Мельник и русалка

Шумит вода в мельничном пруду, крутится деревянное колесо, рассказывая старую, старую сказку…
Жил – был на свете крестьянин. Занимался земледелием, но не везло ему: то засуха,  то град колосья  прибьёт. Горе, да и только. Так и прозвали его в селе – Горянко.  Решил он  покинуть родные места, собрал пожитки, сложил их на телегу, и отправился в путь.
Долго он странствовал, присматриваясь, нет ли где места подходящего, но ничего не находилось. Однажды вечером решил он заночевать в лесу у пруда, в старой брошенной избе. Спит он, и чудится ему, что зовет его чей-то голос:  «Эй, Горянко, остановись  здесь, не езди дальше! Ставь мельницу у пруда!».
Встал утром крестьянин, огляделся, видит – место и правда подходящее: лес, пруд, ручей, да и дорога рядом. Ударил он шапкой о дорогу: «так тому и быть, остаюсь здесь!». Засучил рукава, отремонтировал крышу, трубу поправил; только работу закончил, аист тут же прилетел, начал вить гнездо на крыше. «К счастью это»,  –  улыбнулся Горянко. Поставил  он сруб для мельницы, сделал запруду, уставил колесо, и отправился на ярмарку, купить жернова.
 Вернулся вечером Горянко,  принялся скатывать жернова с телеги. Один жернов  скатил, другой никак осилить не может. Огляделся он, словно помощи искал, но вокруг ни души. Вдруг в пруду словно рыба плеснула, и смех девичий раздался. Испугался Горянко, однако виду не подал, схватил большой жернов, да и скатил его с телеги.
День за днём работает Горянко, торопится, хочет до зимы мельницу поставить, домишко в порядок привести. Притомился, наловил в пруду рыбы, развёл огонь, ушицу варит. Глядь – по дороге  странник идёт, борода седая, длинная, на плече котомка, в руке посох. Зовёт его Горянко: «Дедушка, подходи  к огоньку, уха свежая, наваристая, да и мне веселее будет!».
Свернул странник с дороги, присел у огня, руки к пламени тянет, над самым костром держит. Удивился Горянко, спрашивает:
 –  Как же ты, отец, руки над пламенем держишь, неужели боли не чувствуешь?
 –  Боль все чувствуют,  –  отвечает странник, одних телесная боль  одолевает,  у других душа болит.
–  Вот как! Ты ешь, да рассказывай, где побывал, что повидал?
–  Много дорог я исходил, всего навидался, и это место мне  знакомо. Жил здесь когда-то человек,  да сгинул. Могила его в лесу осталась, под большим камнем.
–  То-то я смотрю, избёнка осталась, а хозяев нет!..
–  Ты, Горянко, не бойся, всё у тебя хорошо будет, если….
–  Если что?…
–  Да это я так, по-стариковски заболтался. Спасибо за ужин, пойду я дальше.
–  Куда же ты, на ночь глядя собрался? Тут и волки водятся, недолго до беды.
Подумал – подумал старик, согласился: «Хоть и нельзя мне здесь оставаться, но придётся. Ты на ночь огонь притуши, да  спи крепко!».
Улеглись они  спать. Вдруг среди ночи проснулся Горянко. Слышит за окном звуки, словно плачет кто-то тихонько.
Встал он, и пошел к пруду. В это время луна из-за туч вышла, осветила фигуру странника  на берегу, а возле него кто-то плещется, плачет. Озноб пробежал по коже крестьянина, прибежал он домой. Вскоре вернулся старик, принялся читать молитву, да какую-то странную. Прочитал, лёг, одеялом с головой накрылся.
Поутру проснулся крестьянин, а странника нет, только свёрток на столе остался. Взял его Горянко, а там камень голубой, переливается, словно солнечный свет в чистой воде играет. Долго смотрел на него, и решил камень продать, купить коня, новую телегу, и всего, что для хозяйства требуется.   Поехал в город, нашёл ювелира, хитрого, изворотливого, показал ему камень.
 «Что ж, –   говорит ювелир,  –  дам тебе столько-то». Горянко хоть с крестьянским умом, но понял, что дурачат его.
–  Нет, говорит, не согласен, мало даешь.
–  А где ты его взял, камень этот? – вкрадчиво спрашивает ювелир.
–  Странник мне оставил,  –   простодушно отвечает Горянко.
Долго смеялся ювелир, а потом говорит: «Разве странники для того ходят, чтобы  такие подарки оставлять?».
Наконец, сладились они; взял деньги Горянко, и к холодам постройку закончил. Прошла зима, наступила весна, пролетело лето, листья на деревьях пожелтели, и закрутились  мельничные жернова.
