Старуха и Щепка

Жила в пустыне одна старуха, сморщенная и громко дышащая. Песок вокруг неё. Песок везде — и на земле, и в воздухе, постоянно летает, и по ночному небу рассыпан, колючий да мелкий, еле заметный на фоне величественной черноты.

Маленький домик старухи стоял кособоко, открытый всем ветрам, и пески вокруг него образовали выемку, так, что издалека его совсем не заметить.

Старуха жила совсем одна. Когда-то, тысячу жизней назад, у ней были семья, друзья, дети, но всё это унёс ветер, всё это была просто игра больного воображения.

Днем старая женщина спала, так как было слишком жарко, и смотрела бредовые сны. А ночью, она разводила огонь, слушала треск поленьев и смотрела на звезды. Поленья у неё были волшебные — каждое утро от них оставался лишь пепел, но к вечеру они снова наливались смолой и ждали вспыльчивой спички.

Спички старуха добывала из сказок. Когда уже вечерело, и она просыпалась, глядя на заходящее солнце, она ждала — встрепенется ли что-то в душе? Ведь нужно рассказать новую сказку для поленьев. И бывало так, что внутри себя старая женщина не находила никаких историй, никакой силы, тогда и огонь не разжигался. И тогда ночной холод щипал её кожу, а звезды колючими осколками оставляли на ней кровавую крошку.

В такие ночи старуха только вглядывалась в клубящуюся тьму, и думала, как же темно, как же холодно, и, сжавшись, закутывалась в полотна из суетных дел. Иногда из под этих полотен и звезд было не видно, зато не так пугала темнота. Нет, наша ветхая героиня не боялась темноты, просто ночи бывали разные — иные пролетали за минуту, иные тянулись тысячелетиями, и не видно было им конца. И каждый раз, когда садилось солнце, можно было только гадать, сколько продлится наступающая ночь. А старухе совсем не хотелось остаться без огня на сотни лет, без намёка на тепло и свет, только отстраненные звезды да острый песок.

Тогда она, дрожа от холода и кутаясь в тряпки, могла десятки лет сидеть у поленьев и пытаться высечь из своей души хотя-бы искорку сказки. И бывало, что ей это удавалось, тогда остаток ночи наполнялся веселым треском горящего дерева и жарким, вкусно пахнущим дымом.

Если же высечь искру не удавалось, а ночь всё не кончалась, то слёзы отчаяния замерзали на щеках старухи. А потом она смиренно лежала, укрытая снегом, глядя в одну точку. Или, даже засыпала, но сон тогда не приносил облегчения. Бывало, что снился камин, но от него нельзя было согреться, хоть ляжь прямо на угли. Бывало, что снился свет, но он не озарял, не мог прогнать темноту. В душе было пусто.

*
Однажды, в одну из таких ночей, когда прошёл уже век темноты, а старуха всё глядела на покрывшиеся инеем поленья, торопливо зашелестел ветер, неся за собой кружащуюся и неугомонную сухую щепку. Щепка подпрыгивала в воздухе, вздымалась в небеса, и снова падала, и так она станцевала несколько раз, прежде чем окончательно воткнуться в песок.

Старуха поглядела на щепку, и, прислушавшись, различила, что щепка умеет говорить. «Ах! Ах! я так одинока!» - посвистывала щепка.
- Я тоже одинока, - прошамкала старуха, пугаясь собственного, скрипучего, еле слышного, голоса.
- Ах! Ах! - продолжала причитать щепка, не обращая на старуху никакого внимания. Тогда дряхлая женщина поднялась с кучи еле теплых одеял, и вытащила щепку из песка.
- Я так одинока, - глядя мимо старухи, нудно повторяла щепка.

И старуха взяла щепку на руки, как ребенка, и укутала в одно из своих одеял. Она стала рассказывать щепке сказки, радуясь, что сейчас она, пусть и с глупым куском сухого дерева, но не одна.

Сказки были старые, от таких не загоралось пламя, но старуха думала, что так она новую знакомую хотя бы развлечет. В какой-то момент, им даже стало тепло. Но в каждой паузе щепка продолжала повторять свои заклинания «Ах, жизнь так бессмысленна, расскажи мне еще историю, старая, да, и история твоя ни о чём, я и получше слыхала».

Сердце старухи, как полумертвая птица, ворочалось в груди, так, словно хочет чихнуть. И всё казалось — вот-вот оттуда вылетит искра новой сказки!

Щепка не унималась, а чувство приближения пламени нарастало. И вот, наконец, старуха взглянула на раскинувшийся над головой звездный купол, вздохнула так, как вздыхала в юности — глубоко, мягко и влажно, и звезды сложились узором новой сказки. И старуха открыла рот, чтобы начать рассказ, и искра вылетела у неё между зубов, но вместо ждущих её дров, попала в щепку, та мгновенно вспыхнула, успев только пискнуть, перед тем, как рассыпаться в пепел.

И старуха снова осталась без огня.

Сколько ещё продлится ночь, она не знала.