Отец

Расскажу об Отце. Именно он - главная ветвь нашего семейного древа. Он - основа всего хорошего, что есть в нашей жизни и что, надеюсь, передалось по наследству моим детям и внукам.

Смогу ли я в этих строках  передать масштаб личности моего отца, его понимание происходящих событий, необыкновенное обаяние,  любовь и преданность к родным людям? Постараюсь.

В небольшом городке Украины – Коростень проживала семья моего прадеда  Цали Рейдермана. Семья жила очень бедно, хотя  Цали  был местным раввином.
Цали  и его супруга Ида умерли очень рано, в 1920 году.  Четверо детей – Михаил, Давид, сестра Евгения и Барух остались сиротами, когда младшему, Баруху, было  только 10 лет. Старший брат Михаил отправился на заработки в Днепропетровск.  Давид (мой дед), которому исполнилось 16,  кое - как перебивались случайными заработками в Коростене, помогал сестре.  Младшего брата, Баруха,  еврейская благотворительная организация "Джойнт" отдала на усыновление  еврейской семье, проживающей в Италии. Позднее, в 1926 году, новая семья Баруха перебралась в Палестину, таким образом на Земле Обетованной появились наши корни.

В 1922 году в селе Скураты мой  дед  Давид встретился  с девушкой Хасей, младшей дочерью портного Пейсаха Киссельмана.

По скуратовским меркам  Киссельманы были семьей зажиточной. У них была лошадь с телегой, на которой Пейсах разъезжал по окрестным селам, принимая заказы от «клиентов». Ну, а затем, развозил готовую одежду.
 
В 1923 году в молодой семье родился старший сын Фроим. А 26 июля 1924 года появился на свет мой отец. Мальчика назвали Ароном.

С рождением детей молодая семья окончательно перебралась в город Коростень. Сыновей надо было учить в школе. Давид устроился в городе на хорошую работу – стал заведующим банно-прачечным комбинатом.

Пару слов про Коростень – один из самых древних городов Восточной Европы.  Здесь жили древляне - исчезнувший народ.

В 1795 Искоростень переходит к Российской империи. Долгое время это был тихий неприметный провинциальный городок, населённый евреями и крестьянами-хлеборобами.

После революции Искоростень стал Коростенем и зажил жизнью гражданской войны, главной приметой которой были еврейские погромы. Их  учиняли все воюющие стороны.  В Коростенских погромах отметились и части Центральной рады, и Красная Армия, и банда Соколовского.
 
К 1926 году жизнь в Коростене потихоньку стала налаживаться. Он получил статус города и районного центра Житомирской области. Коростень довоенного  времени – это бедные дома, крытые соломой, отсутствие водопровода и канализации. Но зато был банно-прачечный комбинат, которым заведовал мой дед Давид, профессиональный  Еврейский театр, несколько еврейских библиотек, кружки еврейской молодежи.  Вывески на всех учреждениях были и на русском языке и на идиш. В Коростене до войны проживало более 10000 евреев, что составляло около 40% населения.

Голод 1933 года на Украине не затронул непосредственно Коростень  но, на его улицах часто находили тела умерших от голода крестьян, искавших спасения в городе.

Братья  Арон и Фроим учились в школе, мечтали о дальнейшей учебе в институте. Ведь в 1930 году в Коростене открылись два вечерних рабочих факультета - Киевского машиностроительного института и Харьковского института инженеров железнодорожного транспорта.
В предвоенные годы Коростень стал важным пунктом в стратегической обороне Киева.

В 1930-х годах вдоль западной «старой» (до 1939 года) границы СССР началось строительство оборонительных сооружений, так называемая «Линия обороны Сталина», протянувшаяся от Карельского перешейка до Чёрного моря.  Коростенский участок  включал в себя один из самых секретных объектов сталинской эпохи – подземный командный бункер «СКАЛА».

Масштабы его поражают.  Строитель бункера, генерал Дмитрий Карбышев,  для своего детища использовал древние древлянские подземелья, расположенные по течению реки  Уж.  40 метров под землей – никакой, даже атомный взрыв, не страшен. Эксперты считают, что строилась это уникальное подземное сооружение специально для «отца всех народов».

Командный пункт полностью автономный – здесь был свой колодец с питьевой водой, эта вода набиралась в специальные баки, изнутри отделанные серебром. Были предусмотрены также внешняя и внутренняя вентиляция, система контроля уровня давления, санпропускник, водопровод, стояли дизельные генераторы, обеспечивающие автономное энергоснабжение.
 
