Убийца по неволе

                Все события вымышлены,
                совпадения с реальными людьми
                и фактами случайны.



ПРОЛОГ

Спокойная музыка, отражаясь от морской глади, разносилась далеким эхом.  Белоснежная яхта, чем-то, напоминая те, которые можно увидеть на обложках журналов или в американских фильмах, медленно покачивалась на волнах. Людей на ней не было видно, лишь присмотревшись, на носу этой сказочной красавицы, была заметна молодая пара грациозно двигающаяся в такт музыки.
Высокий, темноволосый мужчина, лет тридцати пяти в светлых летних брюках, подставляя жарким лучам свою обнаженную спину, покрытую бронзовым загаром, нежно сжимал в объятиях стройную девушку. На вид ей было не больше двадцати - двадцати одного. Кусок тонкой материи, насыщенного бирюзового цвета, туго завязанный на груди узлом, изящно облегал соблазнительные формы, слегка прикрывая округлые бедра. Тяжелые пряди пепельно-золотых волос мягкой волной рассыпались по спине, опускаясь почти до самого пояса, когда она, призывно улыбаясь своему кавалеру, запрокидывала голову, чтобы заглянуть в глубину его серых глаз. Они ни о чем не разговаривали, словно боясь нарушить таинственную атмосферу, окружающую их.  По поведению, потому как они смотрели друг на друга, можно было сказать, что эта пара не просто любовники, а любовники, страстно любящие друг друга и сбежали они от всего мира уединившись на этом островке именуемом «яхтой», а между собой «Остров Пасхи», хотя на белоснежном борту красовалось иное название   - «РАДМИЛА».
--  Радмила  - одними губами прошептал мужчина
Да это было имя той, которую он любил, и именно она была рядом.
Девушка подняла затуманенный взгляд своих удивительно красивых глаз, по цвету схожих с морской волной.
-- Ты выйдешь за меня?
Радмила от неожиданного вопроса слегка растерялась, она ждала этих слов, но не в эту минуту. Лишь мгновение молчания показалось обоим, вечностью.
-- Что я должна ответить?
-- Да - голос мужчины был мягким, слегка хрипловатым, слушая его, создавалось ощущение защищенности. Девушка улыбнулась в ответ.
-- Да -- ответила она так же спокойно. Звук ее голоса прозвучал так естественно, но в это короткое «Да» она вложила столько смысла, сколько было в вековом опыте человечества.
Мужчина склонился к ней, так как превосходил ее ростом больше чем на пол головы.  Нежно прикоснувшись губами к мочке розового уха, он чуть сильнее сжал в объятьях  свою спутницу, девушка застонала, почувствовав, как сладкая истома разливается по всему телу. Мягко отстранившись, не выпуская его руки из своей, и отступая назад маленькими шажками, она настойчиво потянула его в сторону кают. Хозяин яхты задрожал всем телом, когда увидел красноречивый взгляд любовницы, с легкостью подхватив ее на руки он, не спеша, стараясь растянуть сладостные минуты, отправился с драгоценной ношей в каюту, ставшей их спальней, которую они делили вот уже неделю.


ГЛАВА   1.

Зажав в кулак горсть сырой земли, Никита бессмысленно смотрел на крышку гроба уже покоившегося на дне могилы. Друзья и родственники, стоявшие вокруг,  никто не решался потревожить его. Множество венков окружало могилу, на каждом красовалась черная лента со скорбной надписью. Никита ничего этого не видел. Находясь на грани физически и морально, он с трудом сдерживался, чтобы не спрыгнуть в яму, и не замечал как по его щекам, покрытых жесткой щетиной прокатилось несколько скупых слез.  Испытывая безразличие к происходящему вокруг,  он прощался со своей жизнью, готовясь предать земле свою душу.  Сегодня! Именно сегодня 12 августа, день на который была назначена свадьба. Их свадьба!
У кого-то из присутствующих пропищали часы. Никита вздрогнул как от удара.
-- Который час? - еле слышно проговорил он. Подобного вопроса никто не ожидал.
-- Два часа.
-- Время нашего венчания.
Присутствующие почувствовали, как от этих слов их бросает в холодный пот. Несмотря на адскую жару, многие поежились.
С трудом разжав пальцы Никита первым бросил  землю.
-- Прощай! - безжизненный шепот  разорвал на части души тех, кто его услышал. Прикрыв на мгновение глаза он тут же их открыл. Образ возлюбленной лежащей в гробу в фате и белом подвенечном платье, платье, которое должно было стать для него сюрпризом, четкой картинкой запечатлелось у него в памяти.
