Другой не будет никогда

Виктор Матюк

Другой не будет никогда

Горит едва моя полночная звезда, болит душа – она больна,
Любовь тревожит мужика и, как всегда, на помине легка, как облака,
Прилетающие сюда некстати! Не хлеба ради, плыву, не глядя, на компас,
Путь выбираю на глаз, я бы и дальше так же плыл, если бы страстно не полюбил,
Бог на это раз мне во всём угодил и все мои желания сполна удовлетворил!
Он двери в мир иной открыл, я же грешно раньше жил, никого так не любил,
Но говорил, что обожаю, мучаюсь и страдаю, но ласкаю только тех, кто толкает на грех!
Повторю стократ, что был сам во всём виноват, мною двигал разврат,
Приходилось удовлетворять статных баб по несколько раз за ночь, они были не прочь
Мне в том замысловатом деле помочь! Кончалась ночь, и исчезали звуки небесных арф,
На шею вновь был наброшен модный в крупную полоску оранжевый шарф!
Мысли разобщены, противоречия они полны, словно злата пиратские челны!
У неё на голове – букле, грех творился и на холоде и в тепле, ветер с грудь толкал
И своих намерений он не скрывал, но мой путь освещала полночная звезда,
Висящая над головой, рок до рассвета спорил с судьбой, давал ей советы,
Но не сживал с белого света! Страсть смешивалась с толпой,
Но всякий раз чувства дробясь, на свою сторону привлекали интимную связь,
Она много лет в себя вбирала Господний свет, потом исчезал её едва заметный след,
И вот рассвет напоминает о себе лучами восходящего солнца, прилетевшими издалека,
По всему видать моя судьба в сиянии горящих лучей пролетает мимо физиономии моей!
Спустя время солнце меркнет где-то, чтобы вновь встретить мою незнакомку,
В рваном платье, посохом и котомкой, и голосом звонким ей приказать:
Надо возвращаться срочно назад, впереди кромешный Ад!
Себя я одурачил, и тут же был на горячем схвачен, весь пыл зря истрачен,
Ну, что вы к приличному мужчине пристаёте и спокойно жить ему не даёте,
Люди, как звери нападают на Любовь, Надежду и Веру! Вон отсюда! Исчадие Ада и блуда!
Цыц! Эти слова сказаны для молоденьких девиц, у них юбки чуть ниже ягодиц!
В небе где-то звёзды ищут пропавшего человека, он канул в реку и не вернулся,
Небось, поскользнулся и упал, никто его не убивал! Сразу чуть ниже ростом стал,
Боги тешились, когда он плакал, и в позу тут же вставал, в открытые настежь двери
Он никого из чужих не впускал, законопатил все щели, прицепил на пиджак красный бант,
Не мужик, а франт! Ему не дашь его лет, седую голову освещает солнечный свет,
Ему завидует даже сосед! В голове гуденье слов, стук подков невдалеке,
Баба вертится перед ним на одном каблуке, вертит задом своим!
Страсти полыхают рядом, невдалеке с городским садом, где растут хризантемы,
Все мы тленны, но грешим себе во вред, слов для оправдания у нас обычно нет!
Мир сумасшедший переполнен скопищем напастей и бедствий,
Он прогнулся от тяжких последствий, того глядишь, грязь посыплется с покатых крыш,
И потащит следом за собою вниз тени яви и сна, не знающих границ! Остановится жизнь
И что тогда? Ни травинки, ни куста, ни маломальского деревца, останется одна пустота!
Как жить? Нас хотят поглотить и родимую землю кровью умыть! Враг творит беспредел,
Так один мздоимец в Кремле захотел, но не поимел, ветер зашумел вдали,
Прогнулись до воды степные камыши, и чужие поводыри ушли не солоно хлебавши,
Доброе имя, на века запятнавши! Тишина дребезжит, трава едва шумит, воздух дрожит,
Природа хочет жить, не стоит время торопить!
