Новая профессия в музыке - где от нее спасение?

Законы красоты в музыке, неизвестные музшколам - 8      

 НОВАЯ  «ПРОФЕССИЯ»  В  МУЗЫКЕ   -   ГДЕ  ОТ  НЕЁ  СПАСЕНИЕ?

 «Индустриальное производство» музыкантов обычно даёт им по завершению обучения лишь красиво отпечатанную бумагу вместо необходимых знаний и навыков, необходимых для того, чтобы «дарить людям красоту и делать людей лучше». «Музобразованцы» обычно способны лишь производить набор звуков, напоминающий музыку. Этот их набор звуков  может быть официально оценен высокими баллами в аттестатах и даже победами на конкурсах точно таких же, как они сами «музыкантов». Однако на протяжение всей своей жизни они не могут найти тех,  кто согласился бы слушать их «музыку» даже даром,  а уж тем более платить за неё. И обычно такие «музыканты» музыку  сами  не любят,  если не ненавидят.

Как же это случилось,  что  многие сегодняшние исполнители  уже не умеют  больше читать ноты и играют  с ошибками,  а  сегодняшние слушатели больше не желают из-за этого приходить в «построенные ими музыкальные дома»,  предпочитают  таким уродливым домам  палатки,  фанерные будки  или  вообще жизнь по-дикому: под  деревьями и  кустами?

Причина в том,  что  у современных  «музыкальных строителей» появилась и невероятно размножилась новая,  небывалая  ранее профессия: «учитель учителя строителя»,  который сам строить вообще не умеет,  или,  если строит,  то  у него обязательно получается только перекошенный сарай,   какой бы вы ему чертёж  для строительства ни дали.  Деньги же он зарабатывает тем,  что  учит такого же будущего учителя,  как и он сам,   чтобы и тот в будущем учил учителя,  но  ни  в коем случае не строил - об  этом и речи быть не может.

Ну и поскольку самый страшный враг такого учителя-учителя-учителя  это человек,  который действительно может строить и строит красиво (к нему же ученики будут сбегать),  то  все эти бизнесмены от музыки ненавидят хороших, любимых  публикой исполнителей и ведут с ними беспощадную  и,  к сожалению,  успешную войну на  истребление.


Обманывать потребителей твоего продукта безнаказанно возможно лишь при отсутствии конкурентов и  каких бы то ни было контролёров, на что существующая система музыкального образования всегда и нацелена.  На моих глазах разогнали поразительно интересную Научно-Исследовательскую Лабораторию Музыкальной Акустики при Московской консерватории за то, что те обнаружили и научно доказали своими распечатками графиков исполнений, что ВСЕ великие исполнители мира играют не по правилам, а вопреки тем правилам, которым сейчас учат.  Почти всех выдающихся музыкантов (Шостакович, Рихтер, Микеланжели, Клиберн, Раду Лупу — это первые пришедшие на память, потому что я встречался с ними) консерватории не желали видеть в числе своих профессоров.  А  в словарях (вплоть до очень солидных,  как Оксфордский или Гарвардский)  и специальных справочниках можно прочесть о них всякие унизительные вещи: один — дурачок,  который играет гимны своей страны в начале концерта,  другой — бормашина,  третий — не способен на правильный ритм,  итд.  Зачем же они в твоём словаре в этом случае?  За малейшие же отклонения от неизвестно кем введённых в обучение и  очень  подозрительных, судя по результатам, стандартов , любой педагог может потерять работу или даже право обучать.


Глобальные результаты этого «нового» подхода к обучению музыкантов ничем не отличаются от последствий всех прочих «индустриализаций»,  повлекших на земле эрозию плодородных почв, вымирание многочисленных видов животных и растений, загрязнение воздуха, рек и океанов, итп.  И хотя многие подобную ситуацию считают безнадёжной: ничего дескать уже исправить нельзя — издержки прогресса, я с этим не согласен, по крайней мере, в отношении музыки. Я уверен, что исправить можно.


И я не соглашаюсь делом — этим сборником практических советов: как избежать типичных ошибок в музыке при исполнении и обучении?


Советы эти сводятся к предоставлению музыкантам-студентам и их учителям сведений, либо вообще отсутствующих в официальных учебных курсах, либо изложенных или понятых неверно.


Автор предлагает читателям ни в коем случае не принимать эти коррекции просто на веру, но непременно проверять их на практике (в игре и обучении). Долгого времени такие проверки не потребуют, так как все эти коррекции обладают эффектом моментального действия. То-есть, все они решительно меняют сам характер музыкального исполнения кардинально и немедленно. То-есть, «прямо сейчас», а не через долгие годы или месяцы специальных упражнений.


Однако автор просит учитывать при проверках так называемый «эффект перевёрнутых линз»: это известный опыт, когда человеку на двое-трое суток (даже этого времени достаточно) одевают на глаза линзы, которые переворачивают всё, что данный человек видит, на 180 градусов, кверх ногами.


И что же в результате получается? - Да то, что после привыкания к этим линзам человек уже видит всё «правильно», но только сквозь такие линзы. А вот без этих линз для него уже весь мир «перевёрнут».


Поскольку некоторые из коррекций могут и в самом деле перевернуть привычную для многих музыку на 180 градусов, то для проверки их действия лучше всего играть или делать записи не для других «стандартно образованных» музыкантов или учителей, а для совершенно нейтральных, непредвзятых слушателей, неискушённых в «стандартах исполнительства», навязанных музыкантам современным образованием.


Сначала нужно сыграть этим нейтральным слушателям вариант исполнения «с коррекцией» и лишь затем уже (так лучше работает) «стандартный вариант». После прослушивания нужно спросить слушателей: какой из двух вариантов исполнения больше им понравился, какой, на их взгляд, лучше?


Тем, кто презрительно относится «к мнению толпы», не следует забывать, что именно из таких «нейтральных людей» и состоит та аудитория, к сердцам которой исполнитель должен находить свой путь, чтобы выжить в искусстве. А сам музыкальный язык общества создан не профессионалами, а народом и, возможно, даже заложен где-то в самих его генах. Вспомните утверждение Глинки: «Музыку создаёт народ, а мы лишь арранжируем её». Уж Глинку-то вряд ли можно подозревать в некомпетентности по данной теме.


Автор при этом обращается к читателям с робкой и, возможно,  неосуществимой просьбой: сначала внимательно и до конца прочесть каждый совет - коррекцию, затем постараться понять написанное, и лишь после этого приступать к проверке и опровержению. Хотя сейчас подобным образом поступать вроде бы и не принято.




Надеюсь, что эта книга поможет встать и продолжить свой путь всем тем, кто больно упал на пути к музыке, всем отчаявшимся на этом пути и всем желающим им (и себе заодно) помочь.