Джигиты Кавказа в Великой войне ч. 4

Слева на фото - Великий князь Михаил Александрович, Юго-западный фронт. 1915 г. с офицерами Кавказской конной дивизии. Справа - полковник, командир Ингушского конного полка - Георгий Мерчуле. 1915 год был самым тяжёлым за все три года ПМВ на Русском фронте. В историю этот страшный период вошёл, как «Великое отступление». Три империи Германская, Австро-Венгерская и Османская яростно наступали на Российскую империю. Стоит отметить, что наши так называемые союзники, видя такое угрожающее для России положение, не предприняли ни одной попытки для того, чтобы хоть как-то помочь своему истекающему в крови союзнику. Все три русских фронта отступали...

Подполковник Н.Я. Иванов от штаба округа, являлся ответственным за пополнение личным составом и прежде всего офицерским. Заместителями (помощниками) командира Черкесского полка были назначены из штаба ВО: подполковник князь Владимир Григорьевич Цулукидзе. Оокончив Елизаветградское кавучилище, он имел репутацию хорошего кавалериста. И ротмистр Владимир Владимирович Плотников, который окончил Михайловское артучилище и Николаевскую академию Генштаба, был грамотным и подготовленным офицером. Важным, ответственным лицом в любом кавполку являлся командир сотни. В мирное время в каждом полку строго соблюдалась очередь из младших офицеров на замещение этой должности. Командир сотни награждал и миловал, непосредственно руководил боем, нередко сам принимал решение об атаке. Он был материально ответственным лицом, распоряжался денежными средствами на питание всадников и фураж, нередко у себя хранил немалые суммы. Каждая сотня вела самостоятельно делопроизводство и имела штамп или типографские бланки. Сотенным командиром, разумеется, должен был быть отличный наездник и знаток лошадей. Командиром 1-й сотни, в которую направлялись всадники из аулов Екатеринодарского отдела ККВ, стал штабс-ротмистр Сергей Данилович Лихачёв, из казаков ст-цы Костромской, ныне Мостовского р-на Краснодарского края. Он окончил Кубанскую учительскую семинарию и Ставропольское военное училище, служил в 1-м Лабинском полку ККВ.

2-я сотня, которую иногда называли Майкопской, попала под начало штабс-ротмистра Султан-Гирея Келеч Шахановича, окончившего юнкерское Елизаветградское кавучилище и офицерскую кавшколу в Петербурге. Князь Султан-Гирей за личные достижения в кавалерийском деле, отличную службу уже имел ордена: Св. Станислава 3-й ст. и Св. Анны 3-й ст. Штабс-ротмистр Озаровский Евгений Иванович из дворян Черниговской губ., служивший в одном из казачьих полков, был назначен командиром 3-й сотни. И, наконец, командиром 4-й сотни (Абхазской) был назначен штабс-ротмистр Генрих Фёдорович Бъерквист, урож. Финляндии, служивший в Закавказье в 5-м полевом жандармском дивизионе. В течение войны командиры сотен неоднократно менялись, только Султан-Гирей оставался командиром 2-й сотни практически до конца военных действий полка и пользовался непревзойдённым авторитетом офицера-кавалериста. Он был гордостью всех адыгейцев. Так вот по его рекомендации и совету видного общественного деятеля Султана Довлет Гирея, на должность полкового муллы из нескольких кандидатов был отобран Мишеуста Набоков из аула Адамий. Он учился в университете при мечети Эль Азхар в Каире и являлся превосходным конником. Неоценимую помощь офицерам Черкесского полка при отборе охотников-карачаевцев оказал помощник атамана Баталпашинского отдела ККВ, корнет Мисост Кучукович Абаев, участник русско-турецкой войны 1877–1878 гг., награждённый тогда за боевые отличия Георгиевским крестом IV ст.

Он был известен и как балкарский просветитель, автор первого исторического труда «Балкария», опубликованного в 1911 г. в Париже, журналом «Мусульманин». В те же самые сентябрьские дни 1914 г., когда формировался Черкесский полк, четверо его родственников из рода Таубиев Абаевых стали всадниками Кабардинского конного полка. Призываемые из запаса офицеры и казаки присягали по принятой в русской армии форме. Всадники давали клятвенное обещание председателю приемной комиссии (командиру полка) и приводились муллой-кадием к присяге царю на Коране. После этого был отслужен молебен о «даровании победы русскому воинству» и представитель штаба ККВ - атаман Екатеринодарского отдела полковник Камянский П.Ф. провёл смотр. Он поздравил добровольцев-черкесов и поблагодарил их за бравый и боевой вид. Черкесы дружно отвечали выражением из Корана: «Берикет бесен!», что значило в переводе на русский «Да будет с тобой благодать Божия!». 6 октября 1914 г. Черкесский полк под звуки оркестра, эшелонами был отправлен в г. Проскуров (ныне г. Хмельницкий) Подольской губ. Там окончательно завершилось формирование и более предметное обучение всадников. Причём, приёмы владения холодным оружием они усвоили быстро, а вот разного рода построения, взводные учения и установка прицела давались горцам намного труднее. Сказывались трудности, связанные с неграмотностью многих и плохим знанием русского языка.