Неотрывно следя за тем как могила медленно наполняется землей, Никита мысленно вернулся в те дни когда Радмила была еще жива, в их последнюю прогулку на яхте. Музыка, под которую они танцевали, в тот день, когда она согласилась стать его женой и сказала «Да». Никите показалась, что он слышит тембр ее, немного низкого голоса: – «Что я должна ответить?», растерянное выражение ее глаз, ее бездонных глаз.
Огромный крест, приятно пахнущий свежей древесиной, и табличка с надписью «Радмила 1973 - 1998 г.г.».  Так распорядился Никита. Едва различимый стон вырвался из его груди, когда кто-то повесил на крест восковой венок. Мысли  беспорядочным роем кружились в голове,  выхватывая из памяти отдельные куски.  Ее, такие  тяжелые волосы, блестящие и лоснящиеся на солнце как дорогой шелк, ее губы, ее глаза, в которых можно было утонуть, тело без малейшего изъяна с атласной кожей.  – Почему? За что Боже ты отнял ее у меня?!
Никита не произносил этих вопросов вслух, но они преследовали его с того самого момента, как только он очнулся от потрясения.
Почувствовав на  плече  твердую руку, он обернулся. За спиной стоял Спаржин.
-- Идем.
Никита поплелся следом за ним с видом послушного ребенка. Он находился сейчас в том состоянии, когда выполняют все,  как в гипнотическом сне, не отдавая отчета в своих действиях.


* * *

Сидя за щедро накрытым столом в отдельной комнатке  подмосковного ресторанчика, Никита и Александр с неохотой поддерживали мрачный разговор происходивший между ними.
В очередной раз залпом осушив  рюмку водки Никита практически не почувствовал ее вкуса и машинально закусив первым, что попалась ему под руку,  продолжил разговор.
-- Алик, я не понимаю, что происходит? Ты же опытный следователь. Один из лучших в Москве.  Почему же тогда до сих пор убийца Радмилы не найден?
-- Не все так просто... Очень много неясного. Выражаясь юридически «смерть наступила в результате несчастного случая». И если быть откровенным я склонен придерживаться больше этой версии - Спаржин сосредоточено ковырялся вилкой у себя в тарелке неотрывно изучая ее содержимое, в то время как Никита,  пристально смотрел на него стараясь не упустить ни слова из сказанного.
-- Что-то я не уловил главного. Как это понять: «в результате несчастного случая»? Иными словами она впустила знакомого и от счастья убилась?!  Так, что ли? - Спаржин попытался возразить, но не сумел Никита перебил его. – Алик, ты брось эти свои профессиональные штучки, мне наплевать как это называется на юридическом языке, на человеческом это называется УБИЙСТВОМ! И я хочу чтобы ты нашел этого ублюдка, кем бы он ни был. Я хочу знать, по чьей вине я был вынужден хоронить свою невесту в день нашей свадьбы!
-- А с чего ты взял, что убийца мужчина?
-- А кто?.. Ты еще предположи, что это были бабские разборки.
-- Все может быть. – заметив взгляд собеседника Спаржин постарался предупредить поток ненормативной лексики, готовой обрушиться на него.
-- Погоди горячиться, есть еще одно мнение. Возможно работал профессионал. Никаких явных следов, никаких зацепок он для нас не оставил. Хотя было найдено несколько отпечатков пальцев, но кому они принадлежат пока неизвестно, не исключено, что это и есть убийца. Поэтому  помимо этих двух мы прорабатываем еще несколько версий...  И к стати сказать, одна из них ты.
-- Я?! Да ты что, совсем спятил?!   Ты считаешь, что я убил женщину, которую любил?!
-- Остынь! Никто не собирается обвинять тебя в убийстве.  Я сказал, что ты одна из версий, может кто-то хотел тебя припугнуть или подставить. Ты у нас бизнесмен, у тебя достаточно денег, чтобы вызвать зависть даже у самых состоятельных. Ты точно всё мне рассказал? Ни каких сюрпризов не будет? Со мной ведь как с врачом – всё без утайки, если хочешь добиться поставленной цели. Возможно убийством Радмилы хотели тебя запугать… Среди твоих конкурентов криминальные авторитеты имеются? Что молчишь? Подсчитываешь их количество? Постарайся вспомнить, может тебе перед этим, кто-то на что-то намекал? Или может были какие разборки? Любая мелочь поможет выйти нам на след. Поверь, я тоже хочу наказать виновного. После знакомства с Радмилой я привязался к ней не меньше твоего. В дружбу мужчины и женщины часто не верят. Я и сам-то сомневался, пока ты не  познакомил нас.  Среди мужчин не всегда найдешь такого товарища, каким была она.
-- Это верно... В ней было все, казалась  открытой для всех и в тоже время оставалась загадкой. Даже ее смерть, как страшно это не звучит, гармонично вписалась в ее поведение. Ее непредсказуемость эта удивительная черта ее характера.