Так и быть, пусть пройдёт злосчастный вихрь
И тогда свои всходы дадут проросшие семена
Из смеси взаимной злобы и угасшего добра!
Брат брата убивает за три бумажных рубля, вот это да! Звучит пятая симфония,
Вместо дивных звуков странная какофония, пороки земного бытия
Спутала человечья стезя, она пришла в богом забытые края, присела у ручья,
Запах степного ковыля ноздри врага щекочет, никто просто так погибать не хочет!
Дар, выпавший мне на долю, сравним с диким ветром, гуляющим по дикому полю,
Он не может жить в неволе, он жаждет вражьей крови, а без любви зачахнет,
Счастьем здесь давно не пахнет, плоды любви, созрев, падают на сарай, амбар и хлев,
Тяготы бытия презрев! От страсти ничего не осталось, полоса неудач уже прервалась,
Такова судьба человечья, раны и увечья, залпы снарядов и шелест картечи!
Пока! До встречи! Исчез любви запал, её никто не грабил и не убивал,
Только свирепый ветер постоянно ей на пятки наседал!
Сколько с ним я на досуге о любви не толковал, он добрую славу так и не снискал,
Хотел вдохнуть запах свежей полевой травы, а потом напиться колодезной воды!
Увы, ничего не стало видно из-за увядшей картофельной ботвы,
Негнущиеся ноги сразу замерли у чужого порога, тяжкой была их дорога от бога к дому,
Пришлось пережить тоску и истому, тот путь был без никеля и хрома,
Он вернулся из небытия, к тому времени ушли многие его друзья: кто куда,
Кто в тюремные застенки, кое-кого поставили к стенке ни за что, ветер дует в окно,
На дворе темно, он уже старик, но к крикам рока привык, с виду – здоровый мужик,
Но с места сдвинуться не может, его совесть гложет, он замечает одно, что живёт грешно!
Ничто не влечёт к себе взрослого мужчину, даже золотая середина
Между стройных бабьих ног, его рот закрыт на замок, он ищет в поле свою судьбу,
Но натыкается взглядом на полночную звезду, смотрит на неё через замочную скважину,
Но видит тьму, нет на небе границ, только стаи мелькающих птиц мечутся туда – сюда,
Вокруг одна вода, лишь слова улетают на небеса, им нет числа! Душа грешна,
Она одна на краю безмолвного материка, её шатает слегка,
У неё дрожит одна рука, Бог смотрит на неё свысока, словно дождь
На грозовые облака, за ними скрывается озябшая земля! О, да!
Пора! Пора срываться в путь! Новые миры к себе зовут, ветер дует в спину и в грудь,
Подталкивает чуть-чуть, я же ищу на земле своё спасенье, мне необходимо благословенье
Небесного владыки, стоны и крики на валу крепостном, музыка играет в парке городском!
Я же вспоминаю имя полночной звезды, увы, мысли мои к челу припав,
Попали под влияние степных трав! Не жду свою судьбу на извилистой стезе,
Как по мне, то надо не только слушать и дышать, а чётко представлять, как рассеять мрак?
Неприятно мне глазеть в оба на собственную берлогу,
Свет ночной остался за моей сгорбленной спиной,
Предо мной – дом, разорённый войной, к бревну припав, вдыхаю запах лесных трав,
Чудак, здесь смрад, не рай, а сущий Ад, нет дороги назад, так знающие люди говорят!
Тороплюсь, нет, нет, я повторно не женюсь, у меня устоявшийся вкус,
Другой не будет никогда, о, да, здесь чуждая среда для блуда и греха,
Святая вода омывает моей любви крутые берега! Катится по небу полночная звезда,
Какова её судьба? Не знаю, но труд свой до сих пор ещё не завершаю!
К новым условиям жизни медленно привыкаю, тяжело вздыхаю,
Глубоко до утра икаю, очки с глаз плавно снимаю,
И судьбу из рук небес спокойно принимаю!
