Горизонт - 74

   В 1974 году я со своим другом капитаном Анатолием Калининым проходил обучение в Москве на центральных курсах вч 36360. Изучали мы новейший по тому времени комплекс синхронного пеленгования. Хотя подобные комплексы уже были на вооружении ведущих стран НАТО, у нас он появился только год тому назад.

   Учеба проходила успешно и, как нам стало известно, наши кандидатуры даже рассматривались на выдвижение на должности преподавателей Череповецкого училища радиоэлектроники. И никто даже и предположить не мог, что в эти планы внесут свои коррективы войсковые учения "Горизонт - 74".

   На курсы пришёл официальный вызов, мы сдали экзамены экстерном и убыли в свою родную часть. Там мы сходу приступили к проверке готовности специальной техники к предстоящим учениям. Подготовка была недолгой - всего два дня. Толя оценивал работоспособность самого комплекса, который был сосредоточен в батальоне синхронного пеленгования, а мне было поручено проконтролировать подготовку всей системы полевого энергообеспечения полка, за работу которой в период учений мне и предстояло отвечать.

   К вечеру вторых суток было объявлено состояние боевой готовности "повышенная", а уже рано утром по сигналу боевой тревоги полк начал вытягиваться в колонну. Медленно, с короткими остановками, чтобы собрать отставшие машины, полк прошёл с северной на южную окраину Ленинграда и двинулся по Киевскому шоссе.

   Проехав Лугу в направлении на Псков, свернули с шоссе на полигон Струги Красные. Штабом округа нам был выделен удобный район сосредоточения: недалеко от шоссе (это позволяло решать возникающие вопросы всестороннего обеспечения), внушительных размеров поляна позволяла развернуть батальон синхронного пеленгования с соблюдением всех технических требований и, наконец, околки смешанного леса давали возможность надёжно укрыть командный пункт и управление полка.

   После того, как полк полностью втянулся в район сосредоточения, подошла инженерная техника и приступила к сооружению аппарелей для специальных радиостанций. К обеду батальон зарылся в землю и замаскировался. И тут нельзя не отметить знание своего дела и организаторские способности, проявленные начальником автомобильной службы майором Труфановым. За всё время совершения марша и втягивания его в район сосредоточения не было ни одной более или менее серьёзной поломки.

   В батальоне всеми вопросами ведал майор Мезин. Он здесь был: и царь, и бог, и воинский начальник. Со стороны даже трудно было догадаться, что тут размещён целый батальон. Все машины по самую крышу были заглублены в аппарели, а сверху накрыты маскировочными сетями. Сразу же после развёртывания антенных систем посты радиоперехвата приступили к поиску радиостанций "вероятного противника", которого изображали подразделения связи Прибалтийского военного округа. Пока не заработал полковой дизельный агрегат электропитания АД-100, радиостанции батальона питались от собственных агрегатов АБ-8.

   Вообще-то, учения были спланированы в недрах ГШ ВС СССР и руководил ими сам начальник ГШ генерал армии Куликов, не так давно назначенный на эту должность. Поэтому-то он и задумал провести такие учения, где можно было бы оценить эффективность новейшей техники, поступающей на вооружение Советской Армии.

   Пока разворачивались на своих позициях батальон синхронного пеленгования и КП полка, я с приданными в моё распоряжение прапорщиком и двумя бойцами запускали дизельный агрегат и устанавливали распределительные щитки, к которым должны были подключиться все подразделения. Запустить дизель удалось довольно легко, а вот подать напряжение в подразделения не получалось. То ли был сильный перекос фаз, то ли какой-то объект "коротил" на землю. Но автоматика не позволяла подать напряжение - срабатывали реле защиты.

   Я решил обойти все подразделения и проверить, как выполнены контуры заземления и нет ли "коротышей" на входах радиостанций. На КП в одной из машин я обнаружил, что сильно бьёт током при занесении одной ноги на ступеньку. Это указывало на то, что тут есть "шаговое" напряжение. Так как машина не была задействована на боевом дежурстве, то я дал команду её вообще не включать.

   Было видно, что начальник командного пункта подполковник Розовский сильно нервничает. Ещё бы! Ведь из батальона начали поступать донесения, а КП не может их обрабатывать. Заместитель командира по оперативной работе подполковник Олейников подошёл ко мне и попросил:
   - Ну слушай, Аганин! Сделай хоть что-нибудь, чтобы у нас заработали станции.
   - Слушаюсь, товарищ подполковник! - чётко ответил я. - Сделаю всё от меня зависящее, чтобы через полчаса был "свет".
   - Давай, Володя, старайся, - подключился к разговору майор Буянов. - А мы пока суть да дело будем пеленги вручную прокладывать.