Быстро земля слухом полнится,  потянулись подводы к Горянкиной мельнице. Сначала он один управлялся, а потом приглядел себе работника, парня молодого, что из соседнего села зерно возил. Ударили они по рукам, стали работать вдвоём. Мука удавалась на славу, крестьяне довольны были. Стали за мукой из города наезжать. Приехала одна барыня, и приглянулся ей  работник. Посулила ему  плату за работу хорошую, и как Горянко не упрашивал работника, уехал тот с барыней в город. Загрустил мельник, но  тут случай помог. Подошёл к нему один крестьянин, попросил взять на работу его сына: «Дома, мол, ленится, может, у тебя работать будет».
Парень в самом деле с ленцой оказался, хоть и силёнкой обижен не был. Посмотрел – посмотрел на него Горянко, говорит: «Отправлю я тебя домой, к отцу!». Взмолился парень: «Не отправляй, хозяин, пропаду  я дома. Полюбила меня деревенская ведьма, к себе манит,  видеть  её не могу. Буду работать хорошо, со старанием!».
Сказано – сделано. Пошла у них работа на лад, только пыль мучная столбом стоит.

Глава II
Быстро мельничные колеса вертятся, быстро время катится. Как-то  засиделся Горянко у пруда, на воду глядел, песню мурлыкал, вдруг видит – из  воды на него кто – то смотрит. Испугался мельник, вспомнил, как странник у пруда сидел, плач ночной слушал. Вгляделся – лицо девичье, с печальными глазами.
Тут ветерок подул, рябь на воде поднял, ничего не видно стало. Послышался вздох, такой тяжкий, что ива плакучая ветви до воды склонила. Догадался, мельник,  что кроется здесь какая-то  тайна.
Однажды тёмной дождливой  ночью постучал кто-то в дверь. Собака взлаяла, да и замолкла, словно признала ночного гостя. Работник у мельника в отлучке был,  Горянко  не по себе  стало. Да и то сказать, разве добрые люди в лесу  по ночам бродят? Однако дверь отпер. Вошёл в избу человек, откинул капюшон, вгляделся мельник, признал странника.   Снял тот с себя плащ, насквозь промокший, опустился на лавку.
–  Послушай,  –  молвил странник, –    камень, что я тебе в свёртке оставил, принадлежал внучке моей. Приказала она его тебе отдать, помочь тебе.
–  Да кто же ты такой? – спрашивает мельник.
–  Я то? – спросил странник, и задумался. – Много лет назад жил я здесь, с семьёй. Но случилось несчастье: дождь лил всё лето,  вода в реке  вышла из берегов. Однажды   ночью, не выдержала плотина,  и погибла моя семья. Бросил я всё, и решил странствовать, но где бы я ни бродил,  тянуло меня сюда. Как-то раз, проходя мимо, услышал я голос внучки, увидел её в пруду, и понял, что она в русалку превратилась, водяному царю досталась. С тех пор, когда в этих краях бываю, прихожу к пруду, с внучкой свидеться.
–  Так пусть она от водяного уйдёт!
–  Не может она без воды жить.
–  Если так, оставайся здесь, будешь со своей внучкой каждый день видеться!
–  Привык я  странствовать, ноги сами в дорогу просятся. Вот отдохну немного, и пойду дальше. А ты живи, работай, людям помогай.
Поутру встал старик, и сразу к пруду направился.  А Горянко вслед за ним пошёл, за деревья хоронится, наблюдает. Только приблизился к пруду старик, показалась русалка, девушка с золотыми волосами. Словно огнём ожгло Горянко, вернулся он на мельницу, и стал с этого дня задумываться. Снилась ему по ночам русалка, к себе звала. Рассказал он всё, как есть, своему работнику.
«Ээ, – проговорил тот, – плохо дело, если тебя к себе русалка манит! Вот что я тебе скажу: найди себе невесту хорошую, женись, и живи, как все люди; у нас в селе есть невесты на выданье!  Вот и  перестанет тебе русалка блазниться.
Послушал его Горянко, отправился в село на праздник. Хлеб уже убрали, молодые к свадьбам готовились. Смотрят на него девушки, улыбаются, а  мельник приметил себе девушку скромную, с ласковым лицом, подошёл к ней, и говорит: «Не ведаю,  как звать тебя, первый раз вижу, а приглянулась ты мне. Иди за меня замуж!» Смутилась девица, однако глаза подняла, отвечает:
–  Не знаешь ты меня, а замуж зовёшь. Нет у меня приданного, сирота я!
–  Что ж, сирота так сирота. Приданного мне не надо, у меня всего вдоволь. Без хлеба не сижу, рыба, огород есть, прокормимся!
