Малая критика апологетики

Малая критика апологетики

***
Иван Андреевич дожил до шестидесяти семи лет, а потом умер.

***
Очнулся он в своей кровати. Рядом с ним спала его жена Надюша. Иван Андреевич так распереживался, что сразу умер обратно. Сердце к шестидесяти семи годам у него стало совсем ни к чёрту.

***
Когда Иван Андреевич очнулся в третий раз, Надюши рядом не было. Привычным, дрожащим движением Иван Андреевич протянул руку к тумбочке. Неверными пальцами он поймал тонометр: «212-110-123! Кардафлекс. Сперва – половинку. Анаприлин», – крутились механические мысли, дрожащие пальцы отправляли таблетки на язык, вода выплёскивалась из кружки, – «Где Надя?» – переживал Иван Андреевич. В комнату заглянула внучка Раечка:
– Деда?
Не надо было Ивану Андреевичу переживать. Иван Андреевич опять умер.

***
На этот раз Иван Андреевич решил не переживать. Ни из-за Нади, ни из-за Раечки. К тому же пока они себя никак не проявляли. «Какой-то “День Сурка”!» – дошло до Ивана Андреевича, – «Под язык надо было анаприлин! Дурак! И вторую сразу, но не под язык, а запить. А кардафлекс целый… Душно!».

Спустя полчаса Иван Андреевич смог подняться с кровати. На кухне Раечка жевала бутерброд:
– Привет, деда!
– Привет, Раюша! Где бабушка?
– В магазин ушла.
– Пойду-ка встречу!
– Не ходил бы! Вчера скорую тебе два раза вызывали! Я сама встречу. Ты проветри у себя.
– Да, пожалуй.

«Вот оно!» – думал Иван Андреевич, лёжа в кровати. Голова кружилась, мысли реверберировали, превращаясь в хор. «То, что после физики», – пели голоса в голове Ивана Андреевича, и Иван Андреевич снова умер.

***
На следующей итерации, приняв лекарство и почувствовав себя лучше, Иван Андреевич решил с постели не вставать. Только дотянулся до оконной ручки, впустил в комнату поток свежего майского воздуха. И услышал звук хлопнувшей входной двери: «Раечка пошла Надю из магазина встречать!»

Мобильник близко – на тумбочке. Звонок Вере подвешен на кнопку быстрого вызова, но Верочка сейчас отдыхает с мужем в Сочи. Там у неё другой номер, ей так дешевле. «Где же эта бумажка с телефоном?». Иван Андреевич встал и тут же нашёл огрызок с записанным карандашом сочинским номером дочки Веры на подоконнике у кровати. «Эх, можно было бы и не вставать», – сетовал он про себя. Со второй попытки удалось набрать номер:

«Алё!.. Алё!.. Привет, доченька! Как ваши дела? Как Витя?.. Молодцы!.. Умнички! Вите привет!.. Я? Я умер… Шучу, шучу, впрочем, ладно… Что делаю? Исследую первоначальную природу реальности, мира и бытия как такового… Да не хандрю я! Отдыхайте!.. Ага! Пока, Верочка! Привет Вите!.. Пока!».

После разговора с дочкой первоначальная природа бытия Ивана Андреевича опять взяла своё – он умер.

***
Приняв лекарство и распахнув окно, Иван Андреевич с полчаса лежал в кровати. Потом позвонил Вере. Ещё через полчаса пришли Надюша с Раечкой.
– Как чувствуешь? – сразу сочувственно набросилась на мужа Надежда.
– Не знаю… язык онемел…
– Сколько?
– Сто семьдесят, – соврал Иван Андреевич.
– Есть будешь?
– Факультативно.
– Не придуривайся! Будешь?
– Нет, наверно…
– Ну а причина? Тебе надо хорошо питаться! Давай хоть яйцо сварю!
– Не хочу…
– Ну а причина?
– Надя… Что есть причина причин? Каковы истоки истоков? Каковы начала начал?
– Опять мне нервы мотаешь? – огрызнулась Надя.
– Бабушка, пусть дедушка просто полежит… – вступилась за Ивана Андреевича Рая.
– Полежит… – примирительно ворчала Надежда. – Ну, полежи. Капотен прими!
– Непосредственно сейчас в наличие у меня капотена нет! – отвечал Иван Андреевич злорадно, с раздражением.

