Вместо пролога

         В полутёмном длинном коридоре раздавались гулкие шаги. За городом опускалась ночь, и постепенно утихал свет  в окнах. Фонари горели тускло, почти не освещая дорогу. Но в такое время суток редко можно было встретить случайного посетителя на территории городской психиатрической больницы № 1. Да и в дневное время гости здесь бывали редко. А если приходили, то могли задержаться надолго.
         Здание больницы уже не первой свежести. Построена она была ещё полвека назад, с тех пор ни разу не подвергаясь ремонту. Стены были изрядно поистерты. На  первом этаже никто не жил, и местами выбитые окна успели зарасти травой. Остальные три этажа были заполнены жителями постоянно. «Новеньких» привозили часто, а увозить не торопились. Разве им там плохо?
         Персонал тоже перемещался с трудом. Как правило, здесь работали «закалённые жизнью» этакие «крепыши», не боящиеся трудностей в лице как «уважаемых гостей», так и «местных долгожителей» сего «замечательного памятника архитектуры».
         В девять отбой, по-осеннему строго. И здесь очень важно проследить за дисциплиной, потому как некоторые особо уважающие себя «жильцы» в такое время суток ложиться спать не желают. Поэтому важно заранее договориться, дабы не всполошить всех «жителей». Особо отличившимся разрешается немного сдвинуть распорядок дня, но исключительно в рамках своей комнаты.
         Сегодня отличилась комната № 41. Всего четыре человека. Бывший трудовик, который, выйдя на пенсию, не нашёл лучшего занятия, чем коллекционировать пустые бутылки из-под водки. Теперь, находясь в стенах сего здания, он постоянно беспокоится, как там поживает его коллекция без него. Не растащил бы кто! Второй – стриптизёр. Во время очередного своего шоу так лихо крутанул на шесте, что вылетел прямо в зрительный зал. Сотрясение мозга и долгая-долгая депрессия.…А депрессии, как известно, не такая уж лёгкая штука. Родным своим он надоел, решили сдать его сюда. А здесь всем рады. Третий – обычный инженер. Недавно обнаружив, что жена ему изменяет, решил лечь под поезд. Авось сердце у неё дрогнет? Сердце дрогнуло. Вовремя оттащила. А по-том на постоянное место жительства в сей приход сдала. Чтобы не случилось чего. Заботливая.… Любила очень, наверное.… А за парнем с тех пор прозвище «Каренина» закрепилось.
         Четвёртый появился здесь недавно. От «местных» сильно отличался. Учитель физики и астрономии. Писал диссертации в своё время, но так и не сложилось. Жена ушла, потому, как «с учёными мужами сыт не будешь», а жить на что-то надо. А он вместо того, чтоб о семье заботиться, всё звёзды свои в телескоп разглядывал. Тоже Коперник выискался! Да мало ли таких? Но нет, он своей работой был всерьёз поглощён. Критиковал всех дарвинистов, и взор свой обращал лишь в сторону небесных светил, отдавая им преимущество. Всю жизнь один только вопрос его мучил: откуда мы пошли на белом свете? И отдыха в том он себе не находил. В больницу его соседи сдали. Надоел, чисто по-человечески. Коперник сильно противиться не стал. И в дурдоме люди живут. Только жаль, что телескоп дома пришлось оставить. Так сказать, до лучших времён. Только когда настанут эти лучшие времена, ответа не мог дать никто.…Оставалось только ждать…Чего ждать?..

* * *
         Этой ночью должен был дежурить Сафьянов. Свой человек. В палате № 41 его хорошо знали. Не один раз он их выручал. Вот и сегодня Каренина уже успел с ним договориться. Непонятно только, когда. Но Каренина и не такое может. После того, как под поезд лёг, по его утверждению, у него второе дыхание открылось. Коллекционер, как обычно, рюмочки пересчитывает. Большой посуды здесь не выдают. Приходится довольствоваться тем, что есть. Стриптизёр начал понемногу уходить в себя. Такой примет положенную таблеточку на ночь и до утра его можно не беспокоить. А Коперник упорный. С наступлением ночи оживает. Может часами не отходить от распахнутого окна, пока не спалит кто-нибудь. Но сегодня дежурит Сафьянов, значит, можно.
         - Вечерний обход! – раздалось в коридоре.
         - По местам! – зашептал Каренина. Коперник оторвался от окна, лёг на кровать и принял самую равнодушную позу. А стриптизёру и напоминать не стоило. В обнимку с депрессией он уже несколько часов с кровати не вставал.