Александр поднял на друга затуманенный от изрядно выпитого количества спиртного, взгляд. Даже сквозь пелену пьяного угара можно было заметить, что он переживает ничуть не меньше, а порой казалось даже больше, словно обвиняя себя в чем-то.
-- Я заказал ей памятник из белого мрамора. Такого же белого как моя яхта. Радмила  так любила на ней кататься... Во время последней нашей прогулки она согласилась стать моей женой. .. Кто знает, если бы я тогда не попросил ее об этом, может сейчас она была бы  жива? -  тонкое стекло рюмки жалобно хрустнуло в руке. Никита сам удивился, услышав непонятный звук. Медленно разжав побелевшие от напряжения пальцы, он увидел, как по ладони заструилась кровь, начавшая заливать внутреннюю сторону кисти.
-- Глупо винить себя в этом. - Александр быстро поднялся со своего места. Взяв со стола початую бутылку водки, он хорошенько промыл мелкие порезы на ладони своего друга, а затем туго перевязал  льняной салфеткой. - Какая может быть связь между смертью и Вашим браком?
--  Не знаю. Ты же сам говорил – разборки. Хотя я ума не приложу кто это мог быть. Последнее время все шероховатости были улажены. Как говорится: «И волки сыты и овцы целы», ни каких неясностей, все договора соблюдены… Криминальные авторитеты не те люди, чтобы на ровном месте выделывать подобные выкрутасы… Нет – это ложный след.
-- Ну хорошо, допустим. А как на счет самой Радмилы она не могла куда-нибудь ввязаться, так чтобы ты об этом не знал?
-- Нет. У нас не было друг от друга тайн. Мы обсуждали каждую мелочь, делились всем без исключения, запретных или постыдных тем не существовало.
-- Хочешь сказать, что ты действительно рассказывал ей всё, всё?! То есть абсолютно – ВСЁ! – Спаржина поразила сама мысль, что подобная откровенность возможна.
-- Конечно все, но разве, что кроме тех вещей, которые могли бы заставить её нервничать. Ты же сам понимаешь – женщины достаточно ранимые создания их просто необходимо оберегать.
-- Иными словами, ты рассказывал ей не ВСЁ?
-- Ну конечно же!
-- Тогда с чего ты взял, что и она не старалась уберечь тебя от чего-либо подобного?  У женщин своя логика, порой абсолютно непредсказуемая.
-- Что ей скрывать? Её жизнь была не замысловатой.  Карьера,  о которой она мечтала, складывалась не так легко и гладко. Я конечно тайком проплачивал некоторые показы, чтобы её порадовать, но она об этом не знала.
-- Может быть наркота?
-- Исключено. К ней это не имеет никакого отношения. Я не знаю, что могло послужить причиной. Кому она могла помешать?
-- Кому?.. Кому ни будь из твоих «бывших».. Как вариант,.. не думал?
-- Не-ет. – в задумчивости протянул Кулагин, мысленно перебирая в памяти всех женщин, с которыми состоял в более тесных отношениях чем просто работа или знакомство. – Никто из тех кого я знаю не способен на нечто подобное… Нет, точно нет… Все это так странно… Я не верю в мистику, но начали ее закапывать в тот час, на который было назначено венчание…  Если бы не этот подонок... Уже три дня она была бы моей женой. Я и не думал, что смогу так любить… Мы мечтали о ребенке.  Она меня постоянно дразнила, что когда забеременеет, станет капризной и будет донимать каждое утро своим плохим настроением и жалобами на токсикоз... Я бы тазики за ней носил… - последние слова Кулиган произнес так жалостливо, словно старался убедить своего собеседника в собственной покорности, в безропотной покорности женщине, которая была так несвойственна ему. Всегда такой гордый и независимый, не допускающий ни чьей власти над собой, мужчина в чьей жизни женщин было более чем достаточно, прекрасных и невзрачных, молодых и весьма зрелых, проходящих по его жизни вереницей, и ни когда не оставлявших довольно глубоких следов не способных зарубцеваться через непродолжительный промежуток времени. Теперь он казался совсем иным. Таким, как будто осталась жить только плоть, а душу похоронили три дня назад.
На Кулагина нахлынули воспоминания. Смех Радмилы, ее улыбка, и голос от тембра которого, мурашки пробегали по всему телу, вызывая не преодолимое желание обнять ее.
-- Если у меня когда-нибудь родиться девочка назову ее Аделина!.. Адель. – проворковала Радмила Никите в самое ухо.
-- Почему именно Аделина?
-- Красиво, а самое главное редко.
-- Ну хорошо, а если родится мальчик?
-- Тогда я позволю тебе выбрать для него имя.

-- Брось, тебе нужно время. Нам всем нужно время. – вернул друга к реальности Спаржин.
-- Найди его - как молитву повторял Никита. - Три дня назад там, на кладбище меня закопали вместе с ней. Кем бы он ни был, Алик, найди его!

