Рассвет приходит всегда. глава 9

Перекрестившись, Зинаида медленно вошла в храм.  Аннушка передала ей просьбу отца Григория о скорой встрече.  Но почему-то эта просьба очень обеспокоила Зинаиду. За прошедшую неделю она передумала тысячу мыслей, но так и не смогла понять, зачем иерей захотел так срочно с ней повидаться, а самое главное – почему его просьба так взволновала её.
        Отец Григорий не заставил её долго ждать. Не успела Зинаида до конца прочесть молитву, как увидела боковым зрением идущего к ней иерея.
- Здравствуйте, Батюшка. – Зинаида склонилась в низком поклоне.
- И тебе здравствовать, дочь моя.  Спасибо, что так скоро приехала. Разговор у меня к тебе есть серьёзный.  Давай присядем и поговорим.

Они опустились на самую дальнюю лавочку. Зинаида  выжидательно посмотрела на отца Григория.  Он глубоко вздохнул и поднял на неё свои глаза.  Когда их глаза встретились, женщина слегка охнула, потому что показалось, что на плечи ей легла  каменная  глыба и дышать стало очень тяжело. 
- Скажи мне, женщина, что с Аннушкой ты сделала?
- Да Бог с тобой, Батюшка! Она ж мне как дочь! Разве могу ей навредить!
Хоть она и невестка мне, а люблю её, как дочь рождённую! Право слово!
- Не лги мне! Я хочу, если ещё не поздно, спасти Аннушке не только жизнь, но и душу!
Зинаида начала быстро креститься трясущейся рукой.
- Отец Григорий, да разве ж могу я детям своим  плохого  хотеть? О чем Вы?
- Зинаида!, - иерей слегка повысил голос и нахмурил брови. Плита на плечах женщины сделалась ещё тяжелее.
Судорожно всхлипнув, Зинаида, путаясь и заикаясь, начала рассказывать священнику о старой цыганке и её хлебе заговорённом. Отец Григорий слушал не перебивая. Когда она закончила рассказ, он привстал с лавки, прикрыл глаза и начал что-то быстро бормотать.  Приподняв голову, Зинаида стала вслушиваться в его речь, но не смогла разобрать ни одного слова, потому что все произносимые Григорием слова были сказаны на незнакомом языке. 
Через десять минут отец Григорий резко повернулся к Зинаиде:
- Где мне найти эту цыганку?
- Так нет её. Умерла она. Вскорости, как хлеб мне отдала, так и преставилась.  А где похоронили – не знаю. За ней цыган старый приехал, завернул её в свой ковер и увез куда-то.
- Бог мой, женщина! Ты даже не представляешь, что ты наделала! Ты своей слепой материнской  любовью погубила Аннушку.
- Да что же я сделала-то?
- Я расскажу тебе какой грех ты взяла на душу:  если цыганка чувствует приближение смерти, она замешивает тесто для хлеба или пирога.  Когда она вынет его из печи, то на всю ночь поставит меж двух  свечей и будет читать цыганские молитвы. Таким образом она открывает себе ворота в загробную жизнь.  Все свои проблемы, болезни она оставляет в хлебе. И как только этот хлеб съедают, к цыганке приходит быстрая и лёгкая смерть.
А человек, который попробовал цыганского хлеба – получает словно в наследство все его проклятья и болезни. И не только он, но и его дети, и дети его детей.
- Если бы твоя Туя была ещё жива, наверное я бы смог что-то сделать, но теперь, когда мы не знаем даже где её могила, нам остаётся только горячо молиться за Аннушку и просить Всевышнего о заступничестве.

      Зинаида словно превратилась в соляной столб.  Священник с сожалением смотрел на бедную женщину. Затем положил ей на лоб свою тёплую ладонь и слегка толкнул назад. Зинаида глубоко вздохнула и тяжело поднялась на ноги.
- Что же мне делать-то, Батюшка? Как же жить-то с таким грехом? Ведь я только и хотела, чтобы она полюбила моего  Стёпушку, чтобы сыночек мой счастливым был. 
- Знаю я , что не по злому умыслу, а по недомыслию своему ты сие сотворила, но грех твой от этого не меньше.  Молись, Зинаида, денно и нощно молись за здоровье детей своих и внуков. Бог милостив!
Склонив голову, отец Григорий медленно направился в глубь храма, а Зинаида упала на колени перед иконой и залилась горючими слезами.