         Зашёл главврач, с ним Сафьянов и медсестричка Шурочка с таблетками.
         - Ну, как вы тут у нас? – радостно спросил главврач. – Не скучаете?
         - Некогда, - ответил Каренина.
         - Это хорошо. Хорошо, когда есть, чем заняться. Верно, Василь Петрович? – обратился главврач к коллекционеру. – Всё рюмочки свои считаете? Похвально, - одобрил. – Ну, а как наш танцор поживает?
         - По-прежнему, - Каренина отвечал за всех.
         - Ну, что ж, по-прежнему тоже неплохо. Лишь бы хуже не было.
         - Валерий Константинович, - обратился Каренина к главврачу, - а я сегодня на машине катался!
         - Сам за рулём был? – поинтересовался главврач.
         - А то, как же! Конечно, сам!
         - Ну, молодец, - похвалил  главврач. – Одобряю.
         - Завтра снова поеду кататься, - Каренина расплылся в улыбке. Чего ни сде-лаешь, лишь бы усыпить бдительность главврача. Но тот уже переключился на Коперника.
         - А вы, уважаемый, как себя чувствуете?
         - Тоскливо здесь, - пожаловался Коперник. Главврач усмехнулся:
         - Чего же вам не хватает?
         - Сюда бы телескоп, какой-никакой!
         - А-а, - протянул главврач, - понимаю. По работе своей скучаете? Ну, так вы обратитесь к своим товарищам. Может, они вам, чем помогут? Вот вы, например, Константин Евгеньевич, - он обернулся к Карениной, - поищите у себя. Может, обнаружите где-нибудь телескоп?
         - Я обязательно поищу! – радостно откликнулся Каренина.
         - Вот это другое дело. Теперь примите по таблеточке и  - спокойной всем ночи!
         - Спокойной ночи, Валерий Константинович!
         Главврач дождался, пока все четверо проглотят по таблетке. Только тогда, взяв под руку Шурочку, он вышел в коридор. Сафьянов - вслед за ним. Было слышно, как главврач давал ему напутствие:
         - Смотри за ними как следует. Психи тоже не дураки. Чтоб никаких проис-шествий ночью не было. Утром проверю. Идёмте, Шурочка.
         Та нехотя подчинилась. Только когда шаги их стихли, Сафьянов вернулся в комнату.
         - Вы зачем про телескоп заговорили? А если бы он догадался?
         - Этот дурак ни за что не догадается, - усмехнулся Каренина. – Он настоль-ко уверен, что мы психи, что ни одни наши слова не воспримет всерьёз.
         - Если ты такой умный, Каренина, что ты тогда тут делаешь? – поинтересо-вался коллекционер.
         - А что, здесь одни только дураки живут? В некоторых случаях совсем даже наоборот. Взгляни хотя бы на Коперника. Учёный парень. Язык не повернётся назвать его нехорошим словом. Кстати, Коперник, а что ты сегодня собираешься делать?
         - Сегодня небо звёздное, - Коперник выглянул в окно. - Ого! Вон наш глав-врач домой собирается. «Жигули», конечно, не первой свежести.… А кто это с ним? Да это, кажется, наша Шурочка!
         - Как Шурочка?! – Сафьянов живо встрепенулся и подбежал к окну. Но машина уже отъехала.
         - Что, Сафьянов, о Шурочке беспокоишься? – поинтересовался Коперник.
         - Да неужели она с ним? – заволновался Сафьянов.
         - Не бойся, я пошутил. Не было там её. Главврач один уехал, - Коперник усмехнулся.
         - Ну и шуточки у тебя.
         - Сафьянов, а почему ты до сих пор ей не признался в своих чувствах? – поинтересовался Каренина. – Это же так просто.
         - Сначала кажется, что просто. А на самом деле… страшно!
         - Чего ты боишься? Шурочка хорошая девушка. Не нужно её упускать, - деловито посоветовал знаток любви и всех видов влюблённостей Каренина. – Я тебе от всего сердца советую.
        - Ладно, - буркнул Сафьянов, - потом поговорим. Пойду я проверю, всё ли в порядке. Через час зайду.
        - Телескоп захвати, - напомнил Каренина. – Сегодня будем звёзды в небе считать.

