.
Кожа на щеках Таисии медленно выцвела, черты осунулись. Судя по всему, такая бесцеремонная уверенность подействовала на нее, как ведро ледяной воды. В итоге она только и смогла тихо, со вздрагивающими нотами проговорить:
- А что, без этих… ребят – слово далось ей тяжело, словно она выталкивала из себя большой и тяжелый кирпич – Никак нельзя?
Василий в ответ лишь презрительно хмыкнул, будто его переспрашивали о чем-то совершенно очевидном, вроде того, действительно ли дважды два – четыре.
- Вместе веселее… - только и был весь его ответ.
Его собеседница, совершенно подавленная, на это смогла лишь едва всхлипнуть. Приняв ее молчание за согласие, «аморальный тип» деловито закончил:
- Да, и постарайся не опаздывать. Завтра у меня контрольная по химии, так что я хочу лечь пораньше, чтобы встретить испытание с ясной головой! – после из трубки посыпалась дробь коротких гудков.
Пальцы девушки разжались, бессильно выпуская на пол ставший вдруг невыносимо тяжелым кусок пластмассы. Из больших, бессмысленно остекленевших глаз медленно полились слезы. Кажется, все внутри этого милого существа рушилось, оставляя только пустую оболочку. Вот сейчас тронешь сгорбившуюся над подушкой девушку даже кончиком пальца – и она рассыплется в труху, будто пень, начисто изъеденный термитами.
А где-то в другом месте, достаточно далеком для того, чтобы из наполненной ядом отчаяния квартиры его не было видно, но и относительно близком для того, чтобы легко достичь эпицентра событий, изящная рука с окрашенными в кровавый цвет длинными ногтями стянула наушники на шею. Пальцы другой высвободили из-под душки акустического устройства пышный хвост медных волос. Ногти быстро застучали по крышке стола, как раз рядом с хитрым устройством, украшенным разноцветными кнопками и широким цифровым экраном. Витой провод, тянувшийся от аппарата к наушникам, напряженно закачался, будто паутина, в которую угодила незадачливая муха.
- Так, так… - проговорил глубокий, с легкой хрипотцой, женский голос – Это все очень интересно… - и пухлые алые губы тронула плотоядная улыбка.
В то же время в доме Каны ничего не менялось. Лишь стрелки часов медленно совершали положенный круг. Только мерное тиканье механизма каплями падало в омут мертвой тишины застывшего дома. Хозяйка же оставалась неподвижной, как каменная статуя. День достиг максимального накала и медленно угас, пропитанное унынием жилище наполнила сизая мгла, но девушка не изменила позы. Постепенно наступила ночь, на улице выпустили золотые нити фонари, правда их свет почти не проникал через шторы. Фигура девушки растворилась в темноте, и казалось, что в этом доме остался лишь плотный, как черный базальт, мрак. Он высосал до капли жизнь… Сама природа замерла, и у нее не осталось больше сил рассеять тьму ночи, она застряла в вечном небытие…
К счастью, существует много вещей, не зависящих от человека. И поэтому в назначенный час солнце показалось из-за горизонта, и ядовитый мрак начал редеть. В его разрывах снова стала видно полуголое девичье тело – его поза так и не изменилась. Словно какое-то злое колдовство незримыми путами сковало ее тело и душу. Неужели ничто не сможет прогнать его? Тягостно смотреть на это существо, еще так недавно полное кипучее радости жизни… И с каждой минутой груз становится все тяжелее – просто душа устает от него, готовая вот-вот провалиться, обессиленная, в бездну… Когда силы уже почти истощились, когда уже не стало возможности терпеть, вдруг по гнету яростным ударом кнута ударил оглушительный треск будильника! Девушка встрепенулась, ее мертвое лицо напряглось, взгляд вперился в циферблат. С минуту она лишь, будто впервые, разглядывала прибор, и постепенно ее щеки розовели. Вроде бы, стальные когти оцепенения, державшие ее душу, постепенно разжимались.
- Ладно… надо вставать… - устало выговорила Кана.
Девушка медленно поднялась с кровати. Ее ноги, шлепая по полу, поднесли ее к окну, а рука решительно отбросила в сторону штору. Нежданный порыв ветра резко распахнул форточку, облил колким льдом стройное тело. Таисия шумно, будто в первый раз, после долгого голода, потянула воздух носом. Уголки губ ее немного приподнялись… Взгляд перепрыгнул через двор, уперевшись в стоявшую напротив пятиэтажку. Что-то блеснуло на ее крыше… Острый клинок света воткнулся в лицо Каны, заставив ее веки зажмуриться. Что это? Солнце показалось? Но нет… луч угас, и небо над крышей дома осталось залитым той же нежно-розовой краской. Еще не пришло время светилу отметить начало нового дня. Но… в поисках источника света взгляд девушки заскользил по покореженным остаткам ограждения карниза. Будто испугавшись быть разоблаченным, от серого шифера оторвалась такого же цвета тень, испуганно метнувшись в сторону, к слуховому окну. Тело Каны чуть вздрогнуло, глаза напряглись, тщательно щупая клочок крыши. Но нет… ничего особенного… Может, показалось? Вздохнув, Таисия отправилась в душ. Надо было освежиться… привести себя в порядок… В Университете у нее будет непростой день: три семинара, строгие преподаватели… Уныние в душе скукожилось, превратившись в маленькую иглу, надежно засевшую в сердце. Стирая влагу с порозовевших прелестей, Кана старалась о ней забыть… Надо думать об учебе…
Почти не замечая приветствий сокурсников, девушка вошла в аудиторию. Ее филейные части резко приземлились на стул, а взгляд из-под нахмуренных бровей упрямо уперся в крышку парты, будто надеялся ее просверлить насквозь. Рядом, возле зеленой, в мутных меловых разводах доски, стояли две девушки, увлеченно обсуждая, кажется, любовные похождения их знакомой. Рядом с ними стояла еще одна подружка, молча, но по напряженному выражению лица ясно, что она вся превратилась в слух. Еще одна группа скучающих девиц расположилась в дальнем угле класса. Оттуда тоже слышалось задорное щебетание, прерываемое взрывами хохота. Напротив, возле окна, вальяжно разместились несколько парней. Эти молчали, но их глаза с явным интересом ощупывали согнутую над партой фигуру Каны. В любое другое время она бы ни за что не усидела так, будто обратилась в изваяние. Настойчивая рука любопытства повела бы ее сначала к тем энтузиасткам амурных историй, где язык девушки точно бы не удержался от пары едких комментариев. Затем она проведала бы, над чем это так потешаются те вертихвостки в задней части аудитории. Ну и, само собой, Таисия ни за что бы не позволила бы нахалам у окна столь плотоядно разглядывать свою персону, словно статую на выставке! Вот только теперь кое-что изменилось. Скажем так, не было настроения… Вернее, оно свилось в груди тугой пружиной злости, грозя, разорвав тугую клетку ребер, пронестись черным вихрем по комнате, так, чтобы никому мало не показалось. В голове крутились только одни слова: «Как это могло произойти?! Как он мог?! Как я не разглядела?! Ну какая же я дура!» Мысли эти шипастым колесом катались внутри черепа, и все существо девушки трещало под их напором. Действительно, что она, слепая была, что ли?! Ведь она сама же удивлялась, почему все девушки, имевшие дело с этим мерзавцем, как одна становятся подавленными, в их глазах при появлении этого чудища появляется влажный блеск, словно тень воспоминания о чем-то мучительном… Она ведь, поддавшись щекочущему любопытству, пыталась их расспрашивать, что да как. И ни одна из этих «счастливиц» ничего определенного не отвечала. Лишь мрачнели… или грустнели… Конечно, она не могла ничего знать. Но насторожить-то ее все эти вещи должны были!!! Раздался противный скрип. Вздрогнув, Кана обернулась на звук. Оказывается, это ее собственные ногти, мелко вибрируя, вгрызаются в крышку стола! На блестящей поверхности остались 5 белых линий… На сердце девушки будто дохнуло из раскрытой зимой форточки. Нет, надо на что-то переключиться… иначе она или взорвется прямо тут, или у нее поедет крыша! Рука решительно вытянула из сумки учебник, зашуршали страницы. Конечно, сейчас же семинар, будут спрашивать. Надо повторить материал… На душе вроде чуть полегчало: точно губы стальных тисков открутили на пару витков назад. Но снимать их все же не собираются…
Время точно замерзло. Вроде бы, Кана вошла в класс минут за 10 до звонка. А вот теперь уже миновала целая вечность, а занятия не начались! Студенты один за другим заходили в аудиторию, свободные места заполнялись. Даже подружки-сороки успели обсудить все сплетни, и, удовлетворенные, уселись за парты. Взгляд Таисии честно скользил по строчкам, но слова будто улетали в черную дыру, не достигая мозга. Да и по правде, как попасть туда, если его заполнили огромные шипы раздражения?
