Предчувствие

               

На днях случайно обнаружил у нас в Роттердаме улицу Карла Маркса. Ладно бы где-нибудь в бывшей Восточной Германии, но в Голландии? Вот что значит свобода! Он капиталистов крыл почём зря, а они разрешили в его честь улицу назвать! Улиц с таким названием и в СССР то было немного, всё больше местных вождей увековечивали. Хотя одна улица с таким названием оставила в моей памяти неизгладимый след. Вот проверил на Google Maps, нет не переименовали.
Те, кто когда-либо жил на Дальнем Востоке, знают, что при любом перемещении в его пределах, Хабаровска не миновать. И пока он ещё не отошёл к Китаю, Хабаровск остаётся главным региональным транспортным узлом, где пересекаются все водные, воздушные, железнодорожные и автодорожные пути Края.
Было это в начале 80-х, стояло лето, Перестройкой ещё и не пахло, я возвращался из командировки. В Хабаровске я не успел на утренний поезд в свой Город, «Метеоры» тоже уже все ушли вниз по Амуру, и поэтому нужно было ждать ночного поезда до самого вечера. Торчать весь день на вокзале среди людского муравейника я не собирался и, положив рюкзак и сумку с инструментами в ячейку автоматической камеры хранения, отправился бродить по городу.
Постепенно приближаясь к Амуру я вышел на одну из центральных улиц города, улицу Карла Маркса. Были выходные, по-летнему одетые люди, ещё не озабоченые постперестроечными проблемами, беззаботно прогуливались по широкому проспекту. Благодаря солнечной погоде, открытым платьям фланирующих дам, буйной зелени красивых высоких деревьев всевозможных дальневосточных пород, город выглядел абсолютно по-южному. В конце концов Хабаровск лежит на той же широте, что и, ныне вражеская, Полтава. В воздухе разливалось ощущение какого-то неведомого праздника, какого-то южного курорта. Наверное ещё и потому что улица шла под уклон вниз к Амуру, казалось что вот-вот за поворотом откроется тёплое море с парусниками, пальмами и песчанными пляжами.
Я медленно брёл среди нарядной толпы, лениво разглядывая стоящие вдоль улицы здания и встречных женщин, радуясь солнцу, природе, молодости. Неожиданно моё внимание привлекли три стройные девушки, стоявшие впереди по движению ещё довольно далеко от меня и мирно о чём-то беседовавшие. Непонятным образом они всё больше привлекали моё внимание. До сих пор по прошествии стольких лет не могу понять чем они тогда привлекли мой взор. Стройностью? Да мало ли стройных девушек жило тогда в СССР. Одеждой? Да я никогда не разбирался в одежде, особенно в женской. Тем что все трое были в джинсах? Да, тогда с этим делом было туго, но многие их всё же носили. И всё равно в них было что-то странное, нездешнее, заметное на расстоянии. Я медленно приближался к девушкам, стараясь их получше разглядеть. Они продолжали спокойно беседовать, толпа лениво обтекала их. И вот я уже почти поравнялся с ними, до неприличия замедляя шаг и косясь на троицу. Вот я уже в метре от них. И тут я замечаю сразу две вещи. Во-первых «девушкам» лет по сорок с хвостиком, а во-вторых они общаются на английском. Я почти остановился и, оглянувшись, ещё раз нагло окинул их взглядом. Они продолжали беседовать не обращая на меня никакого внимания, видимо уже привыкнув к любопытным аборигенам.
Я продолжал свой путь в сторону Амура, ощущение южного курорта усилилось, казалось, что ветер странствий и перемен коснулся моей щеки. Большой Мир, встречи с котрым я, как гражданин СССР, был заранее на 99% лишён, протянул мне свою тоненькую ниточку надежды. Не знаю кем были эти три женщины, возможно англичанками из Гонконга, а может австралийками или американками, решившими из любопытства заскочить в Страшную Россию из Японии. Конечно же я понимал, что они не были кассиршами из Макдонольса или училками младших классов из штата Юта. И всё же тот факт, что сразу три женщины в таком возрасте могут так молодо и привлекательно  выглядеть, и путешествовать по миру без детей и мужей, подстёгивал моё воображение. Грезилось о каких-то далёких странах, где нет ни грязи, ни хамства, ни идиотизма, где не надо стоять в очередях и «доставать» самые обычные вещи, где дышится свободно и ни кто не лезет в твои дела и не агитирует за идиотские идеалы.
Вскоре я добрался до Амура, побродил вдоль набережной полюбовался могучей рекой, постоял у памятника Муравьёву-Амурскому, изучил скелет огромного кита во дворе краеведческого музея, посидел в кафе-мороженом. И всё это время меня не покидало предчуствие каких-то грандиозных перемен, грядущей встречи с Большим Миром, которая теперь непременно произойдёт.
Не прошло и десяти лет, как всё исполнилось. И хотя Большой Мир оказался не таким уж свободным и прекрасным, я никогда не пожалел о том, что отправился в его просторы.
               
                2016