Однако, у офицеров и всадников было большое усердие, высокий настрой на борьбу и завидное стремление. Уже 17 ноября, после подведения результатов учёбы и проведения стрельб, Черкесский конный полк эшелонами проследовал до станций Броды и Заболотце, откуда все полки дивизии походным порядком отправились до Самбора. По пути следования, 22 ноября они прошли парадным маршем по главным улицам Львова - столице Галиции, который был освобождён русскими войсками от австрийцев в октябре 1914 г. Проведя три дня в г. Самборе, Черкесский полк 1 декабря выступил на боевые позиции, на стык нынешних Жещувского воеводства Польши и Львовской обл. Украины и в дальнейших сражениях покрыл себя неувядаемой славой. В очерке «Горцы на войне» описывается о том, что черкесы воевали отважно и достойно: «Австрийские солдаты безумно боятся встреч с черкесами и всегда спешат скрыться при одном признаке их появления... Удар горцев поразительно меток... Какая же дикая, стихийная красота – «кавказец в работе». Это вихрь, грозный беспощадный ураган, сметающий на своём пути все живое» (6). «Нет пощады тому австрийцу или немцу, который подвернётся под черкесскую шашку или кинжал. Сидением в окопах и стрельбой из них, не видя результатов выстрелов, горцы очень тяготятся и как праздника ожидают конной атаки...» (7). За время существования КАБАРДИНСКОГО конного полка с августа 1914 г. его возглавляли три командира. Первый из них был полковник граф Илларион Илларионович Воронцов-Дашков, сын Наместника Кавказа.

Его замом (помощником по строевой части) был подполковник, князь Фёдор Николаевич (Тембот Жанхотович) Бекович - Черкасский. 5 сентября по случаю формирования Кабардинского полка в слободе Нальчик состоялся торжественный обед, на котором присутствовали почти все полковые офицеры, начальник Нальчикского округа подполковник Султанбек Касаевич Клишбиев, почётные представители духовенства и аристократических фамилий Кабарды и Балкарии. В четырёх сотнях полка насчитывалось 615 всадников. В их числе находились 27 ветеранов Кабардинской сотни, участников войны с Японией. 15 - из них являлись кавалерами Знака отличия Военного ордена. 431 охотник-всадник был кабардинец, 75- балкарцами. 100 чел. - составили русские, украинцы, белорусы, 4 - осетина, 2 - поляка, татарин, армянин и грузин. Большинство из указанных 100 чел. до этого находились на кадровой службе в кавалерийских и казачьих частях. В каждой сотне находилось по два фельдшера, мастера-оружейника и трубача. Корнет Алексей Арсеньев, вошедший в историю как летописец полка, в своём дневнике отмечал: «Большинство всадников-кабардинцев явились в полк с собственными конями, сёдлами, шашками и кинжалами. Казёнными были лишь винтовки и пики. Формой полка служила обычная одежда кабардинцев: длинная, значительно ниже колен черкеска чёрного цвета (у кабардинцев не были приняты цветные черкески), чёрный бешмет, невысокая чёрная каракулевая папаха с белым верхом и белый башлык. На ногах - чувяки с ноговицами или сапоги. Бурка - чёрная.

На второй год войны кабардинский народ прислал в подарок офицерам своего полка прекрасные бурки серого цвета, специально для них сделанные. Погоны в полку были у офицеров серебряные с синим просветом и бирюзового цвета выпушкой, с буквами К.Б. У всадников погоны были с теми же буквами на синем поле. Благодаря этой форме фронт выстроенного полка поражал глаз своей величавой суровостью, что соответствовало и самому характеру кабардинского народа, чрезвычайно сдержанному, степенному скупому на выявление чувств» (8). Сохранился кинжал - один из редчайших экспонатов, принадлежавший Арсеньеву - автору мемуаров - «Воспоминания о службе в Кабардинском конном полку». Антикварное оружие конца XIX в. необычной формы с резной рукоятью из слоновой кости, волнистым лезвием. Устье и наконечник кожаных ножен со стальной чеканкой и выгравированным узором. Длина клинка - 46,5 см. Кинжал-бебут являлся заменой шашке там, где её применение в силу условий было ограничено и в конном строю носился на левом боку. Кавказский кинжал с изогнутым лезвием - бебут, официально находился на вооружении в Российской империи с 1907 по 1917 г., а фактически использовался и в последующее время. В слободе Нальчик, выстроившись посотенно, на пустыре, около ж/д станции, кабардинцы и балкарцы приняли присягу, поклявшись на Коране, свято соблюдать воинский долг, подчиняться приказам своих командиров, беречь воинскую честь и хранить военную тайну. Уже 8 сентября полк в полном составе, своим ходом, на лошадях, выступил в станицу Прохладную (46 км от Нальчика).

Продолжение следует в части  5              http://www.proza.ru/2018/03/28/1676