Записки частного лица. автобиография. часть 31

                ЛЕТНИЙ ОТПУСК. ВСТРЕЧА НА ХОПРЕ.
                ТРЕВОЖНЫЙ АВГУСТ 68-ГО.

 
     Отпуск для любого трудящегося человека – это благо. Отпуск для военнослужащего любого ранга – это благо вдвойне, даже больше –
это состояние, близкое к эйфории.

     К нему все готовятся загодя и основательно. В вопросах успеваемости дела у меня обстояли хорошо. Учеба давалась успешно, первый курс я закончил с отличными и хорошими показателями по всем предметам обучения.

      За год пребывания в училище мы стали неотличимы от старослужащих курсантов. Возмужали, повзрослели, набрались небольшого, но армейского житейского опыта.
 
      Можно сказать, что этот год по сложности решаемых задач, наполняемости учебно-боевого процесса был самым сложным для меня из всех четырех лет учебы и службы в училище.

       Он окончательно вселил в меня уверенность в правильности своего выбора по жизни – быть профессиональным военным, защитником своей Родины. Для меня отпуск долгожданным был еще и потому, что зимой не удалось побыть на родине, повидать родных. А главное хотелось посмотреть в глаза Любе и задать ей один вопрос «Почему?»

       Решил телеграмму родителям не давать, хотелось приехать инкогнито. Поезд Поворино-Урюпинск, прозванный в народе «местный колдунок», приходил в город рано утром, часов в пять с небольшим, время утренней прохлады у еще ночной тишины.

       Первые нежные солнечные лучи пробудили округу, но город внешне, казалось, спал, хотя во дворах вовсю кричали горластые петухи. Редкие прохожие, ежась от утренней прохлады, спешили по своим делам и только на железнодорожной станции и путейных линиях жизнь шла своим чередом.

       Я шел от вокзала к дому пешком через колею, вдыхая специфический запах железной дороги. Высокие тополя и клены, произраставшие по обеим сторонам моей улицы, почетным караулом приветствовали меня. Голубое небо без облаков предвещало погожий день и своей синевой дополняло красоту солнечного утра.

        Скоро город проснется. Настроение у меня было приподнятое, еще бы – скоро увижу своих родителей, брата, который также должен приехать в отпуск из училища.
 
       Разумеется, из писем они знали о нашем приезде на месячную побывку, но конкретной даты я лично им не сообщал. Приятно с чувством гордости в душе идти по песчаной улице Горького в направлении своего дома в курсантской парадной форме.

      Как хотелось, чтобы меня кто-нибудь встретил из старых знакомых и оценил мой внешний вид. А вот и родительский дом. Он стоит на небольшом пригорке, высокий, красивый, весь в зеленом цвету окружающих его плодовых деревьев.

      Стараясь не нарушать утреннюю тишину, осторожно открыл калитку новеньких ворот (дому всего-то три года от строительства) и, ступая тихо носочками ног, зашел во двор и далее к крыльцу дома.

      Земельный участок внутреннего двора предстал мне во всей своей красе. Около водоколонки благоухал цветник разнообразием своей флоры, колоритней всех смотрелись китайские георгины. Фруктовый сад дозревал обилием своих плодов.

      Стройными рядами стояли помидорные кусты и огуречные грядки. Из деревянной будки выглянул наш добрый и верный пес Рекс и, не узнав меня видимо спросонья, вяло гавкнул, скорее по традиции, нежели по желанию.
 
       – Рекс, Рекс, дорогая моя псина, это я, твой хозяин, не узнаешь меня?

     Услышав голос, собака окончательно проснулась и завиляла хвостом, признав во мне своего. При этом Рекс тихонько повизгивал и суетился. Приласкал собаку и угостил ее припасенным лакомством. Рекс в знак благодарности лизнул мне руку.

     Я вернулся к крыльцу и поднявшись на него, постучал в дверь. Послышались легкие шаги и знакомый с детства голос мамы:
  – Саша, это ты? Мы ждем тебя уже какой день.
   – Да, мама, это я, открывай сыну...
 
   С этими словами, громыхнув задвижкой дверей, она открыла их широко и, увидев меня, шагнула, раскинув руки, мне навстречу. Мы обнялись и замерли, чувствуя биение своих сердец. От волнения и нахлынувших чувств в горле перехватило дыхание, повлажнели глаза.
 
   – Как я рад, дорогая мамуля, видеть тебя. Целый год про- шел как мы виделись с тобой.