- Привет, Кана! – неожиданно прощебетал над ухом голос.
Девушка вздрогнула, да так, что стул под ней едва не опрокинулся! Ее глаза метнули вверх нервный взгляд, точно ожидали увидеть там не меньше, чем готовую к броску кобру! Кто-то, ойкнув, отскочил в сторону…
- А, это ты… Привет… - бесцветно проговорила Таисия.
- Что-то ты нервная сегодня, - заметила, поправляя огромные круглые очки, Аня, ее лучшая подруга – Из-за семинара, что ли? Тебе ли об этом беспокоиться? – невысокая, почти лишенная женских округлостей девушка выпрямилась, и ее тонкие руки скрестились на едва выгибавших блузку конусах груди – Ты же нравишься преподу, так что он тебе итак поставит… в надежде, что когда-нибудь в награду вставит! – широкий, тонкогубый рот насмешливо покривился, но лицо Таисии исказила мгновенная судорога, как от внезапного укола боли.
- Скажешь, тоже… - проворчала Кана, опуская взгляд в книгу.
Узкая ладонь Ани поправила большой синий бант, крепко державший один из двух жиденьких хвостов, украшавших ее голову.
- Ты не думаешь, что мне надо перекраситься из русого в серебристый? – неожиданно спросила она, и ее едва заметные брови чуть сползли на большущие зеленые глаза – А то вот Верка перекрасилась, и сразу такого парня зацепила, а до этого на нее никто и не смотрел…
Кана уставилась на подругу долгим пронизывающим взглядом. Ощупала ее покатые плечи, узкие бедра, тонкие ноги… Та даже чуть попятилась, и ее веснушчатые щеки заметно побледнели.
- Ты умнее этой дуры, - после долгой паузы выговорила Таисия, как будто смысл услышанного доходил до нее издалека – А на нее охотники найдутся, мужикам-то только того и надо… грязные животные… - зло закончила она, и ее губы изломились.
- Чего-то ты сердитая сегодня… - вздохнула подруга, присаживаясь на краешек стола – Вот лучше послушай, чего девчонки про эту Верку говорят… умора! – она захихикала, прикрыв рот рукой.
- Мне это неинтересно! – отрезала Таисия, загораживаясь книгой – Дай мне лучше готовиться!
- Ох, какая серьезная! – всплеснув руками, недовольно воскликнула Аня – Ну ладно, сиди одна! – и ее аккуратные туфельки на низеньком каблуке обиженно застучали прочь, а маленький носик надменно задрался к потолку. К счастью, облегчая душу Каны, зазвенел звонок.
Пара прошла спокойно, хотя и день, наверно, вообще был неблагоприятным. Во всяком случае, преподаватель зашел в класс, мрачно сверкая из-за узких полосок очков. Многие получили весьма сложные вопросы… но только не Кана. Возможно, она выглядела настолько мрачной, что даже строгий учитель не решился ее спросить. Но наконец прозвенел звонок, и Таисия, хмуро собрав вещи, двинулась к выходу. Ее глаза упорно глядели в пол. Возле самых дверей ее нагнала Аня. Изумруды глаз за круглыми стеклами тревожно заглядывали в потемневшее лицо Каны…
- Послушай, - схватив ее за руку, обеспокоено спросила подруга – Ты сегодня на себя не похожа. Что-то случилось? Расскажи!
Таисия молча замерла, только ее губы вытянулись в узкую, резко побелевшую линию.
- Да так… Кое-что… - неопределенно пробормотала она – Тебя не касается…
Она дернулась, пытаясь высвободить запястье, но тут ее ушей коснулся небрежный, полный насмешливой уверенности голос:
- А, приветик! Как дела? Чего вчера не пришла? Нам-то тоже не интересно без дела сидеть!
Таисия вскинула голову, и ее взгляд, словно голодная змея, заметался вокруг, ища источник звука. Лицо девушки исказилось, точно его хозяйке в слуховой проход залили кипящее масло! Вот! Да, это он! Перед подругами стоял, вальяжно засунув руки в карманы полосатого пиджака, Нечаев! На его губах играла сладкая улыбочка, а глаза, задорно поблескивая, шарили по заманчивым выпуклостям готовой взорваться знакомой.
- Ты! – только и выдохнула Таисия. Ее грудь мощно вздымалась, дыхание с тяжелым свистом вырывалось из-за стиснутых зубов.
- А кто же еще?! – искренне удивился Василий – Я же, как твой парень, должен присматривать за тобой! – Аня, вытаращив глаза, посмотрела на подругу – Кстати, похоже ты не очень в духе, - как ни в чем не бывало, продолжал нахал – Но не бойся, я помогу тебе развеселиться. Приходи сегодня к нам, не пожалеешь! – он самодовольно усмехнулся.
- Да как ты можешь вообще говорить о таком?! Я что, похожа на полную дуру?! – взорвалась Таисия. Ее ноги решительно сделали пару шагов навстречу «ухажеру». Руки сжались в кулаки, поднимаясь к груди. Кажется, между ними проскакивали искры. Василий посмотрел на «подружку» с недоумением. Впрочем, через секунду его лицо просветлело.
- А, я понял! – широко улыбаясь, проворковал он – Ты не уверена в наших возможностях! Ну что ж, я утешу тебя,– тут его рука нырнула во внутренний карман. Пальцы, как редкую драгоценность, вытянули оттуда блокнот в кожаной обложке. Быстро замелькали страницы, и наружу появился прямоугольник бумаги - Вот, смотри! – и карточка как бы сама собой очутилась перед глазами Каны, сжатая ее же побелевшими пальцами. Таисия автоматически сфокусировала взгляд на… фотографии. И почти сразу же ее глаза округлились, щеки медленно побледнели, а руки мелко затряслись.
Перед ней, навеки зафиксированное бесстрастным оком камеры, оказалось нутро какого-то мрачного сарая. Трудно было понять, где это и какую функцию выполняло сооружение: может, склад, а вероятно, заводской цех. В любом случае, зданием давно не пользовались – стены покрыты пылью и ржавчиной, решетчатое окно под рассеченным металлическими балками потолком потускнело от пыли, бетонный пол запорошен мелкими кусками штукатурки, плавающими в лужах машинного масла или просто застоявшейся воды. Впрочем, все это Кана схватила лишь мельком, едва коснувшись краем сознания. Ее взгляд намертво примагнитило то, что находилось в центре кадра. Там в странной, полулежачей позе находилась девушка – совершенно нагая, если не считать полосатых чулок из плотной ткани. Таисия даже и не поняла сразу, что это с ней – незнакомка будто парила в полуметре над полом, опустив вниз голову, словно пытаясь что-то разглядеть внизу. Ее лицо наполовину скрывали коротко стриженные соломенные волосы, однако видно, как искажены ее черты. Они сползли вниз, будто воск, хорошенько нагретый пламенем. Глаза полуприкрыты, от них через щеки протянулись две белстящие полоски, налившиеся на подбородке прозрачными каплями. Странно… ее плечи ни на что не опираются, но не падают… Кана щупала взглядом это беззащитное тело, и не сразу различила разгадку. Тело девушки несколькими кольцами охватывала веревка! Она обвивалась вокруг живота, будто очки, кольцами охватывала груди, и ныряла за спину, сковывая суровым узлом стягивая руки. Дальше канат уходил вверх, заканчиваясь на заржавленном крюке. Чувствуя, как постепенно холодеет в груди, Таисия заскользила взглядом дальше… Пленница стояла на коленях, широко расставив ноги, а под этим мостом… лежал тощий парень! Он опирался на левую руку, глядя в объектив, а правая кисть демонстрировала растопыренные в букве «V» указательный и средний пальцы. На длинном веснушчатом лице сияла, как солнце, самодовольная улыбка. Ноги парня, облаченные в спущенные до колен джинсы, вальяжно раскинулись на полу… Худющий зад почти скрывали белые ноги его… знакомой, но прекрасно видно, как близки их тела… Далеко не сразу по взъерошенной рыжей шевелюре Таисия узнала того долговязого нахала, что был в повстречавшейся ей в парке троице. Но этим компания девушки не исчерпывалась! Сзади к ее заду прижался хмурый толстяк, обнаженный настолько, что отлично были видны его устрашающие мускулы. Его растопыренные пальцы зло впивались в нежные бедра жертвы, а взгляд из-под нахмуренных бровей прямо глядел в камеру, будто на врага. Нашелся и еще один участник этой скульптурной группы – тучный юноша с равнодушным лицом, стоявший перед «подружкой» троицы. Тот оказался полностью одет, но его левая рука застыла возле столь близкой к лицу девушки промежности, будто закрывая что-то. Щеки парня налились румянцем, словно он стеснялся электронного глаза…
Будто могучая лапа невидимого хищника вцепилась в горло Таисии, намертво перекрыв доступ воздуха. Уши, судя по ощущению, превратились в два жарких костра. Волосы медленно зашевелились. Все нутро девушки заклокотало, как ведьмино варево. Пальцы с хрустом скомкали фотографию, и, не издав ни звука, Кана резко швырнула комок точно в центр лучащейся дружелюбной улыбкой рожи Василия. Тот, даже не пытаясь уклониться, с легкой досадой в голосе произнес:
- Ну вот, испортила один из лучших образцов моей коллекции… Впрочем, с тобой мы сделаем еще интереснее!