   Окрылённый своей значимостью, я бросился бегом к дизелю. Над пультами для подключения всё ещё колдовал мой прапорщик.
   - Автоматика по-прежнему срабатывает на отключение, - доложил он.
   - Чёрт с ней - с автоматикой! У нас же есть кабель "перчатка" - вот и буду его подключать напрямую.
   - А как же с перекосом фаз? - спросил прапорщик.
   - И с перекосом фаз можно жить, - пояснил я. - У них есть автотрансформаторы. Сами подымут напряжение, кому мало будет. Да хватит разговаривать! Беги и отключи выход генератора.

   Пока прапорщик отсутствовал, я вставил в разъём кабеля от КП провода и закрепил их изолентой. Времени уже прошло вполне достаточно для того, чтобы снять выходное напряжение, и я взял в правую руку кабель "перчатка", заканчивающий оголёнными крючками на концах. Одна из фаз попала мне прямо на ладонь. В какой-то момент я даже не понял, что случилось. Меня начало трясти, в глазах потемнело, правую руку как бы парализовало.

   Оцепенение прошло довольно быстро, потому что я был человеком натренированным в этом отношении: ещё в школе я демонстрировал девчонкам, как могу сунуть два пальца в розетку. Левой рукой я схватил кабель за резиновую оболочку и с силой отдёрнул его в сторону. На правой ладони ( там, где было прилипание провода) кожа оказалась содранной и из раны текла кровь. Когда я перебинтовал носовым платком ладонь правой руки, появился прапорщик, которому вместо ругательств я предъявил раненную руку.

   Теперь прапорщик уже сам закончил соединение с командным пунктом, а я отправился на доклад к подполковнику Олейникову. После его одобрительных слов в мой адрес досада от конфуза с ранением руки как в воду канула.
   Получив от зампоопера задание запитать вагончик командира, я отправился в указанном им направлении.

   Недалеко от командного пункта полка в небольшой хвойной роще я нашёл вагончик командира. Двери были открыты и я увидел внутри командира полка полковника Русенко и его заместителя по тылу подполковника Леонтьева. Они о чём-то оживлённо беседовали. Я впервые увидел такой комфортабельный вагончик: здесь были кровати-полки как в купе плацкартного вагона, кухня с электрической плитой и маленьким холодильником, множество антресолей  для различной поклажи. Командир встретил меня доброжелательно и пояснил, что им нужна всего лишь одна фаза. Для нас это труда не составляло, тем более, что вагончик располагался совсем недалеко от наших распределительных щитков.

   Теперь я отправился по дороге, вдоль которой слева и справа располагались все наши подразделения. Не успел я пройти и сто метров, как встретил главного конструктора нашего нового комплекса и с ним двух ведущих инженеров-разработчиков НИИ. Они явно направлялись к вагончику командира полка. Я заметил, как сильно был возбуждён главный конструктор. Он бросил на ходу фразу, которая надолго врезалась мне в память:
   - Я не дам загубить на корню такую прекрасную идею!
   Было совершенно ясно, что это целиком относится к испытанию нашего комплекса в боевых условиях. Но вот от кого зависит его гибель - для меня оставалось тайной за семью замками.

   Войдя в расположение батальона, я увидел Толю Калинина, который разгуливал между радиоузлами с палочкой в руке, точно он генерал Брусилов со стеком.
   - Ну и видок у тебя! - с восторгом отметил Толик.
   - Извини, друг! Даже руки не могу тебе подать. Сам видишь - я весь в солярке и грязи. Теперь отмыться можно будет только бензином.
   - Ну, когда ты, наконец, дашь нам напряжение?
   - Скоро! Слушай - соедини все машины в общую электрическую цепь, а от оперативно-командной подай вот сюда "перчатку", - сказал я и показал место на бруствере радиоузла ОК. Вот как только это сделаешь, так сразу и получишь напряжение от внешней сети.

                *    *    *

   Когда выпадало свободное время, я любил заходить в гости к офицерам командного пункта. Приятно было поговорить с такими опытными офицерами-обработчиками как Вайман, Буянов, Вихорев. Особенно мне нравилось заходить в машину отображения оперативной обстановки. Там я получал полное представление о ходе выполнения Плана учения. Однажды меня за этим занятием застал подполковник Олейников.
   - Послушай, Аганин, а займись-ка ты вот чем. У нас выходит, что наш местный пеленгатор врёт на два градуса. Проверь эту версию и доложи!

