Глава сорок седьмая

 Илья Тимофеевич сказал Кате, что поедет в суд вместе с ней и Андреем. Люду и
Женю не пустили туда. А Илья Тимофеевич заупрямился в тайне от Тамары. Пришлось
взять его.
 Уже первый снег большими хлопьями летел с неба, Катя все смотрела на снежинки,
пока ехали, представляла, как они с Максимом обязательно пошли бы гулять,
ловить снежинки рукой. Не пойдут уже, да и ей тяжело становится с каждым днем.
Живот подрос, малыш крупненький будет, набирает силу. Так врачи говорят.
 Катя посмотрела на Андрея. По его лицу поняла, он будет бороться до последнего.
А с чем или с кем бороться? Только хуже сделает.
 - Андрюха, если скажешь, что ты был за рулем, то суд отложится до выяснения
обстоятельств, Максима скорее всего не выпустят, а себе навредишь. Подумай
о Женьке. Она не должна страдать, пусть в ее жизни  страдания начнутся
как можно позже.
 - Я не прощу себе, если из - за меня Максим будет сидеть в тюрьме. Не нужны
никому такие жертвы.
 В зале находились только они, еще жена того мужчины с ребенком. Катя
все поглядывала на них, зачем ребенка - то мучить, тащить в суд? Жаль ее стало,
она сидела в самом дальнем углу, опустив голову. Все жизни переломались, своя,
чужие. И так горько стало Кате, воля случая, эмоции, да просто стечение
обстоятельств - теперь разве разберешь?
 Максима привели, весь заросший щетиной, худой, смотреть страшно! Он все
глядел на Катю, больше ни на кого. Она думала, что будет долго, как в кино
показывают, но все действие закончилось через минут сорок. Зачитали материалы
дела, вызвали Андрея, как свидетеля. Катя только покачала головой. Сейчас
он скажет правду. Максим так смотрел на брата, что Андрей испугался,
разозлился одновременно. Стоял, пока отвечал на вопросы, раздираемый
желанием спасти Максима, себя, всех. Не сказал, смолчал, сжимая кулаки от
бессилия и ярости. Уже не понимал, правильно сделал или нет. Максим улыбнулся,
и его улыбка, как ножом, полоснула по сердцу Андрея. То ли Максим ждал
признания, то ли был рад, что Андрей сделал так, как велел ему.
 Следователь тоже присутствовал в зале, все посматривал в сторону Кати, будто
хотел сказать, зря отказалась поужинать со мной. Теперь засадят муженька твоего!
 Катя ничего не понимала уже, в голове шумело какое - то море, прямо волнами
било изнутри. Пять лет, и на три года лишения прав, статья 264, часть 3 УК.
 Вот и все, пронеслось в мыслях. Неминуемое, не пережить, не изменить на
другое. Катя боялась этого момента, лелея надежду на хоть какую - то
справедливость. Не знала, свыше она должна наступить, либо по закону.
 Максим увидел, что Катя присела на стул, ей плохо. Рванулся к жене, его
вроде держали, он должен быть рядом. Хоть на секунду, обнять Катю. Сын
родится без него, подрастет. Страшнее всего стать чужим для сына, каким он
был для Ильи Тимофеевича, да и остальные по сути тоже.
 Кате дали воды, вроде бледность прошла, и губы перестали дрожать.
 - Катенька, все будет хорошо. Ты береги себя и Сашку, слышишь!?
 - Максим, я не смогу без тебя! - Катя обняла его за шею, последние мгновения
побыть вдвоем, запомнить его таким, близким, единственным. Заплакала снова,
уже не сдержаться.
 - Не плачь, Катюха, потерпи. Для нас время будет идти быстрее, обещаю тебе!
 - Максим, - Илья Тимофеевич взял его за плечи, - ты поступил, как мужик.
Горжусь тобой, сын! Ты держись там, мы не бросим Катюху. Родит тебе ребетенка
хорошего, вот увидишь.
 - Спасибо, батя! - Максим обнял отца, вдруг жаль старика стало, мать тоже.
Не думал, что так случится, вот и расстаться приходится. 
 Андрей молча пожал ему руку, в глаза не посмотрел.
 - Прости меня, Максим, не хотел я, чтобы так...
 - Ты за главного теперь, Андрюха. Все, нормально! - Максиму   стало  легко,
камень с души упал. Может и нет справедливости, зато есть жизнь для других,
и она продолжается.


                22.07.2016