Кажется, глаза Каны засветились, точно две лампочки. Мир вокруг нее вдруг сузился до размеров силуэта ее «приятеля». Лишь одно, но неудержимое желание взметнулось в душе, устремляясь вперед… С глухим свистом кулак девушки помчался навстречу носу Нечаева… Но тот вдруг куда-то исчез! Снаряд пролетел мимо, и, потеряв равновесие, девушка полетела на паркет. В последний момент она успела выставить вперед колено… Взрыв боли от ушиба разрубил ее напополам. Получив смертельную рану, ярость развалилась на куски, утопая где-то в глубинах души. На ее месте осталась только глухая тоска… Таисия медленно подняла на своего преследователя блестящие от влаги глаза, словно умоляя. Тот возвышался над ней, подперев бока, а его губы кривила надменная ухмылка безжалостного владыки.
- Как остынешь, приходи сегодня вечером, - сухо бросил он – Нам с ребятами тоже долго ждать не слишком хочется. – он нагнулся, подняв с пола скомканную фотографию, и его длинные пальцы бережно расправили карточку. Водворив ее в карман, Василий, более ничего не говоря, развернулся к все еще сидящей на полу девушке. Он медленно зашагал прочь, высоко держа голову. К Таисии подскочила Аня, все это время стоявшая в стороне. Она присела на корточки, ее рука обхватила подругу за пояс, обеспокоенные глаза за круглыми линзами очков заглянули ей в лицо.
- Ты не ушиблась? – спросила Аня – Что от тебя было нужно этому типу? Что он тебе показал?
- Я в порядке… - неопределенно ответила Кана, медленно поднимаясь. Кажется, она вспомнила ту девицу, что была на фотографии. С год назад она училась на другом отделении. Всегда была такой беззаботной и веселой, светлой наивной, будто юный ангел, спустившийся с небес. Да, в какой-то момент на нее обратил внимание Нечаев. Та, кажется, была польщена, взволнована… совсем как недавно Таисия. А потом эта златовласая пташка вдруг померкла, стала угрюмой и молчаливой. Кана не была с ней близко знакома, но даже ее такая перемена удивила. Вроде бы, Василию она скоро надоела, и почти сразу та девушка куда-то пропала. Наверно, перевелась в другой Институт, или кто знает… Хотя, похоже, причину такой перемены Таисия теперь знает точно! – Идем в класс, перемена короткая… - бесцветно проговорила Кана, и ноги быстро понесли ее прочь по коридору.
- Подожди меня! – крикнула, бросаясь за ней, Аня.
Когда занятия кончились, небо над Городом заволокли тяжелые тучи. Порывы холодного ветра, налетев, обрывали молодую листву, унося прочь весеннее тепло. С похожей на свинцовый свод небесной тверди посыпался мелкий ледяной дождь… Две подруги понуро шли по кленовой аллее, прячась от непогоды под одним зонтом. Таисия шагала, молча глядя под ноги, и лицо ее походило на проносящиеся в вышине тучи. Казалось, она вообще ничего вокруг не замечает. Аня семенила рядом, поминутно заглядывая в скрытые под длинной челкой глаза Каны, и в ее собственных светилась тревога.
- Послушай, расскажи, что случилось! – не выдержала, наконец, она долгого тягостного молчания.
Таисия лишь, не издав ни звука, медленно мотнула головой. Тогда Аня, глубоко выдохнув, будто готовясь к чему-то неприятному, и неизбежному, тихо произнесла:
- Это ведь Василий, да? Он… - она надула щеки, словно пытаясь не выпустить наружу лезущего изнутри ежа – Пытался тебя изнасиловать вместе с дружками, правда?
Кана замерла так резко, точно ей мигом вбили в ноги стальной клин. Не успела Аня и моргнуть, как подруга оказалась перед ней так близко, что ее пышная грудь с силой вдавилась в чахлые прелести товарки. Руки Таисии крепко вцепились в плечи Ани, а глаза, пылая ослепительным огнем, впились в нее пристальным взглядом.
- Откуда ты знаешь?! – визгливо выпалила она.
Аня длинно выдохнула, ее глаза опустились к асфальту, и капли дождя заблестели на очках. Казалось, у нее выступили слезы. Кана неотрывно смотрела на подругу.
- Ну что ты на меня так смотришь, дырку прожжешь, - не выдержав, проговорила она невесело – Ты как будто с луны свалилась, право слово! – голос стал немного жестче, наполнился раздраженными нотками – Все уже давно знают про привычки этого мерзавца. Он подкатывает к девушкам, какое-то время рядом вьется, а потом… - она проглотила неприятное слово – В общем, ты сама понимаешь… видела… Это уже не раз бывало… - она хмуро замолчала, глядя куда-то в пустоту.
Таисия густо покраснела, ее щеки надулись, во взгляде проскакивали искры.
- И что? – осторожно начала она – Никто не пытался сопротивляться? В полицию, там, заявить? – в ее тоне чувствовалась с трудом сдерживаемая злость. Точно легкие сполохи огня пролетали над вроде бы угасшими углями.
Аня лишь безнадежно покачала головой.
- Да, бесполезно… - произнесла она бесцветно – У него отец – генерал, начальник городского управления этой полиции! Нечист на руку… да ты сама знаешь, как у нас эти деятели работают… И связи у гада еще те, так что нечего и надеяться найти правду. Про привычки сынка Нечаев-старший знает, но не считает нужным этому мешать. Более того, покрывает. Мол, а что, собственно, стряслось? Ведь все живы и здоровы, а то, что какую-то девчонку… - она запнулась, подбирая фразу, и стало заметно, как крепко сжались кулаки девушки – «Употребили» - так это дело житейское и естественное. Поди, самой понравилось!
- Черт! Это ужасно! – прорвалось у Таисии. Подняв к лицу сжатые кулаки, она прошипела – Вот сволочь! Я убью его!
Аня только рукой махнула.
- Ты же и виновата окажешься…
- Но должен же быть какой-то способ! – упрямо возразила Кана, пытаясь подавить рвущийся наружу гнев – Надо придумать, что делать! Да и… - в ее голосе прорезалась неуверенная надежда – Может, сам отстанет?
Аня остановилась, и ее глаза пристально воззрились на собеседницу. В них читалась мольба.
- Лучше покорись судьбе… такая уж, у нас, баб, видно доля… - уныло, чуть не срываясь на рев, предложила она – Тогда он тебя не очень мучить будет… А так еще изобьют, например. Это он делает вид, что такой галантный, а на самом деле… видно, ему просто так нравится. Знаешь, такие извращенцы на многое способны. И при этом постараются, чтобы никаких следов не осталось. И не отстанет ни за что. Знаешь… труднодоступная дичь раззадоривает… - тонкий палец девушки скользнул под очки, вытирая выступившую влагу.
Тело Таисии крупно задрожало, зубы громко скрипнули.
- Да я лучше соглашусь стать монстром, от которого все шарахаются, чем отдамся этому подлецу! – с жаром воскликнула она.
Звук ее слов метнулся в сторону, несколько раз отразившись от стоявших рядом домов. Он приобрел глухой оттенок, напоминающий голос то ли горного великана, то ли и в правду чудища. Особенно отчетливо слышался кусок «стать монстром». Он, оттолкнувшись от бетонных стен, перепрыгнул головы девушек, и его поглотил навязчивый шорох дождя. Налетел порыв ветра, заставив росшие вдоль тротуара деревья. Казалось, листья возмущенно обсуждают заявление Каны, бросая на нее настороженные взгляды. Таисия прикусила язык, инстинктивно оглянувшись по сторонам. Может, она слишком погорячилась?