Бункер «Скала» существует и поныне. Немцы так и не сумели его взорвать. Там расположен местный музей гражданской обороны.  Коростеню "Линия Сталина" не помогла,  хотя его оборона длилась 55 дней!  Буквально за несколько дней до прихода немцев  мою бабушку Хасю  последним эшелоном  эвакуировали в Ташкент. А ее родители, Пейсах и Шейдла Киссельман с младшей незамужней дочерью, остались в городе. Они помнили аккуратных и вежливых немцев первой мировой войны, наивно полагая, что в мире ничего не изменилось. И  погибли в первые же дни оккупации.
 
Коростень был разрушен  полностью и уничтожено более 16000 его мирных жителей, не успевших эвакуироваться. Из них более 6000 евреев.

К началу нового тысячелетия  в Коростене осталось меньше тысячи евреев.

В июле 1941 года моему отцу  исполнилось только 17 лет. Он окончил  9 классов средней школы и стал курсантом Саратовского танкового училища. А  осенью 1943 года молодой командир танка лейтенант Арон Рейдерман, которому исполнилось только 19 лет, закончил обучение и отправился танковым эшелоном в расположение 1 Украинского фронта.

24 января началась Корсунь-Шевченковская операция. Это было одно из самых тяжелых сражений войны. Операция продолжалась почти месяц (до 18 февраля 1944 года). Наше наступление развивалось медленно, танковые части несли серьёзные потери.

Ад – это слово, наверное, лучше всего подходит для описания того, что происходило в ежедневных танковых боях.  Огромные потери людей  и техники – такова цена окончательного окружения и уничтожения немцев.

Наш лучший танк Т-34 имел «удивительную» конструктивную особенность, которая свидетельствовала о том, как мало ценилась жизнь и безопасность советского танкиста. Топливные баки машины были  размещены вдоль бортов в средней части корпуса. Но броневой перегородки между баками и боевым отделением не было! Поэтому попадание снаряда в борт танка очень часто приводило  к взрыву бака с топливом и возгоранию в боевом отделении. А если к этому добавить еще детонацию и подрыв боекомплекта, то участь экипажа подбитого танка понятна.
 
Экипаж отца как раз и пережил (вернее, пережил один отец) этот ад. Обгоревший, раненый в голову, контуженный, он чудом остался жив. Один из всего экипажа. В феврале 1944 года война для него закончилась.

Окончание войны отец встретил в госпитале под Москвой. Здесь зимой 1945 года он впервые увидел мою мать, старшеклассницу Валерию. Лера все свободное время проводила в госпитале, помогая матери. Но в  день, когда произошла их встреча с Ароном,  Лера каталась на лыжах. В «бархатном» платье, перешитом из старого коврика, она была неотразима....

Они встречались в кино, которое каждый день крутили для раненых. Маме только исполнилось 17 лет, но любовь особо не спрашивает возраста.

Лечение закончилось, отца  признали негодным к боевой службе и перевели в систему войск Главпромстроя НКВД. В Москву, на штабную работу. У отца был очень красивый «бисерный» почерк. И его очень часто просили оформить какие-то бумаги, документы. Продолжал встречаться с Валерией. Но молодому  комсомольцу Арону почему-то не нравилась эта столичная штабная жизнь. Просился на другую, более «живую» работу.  И получил ее. На Урале, в лагере для военнопленных немцев (отец хорошо знал немецкий). Воспитательная работа среди военных преступников.  Вряд ли отец мечтал о такой карьере.

Ранней весной 1947 года Арон Рейдерман  появился в Москве, в МГУ, куда поступила после окончания школы Валерия. А 8 марта 1947 года они скромно расписались в загсе.
 
Так родилась новая молодая послевоенная семья. Любовь была выше всех рассуждений о  разумности и целесообразности. Да и время было такое, что ждать никто не хотел. Было ощущение Победы, новой счастливой мирной жизни, огромных возможностей для молодых людей.

Молодая пара отправилась на Урал, к месту службы отца. Отец к тому времени уже поступил на заочное отделение Свердловского юридического института.

В 1953 году  отец перевелся на службу в военно-строительные войска Министерства среднего машиностроения (ныне Минатом России). Семья переехала в город Березовск, у  родителей появилась комната в коммуналке.

Так началась служба отца в «закрытых» городах Минсредмаша - в Свердловске-44, Томске-7, Орске-19, Красноярске-45. Каждый новый атомный город сопровождался новой звездочкой на погонах. А иногда и государственной наградой на грудь.