Белое пламя

Все для неё отливало пурпурным. Мир не делился, не страдал, не радовался, а всего лишь канителился в этой тошнотворной спелой малине. Даже море, лес и пустыня издавали один аромат, всего лишь, разного узора.
В своем стремлении познать что-то большее, D;vore, не смогла остановиться, поглощающая все краски черного, обитая в самой пучине мрака.
Но бывает ли истинная тьма, однажды этот вопрос достиг и её одичавшего сознания. Слезами она собрала себе пьедестал, ибо слезы её не успевали расплыться в радостном хлипке, лишь протяжные, стонущие звонки доносились из той ямы.
Со своего постамента, взирая в прошлое, она понимала, что не была ночью, она была частью этой пурпурной кучи, до которой даже свету не было дела.
Наконец звон прекратился.
D;vore открылись темно-фиолетовое небо, розовые звезды и красная луна.

- Луна...луна! Луна!!! - Во запила D;vore. Но разве месяц слышит крик? И только сорвав голос, она наконец прошептала.
- луна.
- У тебя белые глаза детя. Как тебя зовут?
- D;vore. Что значит белый?
- Я бледная луна. Меня озаряет белый закат и нечего ярче я не знаю.
- Где?
- Уходи от меня так далеко, как можешь и ты обретёшь белый.
Но сколько не шла D;vore, луна постоянно следовала за ней.
- Зачем ты меня не отпускаешь?
- Я нечестна к тебе. Самое белое, что я видела - это твои глаза. Они ярче, чем закат и восход.
Нечего не услышала луна в ответ. Лишь погаснувшие звездочки в пещере попрощались с ней.
D;vore тем временем вгрызалась в бывшую тьму, сквозь пурпурный мрак пробирались два белых глаза.
И вот цель достигнута, её лицо озарил яркий, но
но...
НО!!!
коралловый свет.
- Кто ты?!
- Я солнце!
- Знаешь ли ты закат и восход?
- Это я закат и восход, но прежде моё имя Солнце.
- Ты не самый белый!
- Что?!! Да как ты...- Солнце видело много - своё отражение. Но самый белый и самый яркий свет, еще никогда не отражался в нем самом. - Я хочу стать твоим зеркалом. Тогда ты узнаешь, что такое белый.
Ветер подкинул D;vore и повел за Солнцем. Они летели долго, над миром живого месива, словно окровавленный, он страдал чувствуя свой конец.
Умер восход, умер закат Солнце стремилось к Луне. И пусть они не слышали друг-друга, но знали скоро конец и великое счастье.
Слившись мир дня и мир ночи, лишь слились и нечего более, отразив в себе нечего.
Ветер успел сказать, - Открой глаза.
Реальность озарилась светом глаз в самих себе.
И теперь весь мир был лишь в этом белом пламени, между отражением глаз в своем отблеске.
D;vore видела белый и сколько не хотела поглотить его, не могла нечего. Всё сконцентрировалось во взгляде. И чтобы его поглотить надо поглотить и себя, - А разве это возможно?
- Возможно! - услышала она звон и хлип.
Поглощая, что-то мы больше не будем собой, мы сольемся.
И D;vore приблизилась к плоскости нечего. Сливаясь она горела и теперь, этот уголек для белого пламени больше не имел имени, теперь они...
Нет теперь он Fusion - вселенная белого пламени в глубине плачущих глаз.
То ли от радости, то ли от горя кто знает, я нет.
Настала моя очередь отдаться извивающемуся, тянущемуся, ласковому, одинокому...
белому огню.