Никита стремительно ворвался в приемную и на ходу поздоровавшись со всеми присутствующими не останавливаясь проследовал в свой кабинет. Он был президентом одной из крупных московских компаний по торговле недвижимостью, одновременно являясь владельцем сети магазинов различных по своему направлению. Его фирма так же занималась перевозками товаров по стране и из-за рубежа в подчинении, которой находился огромный штат сотрудников, несмотря на это Никита, практически к любому, с завидной легкость находил особый подход. Строгий, но справедливый, что в руководителях встречается не так часто, он старался относиться ко всем окружающим людям с терпением и пониманием оценивая каждого по их личным заслугам. Но неожиданная перемена, произошедшая в его характере, после смерти Радмилы превратила Кулагина в замкнутого человека. В нем словно что-то надломилось. Он стал избегать встреч с друзьями, а в компаниях теперь все больше отмалчивался. Окунувшись в работу с еще большим рвением, Никита забыл, что помимо неё существуют и другие стороны жизни, выматывать себя до изнеможения, казалось вот это оставалось единственным имеющим смысл. Он учился жить заново, без той, которая за короткое время и так ненадолго стала для него самой жизнью.
-- Никита Алексеевич пришла новая секретарша Вы поговорите с ней? - возле двери стоял менеджер его компании, женщина лет сорока проработавшая с ним уже много лет. Никита называл ее - Моя Верочка.  Они были кумовьями и поэтому вели себя по отношению друг к другу не церемонясь. Но сейчас Вера, Вера Петровна, как называли ее все,  видя, что Кулагин замкнулся, и никого не подпускает к себе, решила не обострять обстановку. Ему нужно время, чтобы прийти в себя.
-- Нет. - прикурив сигарету он медленно выпустил изо рта голубоватую струйку дыма. - Как она выглядит, меня не интересует, а как работает тебе виднее. Назначь ей испытательный срок, если будет справляться, то мы ее возьмем.
Вера согласно кивнула и уже собралась уходить, но Никита остановил ее.
-- Мне никто не звонил?
-- Нет.
-- И Спаржин тоже?
 Вера захлопнула дверь, которую уже успела открыть.
-- Сколько это еще будет продолжаться? - не выдержала она, ее дипломатическое терпение мигом рассеялось не оставив и следа. - Ты занят только работой и расследованием. Раньше, когда ты входил в офис то не бежал «побыстрее» запереться у себя в кабинете, а останавливался, разговаривал. Теперь тебе даже трудно познакомиться с новым секретарем. Я понимаю тяжело терять любимого человека, но хоронить себя вместе с ней безнадежное дело. Тебя перестали интересовать друзья, знакомые, тебя перестала интересовать сама жизнь!
Никита молча выслушал, он не удивился и не рассердился, а все также продолжал курить, с безразличием поглядывая на собеседницу.
-- Я бизнесмен, а жизнь самый дешевый товар, почему же тогда она должна интересовать меня? - в его голосе чувствовалась ирония и насмешка.
-- Прежде всего, ты человек, а уж потом все остальное, но ты забыл об этом. Со дня ее смерти прошел почти месяц, а ты так и продолжаешь себя изводить. Если бы этим можно было поднять Радмилу  из могилы, я бы тебе слова не сказала, но прошедшего не вернуть и мертвых, увы, не воскресить.
-- Вчера пришло письмо, из агентства – Кулагин будто бы разговаривал сам с собой, пропустив мимо ушей все сказанное  Верой. --  партфолео Радмилы было отобрано ... с ней хотят заключить контракт на год для работы в Париже. Она так мечтала добиться успеха, признания. Часто повторяла, что слишком стара для модели и именно поэтому у нее ничего не получается. Перед тем как отправить фотографии, она пообещала мне, что если в этот раз удача не улыбнется ей,  то больше попыток делать не станет… Радмила любила пошутить по этому поводу и часто повторяла,  что опоздала с мечтой. И вот проходит чуть меньше месяца и выясняется - опоздали они.
-- Прости.
-- За что? - Кулагин с удивлением посмотрел на нее.
-- Я не знала о письме и набросилась на тебя.
-- Ничего, меня полезно встряхивать иногда, а ты, пожалуй, единственная кто не боится этого делать.
-- Конечно.  Ведь ты от меня зависишь гораздо больше, чем я от тебя.
-- Что верно то верно.
Обменявшись дружелюбными улыбками, каждый из них занялся своим делом. Вера отправилась проводить собеседование с новым секретарем, а Кулагин сосредоточенно начал вникать в документы лежащие перед ним на столе, договора, контракты и прочие бумаги, в общем во все то, что обывателю показалось бы пустой тратой времени, не интересной и даже скучной.