Дивная пора настала, фортуна счастье на задворках бытия не откопала,
Голова выглядывает из-под белоснежного покрывала,
Всё миновало, всё отошло, в Лету кануло оно, в небе где-то исчезают пучки яркого света,
Я же из тех лучей вью солнечный бич, уже бросил громкий клич для всей округи,
Что мои натруженные руки готовы перенести новые страданья и муки,
Отдав себя в жертву великой науке! Вспоминаю втихомолку, на какую же полку
Положил вчера цыганскую иголку, рядом с ней была женская заколка? Вот эта полка,
Там пусто, мыслей не густо, разбазарены желания и чувства, вновь в карманах пусто,
А высокое искусство в отдалении читает чужие творения, роль бунтаря не даёт ни хрена,
Стону и плачу, нервы зазря трачу, стиснув зубы, рыдаю, не живу, а прозябаю,
Мельтешиться кончаю! Жду удачу в подворотне, невдалеке стоит казачья сотня,
Молодой есаул костёр любви уже задул и расстался с девицей той,
Что повернулась к нему спиной! Неужто он изгой? Ветер треплет тучи,
Язык выбрасывает на ветер слова колючие, а пески зыбучие плавают в воде,
Полночь, сигналит скорая помощь, Луна освещает исписанный холст,
На нём изображён старинный мост, а над ним огромный мозг, он мягкий, как воск!
Потерян прежний лоск, всему – своё время, всему – свой срок!
Вот бог, вот порог! Рот вновь закрыт на замок! Какой-то жлоб разукрасил свой лоб,
Присел голой задницей в сугроб, будто бы он сам Господь-бог, печален его итог!
Этот сморчок добраться до истины не смог, ему не открыли ворота, чужая забота
Думать о житие грядущем, в настоящем лучше, чем жить на гаснущей звезде,
Её отблески видны на потолке, лучи блещут и в воде трепещут, а воды плещутся
О берег морской, хвост трубой, хотя за кормой ветер штормовой! Был домашний уют,
Утеряна суть, кредит доверия не выдают, молча, ждут, когда страсти врозь побегут!
Цыц! Ха-ха-ха! Одна нога здесь, вторая там, где угодно будет небесам! Руки по швам!
Святость нужно прибрать к рукам! «Кто не понимает ничего?» - раздался громкий крик
Через открытое настежь окно! Эхо разнесло его очень далеко!
Сразу лопнуло толстое оконное стекло! Впереди тупик! Молчи, старик!
Прервалась нить бытия, как дальше жить? Видать не судьба для божьего раба
Обелить самого себя! О, да! Господа, товарищи! Поданы щи, они на столе,
Молитвослов ещё при мне! Война бьёт по голове наяву и во сне!
Нехристи сидят в Кремле, что прикажите делать мне?
Быть ни при делах? Уже сделан первый шаг к заветной цели,
Свет далёкой звезды проникает во все щели, звуки осенней капели ещё не отзвенели,
Они на миг притихли в ожидании бури иль вихря! В голове мелькают слова и цифры,
Полпланеты вымрет, и зеркальце простое оставит в покое людскую доброту,
Это случится только к утру! Другой бы сам себя не одурачил, заново жить праведно начал,
Я же новыми вехами свой путь обозначил, всю жизнь на людей батрачил и вот море слёз
Залило чумацкий обоз вправду и всерьёз! Не видно ни молний, не слышно гроз,
Ну что ж пусть правду оттесняет заведомая ложь, что посеешь, то пожнёшь!
Тропу забивает чертополох, валюсь с обеих ног, устал, как волк или шакал,
С морщинистого лица будущего страдальца капает дождевая вода, она холодна,
Словно капля крепленого вина из глубокого подвала, жизнь так посчитала,
И три раза она не повторяла, плевать она хотела на мысли радикала!
