Все они солдаты... Киноповесть. Гл. 41

      КИНОПОВЕСТЬ  "ВСЕ  ОНИ  СОЛДАТЫ..."

      41.
      ТОТ    ЖЕ    ВЕЧЕР.     ПЕТЕРБУРГ.     АДМИРАЛТЕЙСТВО.    КАБИНЕТ
      ВЕЛИКОГО   КНЯЗЯ   КОНСТАНТИНА   НИКОЛАЕВИЧА   РОМАНОВА.



      
      Тот  же  самый  вечер.  Кабинет  Великого  Князя  Константина  Николаевича  Романова,  в  котором  мы  в  своё  время,  в  начале  киноповести,  встречали  полковника  Велесова.
      К  описанным  нами  ранее  предметам  прибавилась  только  зажженная  карсельская  (масляная)  лампа  на  столе  Великого  Князя.
      Он,  как  и  в  прошлый  раз,  сидит  на  своём  рабочем  месте,  за  столом,  заваленном  бумагами.
      А  вот  через  стол  от  него,  в  кресле,  мы  видим  уже  другого  человека.
      Это  Василий  Андреевич  Долгоруков.
      Мужчина  в  генеральском  мундире  в  возрасте  57-ми  лет,  подтянутый,  бодрый,  с  темными  усами, бакенбардами  и  волосами.  Шатен.  Легкая  седина  замечается  только  на  висках. Василий  Андреевич  имеет  такие  же  усы  и  бакенбарды,  так  же  наперёд  зачёсанные  виски,  как  и  Государь  Николай  Первый  на  всех  его  известных  портретах,  однако,  на  Государя  он  не  похож,  его  лицо  менее  красиво  и  несколько  даже  простовато  и  грубовато.
      Рассматривая  внешность  генерала,  мы  имеем  возможность  одновременно  прочесть  в  этот  же  момент  появившуюся  под  изображением  князя  Долгорукого  подпись:
      «Долгоруков  Василий  Андреевич.  Генерал  от  кавалерии.  Главный  начальник  3-го  отделения  Собственной  Его  Императорского  Величества  канцелярии  и  шеф  Корпуса  жандармов.  Противник  отмены  крепостного  права».
      Мы  попали  в  кабинет  в  тот  момент,  когда  говорил  именно  Долгоруков:
      -- …  Особый  размах  протестного  движения  в  чернозёмных  губерниях,  Поволжье  и  Малороссии. Сила  бунтов  нарастает  с  каждым  днём.  Применять  оружие  пока  не  приходилось…  Пугаем  появлением  солдат…  Но  надолго  ли  хватит  подобных  угроз?
      Великой  Князь  выглядит  очень  уставшим,  он  сидит,  откинувшись  на  спинку  своего  кресла  и  прикрыв  глаза.  Потом,  проведя  рукой  по  лицу,  как  бы  умываясь,  взбадривает  себя  и  спрашивает:
      --  Однако,  можешь  ли  ты  сказать  себе  и  мне,  что  полностью  контролируешь  происходящее,  а,  Василий  Андреевич?
      --  Да,  контролирую.  И  всё  будет  под  нашим  контролем  и  в  дальнейшем,  даже  если  придется  применить  оружие,  Ваше  Императорское  Высочество.
      --  Ну,  что  ж,  верю.  Ты  у  нас  человек  долга,  лишенный  всякого  самообольщения  и  недобросовестности… Тебе  верю…
      Воспользовавшись  уважительным  отзывам  о  себе  Великого  Князя,  шеф  жандармов  спешит  заметить:
      --  Я  был  тогда  прав,  когда  говорил  Государю  и  Вам,  Grand-prince,  о  том,  что  реформы  преждевременны  и  не  нужны  пока,  даже  вредны  сегодня  для  России… Ещё  не  поздно  их  свернуть…
      Константин  Николаевич  резко  перебивает  его:
      --  Не  преждевременные,  а  запоздалые…  Именно  об  этом  свидетельствуют  бунты.  Об  этом  и  о  том,  что  однобоки,  с  уклоном  в  сторону  выгоды  помещика… Материалы  по  каждой  губернии  у  тебя  готовы?
      Долгоруков,  протягивая  папку:
      --  Да,  всё  готово,  Ваше  Императорское  Высочество.
      Великий  Князь,  принимая  папку,  смотрит  на  Долгорукова  и  задумчиво  спрашивает:
      --  Есть  какие-либо  советы,  предложения?