После нескольких часов утомительной и кропотливой работы Кулагин почувствовал не преодолимое желание  побаловать себя чашечкой кофе и предупредив об этом Веру в очередной раз прикурил  сигарету. Глубоко затянувшись, он сосредоточенно всматривался в портрет Радмилы заключенный хоть и в простенькую, но весьма гармонирующую с фотографией рамку. Девушка на ней была удивительно хороша. Жизнерадостная улыбка, живой блеск в глазах и только черная ленточка в нижнем правом углу напоминала Кулагину о том, что она уже никогда не войдет в эту дверь. Поднявшись со своего места и подойдя  к окну он устремил невидящий  взгляд в даль за линию горизонта, словно пытаясь рассмотреть  будущее, но его неотступно продолжали преследовать картины прошлого.  Никите вспомнилось, как он был горд и доволен собой, когда ему пришла в голову идея подарить Радмиле ее же портрет.

-- Я приготовил небольшой сюрприз. Надеюсь он тебе понравиться. - Никита загадочно улыбался, стараясь держать себя в руках и прежде времени не проговориться.
Глаза Радмилы заблестели любопытством, Кулагин осторожно наблюдал за тем, как она, стараясь не выдать своего внутреннего состояния, и изображая равнодушие, безразличным тоном произнесла:
-- Сюрприз наверняка с подвохом?
-- Почему ты так решила?
-- Мне подсказала твоя ехидная улыбка. - хоть и обиженно надув губки, ей все же не удавалось  скрыть озорного блеска в глазах.
Никита озадаченно взглянул в зеркало заднего вида.
-- Неужели такая ехидная?
-- Ну может быть немного хитрая. - сжалилась над ним Радмила, которую рассмешило  выражение лица Кулагина.
Остановив машину возле своего дома, он помог спутнице выйти из нее.
-- Только обещай мне закрыть глаза и не подглядывать.
Радмила с серьезным видом замотала головой, тем самым слегка растрепав свои роскошные волосы. Небольшая золотистая прядь, выбившись из аккуратно собранных на затылке в пучок волос,  упала ей на лоб, прикрыв глаза, она с недовольным видам откинула ее назад.
-- Я не могу дать такого опрометчивого обещания.
-- Тогда я вынужден  применить силу.
-- И в чем конкретно это будет выражаться?
Никита тихо рассмеялся.
-- С тобой невозможно спорить…  Признаю свое поражение.  Прошу еще одного шанса.
Радмила почувствовала тепло его рук на своей талии. Заглянув в серые глаза, она не нашлась, что ответить и только согласно кивнула. Еле слышно ступая по гравию дорожки они вошли в дом и пройдя несколько комнат оказались в спальне. Радмила невольно ахнула не в силах сдержать удивления. На стене, внушительных размеров, висел ее портрет.  Заключенный в раму с тусклой подсветкой, создававшей ощущение таинственности, свет словно аурой освещал изображение, придавая ему некую загадочность. Сюрприз действительно превосходил все мыслимые ожидания. Через несколько дней «подарок», по настоянию хозяйки перенесли в гостиную. Это хоть и было приятно, но по мнению оригинала, чем-то напоминало идолопоклонство.
-- У меня такое чувство, что нас  в спальне трое. И она оценивает все, что мы делаем в постели. Я хочу оставаться с тобой наедине и не потерплю свидетелей. Я не хочу делить тебя ни с кем, даже с моим собственным портретом. Я так сильно тебя люблю, что испытываю ревность, даже когда вижу, как ты смотришь на эту фотографию.
-- Глупенькая, ведь я же любуюсь тобой. Разве можно ревновать к своему собственному портрету?
-- Нет, к портрету нет, это всего лишь глянец, а я хочу, чтобы ты видел меня и только меня, такой какая я есть – реальной, живой. Не хочу, чтобы ты меня идеализировал, хочу, чтобы ты научился принимать меня со всеми моими недостатками, проступками и даже ошибками.
-- Какие такие серьезные ошибки ты могла совершить в своей жизни? А что касается недостатков, так их у тебя я просто не вижу. Но есть кое-что, в чем я вынужден с тобой согласиться – эта фотография, всего лишь глянец, он ни обнять, ни согреть, не сможет. Любая фотография даже самая удивительная, по сравнению с тобой, будет в проигрыше. У тебя есть одно достоинство … ты такая живая! И ты моя, только моя…



«Живая!» – эхом продолжали звенеть в ушах его собственные слова, ошибки, проступки – какой нынче это казалось мелочью, по сравнению с той болью, которую Никита испытывал в связи со смертью любимой женщины. Теперь, каждое слово, произнесенное ею когда-то, начинало приобретать иной смысл, некий пророческий оттенок, над которым в последнее время он задумывался все чаще и чаще, словно ища подсказку на свой вопрос: - Кем и по какой причине была убита Радмила?..