Мне бы увидеть их конец и их начало! Когда-то они на всю округу ярко блистали,
Словно изделие из никеля и стали, потом заржавели, теперь сидят в городском сквере,
Как продажные бабы на панели! У них ко мне дела нет, едва брезжит утренний свет,
Пути нет другого, как опираться на собственное слово в поисках счастья мирского!
Ничто не ново под Луной, прошлое осталось за спиной,
Грядущее обнажилось предо мной, одежда промокла,
Меч Дамоклов разбивает оконные стёкла, шум и треск, рядом плеск воды,
От судьбы никуда не уйти! Дама молодая трусы мужские в реке стирает, бельё полощет,
В голову лезет всякий бред, там места для разносола нет, свет мгновенно исчез,
Ничего не видно окрест, на прошлом поставлен жирный крест,
Честь и хвала, но не нам, а тем, кто идёт по нашим стопам!
Господа, проходите, очи не застите, простите за излишний шум – следствие грешных дум,
Хватит жить наобум! Успокойтесь, никого не бойтесь, мочите ноги в утренней росе,
Так делают великие люди практически все! Не пришлось бы взять мои просьбы взаймы
У рока, доли и своей судьбы, неисповедимы господние пути, вдоль стези горят костры,
Мимо них не проехать, ни пройти! Полночная звезда исподлобья взглянула на бродягу,
Не дать бы маху и не нагнать бы страху на ветхого старика, приехавшего сюда издалека,
Пока горит на небосводе его звезда, он будет ходить, уперев руки в бока,
Над головой синева небес, был стресс, и нет ничего, проходит всё!
Нет прежней лазури, хватит брови хмурить, надо полнокровно жить,
И о былых препонах забыть хотя бы на краткий миг! Истину в моих словах постиг?
Ты же мужик, хотя росточком невелик, большой живот и плохо стоящий фаллос,
Вот и всё, что от доброго молодца осталось!
Старость – не в радость, в горсть её не возьмёшь,
Как бы ни пришлось обращаться к небу с мольбою примерно такою:
«Боже, рискую головою, не спорю с Тобою, молюсь Тебе везде,
Когда слышу птичий щебет, сразу вспоминаю о небе, воде и хлебе,
Ниспосланных Тобой, не мне спорить с роком и судьбой, я же – не святой,
Но и не изгой! Жизнь беспечальная проходит, она за нос грешника водит,
Он посох носит при себе, Твои молитвы, Боже, у него на языке!
Они при нём, он лишнее не мелет языком, но, сидя за обеденным столом,
Его взгляд светится странным огнём! Его дом – его крепость, впав в нелепость,
Нашёл слова, от которых сбежала взаимная вражда, бог весть, куда!
В мыслях своих он полного совершенства ещё не достиг, забота о судьбах людских
Больше всего беспокоит и душу, и тело его! Ему за долей не угнаться,
Она быстрее молнии и грома продолжается мчаться по дороге столбовой,
Уж так сталось, что в душе что-то надломилось и оборвалось,
Жизнь не прекратилась, она как рожь в поле буйно колосилась,
Её глаза светились так, что исчез несусветный мрак! Мне бы остановиться,
Дырявым клочком неба укрыться, а потом поговорить по душам с теми,
Кто в своё время был не в теме, то есть терял время, но бросал в землю семя!»
Хватит таиться, можно полночной звезде, как и преданной жене открыться,
Миг счастья не будет долго длиться, сегодня до утра в доме жара, скрипят половицы,
Под окном хохочут девицы! Чего они хотят? Вдоволь есть и вволю спать,
А потом до утра баловать, улёгшись на скрипучую кровать! Как пить дать!
Перепела кричат, их голоса ниспосланы свыше, господа, тише, голуби целуются на крыше,
Старость память вышибет, свыше бы кто-то смыл мои следы с мокрой земли! Увы!
