Очки

Очки барахлили с самого утра. Изображение шло с рябью и помехами. Настроив на них навигацию, он вышел из дома, намереваясь срочно добраться до ближайшей ремонтной мастерской.

Но не успел он дойти до порта быстрого перемещения, как экран перед глазами, издав тонкий писк, отключился, погружая его в темноту. Наушники, подключенные к очкам, также замолчали.

В первые в жизни он услышал тишину.

И это было жутко. Не было ни музыки, ни рекламы, ни ведущих программ новостей. Не было ничего. Глаза, привыкшие с самого детства к яркой картинке, видели только черноту перед собой.

Он перестал ориентироваться в пространстве.

К горлу подступила паника. Спина взмокла от пота. Он раньше никогда с таким не сталкивался. Звуки, изображения сопровождали его везде с самого детства, а тут – ничего…

Может быть он умер? Может это и есть смерть?

Наконец, он догадался снять очки.

Он раньше никогда этого не делал. По крайне мере, в сознательном возрасте. Дрожащими пальцами, в темноте, он потянулся к затылку. Нашел кнопку. И…
Свет. Яркий не фильтрованный солнечный свет резал глаза. Зажмурившись, он почувствовал, как выступили слезы.

Наушники, лишившись фиксации, выпали из ушей. И… эти звуки. Щебет птиц, журчание воды, топот ног…

Как на аудиозаписях, только лучше. Ярче, насыщеннее.

Через некоторое время он снова решился открыть глаза, только на этот раз, опустив голову. Серые бетонные плиты под ногами. В их трещинах упрямо рвутся к солнцу зеленые ростки. Как красиво.

Он аккуратно перешагнул их, не желая давить. Неуверенно сделал еще один шаг. Это было так странно.

Люди шли совсем рядом, каждый в своих очках, и каждый видел улицу такой, какой он хотел, в соответствии с определенной конфигурацией. Но он…

Он видел ее настоящей.

В нескольких шагах от него стояло дерево, окруженное небольшим заборчиком. Поколебавшись с секунду, он перешагнул через него, чтобы дотронутся до шершавой коры.

Непередаваемые ощущения.

И листья. Не кислотно-зеленые, какими их модно сейчас изображать, приятные на ощупь. Насыщенные солнцем.

Очки все еще были у него в руке. В белой оправе, с прозрачными линзами. Взглянув на них, он, немного подумав, сложил и положил в карман. Улыбнулся. В конце, концов, с ремонтом можно и повременить.