-- Не надоело курить? Здесь скоро топор можно будет вешать. – своим неожиданным появлением, Вера вернула боса к реальности, она осторожно несла чашку с кофе стараясь ее не расплескать.
-- Вытяжка плохо работает. – ответил Кулагин продолжая стоять спиной к вошедшей.
-- Это не вытяжка плохая, это ты слишком много куришь.
-- Курю меньше той дозы с которой начинает предупреждать Минздрав. – он едва улыбнулся, бросив беглый взгляд через плечо.
-- Я почему-то так и подумала. - интонация с какой произнесла Вера эти слова позабавила Кулагина, он даже повернулся, чтобы увидеть выражение ее лица.
Стоя с покорным видом перед столом, она смотрела на гору окурков в пепельнице.  Никита перехватил ее взгляд.
-- М-да.- медленно протянул он снова усаживаясь за рабочий стол. – Верочка, курить не так вредно, как думать об этом!
-- Почему?
-- Морщинки появляются.
-- Твой кофе. – сухо отметила она, делая вид, что обиделась на замечание.
-- Спасибо. - Никита с наслаждением сделал глоток горячего напитка, распространяющего аромат по всему кабинету. Вера тем временем, стараясь не просыпать пепел на ковровое покрытие пола, осторожно опустошила пепельницу, после чего тщательно протерла ее влажной тряпкой. Она уже было собралась уйти, но тут неожиданно что-то вспомнила.
-- Ах да! Звонил Спаржин, сказал, что приедет после пяти или позвонит еще раз...
-- Больше он ничего не передавал?
-- Нет
-- А сейчас который час?
-- Скоро три... Ты очень много работаешь, я бы сказала даже слишком много, тебе нужно отдохнуть.
-- Отдыхать будем на том свете.
-- Ты начинаешь скверно шутить. Не пора бы хоть немного вернуться к реальности? Жизнь продолжается, ее никто не отменял, а глядя на тебя начинает казаться, что весь мир перед тобой в неоплатном долгу. Каждый день я терпеливо смотрю, как ты продолжаешь себя изводить, тебе не кажется, что пора хоть что-то начинать менять? В конце концов остановись хоть на мгновенье, оглянись по сторонам, вокруг тебя живые люди, они требуют внимания.
-- Что ты предлагаешь?
-- Не знаю, просто не знаю… Вижу, что тебе необходима помощь, но как это сделать, ума не приложу. Знаешь Никита, я даже подумывала заказать тебе хорошую проститутку.
Кулагин не выдержал и рассмеялся. Серьезное выражение лица, резкая жестикуляция, и тот душещипательный монолог, произнесенный Верой, все эти составляющие могли тронуть сердце любого собеседника. Во всем поведении этой женщины чувствовалась не поддельная забота, внимание, к человеку, который действительно был ей дорог.
-- Вера большое спасибо за твое участие, и такое внимание к моему душевному состоянию, но прости за нескромный вопрос: какой смысл вкладывает женщина в слова «хорошая проститутка»? Мне, как мужчине – очень интересно!
-- Зря шутишь, я вполне серьезно.
-- Зная тебя, охотно в это верю, более того, я даже думаю, что ты подошла к этому вопросу с максимальной ответственностью. – Тон Кулагина был деловым, но по озорным искоркам в его глазах видно было, что он с трудом сдерживает смех. – Позволь задать еще один нескромный вопрос. Почему меня до сих пор не посетила «хорошая проститутка»? Кстати ты так и не ответила, что это значит.
-- «Хорошая», значит дорогая! А не заказала, потому, что еще не полностью составила список всех элитных борделей Москвы.
-- Верочка, дорогая, если это доставляет тебе удовольствие, можешь продолжать в том же духе, можешь также учесть и Московскую область, а то может оказаться, что там проститутки еще лучше. Единственная просьба, не перестарайся в поисках уж очень «хорошей», а то с таким размахом мое душевное спокойствие, может обойтись мне во все финансовое состояния. 
-- Непременно учту твои пожелания.
Кулагин уже не обращал внимание на Верины слова. Сейчас его больше интересовало то, что происходило за дверью кабинета.
-- Что там за шум?