Сзади донесся легкий цокот шагов. Из-за спин замерших подруг вынырнула женщина, плотно закутавшаяся в кожаный плащ. Ее ворот высоко поднят, капли падают на матерчатый головной убор, похожий на пилотку, руки зябко всунуты в карманы. Лицо почти скрывают убранные за воротник рыжие волосы. Только острый нос торчит вперед, будто принюхиваясь к чему-то. Незнакомка, не сбавляя шага, поравнялась с подругами, и тут… внезапно Таисия поймала взгляд ее скошенных глаз! Голубые, с узким и длинным разрезом… Точно у голодной лисицы, заметившей беспечного зайца. Время будто остановилось, в ушах зазвенела тишина… Черная дробинка зрачка суетливо забегала, щупая Кану, от макушки до подошв, силясь не упустить не единой мелочи… Тут уголок воротника чуть отвернулся, открыв алые губы. Их тронула плотоядная ухмылка… Бег секунд возобновился, точно чародей, его тормозивший, снял заклятье. Снова зашумел дождь, и стройные ноги, затянутые в тонкие колготки, уже уносили женщину прочь. Таисия замерла, глядя в ссутуленную спину незнакомки. Ее длинные каблуки будто забивали гвозди в сознание девушки, скрепляя разрозненные образы. Едва уловимая тень, мелькнувшая среди деревьев, когда Кана уходила из злополучного парка. Тогда она лишь едва заметила ее, подавленная случившимся. Потом странный блеск на крыше противоположного дома, и снова какой-то неясный силуэт. Теперь эта женщина, умеющая бросать мимолетные, но очень внимательные взгляды. Постой, а ведь когда она сегодня вышла из подъезда, отдыхавшая там старушка с нижнего этажа сказала, что Кану спрашивала какая-то «молодка»! Из примет пенсионерка сказала только, что незнакомка рыжая, точно лиса, и взгляд такой хитрый, цепкий…
Таисия почувствовала, как по позвоночнику прошлись коготки тревоги. Что это за женщина? Что ей надо? Почему на нее вдруг навалилось столько странных и неприятных событий? Девушка затравленно оглянулась по сторонам, будто ища признаков засады. Подруги находились на узкой аллее, стиснутой двумя высокими и длинными домами. Тут и в яркий летний день не исчезают густые тени, а в ненастье, как сейчас, царят почти сумерки. Что скрывается в разросшихся кустах? Почему это дома так настороженно следят за ней десятками глаз? Воображение мигом нарисовало толпы истекающих похотливой слюной злодеев, пробирающихся через заросли…
- Эй, Кана? Ты чего вдруг застыла? – подергала Таисию за рукав Аня – На тебе лица нет! – подруга смотрела на нее с явным беспокойством – Ну не бойся ты так этого Ваську! Глядишь, все как-нибудь само образуется… - она даже попыталась улыбнуться, но получилось как-то… жалко… Будто с мольбой…
Кана энергично помотала головой. Ее волосы растрепались, черными потоками загораживая опасный мир. Лапы страха, сжавшие сердце, немного ослабили хватку. «В самом деле, - решительно сказала девушка себе – Чего я раскисла? Что я, тряпка, об которую каждый малолетний индюк может ноги вытирать?!» Таисия выпрямилась, ее рука небрежно смахнула волосы с лица.
- Знаешь, Аня… - как-то отстраненно бросила она – Я чего-то сегодня совсем устала… Наверно, из-за 3 семинаров. Пойду домой, вздремну часка два… А то еще на работу… - с этими словами она быстро зашагала прочь, даже не глянув на подругу.
- Постой! Ты куда? – всполошилась Аня – Тебе лучше не ходить одной! – она попыталась схватить приятельницу за руку, но пальцы лишь цапнули выпавший волос. Таисия, ни говоря ни слова, быстро удалялась. Через полминуты она уже исчезла за поворотом тротуара. А Аня все стояла, глядя ей вслед широко раскрытыми глазами.
- Что это с ней? – растеряно проговорила она, и в ее голосе чувствовалась примесь обиды – В чего-то не то она превращается…
***
Солнце уже садилось за дома, когда Кана переступила порог квартиры. Она чувствовала себя, как выжатый лимон: ноги ныли, в голове поселилась тупая боль, живот… будто она обедала свинцовыми гирями… Настроение под стать – в груди сердитым дикобразом свернулась глухая тревога, и поэтому весь мир окрашивался гнетуще-серым цветом. День как не заладился с самого начала, так дальше шло все хуже и хуже. Проблемы постепенно скручивались в ком – сначала неудачные ответы на семинаре, потом этот мерзавец Васька, странная встреча с непонятной бабой… Тяжелый шар невезения набрал критическую массу ко второй половине дня, с треском ударив по голове уже на работе. В магазине обнаружились какие-то проблемы с отчетностью – то ли покупатели не доплатили, то ли кто-то из персонала приворовывал. В итоге – Таисию встретил мрачный, как туча, администратор, довольно грубо повелев ей идти к его кабинету. Там уже собрались другие девушки, растерянные и нервные. Затем ее ждал тяжелый разговор с начальником – ранее вполне милый мужчина, столь интересовавшийся ее ногами, сегодня был патологически подозрителен и явно искал, кого бы сделать «козлом». Кане пришлось долго отвечать на вопросы типа: «а ты видела?», «а не было ли чего подозрительного?», «а откуда у тебя эти колготки, вроде они дорогие, а получаешь ты немного?». Невольно показалось, что Нечаев еще гуманный мужик – тот, по крайней мере, насилует физически, а это, как ни крути, хоть какое-то удовольствие… Тут же только одна обида. И нельзя выбросить разгорающуюся внутри злобу…
Ну, казалось бы, ни к чему прикопаться надоедливому старичку не удалось, и наконец тот отстал. Вот только настроение уже необратимо испорчено… Однако року того оказалось мало! Раздраженная допросом Таисия не достаточно хорошо смотрела по сторонам… что и сыграло злую шутку. Уборщица, незадолго перед тем мывшая торговый зал, оказалась неряшливой и потому на полу осталось пятно разлитого моющего средства. К несчастью, бесцветного! Увлеченная размышлениями о том, как следовало бы обругать «этого жирного борова», а, вместе с тем, и общими идеями о низости мужского пола, девушка наступила в коварную лужу… Гладкая подошва тапочек стремительно поехала в сторону… Движение оказалось настолько быстрым, что Кана не смогла удержать равновесие, и, испустив протяжный визг, полетела на пол… Но то бы еще ничего! Главное, что ее нога толкнула стоявшую рядом внушительную китайскую вазу с драконами! Вещица, на самом деле – ширпотреб, но смотрится эффектно. Ее преподнесли администратору те самые азиаты, посетившие магазин недавно. Вазу сразу же водворили на место, и начальник был этим страшно горд. Надеялся, что этот аксессуар придаст магазину оригинальности… И вот девушка с ужасом наблюдала, как этот благородный сосуд, заслоненный ее собственной ступней, медленно, как в замедленной съемке, заваливается набок… Белый блестящий бок, разрисованный синими ящерами касается кафельного пола… Треск, печальный звон, и во все стороны брызжут осколки! Кана замерла, парализованная ужасом, даже не смея подняться с пола! Мигом около нее образовались свидетели – сначала напарница, потом охранник, электрик, менявший барахлящую лампочку. А потом… откуда-то сзади, словно раскаты близящейся грозы, послышались тяжелые шаги! Сердце сжалось, на миг забыв даже биться… Таисия неуверенно села, вжав голову в плечи. Сбоку выросла грузная фигура администратора.
