Наташкины мурашки. Юмор

 
   - Боюсь, чтоб мальчик от этих мурашек не заболел, - пожаловалась мама за завтраком.
    - Даже во сне бормотал что-то про муравьёв, - добавила  дочка Леночка.
Ей 14 лет, а  «мальчику», брату её Димке – 9. Он в третьем классе.
    - Слушайте, дайте спокойно, без насекомых, дожевать бутерброд! – возмущается Алекс, старший брат, студент.
     - У нас к завтраку мясо?! Или мне это послышалось? -  входит побритый и уже при полном параде папа. У него сегодня рабочий день.
     - Ошиблись, сэр!  Овсянка! – ехидно поясняет дочка.
     - Согласен, -  не смущается папа, - при условии, что кто-то принесёт кусочек вчерашней рыбки  с  еврейской начинкой.
      Лена приносит из холодильника вчерашнюю фаршированную рыбу. Для папы оставили кусочек. А как же!
      - Можно я ещё посплю? – высунув заспанную физиономию в коридор, кричит из свой комнаты Димка. – У нас генеральная репетиция  в 12 часов!
      - Иди, иди, детка, поспи ! Надо было предупредить с вечера! – разрешает мама.  - А ты, Алекс , - обращается она к уходящему старшему сыну,  - если с
 Димкой будут неприятности. . .
      - Знаю, знаю! Буду я, как всегда, виноват! – весело декламирует Алекс,
скрываясь за входной дверью.

     - Никакой ответственности за младшего брата!  Придумать такую нелепицу!  Сделать из Димки артиста!  У него ни голоса, ни нахальства!
    - Ты ничего не понимаешь, мама, в современной эстраде! В этом же
вся фишка! – пытается разъяснить маме  премудрости эстрады Леночка.
    - Тише, девочки, тише, Димке необязательно это слышать, - подводит итог
папа. Всё будет хорошо, вот увидите, - и довольный миротворец уходит на работу.
    - Похоже, папа в сговоре с Алексом? Странно всё это…- на мамином лице
отразилось и  застыло непонимание  вместе с подозрением.

      
   А дело было так. Неделей раньше Димка подловил Алекса в ванной и попросил
брата зайти по секрету  к себе в комнату. Заинтригованный старший брат вечером, когда семья смотрит последние новости, проскользнул  к Димке.
     - Давай, выкладывай секрет, братишка!
     Оказалось, что у Димки нешуточное задание от классного руководителя
Веры Ивановны: подготовить номер к первоапрельскому вечеру. От каждого
младшего класса по одному выступлению. Но непременно весёлому.
      - Но почему тебе? – удивился Алекс.
      - Вера говорит, что пришла моя очередь, потому что я всегда отлыниваю.
А ей кажется, что я смогу что-то спеть. Ей даже кажется, что у меня есть скрытые возможности… даже дар! Вот так и сказала.
      - Дар чего?
      - Не знаю. Не сказала. Я, вообще-то, ничего не ощущаю. Но, может, ей виднее? Ты- то ничего не приметил, Алик?
      - Да, задачка, - ушёл от ответа Алекс. – Ты дай мне время подумать. Вечером ещё зайду. С Юлькой посоветуюсь .

     У Юльки, известно, та ещё голова, но и она не смогла разгадать замысел классной Верочки. Обронила лишь фразу: « Ничего смешнее не могу представить, чем поющего на сцене Димку…» И тут они посмотрели друг на друга. «А ведь это идея!» – обрадовались оба.
     В тот же вечер Алекс снова заскочил к Димке.
     - В классе есть Наташки? – с надеждой спросил он.
     - Целых две.
     - Будешь петь для них эту песню. И глядеть  на них с тоской и любовью, -
и  Алекс вручил брату листочек с текстом.
     - Это как? Я их обеих не люблю, обе жадины, -  пожаловался Димка.
     - Плохи твои дела, дружище… Но тогда на их месте представь то, что любишь.
     - Велосипед! – повеселел Димка.
     - Ладно, репетируйте с Леной. Я с ней договорился, она пойдёт с тобой на концерт, будет тебе аккомпанировать, -  прошептал Алекс, прикрывая за собой дверь.

     Неделя прошла в творческих муках. Сказать, что «спелись» – не совсем точно,  вернее  будет – «сговорились», ибо Димка куплет декламировал, лишь припев начинал с визгливой жалобной ноты. Лена отнеслась к этому спокойно: «А что, у тебя получается современный рэп, клёво!»
    Родители, до которых долетали  звуки рояля вместе с Димкиными причитаниями,  переговаривались в кухне:
       - Ты слышишь это безобразие? Разве  с этим можно выступать? – особенно волновалась мама.
       - Ничего, у него всё получится, - успокаивал, как всегда, отец.