В приемной слышалась  непонятная возня, два голоса, женский и мужской настойчиво пытались, что-то объяснить друг другу. В женском ощущалось терпение и неумолимость, мужской хоть и казался веселым, своему терпению не доверял. Создалось впечатление: еще немного и там завяжется драка. Никита решив, что эта короткая стычка вскоре уляжется, не придал ей особого значения, и уже было хотел вернуться к прерванной беседе, но не тут-то было, шум как волна подкатился к самой двери, норовя смести последнюю преграду. Вопросительно посматривая на шефа, у которого был такой же недоумевающий вид, Вера вознамерилась выяснить, что происходит, но не успела она проделать и двух шагов  по направлению к двери, как та резко распахнулась чуть было не сбив ее с ног. Отскочив в сторону несчастной женщине чудом удалось сохранить равновесие. На пороге стоял Фисенко Владимир Альбертович, старинный друг Кулагина. Вошедшему было чуть больше тридцати, черные, коротко остриженные волосы оттеняли его такого же цвета, как две пуговки, глаза. Приятная улыбка, благодаря, которой на правой щеке появлялась симпатичная ямочка, осветила лицо вновь прибывшего. Одет он был по гражданки, темные брюки, и серый пиджак, купленный явно в специализированном магазине, придавали ему респектабельный вид. Предпочитая темные тона в одежде, Владимиру нравилось  производить впечатление обеспеченного человека. Не многословный, он всегда держался с достоинством. Кулагин знал, что Фисенко совсем недавно приступил к обязанностям заместителя начальника школы милиции г.Ростова-на-Дону. Поэтому, когда тот не приехал на похороны Радмилы, решил, что его задержали служебные дела.
Торопливо поднявшись из-за стола и на ходу протягивая руку для приветственного пожатия, Кулагин с добродушной улыбкой, расплывшейся  на лице, подошел к другу. Не обратив внимание на робко стоявшую в дверном проеме и переминающуюся с ноги на ногу девушку, которая в этот момент попыталась, что-то сказать, Никита обрадованный столь неожиданным появлением Фисенко, уже ни кого не замечал.
Вера не желая мешать беседе мужчин, подтолкнув вперед себя  девушку вывела ее за дверь. 
-- Приехал за поздравлениями? - вопросом встретил старого друга Никита.
-- А что так заметно?
После традиционного рукопожатия, друзья крепко обнялись, похлопав друг друга по плечу.
-- Солидность стала проявляться гораздо четче. И не только во взгляде но и в упитанности. Последний раз когда я тебя видел ты был размера на два меньше.
-- Ну не на два, а на один! Льстить мне так не нужно, ты всё-таки не мой подчиненный, а мой друг, так что посдержаннее в преувеличениях   – произнес Фисенко развалившись на кресле.
-- Ты противник лести?
-- Эка куда тебя занесло. Я простой человек и все человеческое мне не чуждо. Кстати о том, что не чуждо. Я ведь только на недельку, а то и меньше. Когда в следующий раз нагряну неизвестно, придется тебе переменить планы и везти меня знакомиться с нашей матушкой столицей!
-- Если мне не изменяет память, то ты с ней каждый свой приезд знакомишься, причем достаточно близко.
-- Так ведь то было в прошлые разы, я успел мно-о-гое позабыть. В общем не увиливай, освежать мою память все равно тебе придется.
-- Увиливать и не пытался – Никита поневоле заразился хорошим настроением Фисенко. – мне только интересно, когда ты приехал?
-- Сегодня. Уладил самое неотложное и вот я здесь. Так сказать, тепленький и готов к употреблению.
-- Погоди с употреблением. Во-первых, я жду Спаржина, он мне нужен по делу, а во-вторых у меня на сегодня еще много работы.
Фисенко словно и не слышал Кулагина, он продолжал пропагандировать свою теорию.
-- Алик должен приехать сюда? Отлично, сто лет его не видел. Вот втроем и погудим, а что касается всего остального. Поговорку знаешь?  Работа не волк в лес не убежит.
-- Работа может и не убежит, а клиенты разбежаться могут.
-- Как здесь все запущено! Пора наводить порядки. Никита: «От работы кони дохнут».
-- Есть способ тебя переубедить? 
-- Нет конечно. Я же мент и по званию, и по призванию. Так, что не трудись, потеряешь время и что самое главное драгоценные силы растратишь.
-- Ты у нас мудрец, спорить с тобой бесполезно. Пиво будешь? -- Никита подошел к холодильнику, встроенному в стенку, который внешним видом ничем не отличался от других шкафов.
-- Что за вопрос? Конечно буду. А что касается мудрости, я думаю мне стоит согласиться с этим. – Фисенко высокомерно надулся, изображая солидность, но долго не выдержал своей напыщенности и рассмеялся, когда заметил иронию в глазах Кулагина.
-- Владимир Альбертович то, что вы зам мне известно, но хотелось бы уточнить, какой именно?
-- По тылу.
-- Иными словами снабженец?
-- Да. Так, что теперь я возможно буду здесь частым гостем.
-- Значит надоедать будишь. – Кулагин улыбался, поглядывая поверх своей бутылки, на Фисенко.

Оба друга допивали по второй бутылке пива, когда в очередной раз с грохотом раскрылась дверь.