     Глаза мамы наполнились слезами, они потекли по ее щекам, оставляя на губах моих соленый привкус радости от встречи. Вскоре в коридор вошел отец. Перед тем, как обнять его, уловил в его взгляде гордость за своих сыновей – ведь оба курсанты.
 
   – Ну, здравствуй, сынок, с приездом тебя. Мы с матерью уже соскучились по вам за этот год и заждались. Дай-ка по- ближе рассмотреть тебя в военной форме.
 
     После этого обнял и расцеловал меня. Затем все вошли в комнату, пропуская меня вперед. Как все знакомо и привычно уютно во всех трех комнатах родного дома.

     И в то же время что-то изменилось за наше с братом отсутствие, особенно в той комнате, где мы с ним жили. Оглядев комнаты, вернулся в прихожую и увидел моих родителей, излучающих неподдельную радость и счастье по случаю приезда сыновей.
 
    Старшего сына они не видели около двух лет, а младшего один год, и эта встреча всей семьи в полном составе подмолодила их лица. От радостных родительских восклицаний проснулся брат Виктор. Он вышел из второй комнаты улыбающийся и в привычной манере старшего заговорил:
 
   – Ну-ка, ну-ка, повернись кругом, товарищ курсант. Смотрите, родители, как Сашок наш возмужал. А форма тебе, братишка, даже очень идет к лицу.
 
     И после этих слов мы обнялись и по-мужски пожали друг другу руки.

   – Бабушка Оля, вставай, Саша приехал, – сказала мама своей тетушке, подходя к ее кровати.
 
     Я подошел и, обняв бабулю, поцеловал старенькую, сухонькую, но энергичную казачку. Вся семья была в сборе после продолжительной разлуки. Уняв первые эмоциональные и волнительные чувства радости, вызванные моим приездом, приступил к раздаче подарков своим родителям, брату и бабуле.

     Получив скромный подарок, каждый из них был рад моему вниманию к ним. Ну а потом было все, как принято у русских людей: и хлеб, и соль, и сто грамм за приезд сыновей.
     Начался наш с братом курсантский отпуск. мы с ним не виделись почти два года с тех пор, когда он был призван на военную службу, откуда и поступил в Челябинское автомобильное командное училище.

      Спросите любого жителя Урюпинска, с чего начинается отпуск их гостей в летнее время? Правильно, с реки Хопер. Хопер – это основа отдыха жителей и гостей города. Ему 10 тыс. лет. Живописная природа, чистая и прозрачная вода, белые отмели на его берегах, которые используются людьми как пляжи, причудливые изгибы Хопра на всем своем протяжении особенно прекрасны именно в летнюю пору.

      И не случайно на Хопер приезжают отдыхать туристы со всех уголков России и даже из стран дальнего и ближнего зарубежья.

      Существуют несколько легенд, связанных с названием этого поселения, официальной датой основания которого считается 1618 год. Основанный первыми поселенцами-казаками на правом берегу реки, затем в начале XVIII века Урюпин (первородное название) переносится на левый, более безопасный в периоды широчайшего весеннего половодья.

      Примерно с этих пор подобные казачьи городки и стали называться станицами («Уруба на Хопре». Исторические очерки и хроника летописи города Урюпинска. Волгоград, 1997 год).

     После плотного завтрака отец предложил мне и брату выйти перекурить, а заодно осмотреть дворовое хозяйство и сад. Мы согласились, ведь каждый из нас, находясь вдали от родного очага, мысленно представлял себе то время, когда он вновь вступит на порог отцовского дома и прикоснется к истокам своего существования на этой прекрасной земле.
 
     Вскоре отец, собравшись, убыл на работу, а мы с Виктором, посовещавшись, решили идти на Хопер. А вот и он предстал перед нашим взором в своей первозданной красе. Река и прибрежные леса всегда доставляли местным жителям и приезжим гостям много удовольствия, здоровья и вдохновения для людей творческих.

     Перейдя по деревянному мосту на правый берег, мы с братом облюбовали понравившееся нам местечко, постелили пляжные накидки на теплый песок, сняли верхнюю одежду и, не сговариваясь, бросились в прозрачную теплую воду реки. Какое блаженство, что отпуск для нас начался.

     Несмотря на раннее время на пляже было достаточно много народа. Летний купальный сезон на Хопре был в самом разгаре. Вскоре к нам присоединились наши друзья по до армейской юности. После радостных приветствий по случаю нашего приезда решили сделать заплыв на противоположный берег реки и оттуда посмотреть на панораму городского пляжа, заполненного большой массой отдыхающих людей.

     Затем как-то незаметно завязался разговор на интересующие нас с братом темы. Каждый хотел узнать следующее – что друзьям известно о наших бывших девушках: Галине и Любе.

