Такое время

   Светлана  стояла на остановке,  с минуты на минуту   должен был подойти ее автобус.  В свои тридцать девять она порой чувствовала себя  дряхлой старухой.  Когда  изо дня в день считаешь каждую копейку,  стараешься изо всех сил скрыть от окружающих свою бедность  за десятком бытовых кредитов,  минуты отчаяния неизбежны. Муж врач, она учительница в сельской школе, раньше бы сказали – интеллигенция.  А сейчас  почему-то  к интеллигенции относят себя  те, кому удалось в девяностые набить  карманы. Вот и  сегодня произошла с одним из таких "интеллигентов" встреча на работе: ее ученик, Ваня Ложкин,  возьми да и пожалуйся  отцу, так, мол, и так, занижает мне учительница по русскому  оценки, ну, отец, уважаемый сейчас человек, депутат поселкового поселения, пришел в школу  и побеседовал с ней, пригрозил увольнением.  Вот тебе и авторитет учителя.  А ведь в ее детстве все было по - другому.  И Света, вспомнив свою любимую  учительницу Клару Ивановну, невольно улыбнулась. Однажды, в классе шестом,  она увидела, как классная дама выходит из туалета.  Для девочки это был такой  шок. До этого она думала, что учителя  - святые.
   Автобус запаздывал, на улице совсем распогодилось, а на ней старые сапоги с неудачно поставленной заплатой.  Тут перед Светой  затормозила  черная  ауди. Стекло плавно опустилось, из машины   раздался звонкий женский голос:
- Подвезти?
Женщина растерялась.  В салоне сидела загорелая  блондинка - длинные волосы в пучок, темные очки.  Света  не сразу узнала в этой красотке подругу детства  Аленку.  Вместе учились, вместе уехали из своего поселка  и  поступили на филологический.  И надо же какой поворот: она тут на остановке, а Аленке-то как подфортунило.   
-Ну же, быстрей садись, а то пробку создаем. Пятнадцать лет не виделись! А я еще думаю, ты не ты.
В салоне авто Аленка, как и подобало  сейчас светским львицам, приобняла Светлану  и легонько  чмокнула в обе щеки, затем женщина  нажала на газ и машина, словно поплыла по дороге.
- Добросить до дома?  Или, может, рванем в ресторан?
- Мне бы домой,  сыновья голодные, заждались уже… но так неудобно тебя напрягать, может я сама?
- Ерунда, я никуда не спешу. Ты где сейчас обитаешь?
- Я все там же.
-С родителями что ли? 
-Ну да,  еще муж и Санька с Арсением.
-Кошмар! Шесть человек  в трехкомнатной хрущевке.
Светлана вдруг вспомнила детство,  коммуналку,  в которой жила Аленка с семье, но решила  промолчать.
 Аленка и раньше была тараторка еще та, а тут просто не умолкала. Она щебетала о муже банкире, недвижимости в Испании,  модных тенденциях, лучших салонах. Свете от Аленкиных  рассказов становилось почему-то  еще тоскливее. На светофоре Аленка  затормозила и  бросила оценивающий взгляд на Свету:
- На улице плюс десять, ты почему до сих пор в сапогах?
-На градусник с утра не посмотрела, -отмахнулась  Света. А сама даже поерзала от неудобства. Не стоило их надевать. Надо было мамины ботинки,  три дня до  зарплаты, а там уже туфли куплю.  Только бы заплату не увидела, - снова пронеслось в мыслях у Светы.
-Между прочим, цвет такой, уже года два как из тренда вышел. И носок  острый уже давно не в моде, - не унималась Алена.
«Господи,  дались ей  мои сапоги.  Да,  трудно  приходится, муж медик,   за больными родителями ухаживаю, лекарства сейчас дорогие,  детские кружки, секции тоже не дешево обходятся».  В какое-то мгновение  женщине так захотелось   взять и все-все  рассказать подруге, порыдать  у нее на плече, которое было таким родным когда-то.
- А помнишь, помнишь, в общаге готовить лень, яичницу одну на двоих пожарим, бросим в нее, все что под руку съестное попадет  и красота.
-Ну, зачем сейчас вспоминать о том,  что давно ушло. Я уже не помню, когда последний раз у плиты стояла.
- А я порой вспоминаю  нашу общажную жизнь,  нашу яичницу  и улыбаюсь. Вот просто так. Я тогда, знаешь, была  такая счастлива. Мне нравилось учиться, было интересно общаться с тобой.
-Не видела ты настоящего  счастья,  Светка! Когда вот так... выходишь из бунгало, а рядом  океан.  Вот она жизнь!
-Ну почему, я  и сейчас,  вроде, счастлива: родители живы,  дети растут,  дачу скоро  достроим, а там денег подкопим,  может, и квартиру разменяем.  А летом, летом в Анапу махнем.
- В Анапе там комары, говорят, и сервиса никакого. Ой, а что это у тебя на сапогах заплата что ли? Бог ты мой. Бедняжка. Я вижу, как ты хорошо живешь. 
 Свете  вдруг стало невыносимо  стыдно, ком подкатил к горлу. В машине повисла неудобная пауза. Оставшееся время ехали молча.  Алена включила громко музыку, чтобы хоть как-то разбавить тишину.  Вот уже  и родной с детства дом. У Алены  защемило сердце.  Как будто вчера,  тетя Люся провожала  девочек на учебу в город. Всегда увозили от нее полные сумки консервированной вкуснятины и обязательно  пирожки с капустой или  вареньем. Машина остановилась на  парковке, в  метрах десяти от подъезда.
-Спасибо, Алена!  Жаль, что разговора не получилось, словно оправдываясь, произнесла Света.
-Родителям привет передавай, если помнят, конечно!
-Конечно,  помнят,  мама  всегда как пироги из клубники печет,  тебя вспоминает. Ты их больше всего любила.  Может  зайдешь?
-В следующий раз.
Света ушла, Алена не торопилась уезжать. «Зачем я к этим сапогам  привязалась?», - размышляла она. Женщина  вышла из машины, прошлась до подъезда. Тонкой акварелью разливался  в воздухе клей тополиных почек, уносивший ее в далекое детство. Бывало,  она допоздна засиживалась у Светки, а когда выходила на улицу,   пахло также вкусно весной.  Запахи все те же,  дома все те же. Даже надпись сохранилась  на доме: «Светка +Аленка = дружба!»  А ведь это она, когда Свету наказали за двойку и не отпускали гулять, ключами от квартиры выцарапала на сером кирпиче эту фразу. И так ей  захотелось в этот миг   взять  и  отмыть, отдраить, вычистить душу до состояния детства! Если бы сейчас  Светка выбежала из подъезда, как раньше, Аленка обняла бы ее и  все-все как на духу выпалила, поплакалась  бы о том, что мужа признали банкротом,   недвижимость, машина куплены на кредитные деньги,  и сейчас банки занимаются продажей ее имущества.  Кто бы мог подумать, что кризис в экономике  так ударит  по семейной стабильности.
  Тонкой акварелью разливался  в воздухе клей тополиных почек…