Ночью тёмной, девицы с виду скромные, творят такое, окунувшись в грех с головою,
Что, оставшись наедине с собою, готов к небу вновь обратиться с мольбою!
Нас двое, хотя немало обнажённых женских тел видел я, среди них петляла моя стезя,
Она не замечала ни жары, ни холода, хотя так  было не всегда!
Нынче не спится, степь дымится, пришлось слезами несколько раз за ночь умыться,
Авось, ситуация прояснится! Зубами лязгаю, слежу за полночной звездой с опаскою,
Изредка зажмурюсь, небось, не умру и не окочурюсь раньше времени,
Мне бы с любовью и ласкою постигнуть истину затасканную,
Моё воображение по привольной степи ищет под ногами камни преткновения
И без зазрения совести жду окончания недописанной повести! Нет сна, холодная Луна
Едва видна из открытого настежь одностворчатого окна,
Стекло оконное вконец запылилось, едва вчерашней ночью не разбилось,
Порывы ветра были таковы, что даже глухие дворы были полны картофельной ботвы!
Стою под мелким холодным дождём, не заперт балкон, где-то играет старый патефон,
То спуск, то подъём, то молния, то гром, я ни с кем здесь близко незнаком!
Люди не говорят по-русски, в ночи никто не ходит по улочкам узким,
Крутые спуски приводят душу в чувство, ей одиноко и грустно, редкий прохожий
В час непохожий душу чем-то растревожит, день прожит и хорошо, больше ничто
Плоть не тревожит! Слегка знобит, надоел повседневный быт, душа болит, ветер свистит,
Гром гремит, половина улицы давно уже не спит!
Можно с людьми поговорить о сути мирского бытия, но я не их тех,
Кто поднимает на смех собеседников своих, можно раздавить бутылку на троих,
Мысли прервал странный крик! Земные владетели топчут сапогами все добродетели,
Небесных богов беру в свидетели, что во время холода и долгие зимние месяцы голода
Вымирали веси и города, а грешные уста прочно сковывала вечная мерзлота! Суета сует
Затмевает солнечный свет, покоя нет, мысль мечется то туда, то сюда, взлетает на небеса,
Но её обратно тащит на свои просторы матушка-земля, ей никуда не уйти от себя!
Других путей нет, как собирать по крупицам тусклый лунный свет, подставив ладони
Под его холодные тягучие лучи, они немного горячи даже в промозглой ночи, куда идти?
Куда брести, чтобы не остановиться на половине пройденного неспешно пути?
Жизнь за тяжёлыми шторами, сплетнями и досужими разговорами к добру не приведёт,
Время не ждёт, оно торопит, мчится галопом по бескрайней степи, ускоряет бег в ночи
И твердит: «Не спи! Полной грудью дыши, тяжкую поклажу до конца пути
На своём горбу неси! Пытайся счастье обрести, жизнь беспечальная
В дороге дальней, не потерять бы кольцо обручальное
И не попасть в палату госпитальную, в той палате только железные кровати!»
Нам всё некстати, то мешают грязные стёкла на мир через окна пристально смотреть,
То в голове лезёт разный бред, то голова намокла во время проливного дождя,
Нельзя волноваться зря! Стучатся в дверь холода, но алая заря висит над головой всегда!
Есть весомые слова, пусть ветер и пурга кружат вокруг, вертится на пути испуг,
Слуга господ двух развеет о себе неприятный слух, его язык от болтовни опух!
От прежней святости остался лишь пустой звук, праведность совсем отбилась от рук!
Вкус любви совсем не тот, что был когда-то, он потерян во время постельной рати,
Сёстры и братья нежатся в кровати, а мне всё не так, тьма и мрак в очах,
Грех творится впопыхах, всю ночь провожу на ногах! Мой дух не зачах,
Пишу при трепещущих свечах, всё – тлен, всё – прах! Только тоска по тебе,
Полночная звезда, заставляет с мольбой обращаться к судьбе, вот так всегда,
Да, голова моя седа, я выпал из седла, подо мной нет резвого скакуна,
Но душа молода, как и в былые времена! Она корчится от холода лютого,
Бесы дерут его, то есть грешное естество и не хотят думать ни про что, но почему
Кое-кто тащат на себе суму, не мне одному просто-напросто не дают жить по уму?