- Так! – хмуро выговорил он, блистая стеклами приспущенных очков – Канамаржевская! Видно, ты все же вредишь нашей организации! – он замолчал, но эта вмиг повисшая тишина давила, как многотонная глыба. Туловище Каны мелко затряслось – Ну, что ж… Придется в этом месяце не давать тебе зарплаты! – и, будто пресекая готовые сорваться с губ возражения, тиран добавил – А ты как думала? Надо же возместить стоимость дорогой вещи? – он резко развернулся, готовый вернуться в кабинет – И не сиди тут, точно ноги отнялись! Хотя бы возьми щетку и приберись! – с этими словами начальник ушел. Свидетели, видимо, опасаясь, что достанется и им, тихо расползлись…
Остаток дня девушка исполняла обязанности лишь механически, стараясь ни на кого, и ни на что не глядеть. Еще бы: все ее существо трепетало от ярости, не хватало драку для полного счастья устроить! Тогда начальник ее точно с лестницы спустит – не смотря на внушительные габариты, его сила не вызывает сомнений. Правда, и Кана так просто не сдастся! Но нет, лучше про это не думать…
А теперь она дома. На улице сейчас моросит противный осенний дождь, а поскольку зонта Таисия не взяла, то ледяные струи порядком остудили ее гнев. Влага унесла с собой жаждущую разрушения энергию, оставив в душе только глухую тоску. Такую, как бывает в преддверии беды. О которой все знаешь, но сделать ничего нельзя. Квартира встречала не радостно. За окном в густых сумерках шумел дождь, и жилище выглядело холодным и сырым склепом. По темным комнатам гулял промозглый ветер, напоминая вой голодного чудовища, и под его дыханием что-то в доме тоскливо поскрипывало и вздыхало. Кана невольно замерла на пороге с поднятой ногой, сжав задник тапочки пальцами. В груди прошел неприятный холодок. На пару мгновений отчаянно захотелось сбежать за дверь на лестницу, где хоть и неуютно, зато тепло, светло и тихо. Постой… а почему в квартире так холодно? Ну да, конечно, отопление в мае не работает, и неожиданное похолодание способно испортить комфорт. Но ветер-то не должен гулять! Сбросив, наконец, обувь, девушка прошла в гостиную. В полумраке развевались занавески, точно саван на скелете, против законов жизни вставшем из могилы. Сквозь полупрозрачную ткань видна широко открытая балконная дверь…
- Вот блин! Как вовремя! – возмутилась Таисия, торопливо закрывая эти ворота в промозглый вечер. И тут же, как только руки закончили инстинктивное действие, в голове зашевелились беспокойные мысли: «А почему это дверь открыта?! Я ведь всегда, даже в жару, закрываю ее перед уходом! Да и вообще, я не ходила на балкон с прошлой недели! Неужели…» - сердце мигом провалилось, леденея, в живот, обрушенное тяжестью пугающего предположения. Ограбление?! В такой день вполне может быть… Кана вихрем понеслась по квартире, нервно включая везде свет. Ее взгляд испуганным кузнечиком прыгал по интерьеру, руки, подрагивая, открывали дверцы шкафов, шарили среди вещей… Но нет, вроде бы, все цело! Лежит точно так, как оставила хозяйка. Даже внушительные серьги из чистого золота, эффектно висящие под стеклом на стене гостиной, на месте! А ведь эту вещицу, украшенную изящным узором с мифологическим сюжетом, ее дед после войны привез из Кореи! Наверно, раритет! Ну какой налетчик пройдет мимо?! Бешено застучавшее сердце постепенно начало замедлять бег. Тут до сознания достучался неприятный сигнал от кожи: мокрая ткань противно щипала. Зябко передернув плечами, девушка пошла в ванную. Оплаканные дождем тряпки были с отвращением брошены в стиральную машину, взамен им на голое тело укрыл халат. Теперь можно и передохнуть… Вытерев полотенцем влажные волосы, Таисия устроилась в кресле. Есть как-то не хотелось, делать нечего, а потому взгляд хозяйки стал придирчиво шарить по комнате. Как-то скверно все выглядит… пыли, что ли, много? Или, может, вещи старые? Или лежат в беспорядке? Но раньше собственное жилище казалось девушке вполне уютным… Что же изменилось? Настроение плохое? Или… Такое чувство, что от всех предметов струятся какие-то невидимые миазмы. Они скользкими щупальцами тянутся к Таисии, проникают в нос, рот, уши и глаза. Свиваются, точно клубки паразитических червей, в теле, алчно ощупывая каждый орган… Откуда это? Что заглушило тот аромат уюта? Брови девушки нахмурились, отражая напряженный поиск ответа. И тут ее лицо вытянулось – она нашла ответ! Это дух чужого! Точно, кто-то был в квартире, его руки обшарили все здесь, оставив эту тень чего-то постороннего и враждебного! Это нельзя четко доказать, но сердце не может врать! Кана болезненно сглотнула, воровато озираясь по сторонам, точно опасаясь обнаружить признаки засады…
«Черт, - оборвала себя девушка – Чего-то я совсем раскисла! Посмотреть, может, ерунду какую?» Ее рука нашарила на тумбочке пульт… Черный ящик щелкнул, разлив по комнате монотонный звон. Постепенно на посветлевшем экране проявились фигуры… Канал «Динамит» демонстрировал скучающим зрителям внутренность просторной комнаты, застеленную циновками. Белые стены разбиты на большие квадраты деревянными рейками. Кое-где прикреплены свитки бумаги, ловко расписанные иероглифами. Слева в стене раздвинута широкая щель. Через нее видна узкая терраса, за которой расстилается эффектный пейзаж: горная долина, густо поросшая лесом. В комнате на татами, широко расставив ноги, раскорячился молодой мужчина в белом кимоно. Его ладони с плотно сжатыми пальцами выставлены перед корпусом наподобие копейных лезвий. Видимо, герой упражняется в боевых искусствах… вот только спина ссутулена, руки явно напряжены, ноги стоят неустойчиво… На лице персонажа застыло странное выражение: губы плотно сжаты, будто он еле сдерживает рвущиеся наружу позывы на туалет, глаза выпучены, как у жертвы внезапного укола шилом в зад, щеки прорезали болезненные морщины, брови, словно испуганные вороны, высоко воспарили над переносицей… Кана нахмурилась, пытаясь понять, какую эмоцию пытается изобразить актер: это страх? Или воинственность? А, может, одухотворенность? Пытаясь обнаружить на сцене нечто, способное вызвать такую реакцию, зрительница заметила щуплого пацана лет 7, расслабленно сидящего в позе лотоса перед воином. Кажется, на террасе тоже кто-то есть, только его плохо видно за полуоткрытой ширмой.
- Я понял ваш замысел, мастер! – тем временем натужным голосом проговорил самурай, отчаянно вращая глазами – Вы хотели, чтобы для начала я сразился с вашим учеником! – с этими словами босая нога воителя с силой бьет мальчишку в подбородок! Юнец, так и не нарушив своей медитации, взлетает в воздух! Перевернувшись вниз головой, он улетает в открытую дверь! Тут камера смещается на террасу, и становится виден седой старец с жиденькой, но длинной бородой, обряженный в китайский халат. Дедушка со страдальческой миной на лице перекатывается с боку на бок, зажав тощими руками промежность. Рядом на спине, но по-прежнему не нарушив позы лотоса, лежит «снаряд».
- Придурок! – еле хрипит пожилой мужчина – Это же сын электрика! Отец попросил его помедитировать, обдумывая высший смысл каллиграфии на нашей стене, пока тот чинит проводку на кухне! – черты лица его бестолкового ученика стремительно провисают в маске крайнего уныния… За кадром раздается взрыв гомерического хохота. Вот только почему-то у Таисии возникает такое чувство, будто она только что проглотила пудовую гирю. Тяжкий кусок металла медленно, но неумолимо вминает скручивающиеся клубком внутренности в таз, кости хрустят под напором, отдаваясь тупой болью. А жиденькое содержимое желудка, вытесненное инородным телом, упорно лезет вверх, едким комом заполняя глотку… Голова Каны опала на грудь, пальцы руки с силой впились в пронзенные спицами боли виски. Господи, какую чушь они крутят! Неужели нельзя показать что-то нормальное, а не такое, от чего еще хуже становится?! Девушка уже хотела переключить программу, как вдруг на кухне что-то с силой грохнуло! По квартире пронеслось холодное дыхание ветра, парусом надув занавески. Таисия замерла, будто бы мгновенно обратившись в ледяную статую. Лишь уши напряженно двигались, ловя каждый звук. И не зря… через секунду послышался едва уловимый шорох, как от мягкой ступни аккуратно крадущегося… Вора?! Широко распахнув глаза, Кана вскочила. Ее палец инстинктивно нажал на кнопку выключения телевизора, хотя разум тихо шептал, что не стоит – иначе злодей поймет, что обнаружен. В повисшей тишине звук повторился, кажется, уже ближе. Может, в коридоре? По прикрытой лишь ворсистой тканью халата спине девушки побежали холодные капли пота. Дрожь жесткими лапами впилась в ребра. «Это ограбление? Что делать?! – молниями мелькало в пронзенном страхом мозгу – Стой! Где-то был отцовский нож…» Стараясь не шуметь, Таисия метнулась к комоду. Рука, отворив дверцу, торопливо зашарила среди беспорядочно сваленных предметов. Не то, не то… черт, где же?! Снова шорох и легкий скрип – теперь уже, наверно, из спальни. По мочевому пузырю девушки словно пробежали электрические разряды… Ноги Таисии заерзали друг об друга. «Ну! Где же ты?! – закусив губу, нервно думала девушка. Тут пальцы, достигнув уже почти дальней стенки, коснулись гладкой ручки – Ага! Есть!» - страх отступил, отдав место кровожадному возбуждению. Кана выдернула руку из темного нутра комода. Ее ладонь неуклюже сжимала белую ручку ножа, спрятанного в кожаные ножны. Легкий свист вынимаемого клинка, и вот оружие тускло сверкнуло в свете настольной лампы. «Может, выключить ее? – мелькнуло в голове – Да, теперь уже поздно… Гад наверняка заметил свет!» Девушка на цыпочках подкралась ко входу в гостиную, и ее стройная фигура застыла за открытой дверью. Наверно, это безрассудство… но других идей не находится – в голове только звенящий вакуум. Впрочем… она перевела взгляд на оружие… широкое, с хитрым рисунком волнистых линий лезвие уже своим видом придает уверенности. Что ж… будет знать, как лезть в чужой дом! Шорох раздался совсем близко, и Кана физически ощутила за углом чужое присутствие – настороженное и враждебное. Еще немного… вот… сейчас! Яростно взвизгнув, девушка выскочила из укрытия, выбрасывая руку с оружием вперед и вверх!