* * *
         На улице было свежо и по-осеннему прохладно. Сафьянов зябко поёжился. Опустил руку в карман и тут только вспомнил, что вчера решил бросить курить. Больше греться было нечем. В конце октября ночи холодные. Интересно, что она думает о нём? Полтора года назад она пришла сюда работать, и с тех пор он неотвязно думает о ней. Каренина прав, как бы смешно это ни звучало. Надо, наконец, решиться и поговорить с ней начистоту.
         - Завтра так и сделаю, - произнёс вслух Сафьянов. – А сейчас пора к своим.
         В коридорах было тихо. Все давно уже спали, убаюканные любимыми главврачом таблеточками. И только палата № 41, обученная Сафьяновым, как нужно правильно принимать таблеточки, в эту ночь спать не собиралась.
         Сафьянов вернулся через час, как и обещал. Коллекционер закончил пересчитывать рюмки и принялся за таблеточки, которые с лёгкой руки Сафьянова так и не нашли своего применения в палате № 41. Стриптизёр по-прежнему лежал на кровати с безразличным взглядом. Окно было распахнуто настежь. Коперник чуть ли не наполовину высунулся наружу.
         - Что новенького сегодня на небе? – поинтересовался Каренина.
         - Телескоп нужен. Без него ничего не разглядишь.
         - Будет вам телескоп, - это Сафьянов зашёл в палату, неся в руках довольно крупный свёрток. Он положил его на кровать и аккуратно развернул. Это и вправду был телескоп.
         - Откуда он у тебя? – радостно воскликнул Коперник и тут же начал осматривать его со всех сторон. Телескоп был, самый что ни на есть настоящий. Не очень мощный, правда, но ближайшие звёзды с его помощью можно увидеть.
         - Не поверите! Внизу на первом этаже нашёл, в подсобке. Я-то думал, там только ненужный хлам. Оказывается, такая вещь ценная. Правда, я не знаю, работает ли он…
         - Ещё как работает! – Коперника было не узнать. Телескоп его словно к жизни вернул. – Ну, что ж, сегодня я, наконец, покажу вам небо!
         - Мы его, слава Богу, каждый день видим, - буркнул коллекционер.
         - Нет! Сегодня я покажу вам настоящее звёздное небо! Мы увидим Млечный путь! Я покажу вам наши планеты, их спутники! Да что там… Я покажу вам другую галактику, такую, какую вы никогда не видели! Пояс Серены – необыкновенное название, правда? И там тоже есть своё солнце и планеты! А чего стоит скопление астероидов – обломки живущей некогда планеты, почти такой же, как наша Земля! – У Коперника горели глаза. – Вы не знаете? О, я расскажу вам! Мы все оттуда! Все!
         - О чём ты говоришь? – спросил коллекционер. – Что это значит? Почему мы все оттуда?
         - Я знаю, что говорю, - уверенно утверждал Коперник, и лицо его становилось всё ярче и выразительней. – Жизнь, настоящая жизнь, она – там, - жест в сторону звёздного неба. – Здесь она уже не та. Не в том первоначальном состоянии, в каком была когда-то, миллионы лет назад. И в этом большая доля нашей вины. Конечно, пополам с природой, которая в своё время за какой-то надобностью создала разумное существо. Их было много, и одно происходило от другого. Они были разными, и именно это их сгубило. Неравенство – всегда первый шаг на пути к вражде. А вражда, достигая своего апогея, неизменно ведёт… к войне! – Коперник обернулся к своим зрителям и торжественным голосом произнёс. – Именно так произошло с нашими предками, теми, кто был так называемыми пра-людьми! И сегодня я поведаю вам эту историю!
         - Ты хочешь рассказать нам сказку? – переспросил коллекционер. – Что ж, я люблю слушать сказки. Только рассказывай поинтересней, в ярких красках и с подробностями!
         - Я расскажу вам эту историю, - продолжал Коперник, словно не слыша последней реплики коллекционера, – а вы будьте внимательными слушателями. Потому что всё, что вы сейчас услышите, касается непосредственно нас всех! Это то, на что так долго закрывали глаза. От нас скрывали тайну нашего проис-хождения, но сегодня ночью я вам её поведаю! Мы должны знать правду, пото-му что мы – люди, а они были пра-людьми!
         Все слушали Коперника, затаив дыхание. Даже вечно депрессивный стриптизёр, раскрыв рот, внимал своему неожиданному оратору. Сафьянов же по-плотнее прикрыл дверь. Все приготовились слушать…