Грех гуляет по земле вместо того, чтобы болтаться в петле!
О-го-го! О-го-го! О-го-го! Куда подевалось любви торжество? Исчезло бесследно оно!
Небось, сбежало через открытое настежь окно, там же разбитое стекло,
Жизнь была и тягуча, и скучна, только городская окраина видна из широкого окна,
Любовь ходит неспешно по кругу, облепленная тополиным  пухом, у неё плохо со слухом!
Уж точно жизнь порочная иного подхода требует от меня, нет воды проточной вблизи,
Весь двор в пыли и в грязи, мои молитвы на небеса летят, они моих соседей тяготят!
Смятенье в души приносят, небо выше земли превозносят, о чём-то бога просят,
Но не кричат и не голосят на всю округу, ходит одна и та же песенка по кругу и с испугу
Вдруг толпа танцует буги-вуги, только голодный шакал долго рыскал и что-то искал
Между холодных и голых скал, он потерял свой давнишний идеал,
А высокий дуб ему нашептал на ухо, что природа-старуха ещё не насытила своё брюхо
И потому капля дождя разлетелась брызгами вся: кто - куда, да и мне пора
Удалить жалкий червь из собственной груди, сам посуди: какие нынче прохладные дни?
Не видно ни зги из-за сизого тумана, идут проливные дожди утром ранним,
А море лжи и обмана мы слышим постоянно из уст своих и чужих тиранов!
Говорят они пространно, мягко стелют, но жёстко спать, по всему видать,
Что благодать нам как жар-птицу или синицу за хвост не поймать!
Нужно иные подходы искать! Лютый враг устроил на родной земле бардак,
Уходить не хочет никак, голову морочит и зуб точит, сам едва ноги волочит,
Но рычит, да так, что сгущаются тьма и мрак! Только мать глядит кругом,
Но не может понять, в каком виде надо предстать, чтобы полночная звезда
Сияла так же, как и в былые времена? Сколько бы ненастье не длилось,
Оно до сих пор ещё не испарилось, легко приземлилось на места те,
Что намертво приросли к отчей земле, они сами по себе, а мы доверяем року и судьбе,
Вот-вот окажемся в петле! Что тогда скажем на Страшном Суде? Жили так себе:
Ни себе, ни людям! Видели серые тени на треснувшей стене, ходили по общей борозде!
Кем мы в грядущей жизни будем? Одна надежда на чудо, но мысли возвращаются назад,
Они вперёд не летят, там возникает множество чудовищных преград, везде сущий Ад
И досужим мыслям никто от души не рад, как бы прошлую репутацию
В момент стагнации мне не  запятнать?! Никого не стану ругать,
Мне ровным счётом наплевать на приятный женский аромат!
Старюсь помочь как-то им, мыслям своим, но я - не пилигрим, с голосом моим
Только планы строить, а душу трудно успокоить, можно расстроить всё и вся,
Нарушив до конца законы мирского бытия! Обидно же? Ходишь по узкой стезе,
Как по острию пиратского ножа, со страха дрожа, без получения барыша,
А судьба, как егоза, вертится, закрыв одной рукой твои глаза, и говорит: «Ша!
Рядом чужая межа, заходить за неё тебе никак нельзя!» Ветер шевелит листву,
Я же думаю горькую думу свою, хворост в костёр любви бросаю, души в ней не чаю,
Никого вокруг себя не замечаю, рассвет в одиночестве встречаю, не рыдаю! Нет!