Чужие пальцы, затянутые в холодную гладкую ткань, крепко схватили ее за запястье. Мощный рывок вниз – и руку зло завернули за спину, развернув девушку на 180 градусов. Кости с хрустом сдвинулись, и молния резкой боли проскочила от ладони к локтю. Пальцы, онемев, разжались, выпустив оружие. Опасная железка, печально звякнув, упала на пол. Тут же скрытая перчаткой ладонь сжала рот вытаращившей глаза Таисии, ловя готовый вырваться крик. К спине с силой прижалось чужое тело… Пониже лопаток уперлось что-то большое, мягкое, разделенное на две половины… Хм-м, похоже, это женщина… Кана, извиваясь во вражьих лапах, попыталась заглянуть назад. Ее лица коснулись длинные волосы… рыжие волосы! Больше разглядеть не удалось – неведомая противница держала крепко, точно голодный питон.
- Тихо, птенчик, не дергайся и я тебе ничего не сделаю… - проворковал в ухо мягкий голос, от которого кровь стыла в жилах.
Кана будто вмерзла в кусок льда: по всему телу стремительно разлился невыносимо холодный поток, парализуя волю. Мышцы оцепенели, сердце, сбившись с ритма, провалилось куда-то в глубину, а из мозга все мысли вытеснил растущий страх…
- Пропала… - только и смогла подумать Таисия.
- Ну… что ты так вся напряглась? – заговорила снова разбойница, и теперь ее голос шелестел как бархат – Я же сказала, что не причиню тебе зла… Напротив, хочу предложить кое-что дельное… - тон перешел в теплое мурлыканье, словно у разнежившейся на коленях хозяина кошки – Хм-м… быть может, мне попробовать по-другому, чтобы ты расслабилась? – тут ее левая рука осторожно отпустила рот Каны, змеей сползая ниже. Девушке бы крикнуть, да гортань точно окаменела. А одетая в кожаный рукав «кобра» уже легла на тяжело вздымавшуюся грудь пленницы. Пальцы, пошарив по махровой ткани халата, нашли разрез…
- А ты, я вижу, подготовилась! – заметила, хихикнув, незнакомка – Ты ведь почти обнажилась, чтобы тебя поласкали?
Кожа ощутила мягкое прикосновение… Вражина ласково поглаживала мягкий холмик, ее ладонь осторожно надавила, а кончики перчаток сдавили острую вершину… Щеки Каны налились жаром. Медленно тепло поползло вниз, растапливая сковавший тело лед. А тем временем правая рука незваной гостьи скользнула по боку Таисии, незаметно оказавшись под тканью… Сердце девушки глухо застучало в висках, разгоняя спасительное тепло по сосудам быстрее. Скользящее движение по бедру, и чужая ладонь схватила Кану между ног! Та вздрогнула… Управляемый чужой волей «паук» заерзал, поглаживая каждый выступ, запуская «лапки» в ложбинки… А потом… указательный палец мерзавки, пройдясь по короткому каньону, провалился в глубину! Он словно испустил заряд энергии. Внутренности Таисии сжались, в низу живота зажглось нестерпимое пламя. Медленно страх отступал, прогоняемый разгорающимся огнем ярости. мышцы обмякли, мысли возобновили бег. А злодейка все продолжала шарить по телу девушки! Ту передернуло от отвращения, точно по ней ползали противные слизняки. «Ну, подожди у меня, чертова извращенка! - пронзило сознание – Как там это делалось… Ага!» - память подсказала почти забытые движения.
Когда-то давно, еще в начальной школе, Таисия дружила с одним мальчиком. Тот занимался в секции восточных единоборств и все звал подругу с собой. Надеялся, как потом оказалось, что за нового ученика ему немного уменьшат плату. А пацан очень ценил занятия: в школе его обижали, и он мечтал стать сильнее. Кана, правда, отказывалась: не понимала, зачем это все девочке? Ведь ее должны, если что, защитить такие вот мальчики! Впрочем, ухажер не сдавался. Потерпев неудачу с вовлечением, он просто стал показывать симпатичной девочке разные приемы. Та больше смеялась, но все же кое-что отложилось в мозгу. И теперь, когда мальчиков рядом не оказалось, это может пригодится!
Чувствуя, что, увлекшись своими играми, злодейка отпустила ее правую руку, Таисия стремительно отвела ее вперед, подтянув ладонь к плечу. Не давая вражине времени сообразить, что происходит, девушка изо всех сил ударила локтем гадине под ложечку! Та, издав сдавленный всхлип, скрючилась. Ее руки, отпустив жертву, сжались на пострадавшем животе. Кана развернулась, прямо глянув незнакомке в лицо. И ее рука снизу вверх ударила той основанием ладони в выдвинувшийся вперед нос! Рыжая баба в кожаном плаще резко распрямилась, и, всхлипнув, слепо попятилась в коридор. Рука Таисии молнией метнулась к лежавшему в стороне ножу, и лезвие нацелилось противнице в грудь.
- Замри, сволочь! – яростно взвизгнула девушка, сверкнув глазами – Иначе я вспорю тебе брюхо!
Женщина уткнулась задом в стену, ее левая рука уперлась в колени, правая вытерла сочащуюся из разбитого носа кровь. Теперь Кана могла ее хорошо рассмотреть. Высокая, наверно, подлиннее немаленькой Таисии. Гостья хорошо физически развита, по крайней мере, торс и плечи широкие, а мощь рук и ног видно даже через одежду. Впрочем, это не мешает телу быть женственным. Правда, детали фигуры скрыты длинным черным плащом из тускло блестящей кожи. Под ним – широкие брюки в полоску и белая блуза… застегнутая только до изящной талии. Выше нахально выступает объемистая грудь, едва сдерживаемая черным бюстгальтером. Нежно-розовую кожу декольте украшает жутковатая татуировка паука. Раскосые голубые глаза пристально смотрели на Таисию, и той становилось не по себе от мелькавших там ехидных искр. Пухлые алые губы растянула широкая улыбка, точно у крокодила, завидевшего нагнувшуюся к реке антилопу. Вот кровавая лента рта распалась пополам, выпустив бардовую змею языка. Невольно Кана отступила на пару шагов. Она с тревогой глянула на подрагивающую в руках полоску стали. Казалось, что это всего лишь кусок картонки, выставленный против дракона. Незнакомка, переведя дух, распрямилась. Она чуть скосила глаза на стоящее в коридоре зеркало, и пальцы легкими движениями оправили прямые рыжие волосы, свисавшие чуть ниже челюсти.
- А ты горяча, как я посмотрю! – выговорила женщина, сладко потягиваясь – Это неплохо. Если тебе не понравилось, могу поласкать тебя по-другому, глядишь, веселее станешь? Вечер-то еще долгий… – ее улыбка стала еще шире, на краешке губ появилась капелька слюны, а широкие веснушчатые скулы тронул легкий румянец.
На миг Таисия задохнулась от возмущения, а потом резко выпалила:
- Даже не смей думать об этом, грязная извращенка! Чего тебе вообще тут нужно?!
Нахалка только рассмеялась. Похоже, ее ничуть не беспокоило нацеленный ей прямо между грудей булатный клык. Напротив, ярость хозяйки квартиры ее забавляла. Так кошка играет с мышью… зная, что той все равно некуда деваться…
- Ну извини… - проговорила она, разводя руками – Я лишь хотела тебя утешить… как сестру по духу, пострадавшую от грубых мужланов… Или… - ее глаза остро сверкнули, как у вышедшей на охоту хищницы – Ты предпочитаешь, чтобы тебя мордовали эти недоноски, у которых в голове вместо мозгов то, что должно быть между ног?
Таисию будто молния ударила. Ее тело напряглось, обожженное ледяной дрожью. Лицо ее побелело, раскрытые до болезненного предела глаза уставились на лазутчицу.
- Недоноски?! Мордовать?! – только и смогла выдавить она. В голове зашумело – там все шло кувырком. Похоже, этот мир стремительно сходит с ума… или она видит дурацкий сон?! Девушка отчаянно помотала головой, зажмурив глаза. Но когда веки открылись, все осталось на своих местах. Та же комната, и та же непонятная баба стоит в коридоре, выгнув вбок крутое бедро. Ее глаза пристально следят за Каной, и во взгляде даже проскакивает нечто похожее на сочувствие.
- Именно так, - скучливым тоном подтвердила она, складывая руки на груди – Тот самый сынок большого начальника и его три дружка, любящие крутиться вокруг миленьких девушек, а потом поступать с ними… совсем не галантно! – ее слова падали в сознание Таисии, как камни, продолжая разрушать зыбкую ткань реальности.
- Откуда вы знаете?! – дрожащим голосом воскликнула она, и на глазах девушки выступили слезы.
- Да уж такая у меня работа, - неопределенно ответила рыжая бестия – И, насколько я поняла, эти супчики вскоре добьются своего. У тебя просто выхода другого не будет. А коль скоро ты активно противилась, то уж они отыграются по полной! – голос негодяйки упал почти до утробного баса, слова наполнились тяжестью. Они вонзались в собеседницу, будто отравленные стрелы. Силы вдруг испарились из ног Каны, и она бессильно плюхнулась на край стоявшего рядом дивана.
