Помощник слесаря

Вечерней электричкой мы вернулись с мамой домой. Я в приподнятом настроении, ведь, только сегодня осуществилась одна моя мечта и загорелась ярким цветом вторая. Мама вовсе не собирается мне её тушить и поможет устроиться куда-нибудь на два месяца. Всё не без пользы их проведу. И это не заставило себя долго ждать…

- Ты пойдёшь работать помощником слесаря второго разряда в паросиловой цех, я с начальником договорилась, - мама пришла с работы уставшая, легла на свой диван в небольшой однокомнатной квартире, доставшейся нам на троих от  размена большой «трёшки» после развода с папой.
- Хорошо, а что я буду делать? - моя любознательность распирает изнутри, хотя, я не то хотел спросить, а больше меня интересует зарплата, хватит ли двух месяцев работы на «кассетник».
- Бригады ходят по квартирам посёлка и ремонтируют отопление и водяные трубопроводы в старых домах. Мастером в цеху мой давний знакомый, Лёша Латухин, он за тобой присмотрит.
- Мам, а сколько я буду получать? – не удержался я от главного для меня вопроса.
- Все твои будут, ни копейки не возьму.
- А на магнитофон хватит?
- А сколько он стоит? – поинтересовалась она.
- «Весна» самая дешёвая в магазине двести двадцать, - заранее узнав все цены, быстро отвечаю.
- Нет, не хватит, но посмотрим, что-нибудь придумаем. А, вообще, зачем тебе теперь магнитофон?
- Как зачем? – вспылил я, понимая глупым эгоистичным умом какой-то подвох…

Я, конечно же, прекрасно понимаю, что она работает на трёх работах на заводе,  после основной ходит в двух цехах моет пол, что бы обеспечить нас с сестрой всем необходимым и что бы мы ни в чём не нуждались. Мы бы ходили и помогали ей, но это же военный завод и туда, даже, детей инспектора отдела кадров просто так не пустят. Самое главное, я прекрасно понимаю, как это ей даётся, с каким трудом она вечером приходит домой. Но это же мечта – магнитофон! Она затмила почти всё, почти…

- Ребята, в вашей бригаде до сентября будет работать вот этот новоиспечённый курсант речного училища, - на ежедневной планёрке меня представляют бригаде сварщиков и слесарей, ремонтирующих в квартирах многоэтажек водяные стояки.
- Хорошо, он оп малолетке будет работать? – бригадир решил уточнить.
- Да, четыре часа в день, решайте сами с ним, до обеда или после…

Потекли мои рабочие деньки помощника слесаря второго разряда, день за днём нарастает трудовой стаж, опыт тяжёлого мужского труда и убывает время до прихода вызова на учёбу. Ребята оказались добрыми и ответственными, чётко отпускают меня вовремя с работы, а я в свою очередь решил работать с утра, с планёрки, что бы и мастер, и начальник цеха видели меня, что не отлыниваю…

- Сергей, сегодня идёте в дом номер три по Космонавтов, второй подъезд. Там меняем весь стояк, с первого до пятого этажа, – на планёрке мастер Алексей раздаёт «фронт работ», как шутят сварщики.
Я как раз в бригаде Серёги и работаю, июль почти пролетел в делах и заботах, в помощи маме по саду и в ночной рыбалке на Тёплом озере по выходным. Уже скоро и первая зарплата будет, то-то я узнаю, по чём стоит нынче работёнка помощника слесаря…

- Я сварил трубы! Тяните, держите! – громкий крик сварщика откуда-то сверху донёсся до моих ушей, и в отверстие в потолке на кухне второго этажа поползла вниз сваренная полудюймовая труба.
- Тяну! Пропускаю дальше! – так же громко заорал я во всё горло, что бы слышали и поднял руки к потолку, пытаясь перехватить её.
На мой крик из комнаты прибегает хозяйка квартиры, бабушка «божий одуванчик» в чистом передничке поверх халата и в платочке. Точь-в-точь, наша баба Маша. Она стоит и смотрит, как ей меняют стояк под воду и вдруг…

- Ааааа! – я заорал «благим матом» и отдёрнул от трубы левую, рабочую, руку, корчась от дикой боли. – Ааааа, больно! – и слёзы градом покатились из моих глаз.
Я бросил трубу и начал неистово дуть на ладонь. Не догадался, балбес, шов только что сварили, он едва отошёл от красноты и схватился. Вот и результат!

На мой крик через пять минут со всех этажей сбежалась бригада и с недоумением смотрит во все глаза на мою покрасневшую руку. Они остолбенели и совершенно не знают, что предпринять, что бы этот помощник слесаря так не орал от боли.
 
- Внучок, я сейчас, - быстро сориентировалась бабушка и выскакивает, где только силы находятся, из кухни. – Сейчас, - и вбегает обратно с баночкой.
- Что это? – сквозь слёзы мой голос звучит жалобнее жалобного.
- Гусиный жир, сейчас помажем и боль утихнет, - спокойно говорит хозяйка, уже намазывая толстым слоем холодный жир на мою собранную почти в кулак краснющую ладонь.
- Больно, - уже совсем тихо говорю я, стесняясь при мужиках и плакать, и орать, а боль и вправду понемногу успокаивается.

Бабушка бережно мажет красноту и тихонько дует воздухом на больное место, приговаривая, как в далёком детстве:
- У киски заболи, у мальчика заживи. У собачки заболи, у мальчика заживи. А теперь иди в больницу. Там всё остальное сделают.
Мне совсем стало не больно, только рука ноет со страшной силой, как-будто её стянули толстыми крепкими жгутами. Так, видимо, стянуло кожу ладони. Бригадир отпустил меня в больницу, а его напарник побежал в цех…

Всё заканчивается благополучно, кожа каким-то чудом или бабушкиным наговором не слезла с ладони, в больнице сделали всё, как надо. Я очень переживаю, что калеку не примут в речное училище.
- Ничего страшного, - говорит мама, - у молодых быстро заживает, молодец бабушка, вовремя намазала жиром. Ещё бы несколько минут, кожа свернулась бы и отстала от ладони, вот тогда бы дела были бы плохи. Надо же, второй раз умудрился одну и ту же ладонь сжечь…

Да, был такой случай, когда я, только научившись ходить, влез в кастрюльку с только что закипячёным молоком, которое мама оставила на столе. Было, но об этом в другой истории…

Оставшийся месяц я хожу с забинтованной рукой. Посещаю утренние планёрки и после них меня отпускают домой.
- Понимает мастер, что виноват перед тобой, вот и отпускает домой, - поясняет однажды мама.
- А в чём виноват?
- Он тебе, даже, рукавиц не выдал для таких работ. Ему здорово нагорит за несоблюдение техники безопасности, если кто узнает…

Двадцать восьмого августа почтальон принёс телефонограмму о том, что я должен явиться тридцать первого числа в расположение дома курсанта. В тот же день мне назначено врачом снятие повязки, под которой показалась здоровая розовая кожа левой ладони. Никаких следов ожога там не обнаружено…

К слову, оказалось, что зарплату по просьбе мамы мне не выдавали оба месяца, мотивируя, что денег нет. Как я потом узнал от неё же, она сама её получала и положила мне на сберкнижку до «лучших времен». А они не заставили себя ждать через полтора года, когда моя сестра выходила замуж…

И опять же к слову, на магнитофон там, явно, не хватало. Всё-таки помощник слесаря, а не слесарь. На него я заработал через два года, на плавательской практике. Но для себя, на будущее, урок из тех двух месяцев я извлёк очень хороший и кое-чему успел научиться в тяжёлом мужском труде…

23 июня 2016 года