Был бы свет в окне, благодать вновь вернётся ко мне, но когда? Густая седина
Ниспадает с высокого чела, над ухом жужжит молодая пчела,
Она грешную душу сожгла бы дотла, будь на то воля моя!
Воли нет, ярче сияет утренний свет, вдруг налетает мстительный вихрь,
Я – не жених, я – преданный муж, трудно взять меня на испуг, я – не трус,
Только тоска и грусть могут сбить с толку, когда начинаю в стогу сена искать иголку!
Страсть-то, какова? Она не подбирает слащавые слова, пока жива, грех творит,
Изредка в груди тошнит, но колокол любви всю ночь звонит, хочется волком выть,
Не жить мне без женщины той, что стала полночной звездой! Я сказал много слов,
Прожил много веков, видел многих стариков, суть любви постиг, уже седой старик,
Но проигрывать не привык, дрожит большой кадык, он хрипит на весь околоток
При виде порванных женских колготок! Шелуху гоня, любовь лишь к утру покидает меня,
Садится на резвого коня и мчится в привольные поля навстречу холодным ветрам,
Они хлещут её по обеим щекам, но только там она вольна думать и сметь, как бы впредь
Ей не пришлось о совершённых ошибках холодными ночами слёзно сожалеть?
Рога беса уперлись в обе лопатки, положение шаткое, кровоточащая рана на бедре,
Боком выходит мне жизнь в холоде, голоде и темноте, неможется мне!
Грехов изобилье, болят суставы, ноют сухожилья, старость подрезала крылья,
Плохо кончаются ночные забавы, бес лукавый то слева, то справа,
Я же готов крестные муки принять, чтобы ещё раз осознать,
Что костер любви до сих пор продолжает пылать в хилой груди?
Любовь солона, словно стакан перебродившего вина, но сильна и стройна,
Как гитарная струна! От темна и дотемна поёт она, потому что и вправду грешна,
Но ей цена – копейка, не согревает стёганая телогрейка, баба та – белошвейка,
Но не еврейка, хохлушка она, была по уши влюблена в молодого мужика, ныне старика!
Душу разъедает несусветная тоска, она пришла сюда издалека, на хрена она здесь нужна?
На неё взглянувши, исподлобья взгляд, как молнию метнувши,
Головой по сторонам мотнувши, почти уснувши, я руки навстречу пассии протянул,
Холодный ветер вновь открытое окно холодом дохнул, я тут же смекнул: что и к чему?
В любовных делах – запарка! Кричит в сарае молодая цесарка, на столе белая скатерть,
Под ногами – земля и матерь, в голове – лёгкий хмель, моё и её пристанище – постель,
Конечная цель будет обозначена позже, но не на белоснежном свадебном ложе,
Намного раньше, чем становлюсь старше, вижу намного дальше, чем когда-то!
В голове спутались числа и даты, матерюсь матом сам на себя, во бля, молодость прошла,
Опалив два моих крыла, дошла до нутра и на нет сошла! Любовь, как негасимый свет,
Иных желаний нет, она тащит за рукав, святые постулаты поправ,
К свои рукам их прибрав! Не обманывайся! Не лукавь! Не заблуждайся!
Ты только представь, кем ты будешь без женщины той, что стала тебе преданной женой?
Каблуки стучат по безлюдной мостовой, грех за спиной, она спешит навстречу со мной!
Я – герой её романа, утро туманное, утро неясное, с виду прекрасное, но дождевое,
Нас двое, только мыши пищат за стеною, ненастный день бросает тень на плетень,
Мне же лень подумать заранее о женщине, выплывшей из сизого тумана, нет фонарей,
Ночь становится темней, страсть толкает нас взашей
Под шелест осенних дождей и шуршание высоких камышей!
Иду на попятную, возвращаюсь обратно, приятно вновь встретить долгожданную любовь!