     Выяснили, что обе находятся в городе. Галя на каникулах отдыхает у родителей, а Люба вышла замуж и ее можно увидеть сегодня на Хопре. Она с мужем катается на моторной фирменной лодке по воде, причаливая на стоянку в районе спасательной станции.

   – Загордилась так, что перестала нас замечать и узнавать, будто видит в первый раз, – сообщил мне Анатолий Ионов. – Как же, муж ее – сын начальника военторга Урюпинского армейского гарнизона, а лодка – приданное им на свадьбу.
 
     Конечно, лодки у меня не было, да и не предвиделось в ближайшем будущем, но я ощущал острое желание увидеть свою первую любовь и посмотреть ей в глаза. И такой случай вскоре представился.

     Посередине Хопра со стороны военного пляжа против течения, надрываясь ревом мотора, плыла дюралевая лодка. В ней сидели два человека, один из которых управлял судном. Вдруг она направилась к берегу в нашу сторону. Вскоре лодка, уткнувшись носом в песок, остановилась и в ней мы увидели парня и ту самую, которую я страстно желал увидеть.
   
     Конечно, эта встреча была чистой случайностью и в планы молодой четы не входила. Что-то во мне подсказывало: «Давай, подойди, другого случая поговорить может больше и не быть!» Приблизившись к лодке, как можно спокойней поприветствовал девушку:
   – Здравствуй, Люба! Ты ничего не хочешь мне объяснить после моего отъезда из Ленинграда?
   – Нет, ничего, – только и ответила явно смутившаяся Люба. – Все, что нужно, я написала тебе в письме. Ты его, надеюсь, получил осенью прошлого года?
   – Да, получил, – подтвердил я, – но очное общение – это более важное, нежели просто буквы на бумаге – холодные и равнодушные к судьбе человека.
 
               Ответить она не успела, в разговор вмешался парень.
   – Александр, Люба моя жена и прошу тебя не задавать ей вопросы, неприятные для нее.
   – Тогда, может быть, ты мне что-то объяснишь, Николай? А впрочем ничего мне от вас уже не надо, все ясно и понятно без ваших слов. Желаю вам долгих лет семейного счастья.
 
     Это все, что мне хотелось им сказать и, повернувшись к ним спиной, пошел к своим товарищам. Не было во мне ни желания с ними общаться, ни чувств к своей первой любви, как впрочем, и чувства мести за предательское отношение обоих ко мне.

     Для меня Люба перестала существовать и в моем сердце, и в моем воображении.

     Любовь ушла, а вместе с ней ушла в прошлое целая эпоха до армейского юношества – эмоционального, гордого и обидчивого, предтечи взрослой любви, осознанной и расчетливой.

     Это была сама жизнь с ее взлетами и падениями, радостями и разочарованиями, где совершенное порой не поддается никакому логическому объяснению. Еще одна страница ее была мною перевернута.
 
     Во второй половине августа произошло событие, поставившие мир на грань войны внутри социалистического лагеря. 21 августа 1968 года войска стран участниц Варшавского договора вошли в ЧССР для подавления антисоциалистических выступлений определенной части населения Праги – столицы государства.

     Заявление ТАСС застало меня с друзьями на пляже (любимое место отпускников всех времен). Проникающий до самой глубины души размеренный голос диктора Левитана заставил меня внутренне содрогнуться.

      Будучи военным человеком, я понимал, что при определенных событиях в этой республике международная обстановка может осложниться. Это заставит наше руководство привести армию и флот в полную боевую готовность.

     Для нас, курсантов-братьев, это могло означать прекращение досрочно отпуска и возвращение в училище. Как сейчас помню взволнованные голоса и встревоженные лица людей старшего поколения, прошедших через горнило Отечественной войны и знающих чем это может обернуться. Подчиняясь внутренней логике и выработанной самодисциплине, долгу перед Отечеством, мы с братом поспешили домой узнать – нет ли вызова нам в военкомат.

     Но тревога за судьбу мира оказалась (к счастью для населения) непродолжительной. Оставшиеся дни отпуска прошли в спокойной обстановке. Тем не менее, международная обстановка в мире была для СССР сложной. Не прекращались провокации китайских хунвейбинов на Дальнем Востоке, где они развязали вооруженный конфликт на острове Даманский.

     Сложная обстановка в ЧССР после подавления контрреволюционеров, развертывание новых военных баз в Европе и по всему периметру внешних границ СССР – все вызывало тревогу в душе и желание как можно лучше осваивать военную профессию.

                продолжение следует...