Улыбнулась Милушка, так девушку звали, руку Горянко подала. Вскоре сыграли они свадьбу, гостей много было, и свадьба весёлая удалась.  Перестала сниться мельнику русалка, всё женой молодой любуется. А та даром, что сиротой росла, но уменьем была не обделена: всё в доме приберёт, вымоет, приготовит, и на мельнице подсобит. Так и зажили, себе на радость, людям на зависть. Однажды сидел Горянко на берегу пруда, рыбачил. Вдруг пошли круги по воде, показалась голова русалки. Посмотрела она грустно  на молодого мельника, спрашивает:
–  Помог ли тебе камень, что я передала?
– Спасибо тебе, девушка, уж не знаю, как тебя называть, - отвечает Горянко.
–  Прудовница я! Видишь, в пруду живу, и век в нём жить буду! 
–  Ты зачем ко мне во сне приходила, к себе звала? – спрашивает Горянко.
–   Естество моё такое, людей смущать. Да ты не бойся, живи себе!
–  Больно чары твои сильны! Вот поговорю с  тобой, и опять ночи спать не буду!
–  Ну, так я тебе и показываться не стану!
–  Нет, хочу я тебя видеть, разговаривать. Не прячься от меня!
–  А как твоя молодая жена узнает, что ты с водяной девицей на свиданья ходишь? Думаешь, обрадуется?
–  Ничего не узнает она, а я ей рассказывать не стану.
–  Ну, как хочешь, – помолчала, добавила  –   нравишься ты мне.
Как только она это произнесла, вскочил Горянко, руки к пруду тянет, а там только круги по воде расходятся. Побрёл мельник домой, жена взглянула на него: «Что ты, муж мой, задумался? Уж не заболел ли?».
Ничего не ответил Горянко. На следующий день  к пруду пришёл.   Снова показалась водяная девица, спрашивает: «Хочешь забыть меня? Течёт в  лесу  ручей, а у могильного камня, что в самой чаще, бочажок глубокий. Хлебни  из него   в полночь,  в новолуние, да смотри, чтобы никто за спиной не стоял. Не то погибну я, а тот, кто на тебя смотреть будет, сам в воде жить станет».
С тяжёлым сердцем согласился. Горянко.  А жена примечать стала, что ходит мельник сам не свой, и решила узнать, в чём тут дело. Встал однажды ночью Горянко, в лес потихоньку отправился, а жена следом за ним. Самой страшно, да мужа жалко, хочет его из беды выручить.
Дошёл Горянко до ручья, наклонился, зачерпнул пригоршней воды, и отхлебнул. В это время луна показалась, и увидел он жену свою в отражении воды. Вскрикнул Горянко, да поздно. Изменилась его жена с лица, на колени опустилась, и с тихим стоном исчезла в бочажке. Остался у Горянко в руке платок расписной, что к свадьбе ей подарил.
Не помня себя, побрёл Горянко по лесу. Ходил, ходил, да на камень могильный натолкнулся. Закричал он: «Чтобы бродить мне всю жизнь, не переставая, домой не возвращаться!» Как только крикнул он это, превратился в странника, что приходил к  нему. А русалка из пруда исчезла, словно её не было, только люди говорили, что в лесном бочажке живёт кто-то, и странник туда иногда наведывается. В полнолуние, говорят, выходит из воды женщина, обнимает странника, и плачет. Как  только филин три раза прокричит, бросается она в воду, а странник под могильным камнем скрывается.
Время с тех пор много прошло, остался от мельницы старый, мшистый фундамент, да мельничное колесо. Крепко сработано было, из лиственницы, крутится до сих пор, рассказывая старую, старую сказку.


Между прочим...
А здорово мы наказали всех наших врагов! Конец лета, а в магазинах одна гниль по бешеным ценам,а то и вовсе полки пустые! Зато будут нас все бояться, нас голыми руками и гнилой картошкой не возьмёшь!Надо будет - и на лебеду пересядем!А где наш доблестный рыболовецкий флот, наша слава и гордость? В Прибалтике было всё завалено рыбой, сейчас ни хвоста не найдешь! Да пусть эти капиталисты подавятся крабами, омарами и всякой гадостью, а мы капустки наквасим,огурчиков насолим (если повезёт) хлебушка там, туда-сюда, глядишь, и перезимуем! Ведь тем, кто санкции накладывал, им тоже тяжело, вместе с народом урезать себя,маяться,  жалко их, сердешных, и детишек ихних, у вражин за бугром живущих! 
Да что поделаешь, когда с себя начинать надо, пример показывать!