- И что мне делать? – тупо спросила она, уже плохо понимая, что происходит. Воображение с садистским рвением не жалея красок, рисовала ей картины «общения» с «приятелями». От самой невинной из них желудок сводило от приступов тошноты, сердце трепетало от бессильного гнева, а низ живота пронзала ноющая боль…
- Можешь отдаться судьбе… и не только ей, - усмехнувшись, пожала плечами незваная гостья – А можешь… - она хитро подмигнула – Пойти со мной…
- И что?! – раздраженно перебила ее Кана, вскинув на нее сверкающие, как обнаженный клинок, глаза – Вместо того терпеть твои гнусные заигрывания?!
- Ну почему сразу гнусные?! – сладко улыбнувшись, возразила женщина елейным голоском – Это только поначалу может показаться непривычно, но потом… Многим девушкам это нравилось куда больше, чем неуклюжие потуги мужиков, - она брезгливо наморщила вздернутый носик – А чего еще ждать от этих полуобезьян? А вообще, - тут говорившая посерьезнела – Я хочу предложить тебе помощь… - Таисия напряглась, недоверчиво поглядев на нее – Мои друзья помогут тебе стать сильной. Так, что уже никакие похотливые идиоты тебе станут не страшны!
- Да… И чего же мне для этого надо сделать? – проворчала Кана – Продать душу дьяволу? – слегка подумав, съязвила она.
- Вовсе нет! – сказала женщина, небрежно махнув рукой, будто прогоняя прочь глупую мысль – Всего лишь согласиться пойти со мной в одно место. Ты сама дашь знать, когда будешь готова. А там… тебе помогут…
Брови Таисии опустились так низко, что ее большие глаза почти полностью скрыла густая тень.
- Ага, продадут меня в рабство или порежут на органы! – зло фыркнула она – Не думайте, что я круглая дура, идти черт знает куда не поймешь с кем! – ее рука снова сжалась на рукоятке выроненного было ножа – Знаете что! Я уже по горло сыта Вашим присутствием! Убирайтесь так, как пришли, а лучше через дверь! У меня там, - она мотнула подбородком в сторону журнального столика возле телевизора – Мобильный телефон! Как-нибудь успею вызвать полицию!
Женщина самодовольно ухмыльнулась.
- Прежде я повалю тебя на пол и сломаю шею! – почти по-дружески заметила она, наставительно погрозив Кане пальцем. Та побледнела, вспомнив, как ловко эта баба ее скрутила. Пожалуй, зря она храбрится… против этой пантеры у нее нет шансов. Вон, какая у нее расслабленная поза, какой самоуверенный взгляд! Простой воришка нервничал бы, видя перед собой нож! Ан вдруг все же лезвие сможет впиться, куда не надо? – И вообще, если бы я хотела тебя продать, - продолжала женщина – Целиком или полностью, - она произнесла эти слова медленно, с расстановкой, будто вбивая каждым звуком в голову девушки невидимые шипы – Я бы просто тебя оглушила, еще когда ты была в моих «объятьях», да по-тихому упаковала в багажник. Сейчас на улице плохая погода, никто тебя и не увидит! – она плотоядно оскалила длинные, неправдоподобно острые зубы, а взгляд стал холодным, цепким – А раз я тут трачу свое время на беседы, значит, у меня другие цели!
Таисия растеряно хлопала глазами. Действительно, зачем все это представление? Нет смысла усложнять себе жизнь, если можно поступить проще. Коль скоро эта баба уже влезла к ней, то чего церемониться? Девушка глупо глядела на непрошеную гостью, не зная, что делать.
- Но ведь… - пробормотала она неуверенно.
Рыжая «воровка» вздохнула. Ее рука скользнула в карман плаща, и перед носом Каны очутилась черная книжечка с вытесненным на ней рисунком – меч, пронзающий корону, окруженную лавровым венком. Девушка вздрогнула – это же герб ЕИКС! Книжечка раскрылась, и пораженная Таисия увидела фотографию ее гостьи, а рядом надпись «действительный агент тайной полиции (ЕИКС), капитан…» Имя женщины скрывали ее пальцы с длинными, кроваво-красными ногтями.
- Ну? Теперь как? – с нажимом спросила рыжая агент.
Пытаясь успокоить клубящийся в голове вихрь противоречивых мыслей, девушка покачала головой.
- Какое дело такой организации до бедной девушки и ее проблем? – грустно проговорила она – Да и я не знаю, служит ли там такая персона в действительности. И имени вашего не видно… - чувствовала она себя глупо, будто невольно стала участницей глупой комедии.
- Имена нам запрещает открывать посторонним устав, - с достоинством прервала ее визитерша – Можно только называть код, мой «агент Х35-2». Если не веришь – позвони в приемную, номер найдешь в справочнике! – и «агент Х» с готовностью посторонилась, указывая на стоявший в нише платяного шкафа аппарат. Кана замерла в нерешительности – Боишься? – не унималась женщина – Давай я отойду на кухню! – она уже сделала пару шагов, спокойно показывая хозяйке спину.
- Постой, - притормозила ее Таисия – А зачем это вашей организации интересоваться моими делами? – ее глаза испытующе смотрели в спину гостье, да так, что та невольно поежилась.
- Ну… Скажем так, нам было бы полезно, если бы сильных девушек стало больше… – глянув через плечо, туманно отозвалась женщина – Хотя бы для того, чтобы таких распущенных сынков становилось поменьше! – не смотря на энергичный тон, взгляд Каны блестел столь же настороженно, как у загнанного в угол хорька – Подробности, если хочешь, узнаешь у нас. Надумаешь – звони по этому номеру – рыжая нагнулась, и на пол лег прямоугольник бумаги – А коли, нет – дело твое. Может, уговоришь мальчиков быть поласковее! Или… глядишь, итак понравится… – ее лицо покривила издевательская ухмылка, отчего Кану мигом затрясло от злости. – А теперь позволь откланяться. Я выйду через дверь, а то через окно все же неудобно! – агент отвернулась, и через пару мгновений ее рука уже прикрывала за собой входную дверь. Таисия еще какое-то время стояла, тупо глядя на коричневый прямоугольник входа. Постепенно цокот высоких каблуков на лестнице стих. Тогда девушка осторожно, будто к ядовитой змее, приблизилась к лежащей на паркете бумажке. Ее рука поднесла записку к глазам. Там по центру стояли 6 цифр и подпись «агент Х, звонить с 6 до 11 утра или в то же время вечером». Опустив руки, Таисия уставилась бессмысленным взором в потолок. В душе звенела противная тоска, будто девушка стояла на краю обрыва над бушующим океаном. И прыгать страшно, и отступить нельзя – сзади подбираются голодные хищники.
А в это время ее гостья, захлопнув дверь подъезда, нашарила взглядом горящее окно на 5-м этаже. Через него смутно виднелась тень. М-да, хорошо, что она не полезла там – а то и опереться рядом не на что. Но, в любом случае, оно того стоило. И губы женщины раздвинулись в широкой улыбке, хотя глаза сощурились еще сильнее, чем обычно…
***
Александр восседал на табурете, тупо глядя на бутылку, сжатую его широкими ладонями. На ее донышке подрагивал тоненький слой жидкости. Еще одна емкость, совершенно пустая, сиротливо валялась на полу, как раз возле носка тяжелого ботинка Саши. Его мозги, кажется, превратились в кучу горячего песка, накрепко похоронив разум. Тело отяжелело, и двигаться не оставалось сил, но сердце грело приятное чувство. Тут на потолке что-то хрустнуло, и солидный кусок штукатурки хлопнулся на сиденье стула, раскорячившегося слева от отдыхающего. Видимо, это неожиданное событие послало некий импульс, слегка расшевеливший оцепеневший разум. «Эй, а где этот долговязый?» - пробилась через кучу мозгового песка мысль. Вслед за ней проползла другая: «Вроде он пошел облегчиться… Но долго что-то…» С трудом шевельнув рукой, рыбак оттянул край рукава, вглядываясь в циферблат часов. Кустистые брови удивленно переползли почти через весь низенький лоб. «Что?! Полтора часа?! Да заснул он, что ли?!» - под нос возмутился его хозяин – «Постой… неужели рыба какая заразная?!» - Александр со страхом глянул на полную блестящих костей сковороду – «Да нет, со мной же порядок…» - он настороженно прислушался к животу, но там было тихо – «Все же надо бы поискать этого раздолбая… Нехорошо, если он так там в куче дерьма и дрыхнет!» Тяжело, почти с явственно различимым скрежетом, точно нежданно ожившая гора, мужчина поднялся с табурета. Пол под ногами мигом покачнулся, будто не выдерживая тяжести тела, и человек грузно ткнулся животом в край стола. Бутылка опрокинулась, тарелка с остатками зелени шумно свалилась вниз. Чертыхнувшись, Саша попытался, широко расставив ноги, восстановить равновесие. Усилием воли сфокусировал расплывающийся взор на прямоугольнике двери. Так… это цель. Один шаг, другой… вроде получается! Ох! Неожиданно тело яростно повлекло навстречу стене! Ну, уж нет! Зарычав, Александр взмахнул руками. Но пол, негодник, теперь вздыбился позади! Не в силах держаться на наклонной плоскости, человек, неуклюже переступая, побежал навстречу двери! К счастью, пальцы ухватились за ручку. Жертву взбесившейся избы отчаянно штормило, но он все же сумел устоять. Вот так! Ни о кого не получиться победить его, тем более какой-то прогнившей храмине! Очень довольный собой, Саша широко распахнул дверь.
