Волки

  Низовая позёмка затушёвывая дальний, вечереющий горизонт, злобно змеилась по выщербленному асфальту. Сметая всё подчистую, она оставляла после себя лишь твёрдый наст, который был под стать промёрзшей земле.  Местами, найдя затишье, она забивалась туда, вмиг обрастая плотными заносами. Степь, ни на секунду не останавливаясь, поминутно меняла свою личину.
  Оранжевый "КамАЗ" не сбавляя скорости, лихо повернул вправо и надрывно урча, потащился вверх по раздолбанному грейдеру. Вдоль дороги потянулось смазанное мелким, ветреным снегом, тёмное пятно казахского кладбища.
  Водитель грузовика, глянув на холодное, мятущиеся безмолвие степи, беззлобно чертыхнулся:
  - Надо - же было так вляпаться родокам! Зимой минус пятьдесят, плюс бесконечный ветер. Летом те - же пятьдесят, только уже неимоверной жары, всё с тем - же ветром и ни клочка тени... Раньше в эти края зеков на смерть ссылали, а тут, родители сами, по своей воле, приехали в этот кошмар!... Это как нужно было лохонуться!...
  Родителей он не осуждал, поскольку другого климата, места и жизни не знал. За свои, довольно приличные годы, он ни разу не удосужился выехать из этого, малюсенького городишки, затерявшегося среди бескрайних степей Казахстана. Ни разу не был ни на курорте, ни на море и видел его, разве что по телевизору. Выходит сравнивать родные места, ему было не с чем.
  В самом конце короткого подъёма, на фоне кладбища забелела, открытая всем ветрам, автобусная остановка. В полу - километре от городка, здесь всегда, в любое время года, кто нибудь был...
  - Ты смотри, и чёртова погода им не помеха!... Ночь ведь на носу...
  Повернувшись к терзающему ветру спиной, стояло две фигуры. Если мальчонка был одет добротно, то худосочный мужчина вынарядился в щегольское пальто, чёрные, со стрелочками брючки и явно не по сезону ботиночки. Завязанные внизу клапана шапки и поднятый короткий, без меха воротничок, мало спасали от вездесущего ветра.
  - Ишь как вырядился... Город как ни как... - с долей уважения подумал шофёр.
  Не выпуская полных пакетов, мужчина бросился было останавливать машину, но видя, что кабина полна пассажиров, обречённо остановился.
  Водитель тоже беспомощно развёл руками - видишь, мол всё забито. Не останавливаясь, мотор вновь завёл свою неспешную песню.
  Вечер, багровой, с изморозью полоской, повис над сместившимся зимой западом. И эта полоска, с каждой минутой, становилась всё уже.
  От остановки "КамАЗ" отмахал чуть  более километра, как за боковым стеклом водителя что - то мелькнуло. Пассажир, коконом жавшиеся около пассажирской двери кивнул:
  - Смотри, Гриш... кажись волки...
  И точно, словно призрачные, серые тени, след в след, хвост в хвост, лёгкой, неутомимой рысью, навстречу им скользила стая волков.
  - Кажись пять... А может и больше, я ведь не сразу сообразил...
  - И куда они навострились?...
  Затем Григорий привычно переключился на более приятные, житейские дела.
  - Жена наверно уже на стол борщечка сварганила...
  От этой мысли у него приятно потеплело на душе. Только она могла варить такой дымящиеся - пахучий, наваристый борщ, который он непременно ел с чесночком и сочным, репчатым луком...
  - С устатку не помешает хлопнуть пару стаканчиков... Как никак пятница...  А завтра, часов в одиннадцать, баньку затопим...
  Баню Григорий любил до самозабвения. Воду, дрова и уголь заготавливал сам. Не потому, что ни кому не доверял. Просто любил этот процесс, как любил потом с толком и расстановкой, так - же не спеша париться, делая короткие вылазки в снежную купель.
  - Гриш - словно угадав его мысли, окликнул всё то - же пассажир, - А как ты думаешь, чем волки питаются зимой?...
  - Да мало ли чем...
  Мысли, что тяжёлые жернова, нехотя настроились с накатанной, приятной стези, на более тревожные. Он упрямо свёл тёмные брови... И вдруг грузовик, натолкнувшись на его догаду, коротко боднув позёмку - остановился.
  - Господи, там ведь люди!... Они туда, к ним пошли!...
  Потыкавшись носом, вперёд - назад, "КамАЗ" неповоротливо развернулся на узкой дороге. Теперь мотор пел во весь голос - с надрывом.
  - Лишь - бы успеть! Лишь - бы успеть!... - повторял, как заклинание Григорий, изо всех сил сжимая заскорузлыми ладонями потёртую баранку.
  Козырёк остановки они увидели издали... Чуть ниже, всё так - же хозяйничала низовая метель...
  - Давай!... Давай милая!... уговаривал шофёр свою машину. - Ну что же ты?!....
  Не дав "КамАЗ"у полностью остановиться, они, втроём, сжимая монтировки, по - вываливались из дверей.
  Никого не было... Ни волков, ни людей...
  Лишь пакеты, истерично хлеща на ветру разорванными ручками по земле, жаловались, рассказывая о совсем недавно произошедшей здесь трагедии. Растерзанная, окровавленная детская рукавичка, магнитом притягивая взоры мужчин, усугубляя глубину происшедшего.
  И лишь надвигающаяся ночь, накинув тёмный, мертвенный покров, загадочно мерцая звёздами, делала эту тайну ещё более недоступной, а беду непоправимой...

                21 июля 2016 г.
                с. Чапаево