И очень зря раздражался! Сердечникам раздражаться нельзя – Иван Андреевич умер.

***
На этот раз Иван Андреевич решил не умирать. «С другой стороны», – думал он, приняв лекарства, полежав, дождавшись жену с внучкой из магазина и отправив жену в аптеку за капотеном, – «Что есть “непосредственное”, “наличное”? Где – буквально, или понятийно-топологически – эти начала располагаются? Отчего они не усматриваются “просто”? Что мешает, и мешает ли им что-то, быть видимыми “непосредственно”».

– Прими капотен! – Надежда протянула Ивану Андреевичу так знакомую ему таблетку. – Через полтора часа отпустит. Вот тебе: непосредственно и в наличии.
– Не отпустит, – протянул Иван Андреевич, продолжая пребывать в состоянии задумчивом, меланхолическом.

Впрочем, он даже съел варёное яйцо под бдительным присмотром жены.
– Операцию тебе надо… – сетовала Надя. – Сейчас и не такое лечат.
– Операцию… – тянул Иван Андреевич. – Каковы же требования к этим “операциям”? Этим необходимым “операциям”, исполнение которых могло бы гарантировать получение действительных ответов на мои вопросы? И да!.. Кто, или что вообще ставит эти вопросы?
– Ох, Батюшки-светы… Ну, спятил! – плакала Надежда. – Бог с тобой Ваня! Какие вопросы? Проверить тебя надо…
– Угу, верифицировать… – с сарказмом отвечал Иван Андреевич. – И по какой же причине?
– Бог причина.
– А в чём причина Бога? И не верифицировать ли мне твою верификацию??
– Ох, богохульник! В грехе помрёшь! – уже рыдала Надежда.
– Не помру! – передразнивал её Иван Андреевич, кривляясь.

И помер.

***
Спустя два часа после приёма капотена Иван Андреевич чувствовал себя замечательно. Давление упало даже до ста пяти, но это было вполне объяснимо с учётом кардафлекса. Иван Андреевич со всеми удобствами сидел на кресле перед телевизором. Рядом, на кровати сидела Раюша. По телевизору показывали старый добрый советский мультфильм «Снежная Королева».

Зазвенел мобильник. Иван Андреевич вышел в коридор, чтобы никому не мешать, посмотрел на экран телефона: «Вера! Доченька!»
– Алё! Алё! Верочка, привет!
В трубке булькало.
– Алё! Алё!! Вера?
– Папа! Папа!
– Да, Верочка! Привет! Как вы там?
– Папа… папа… Витю сбила машина…
– Алё! Алё! Вера, я не слышу!
– Папа, Витя умер.

И бульканье в трубке, и короткие гудки. И это всё, что осталось от Веры. А потом в коридор пришла Надежда:
– Ваня, кто звонил? Вера?
– Да, Вера… Витя умер.
– Как умер?
– Надя, он умер по-своему. Субъективность является единственным способом, с помощью которого мы познаём мир, – сказал Иван Андреевич и усмехнулся.
– А ты смеёшься?? – разрыдалась Надежда. – Упокой Бог! Господи!.. А ты… Ты – бездушный! И в Бога не веруешь!.. – перешла на крик Надя.
– Бремя доказательства Бога лежит на теистах, а не на сомневающихся, – продолжал усмехаться Иван Андреевич.

И вознамерился, было, Иван Андреевич рассказать самому близкому для него человеку – Надежде – обо всех своих перипетиях. Своих смертях и воскрешениях…
Но Бог решил всем сомневающимся всё доказать по-своему: Надежда умерла.

Усталый и разнервничавшийся Иван Андреевич вернулся в комнату к Рае. Рая смотрела на дедушку испуганно, с вопросом:
– Деда, что с бабулей?
– Её нет. Нет, Рая…
– Нет рая! – эхом пропел хор в его усталой разнервничавшейся голове, и Иван Андреевич умер.

А на экране телевизора мультяшный Кай пытался собрать из льдинок слово «ВЕЧНОСТЬ».