Окружающий мир скрывала кромешная тьма. Только впереди смутно угадывался берег озера. «Ну и где искать этого болвана?» - мысленно проворчал Александр. По идее, он должен отправиться в кусты. Поисковик глянул направо, туда, где лес был ближе. Но там темнота казалась настолько густой, что желания там лазить как-то не возникало. Мало ли, куда пьяный кретин попрется? До утра проищешь. Что же тогда? Взгляд искателя вернулся к водоему. Да, вот это лучше! По крайней мере, не заблудишься! А если и не найдешь никого, то все равно результат будет – можно спокойно ложиться спать, не чувствуя себя предателем! Поскольку мозги, затуманенные алкоголем, шевелились плохо, то Саша и не стал их больше напрягать. Его рука опустилась в карман, выудив оттуда цилиндр небольшого, но мощного фонарика. Щелкнула кнопка, выпуская широкий луч белесого света, и человек уверенно шагнул с крыльца. Вот уже у ног тихо плещутся темные волны. Никого… что дальше? Поток света мазнул влево – вправо. Из темноты вынырнул узкий мыс, переходящих в похожий на сороконожку помост, уходящий в озеро. Ну-ка, что там? Глаза Александра радостно расширились: на самом краю настила возвышалась долговязая фигура! Без сомнения, это пропавший! Саша поспешил к нему, стараясь не кувырнуться с шаткой конструкции в холодную воду. Как назло, деревянная поверхность ходила ходуном, будто лоскут ткани на сильном ветру. Но вот крепыш остановился в паре шагов от приятеля. Тот все так же неподвижно стоял спиной к берегу, бессмысленно глядя вниз.
- Что, карасей высматриваешь? – усмехнулся Александр – Брось, сейчас не лучшее время! Пошли лучше спать! А кстати… - он хлопнул приятеля по плечу, и тут же его рука отдернулась от неожиданности! Ладони коснулось что-то скользкое, холодное. С удивлением крепыш посветил сначала на руку, потом на спину Василия. Ох, ты! Да вся его куртка промокла до нитки, вон, даже лужа под ногами! Более того, это не просто вода – в луче фонаря влажная ткань блестит слишком ярко, жирно, да и цвет какой-то неприятно зеленый. Смахивает на слизь. Черт, и где он извозился в такой гадости?!
- Ты чего, искупаться решил? Или спьяну ноги плохо держат? – продолжал подкалывать Саша – Да, меня вот тоже так и шатает… - его рот растянула широкая улыбка, однако на душе заскребло холодное, противное чувство, смахивающее на прикосновение той слизи. Вася никак не реагировал… Приятель разглядывал его спину, и в груди разрасталась неясная тревога. Может, конечно, он просто пьяный, в таком состоянии и не такое отчудишь, но чутье подсказывало, что тут нечто другое. Вот только...
Вдруг Вася резко развернулся. Его глаза глянули на товарища из-под мокрых волос, будто две шпаги воткнулись. Саша невольно попятился.
- Там, глубоко внизу… - сонно протянул он, и его палец указал на лениво покачивающуюся воду – Обо мне позаботились… - он глубоко, будто бы с облегчением, вздохнул – И о тебе позаботятся! – неожиданно уверенно закончил он, делая шаг вперед.
- Эй, ты чего?! – выпалил Александр, снова отступая – Шутка такая, что ли?! – он никогда не отличался трусостью, но тут ему стало не по себе.
Вместо ответа долговязый широко раскинул руки, будто призывая пылко обняться, а его голова неестественно сильно запрокинулась назад. Саша нахмурился. Его тело мелко задрожало от злости.
- Ну-ка хватит дурить! – раздраженно бросил он – Нашел время играться! – он порывисто вытянул руку к приятелю. Вот сейчас его пальцы сгребут клоуна за шиворот да потащат того в избу, чтоб проспался! Неожиданно ладонь пронзила острая боль. Ничего не понимая, Александр отдернул конечность, и его взгляд испуганно устремился на пятерню. Прямо в ее центре обнаружился длинный разрез, да такой глубокий, что просматривались даже кости! На мокрые доски бойко закапала кровь. В груди Саши задула ледяная вьюга. Он со смесью страха и гнева на сердце воззрился на приятеля. Увиденное поразило его: Вася все так же стоял, раскинув руки, точно готовясь взлететь, а из его груди медленно выползали… острые лезвия! Смотрелось это так, как будто долговязому в спину разом вонзили сразу десятка два мечей, и теперь их клинки, разрезая грудную клетку, вылезают с другой стороны! Ребра раздвинулись, открыв широкую дыру, но там вместо внутренностей открылась лишь сплошная стена тускло блестящей стали! Выглядело это, как лежащие одно к другому металлические перья, которые на глазах росли, выдвигаясь вперед двумя веерами острых клинков!
- Ох, ты черт! – вскрикнул Александр, плюхаясь задом на настил. Теперь уже с нескрываемым ужасом он наблюдал за товарищем. А тем временем озеро у него за спиной закипело: на поверхность с тяжелым плеском выметнулись огромные пузыри, в стороны метнулись почти полуметровые волны. Что-то темное, масштабное поднималось со дна. Фонарик выпал из задрожавшей руки, нырнув во взбесившуюся влагу, и в павшей чернильной тьме нельзя разглядеть, что именно там вылезало. Смутные очертания напоминали поднятую вверх растопыренную лапу. Впрочем, у Александра не было желания разбираться. Поднявшись на трясущихся ногах, он, подвывая, бросился бежать к избе. Хмель моментально испарился из головы, чувства предельно обострились, и он прямо-таки спиной чувствовал, как то, во что превратился его приятель, плавно поднялся над землей. Похожий теперь на цветок с острейшими лепестками, он бесшумно поплыл вслед за Александром! И его клинки все росли, изгибались, будто щупальца голодного осьминога, преследующего добычу. Крепыш, громко пыхтя, подскочил к порогу домика. Что дальше? Он быстро оглянулся. «Вооруженный» Вася, покачиваясь в воздухе, плыл к нему, ему надо преодолеть еще с десяток метров. А озеро за его спиной кипело, выбрасывая на берег не то толстые деревья, не то огромные лапы. Точно разобрать посреди глухой ночи нельзя, но ясно одно: эти штуковины своими то ли ветвями, то ли пальцами жадно шарят по песку, вытягиваясь все дальше. Не хочется и думать, что будет с тем, кого они поймают. Укрыться от этого кошмара в избе? А если вся эта гадость вломится туда? Он же будет заперт, как упавшая в ведро крыса! Поразмыслив, Александр обогнул бревенчатый угол, и его ноги стремительно понесли его в лес. На секунду в голове мелькнула мысль: «А что если все это ему чудится, и сейчас они с Васьком дрыхнут возле печи, постанывая от наркотических видений?» Саша даже притормозил, его пальцы ущипнули щеку. Ничего не изменилось, только из-за дома вывалился шипастый приятель. На его скрытом тенью лице раскрылась широкая улыбка, обнажая тускло блестящие зубы. Невероятно острые… Над ними двумя желтыми лампочками мерцали круглые глаза. Александр застонал, чувствуя, как сильно затряслись колени. Да, такого страха он сроду не видал! Бред, не бред, а надо бежать! И он кинулся в заросли.
Лес наполнился каким-то глухим шумом, шевелением, уханьем... Со всех сторон на беглеца глядели тысячи алых точек. Что это?! Какие-то животные, потревоженные нежданным вторжением, или монстры? Все внутренности крепыша будто покрылись инеем, разум застыл, а сердце пыталось вырваться из груди. Вдруг он налетел на дерево. Ойкнув, осел на землю. Попытался встать, но ноги почему-то потеряли опору. Они словно увязали в трясине. Вокруг закачалось какое-то неясное марево. Из него вверх потянулись трясущиеся отростки, обматывая тело пронзенного ужасом человека. Тот попытался рвануться, но призрачные плети неожиданно оказались крепче канатов! Они медленно, но неуклонно утягивали жертву куда-то вниз, в дрожащее месиво под ногами. Тогда из глотки Александра вырвался протяжный вопль, сотрясший все тело, будто его хозяин пытался вырваться из погибающей плоти, обратившись в пронзительный звук. Но нет… человеку не дано действовать вне неуклюжего куска плоти, и крепыша поглотил сгущающийся туман.

To be continued…