Она обрела отчий кров! Сказано много слов, пролито столько же слёз, но воз уже в пути,
Мимо любви не проехать, ни пройти, неисповедимы Господние пути! Вот так и живи,
Строй собственный храм Христа на крови, что впереди? Старость, холод и дожди,
А между ними прячутся остатки невнятной любви! Стоит захотеть,
Можно впритык посмотреть, как она на тебя набрасывает свою тонкую сеть?
Её целебный напиток дарит сил избыток, но в сердцах разбитых мирскими страстями
Не с кем поделиться последними сухарями и плохими новостями! Дома, как в храме!
То вихрь, то цунами! Жизнь тревожна и светла, любовь вновь в грешную душу вошла,
Но чётко не видна из-за разбитого стекла, вдвоём мы все невзгоды переживём
И дальше, обнявшись, под руку пойдём! Вот моя деревня, вот мой отчий дом,
Жарко в нём, хотя студёный ветер дует в дверной проём!
Щели в нём, спать жарко ночами, в постели бушует цунами!
Горит полночная звезда, потные подушки, потом пропахли,
Словно солдатская шинель в теплушке, страсти не зачахли,
Они на краткий миг иссякли, но потом встали на дыбы, как головой не крути,
Но от судьбы нам никуда не уйти! Хватит болтовни, коротки жизни ночи и дни!
В темноте засыпая, тьма ночная жаждет небесного рая, что нас там ожидает?
О чём мне напоминает полночная звезда? Другой любви уже не будет никогда!
Гори, гори, моя звезда, звезда любви нетленная, ты у меня одна заветная.
Другой не будет никогда! Пройдут года, бог весть, как повернётся ко мне судьба,
Но я, пока душа моя жива, навсегда запомню эти строки и эти слова!
За окном шелестит зелёная листва, едва-едва шумит пожухлая трава, да, голова моя седа,
Пусть злословит людская молва, она ни в чём не права, вокруг летают слова,
От них кругом идёт голова! Пролетает жизнь, хоронить себя раньше времени не торопись,
Но смотри не оступись, лишний раз убедись, что небесная высь благоволит тебе,
И коль угодно будет року и судьбе, ты пристойно закончишь свой путь на земле!
Пусть ветер лютует, пурга по всей округе бушует, но на пороге дома меня встретит жена,
Она будет не в пример другим послушна и нежна,
Когда круша и ломая, ты трудился на лоне любви, как лошадь ломовая,
Нынче она больная и к тому же ещё и хромает, но души в любимой женщине не чает!
Пыль с неё сдувает! Прямо с дороги бросается к ней в ноги, прочь тревоги с пути,
Иначе мне не проехать, не пройти, о, сколько я горя пережил, о, скольких любил,
Но лишь одну из них боготворил! Благодарен Богу своему, он подарил мне судьбу!
Об одном прошу: присесть к моему шалашу на пару минут, Его здесь ждут всегда,
Унылая пора - очей очарованье, позади муки и скитанья, выйдешь в поле
И дело с концом, вертишь головой кругом, но думаешь только об одном:
Кто в сердце твоём? Жарко в нём, хотя невдалеке бурелом, и стужа за окном!
Грех, иди своей дорогой и меня ты впредь не трогай! Мне ничего больше не надо,
Кроме любви, страсти и ночной услады, только бы та, что рядом, ласкала уста взглядом!
Припухшие веки запомнятся навеки, трудно быть приличным человеком,
Мерзавцев полон хлев, вздрогнуть не успев, приснилось, что мне тоже довелось
Привыкнуть к изменам и семейным проблемам! Какого же хрена так быстро летит время?
В чём проблема? Уста глухи и немы, сволочь вся завидует из-за высокого куста,
Наблюдает издалека, куда же заведет судьба седовласого старика? Ему претит свобода,
Велики его годы, но не нужен отдых ему, ветер дует в корму, паруса рвутся,
А мысли, что ушли на самый край земли, вновь в отчий дом на днях вернутся!

г. Мариуполь
22.07.2016 г.
5:35