 
   И вот  сегодня  генеральная репетиция. Народу в зале  собралось
 всё же немало. Многие ждали своего выступления. Болельщики младших
классов заняли первые ряды.   Среди них обе Наташки.
     Лена с Димкой маялись за кулисами, ожидая своей очереди.
    Наконец, объявили: « 3-А, Дима Ушаков с песней «Наташка»
   
    Лена села за пианино. Дима бодренько вышел следом за ней. Заметил
что-то на полу, стал рассматривать, наклоняя голову то в одну, то в другую сторону. Потом поднял монетку и положил себе в карман.
     - На счастье! -  крикнул кто-то из зала, наладив таким образом контакт с солистом.
       А Дима, наконец, посмотрел в зал, и стал медленно превращаться  в кролика. По боковому проходу прямо на него шёл директор школы Леонид Петрович вместе с завучем.  Ряду в третьем сели с краю, и директор, глядя на Димку, постучал
 пальцем по своим наручным часам.
     Лена сыграла вступление, и Дима начал свой «монолог», бегая глазами по потолку, потому что смотреть в зал было боязно:
   - Звенела ночь, как тугая стрела.
     Сверкнула яркая в небе луна.
     Заскрипело крылечко, что так бьётся сердечко?
      Наверное, это она!
   _ Что это за чушь? – наклонился к завучу директор. Та в ответ пожала плечами. Но солист был так смешон, что начальство решило выждать.
 
    Димка должен был спеть только один куплет, а потом шли подряд четыре  припева, текст которых чуть  подправил Алекс.
     Он «пел», а в голове вертелось: «А что дальше? Дальше-то что?!» От страха в голове всё перепуталось. Два «велосипеда» в первом ряду, обе
Наташки,  казалось, готовы были его переехать. Тут он вспомнил, как наставляла его  сестра Лена перед выходом: «Не стой, как пень, а двигайся, крутись, как Дима Билан!» И он, забыв припев, стал выделывать такие пируэты, которым позавидовал бы сам Билан. Это было единственное, что он мог классно делать.  Раздались аплодисменты, и Димка вернулся к реалиям.
     Он кивнул Лене, и та снова сыграла вступление к припеву. Димка вступил вовремя:
      - У моей Наташки – от меня мурашки…
      - Не-ет, - прошипела Лена, оборвав мелодию.
      - Не от меня? – переспросил Димка. И виновато пожал плечами. Он мучительно пытался вспомнить текст. И начал снова:
      - У меня с Наташкой  - ни одной букашки…
      - Ты что-о? – возмущается Лена, и советует зло и тихо: «Рубашку! Рубашку поправь!» И надо же было ей напомнить про рубашку, которая
во время пируэтов  вылезла из джинсов! Так бы уже и допел, подумаешь!
А эта рубашка перевела всю песню в другое русло!
    .   - Понял! – кивнул Димка и жалобно затянул:-  У меня с Наташкой
 ни одной рубашки…
       - Вот бедняга!  Скинемся ему, ребята!- прозвучало из задних рядов, где
сформировалась «группа поддержки» из старшеклассников. И не дожидаясь аккомпанемента, они пропели а-капелла:
       - У твоей Наташки целых три рубашки,
          Сердце дрогнет, ты  не знаешь…
       Тут одна из Наташек вскочила и со слезами на глазах покатила велосипедом к входной двери, а вслед ей прозвучал новый вариант:
      - У его милащки сорок три рубашки –
         Ты не веришь, ты не знаешь…
      - Прекратить счёт, «хор Турецкого»! – зычно крикнул, обернувшись назад, директор.  Вера Ивановна хотела тотчас остановить шоу, но, заметив, что директор
с завучем смеются, махнула на ситуацию рукой.
     А Димка вдохновенно заканчивал выступление:
    - От моей Наташки у меня в рубашке,
      И букашки, и мурашки !
      Без Наташки и рубашки жить мне тяжко,
      Вот такие, брат, дела!
  И  пошёл так заплетать и расплетать ноги, как Дима Билан не сумел бы!
В заключение Димка плюхнулся на шпагат. Аплодисменты взорвали зал! А Димка вмиг стал знаменитым на всю школу артистом! 
    Всё-таки Вера Ивановна оказалась права?!  Что-то такое она в нём
разглядела?!