В самолете

Когда огромный самолет, зябко поеживаясь, выглядывает из-под облаков: «Как там? Стоит ли садиться или еще полетать?», начинаешь в какой-то невыносимой дали разглядывать точки среди зеленого моря… Все то, что видно за 30 минут до пункта назначения, просто утопает в зелени. Леса, леса, леса… А между лесов прячутся, то и дело выскакивая на вид, домики. И такой огромный этот самолет, что домики кажутся собранными из лего, того и гляди пробежит рядом малыш и поломает. Малыш из самолета… Чуть ниже, когда летучая громадина заворачивает, починяясь заданной траектории, в покосившемся небе, за тучами виднеется розово-красный закат, аж дух захватывает! И вот снова домики и уже дома. Одни маленькие, низенькие – то ли поселок, то ли деревня, а за крайними непроглядный зеленый лес, лес, лес… А вон подальше, это уже городские многоэтажки стремятся дотянуться до брюха самолета, но куда им! И леса, леса, леса… А деревеньки-поселки разбросаны хаотично, кое-где выстраиваясь в квадраты.  Между ними петляют, а где-то геометрически четкими линиями уходят на горизонт тоненькие полоски-дороги. Вот маленькая белая точка удаляется к закату. Сколько, интересно, она будет ехать, вынырнув из-под нас до линии горизонта? Машина летучая такая огромная, что тяжело посчитать скорость и время этих малышей внизу! Леса-леса… Вдруг виднеется широкая – дорог десять в нее влезет – река. Вправо-влево-вправо, и за горизонт. И рядом город раскинулся, рядом ли? Для нас, великанов, за секунды все мимо проносится. Вот поселки лесные все чаще встречаются, от одного до другого расстояние от большого пальца до указательного, пятерней всю округу оббежать успеешь пока птица наша белая опять крылом машет – видать, заприметила знакомых. Ниже спускаемся. Поселков все больше, вот уже виднеются ангары серые, где, возможно, друзья нашего великана спят в тишине, маленькие только, весь ангар на ладони помещается. Дорог все больше и расширяются они на глазах, вот уже восьмерки расписные из окна виднеются. Мы верно опускаемся ниже и ниже. И вот уже справа сколько глаз хватает – дома, дома, дома… Высокие, уже большие – окраина города-героя Москвы. И настолько она велика, что мы уменьшаемся стремительно пред нею и птица наша белоснежная падает к ее ногам. Уменьшаюсь до обычного и я, посылая воздушный поцелуй далеким, горделивым, холодным облакам…