   Вооружившись полевой артиллерийской буссолью ПАБ-2, я отправился к радиопеленгатору. Конструктивно антенная система пеленгатора Р-368П ничем не отличалась от её предшественницы на Р-359. А уж с этими антеннами мы давно научились работать. И было очень странно, что операторы станции допустили ошибку при развёртывании. Однако, именно это и предстояло проверить.

   Сперва я с помощью ПАБ-2 посмотрел створ север-южной пеленгационной пары - отклонение просматривалось явственно. Обноска антенной системы контрольным гетеродином только подтвердила предположение об ошибочности снимаемых пеленгов. Сняв контрольную гистограмму в северо-западной четверти пеленгационного круга, я сперва отправился в батальон, где нашёл командира пеленгаторного пункта старшего лейтенанта Решетова и сообщил ему эту пренеприятную новость. Тот спокойно отреагировал:
   - Да бойцы разворачивали антенную систему по мерному тросику. Мы ведь всегда так делаем.
   - А проверить после, что было слабо?! - спросил я.
   - Да тут такая гонка была, что не до этого!
   - Ты хоть понимаешь, что от твоей работы зависит конечный результат на КП? Ну да ладно, что с тобой говорить! Я снял контрольную гистограмму, которую передам на КП.

   На командном пункте, куда я пришёл, чтобы передать результаты своих исследований, творился переполох. Быстро выслушав меня и передав гистограмму ошибок пеленгования дежурному офицеру, подполковник Олейников сообщил мне, чтобы я отправлялся в батальон в помощь капитану Калинину готовить комплекс к показу комиссии Генерального Штаба. Якобы будет даже сам Куликов.

   Когда я прибыл в батальон, то увидел, что весь свободный от боевого дежурства личный состав готовит вертолётную посадочную площадку. Площадку засыпали песком, который зампотылу привёз откуда-то на трёх самосвалах, устанавливали высокий шест с указателем ветра, а дорожку от посадочной площадки до батальона выкладывали хвойным лапником. Полковник Русенко был тут же. Он заметно нервничал и прохаживался туда-сюда от площадки до батальона, будто мерил её шагами.

   Над нашим расположением на низкой высоте пролетел МиГ-23, первый наш истребитель с изменяемой геометрией крыла. Его крылья были выдвинуты на минимальную стреловидность. Я стоял на основной дороге, как раз над которой летел самолёт. Пролетая надо мной, лётчик улыбнулся и махнул рукой в знак приветствия. Я ещё подумал тогда, что это хороший знак и всё окончится для нас прекрасно. Так и вышло. Через некоторое время нам передали, что генерал армии не прилетит. Он сказал:
   - А что мне смотреть этот комплекс?! Я его в прошлом году на московском показе видел. Вот танк Т-72 и пушку "Рапира" в действии я бы посмотрел. Подготовьте их к показу!

   Я как раз находился в расположении наших вспомогательных подразделений, когда мимо нас проехала колонна из полутора десятков чёрных лимузинов (Волга ГАЗ-24). Почти в каждой из них помимо генералов и полковников сидели девушки, где одна, а где и две. Когда колонна скрылась за линией леса, я спросил у майора Труфанова:
   - У нас что?! Всё ещё продолжается практика возить с собой ППЖ.
   Майор улыбнулся и ответил:
   - Да ладно тебе! Они же все в годах - им требуется каждому своё индивидуальное питание. Вот и возят с собой опытных поварих. ФИРШТЕЙН?!
   - Я-я! ФИРШТЕЙН! - ответил я.

   На четвёртые сутки прямо с подъёма полк был построен на опушке леса напротив машин командного пункта. Полковник Русенко объявил, что учения закончились и для нашего полка они в целом прошли успешно. Более детальное подведение итогов он проведёт на зимних квартирах, а теперь самое время приступить к свёртыванию техники. После получения докладов от всех командиров подразделений будет дана команда на выдвижение к пункту постоянной дислокации.

   По прибытию в часть уже на следующий день меня вызвал командир полка и сказал:
   - Я наслышан о Вашей работе на учениях. Решайте на выбор, чем Вас поощрить:
Почётная грамота начальника нашего управления или Вы ещё что-то хотите?
   - Хочу в отпуск к семье. Жена с дочкой на время моей учёбы уехали к моим родителям в Сибирь. Вот я и хочу полететь в Омск. Всё-таки полгода не виделись.
   - Хорошо, пусть будет по Вашему. Завтра зайдёте в строевой отдел к Максимову, а потом - к начфину. Желаю удачной поездки!

             (Далее:http://www.proza.ru/2016/10/11/1440)