      Шеф  жандармов,  словно  ждал  этого  вопроса,  отвечает  сразу,  не  задумываясь:
      --  Да.  Крестьяне  находятся  в  заблуждении…  Они  полагают,  что  Государь  вскоре  дарует  новую  реформу,  что  сегодняшняя  подлог…
      Константин  Николаевич  со  злым  смешком:
      --  Они,  по-своему,  правы…  Не  такой  она  задумывалась  изначально … Не  такой…  Извини,  что  перебил…  Продолжай…
      --  Я  бы  предложил  Государю  собрать  волостных  старшин  и  сельских  старост  и,  выступив  перед  ними,  заверить  народ  в  том,  что  никакой  новой  воли  и  ни  каких  новых  льгот  не  будет,  чтобы  не  слушали  толков…
      --  Не  вижу  в  этом  необходимости  и  смысла.  После  подобных  встреч  потребуются  новые  и  новые  с  уже  новыми  и  новыми  разъяснениями…  И  никто  не  поверит,  что  выступал  перед  ними  именно  Государь,  а  не  подставное  лицо…  Но,  спасибо,  подумаю  и  об  этом.  У  тебя  что-то  ещё?
      --  Нет.  У  меня  всё.
      --  Тогда  кое-что  есть  для  тебя  у  меня.  Поручение  строго  конфиденциальное.  Вот,  смотри.
      Константин  Николаевич  протягивает  Долгорукову  несколько  листов  бумаги.  Там  какие-то  списки.  Шеф  жандармов  просматривает  их  внимательно  и  поднимает  на  Великого  Князя  вопросительный  взгляд.
      Константин  продолжает:
      --  Да.  Это  простые  учителя,  фельдшеры…,  приехавшие  в  деревню  совсем  недавно,  на  протяжении  не  более  года.  Большая  их  часть  образование  не  завершила,  ещё  студенты  и  семинаристы  по  сути.  Их  нужно  потихонечку  арестовать.  Желательно  всех,  не  упустив  никого.  Очень  важно  это  сделать  так,  чтобы  никто  о  том  не  узнал,  не  заметил.  Часть  из  них  очень  скоро  начнёт  уезжать  из  деревень.  Так  вот,  полагаю,  это  сделать  будет  удобнее  всего  после  того,  как  они  покинут  деревни,  по  пути  их  следования  домой  или  к  месту  учёбы…
      --  Но  кто  они?  Зачем,  почему…
      --  Позволь,  Василий  Андреевич,  на  этот  вопрос  тебе  пока  не  отвечать.  Поручаю  это  именно тебе   потому,  что  считаю  человеком  абсолютно  надежным,  дающим  мне  право  быть  уверенным,  что  сведения  об  этих  арестах  останутся  втайне…
      --  Но  на  каком  основании…
      --  А  на  том  основании,  что  люди,  которым  ты  можешь  это  доверить  и  поручить,  будут  иметь  особые  полномочия,  вплоть  до  права...  за...  попытку  бегства…  Ни  один  человек  не  должен  вырваться  из  твоих  рук,  Василий  Андреевич…
      --  Но  если  кто-то  уже  уехал…  Вы  говорили,  что  они  скоро  станут  уезжать…
      Великий  Князь:
      --  Уехавшие  уехали.  Разыщем  их  позднее,  если  возникнет  такая  необходимость. Никто  не  должен  вырваться  в  момент  ареста.  Чтобы  сведения  об  арестах  не  стали  достоянием  посторонних. И  выполнять  это  нужно  начать  немедленно.
      --  Слушаюсь.  Но  тут  ведь,  --  сморит  в  переданные  ему  листы,  --  немалое  число  предполагаемых  арестантов.  Куда  и  как    их  размещать,  однако?
      --  Доставишь  всех  сюда,  в  Петербург. А  вот  куда  и  как  размещать,  сохраняя  полную  секретность  и  лишив  их  возможности  общения  и  переписки,  мы  с  тобой  сейчас  и  обсудим…
      Внимательно  смотрит  в  глаза  генералу  и  ещё  раз  повторяет :
      --  Они  для  всех  должны  исчезнуть.  Сквозь  землю  провалиться.  Растаять  на  бесконечных  просторах  Российской  Империи.




http://necropol.org/dolgorukov.html