-- Где эта ментовская морда, я хочу ее видеть. – на пороге стоял Спаржин лохматый как черт и подозрительно веселый. Заметив Фисенко, он попытался придать своему лицу серьезное выражение, но глаза продолжали смеяться. - Разрешите войти товарищ подполковник?
-- Попробуй. - Фисенко не смотрел на вошедшего, но когда попытался это сделать то чуть не подавился. -- Ты что такой взъерошенный, неужели и тебя не пускали?
-- Что значит, меня не пускали? Кто?!
Никита, развалившись в своем кресле из-под прикрытых век, молча наблюдал за своими друзьями. Он не мешал им шуметь, понимая, что те дурачатся и на сегодняшний день это только начало.
-- Никита, что ты там у себя в приемной за цербера посадил? Мало того, что не очень симпатичный, да к тому же еще и гавкучий!  - Фисенко никак не мог поверить в то, что ему с таким трудом пришлось пробиваться через приемную, когда как раньше никому и в голову не приходило его останавливать. Спаржин вопросительно воззрился на них обоих не вполне понимая, о чем идет речь.
-- Фиса ты, о чем?  Какой цербер? Кто тебя успел облаять? Покажите мне этого человека, я ему руку пожму!
-- Стоп, стоп! Что за встреча? Нет чтоб после такой встречи меня пожалеть, приголубить... 
У Спаржина глаза от удивления стали еще больше.
-- Володя мне кажется, ты несколько ошибся в ориентации, голубить никого из Вас я не собираюсь.
-- Ты меня не интересуешь. Я жажду иной нежности. Алик, у тебя здесь никого на подхвате нет, для подобных эксцессов? А то наш дорогой бизнесмен находится в некой прострации.
-- Конкретно. Что тебя интересует?
-- Успокоение душой и желательно телом! – Фисенко потянувшись, погладил себя по животу.
-- Тогда тебе нужен священник. – Спаржин произносил свои умозаключения с таким видом словно решал мировые проблемы.
-- После встречи с такой языкатой красавицей, из приемной, думаю ты прав.
-- Языкатой?
-- Она так вращала глазами, что мне показалось, я доживаю последние минуты.
-- Тогда причем тут язык, если вращала она глазами? – Спаржин нахмурился, сопоставляя детали.
-- Я думал она заговорит меня до смерти. Ее аргументы были столь вескими.
Кулагин раскупорил еще одну бутылку пива, совершенно не заботясь о своих гостях, зная, что те и без его помощи будут чувствовать себя как дома. Ему нравилось наблюдать, как они нетерпеливо обсуждают незнакомку. Им было достаточно, что она женщина остальное не имело значения.
-- Я не знаю, о ком ты Вова говоришь, но скорее всего это мой новый секретарь?
-- Как это не знаешь, о ком я говорю? Черненькая такая, в приемной у тебя сидит. Невзрачненькая… Возможно она гораздо лучше при выключенном свете. – произнес Фисенко посматривая в сторону Спаржина, как бы ища у него поддержки.
-- Я ее не видел. – коротко ответил Кулагин.
Фисенко в недоумение переглянулся со Спаржиным.
-- У меня подписки не проси, ко мне в приемной никто не приставал. В отличии от тебя я секретарям внушаю доверие. – выкрутился Спаржин.
-- Я что-то после перелета туго соображаю. Ты не видел своей секретарши? – Фисенко уставился на Кулагина будто сам увидел его впервые в жизни - Как же ты с ней тогда работаешь?
-- Вы мне надоели оба. Она работает у меня сегодня первый день.
-- А ты по приемной с закрытыми глазами ходишь. Или твоя молодая жена настолько ослепительно хороша, что теперь других женщин в упор не видишь? Кстати не могу дождаться когда увижу Радмилу, мне не терпится вас поздравить у меня и подарок припасен. Извини конечно, что не успел на свадьбу. Но ты наверно получил мою телеграмму? -- Фисенко не сразу заметил, что разговаривать продолжал он один, больше уже никто не смеялся. В комнате наступила тишина.
-- Я не женат. – даже Никите показалось, что голос у него стал сиплым. Но Фисенко не обратил и на это внимание.
-- Почему? Вы расстались? Только не говори, что она тебя бросила. Никогда не поверю! Неужели она решила последовать моему совету! Ха-ха-ха!..  Хотя с таким как ты ужиться очень трудно. И тем не менее вы прекрасная пара. Радмила слишком сильно тебя любит, она не могла уйти просто так. Признавайся, что натворил.
-- Как хочешь, можешь верить или нет. Но можно сказать она меня бросила. -- Никита встал из-за стола и пересел на диван. Фисенко в недоумении переводил взгляд с Кулагина на Спаржина пока в поле его зрения не попал портрет, заметив черную ленточку в углу рамки он четче почувствовал беспокойство.
-- Что случилось? - вопрос был задан тоном человека, желающего знать только правду.