Роль

В браке Веры и Николая наметилась трещина. Прожив вместе 18 лет, отношения стали портиться.

А всё оттого, что Николай был ревнив, а Вера с годами становилась всё краше. Входила, так сказать, в свою женскую пору. И многие мужчины на работе на неё заглядывались.

Да тут ещё соседка, одинокая и незамужняя, завидовавшая их счастливому браку, всё время подзуживала Веру. Вон, мол, какие красавцы на неё обращают внимание. А что её Николай? И ростиком маловат, и чуб полысел, и зарабатывает так себе.

Нет, Вера-то понимала, что соседка давно на её рукодельного Николая глаз положила. Ещё когда Вера была беременна вторым сыном и фигура испортилась, соседка то и дело просила Николая то полку на её кухне прибить, то кран в ванной починить. А сама оставляла на столе открытыми сберкнижки - чтобы Николай видел, какая она богатая невеста.

Вот и появились недомолвки, а потом и ссоры, и обиды друг на друга. И Николай запил.

Вначале Вера и правда, поддавшись на соседкины уговоры, решила развестись с мужем. Тем более, что за ней и правда стал серьёзно ухаживать один из её сослуживцев. Бывший военнный, с хорошей пенсией, умный и красивый, а главное, ещё и не старый, к тому же начальник отдела с приличной зарплатой.

А что? Вере ещё хочется и самой наряжаться, и двоих сыновей поднимать надо. Старший-то вон, уже на первом курсе института, с девушкой встречается.

А денег, что приносит Николай, всегда не хватает. Да и бережлив он очень, за каждую копейку отчёт спрашивает. В прошлый раз Вера купила по случаю себе красивый французский лифчик за семь с полтиной, а он бучу поднял. Мол, можно и подешевле, за три рубля, и не для кого рядиться. Он её голенькой любит больше.

Первое время, что Николай стал возвращаться домой пьяненьким, Вера ворчала. А он объяснял, что с соседом по гаражу выпил чарку за его новую "Волгу". Потом пошли "обмывки" новых должностей. И в конце концов Николай стал приходить домой на карачках.

Никакие уговоры не помогали, Николай тупо смотрел на свою красавицу-жену мутными бычьими глазами, в которых отражалась ревность. Шёл мыться и укладывался спать в зале на диване, где уже много месяцев ему было постелено.
Вера спала в их спальне одна.

Соседка уже почти потирала руки, что замысел с разводом удался. Даже предлагала Вере свою квартиру для встреч с воздыхателем-сослуживцем.
Но Вера медлила, всё не решалась на сближение. Да и Николая она любила ещё с молодости, сама сделала выбор.

И теперь, спустя столько лет, родив от него двух прекрасных мальчиков, разрушить всё одним махом не могла. Душу жгли сочувствие и жалость, а ещё совесть не позволяла.

После того, как, измотав свою душу, сходила в церковь к батюшке, что крестил её младенцев, решение пришло само собой.

В то воскресенье Николай уже с утра пораньше ушёл в гараж. Так он делал последнее время, чтобы не выслушивать её нотаций в его единственный выходной. Вера знала, что вернётся он оттуда навеселе.

Чтобы никто не стал случайным свидетелем спектакля, детей отправила к бабушке. А соседке позвонила и сказала, что не будет дома.

Надев свой самый красивый домашний халат, подправив причёску и подкрасив глаза, приняла решительный вид и села за кухонный стол. Ждать мужа.

Никогда в жизни ей не приходилось играть роль. Отношения в их с Николаем семье всегда строились на взаимопонимании и доверии. И потому они всегда были искренние. Но наступил тот момент, когда надо было стать артисткой.

В замке повернулся ключ, дверь скрипнула и отворилась, Николай, сняв уличную обувь, не мог надеть домашние тапочки и шаркал ими по полу.

Увидев Веру молча сидящей на кухне, а не с тряпкой в руке, чтобы его отхлестать по лицу, замер. И прошёл на кухню.

Вера сидела спиной к нему. Николай тихо подошёл к ней и поцеловал в голову.

- Садись, слушай, - так же тихо сказала Вера. - В общем так, Коля. Прожили мы с тобой большую жизнь вместе. Было хорошо, и спасибо. Но я устала от твоих выпивок и мутных глаз. И ничего с тобой поделать не могу.

Николай молча присел на стул, сложив руки на коленях, еле слышно проговорил:

- Вер, да я исправлюсь, поверь... 

- Нет, я уже всё решила за нас сама. Пока младшему Вовику не исполнится 18, я с тобой не разведусь. Нечего сыну травмировать психику. Жить будешь дома, спать в зале, кормить тоже тебя буду. Всё, как и раньше. Но, поскольку ты вольничаешь, и кутишь с друзьями, я тоже буду жить своей жизнью. Нет, это не значит, приводить в дом мужчин. Упаси Боже, будем делать вид для детей, что мы муж и жена. Но за пределами дома я буду тоже жить своей жизнью. А ты не будешь мне устраивать скандалов. Ведь я тебе не буду ничем обязана!

У Николая пересохло в горле, он закашлялся. Вера встала и налила ему из графина воды:

- Пей, чего уж там, дома буду ухаживать за тобой. Но знай, есть мужчина, ко мне неравнодушный, он зовёт меня замуж. Но подождёт, пока Вовка не вырастет. А до этого мы будем у него встречаться дома, и иногда ездить отдыхать вместе.

Николай чуть не захлебнулся. Рука его задрожала, и стакан упал на стол.

- Нет, ты так не волнуйся. Я всё обдумала, внешне между нами с тобой отношения будут те же. Но я также, как и ты, буду жить своей жизнью. А через пять лет мы разведёмся официально, поделив имущество поровну. Я всё сказала.

Николай сидел, как мраморная статуя, вмиг протрезвев. Зная свою Веру, он не пытался даже возражать:

- Вера, я очень тебя люблю, и ревную страшно, поэтому и пью. Но я всё понял, я тебе обещаю, что постараюсь сделать всё, чтобы ты вернулась... чтобы мы опять были вместе. Дай мне, пожалуйста, времени одну неделю, очень прошу, не принимай пока этого решения!

- Хорошо, ровно одну неделю. А потом, если ты не изменишься, я буду считать себя свободной.

-------------------------

Всю следующую неделю Николай приходил домой вовремя, трезвый, и с каким-нибудь угощением: коробкой конфет, новым диском для Вовки, или с букетом полевых цветов, с любовью собранных по дороге домой.

Вера вернулась к Николаю, ведь никакие соблазны других, чужих мужчин, не могли затмить семейного супружеского счастья!

Так, на изломе судьбы, Вере пришлось стать артисткой-на-час. И сделано это было во благо её семьи.