Геростраты или Патриоты?

Геростраты  или  Патриоты ?
                «- Поезжайте в Киев ! - сказал он неожиданно. - И      
                тогда вы поймете, что я прав. Обязательно поезжайте
                в Киев!...Я выходил в очках и с палочкой на
                Крещатик и просил какого-нибудь господина почище
                помочь бедному слепому перейти улицу…. Господин
                брал меня под руку и вел. На другом тротуаре у него
                уже не хватало часов, если у него были часы, или
                бумажника. … Раньше я платил городовому на углу
                Крещатика и Прорезной пять рублей в месяц, и меня
                никто не трогал….»
                М. С. Паниковский
                И. Ильф и Е. Петров «Золотой телёнок»
     Как известно - Герострат был жителем греческого города Эфеса и сжёг знаменитый храм Артемиды в своём родном городе летом 356 года до н. э., он поджёг храм для того, чтобы его имя помнили потомки. Эфесцы приговорили его к казни и постановили никогда не упоминать его имя. Однако древнегреческий историк Феопомп, рассказавший о преступлении Герострата, сохранил это имя для потомков. А вот Нерон Клавдий Цезарь Друз Германик, наиболее известен под именем Нерон, —был римским императором  c 13 октября 54 года, последний из династии Юлиев-Клавдиев и сжёг Рим. Это было в ночь на 19 июля 64 года. Нерон же за несколько дней до начала пожара уехал из Рима. Согласно легендам, когда императору донесли о пожаре, он выехал в сторону Рима и наблюдал за огнём с безопасного расстояния, он играл на лире и декламировал поэму о гибели Трои. Пожар бушевал пять дней и после его окончания оказалось, что из четырнадцати районов города уцелели лишь четыре.
    С Киевом в 20-м веке произошло нечто подобное. Это было в сентябре 1941 года…
   А. Кузнецов : «Первые немецкие части вошли в Киев около полудня 19 сентября 1941 г., с двух сторон одновременно (со стороны улицы Красноармейской и с Подола) и, не встречая сопротивления, к вечеру заняли весь город. Войдя в город, немцы практически сразу начали искать себе жилье. Они заселили район Липок, выселив оттуда всё гражданское население, за исключением швейцаров и дворников. Здесь разместилось командование отборных военных частей, жандармерия и другая военная знать. Гитлеровцы полностью заселили улицы Екатерининскую, Левашовскую, Банковою, Виноградорную, а улицы Энгельса, Октябрьской революции, Кирова и Урбановича – частично. Высшее немецкое руководство разместилось на Тимофеевской. Все шло по намеченному оккупантами плану – зашли, расселились и начали налаживать гражданскую жизнь… Вот только одного они не учли: что противник мог заминировать предполагаемые места расселения немцев. До случая с Крещатиком немцам такое трудно было даже вообразить, ведь раньше они торжественно входили во многие столицы Европы… Только после Крещатика и у немцев, и у советских солдат родилось новое правило: обследовать каждое занятое здание и писать «Проверено. Мин нет». .
    И вот первым 24 сентября 1941 года взрыв произошёл в кинотеатре на Прорезной, а затем начали взрываться и другие дома, был уничтожен киевский почтамт, дом Гинзбурга и «Гранд-отель» и ожар продолжался две недели.
    Согласно данным киевского исследователя Дмитрия Малакова, по чётной стороне Крещатика были уничтожены несколько домов – сейчас это место занято Киевским горсоветом и ЦУМом,  нечетная пострадала значительно сильнее – взорвано было всё – от Институтской до Бессарабки, руинами стали улицы Институтская, вся Ольгинская, Николаевская (сейчас – архитектора Городецкого) и Меринговская (сейчас – Богдана Хмельницкого).
    Только документы –
Газета  «Украiнське слово» за 21 октября 1941 г.: «Первый взрыв тучей дыма затмил ясный день. Пламя охватило магазин «Детский мир» на углу Прорезной улицы и Крещатика. С этого началось. Взрыв следовал за взрывом.Затем на улице Николаевской взрываются дома и пожар распространился вверх по Прорезной улице и перекинулся на обе стороны Крещатика. Ночью киевляне наблюдали большое кровавое зарево, которое не утихало, а неустанно разрасталось. Большевики разрушили водопровод. Пожар гасить было невозможно. В то время огонь был хозяином - он пожирал и уничтожал дом за домом. Сгорело 5 лучших кинотеатров, Театр юного зрителя, Театр КОВО, радиотеатр, консерватория и музыкальная школа, центральный почтамт, дом горсовета, 2 наибольших универмага, 5 лучших ресторанов и кафе, цирк, городской ломбард, 5 наибольших отелей («Континенталь», «Савой», «Гранд-Отель» и др.), центральная городская железнодорожная станция (билетные кассы), Дом архитектора и ученых, 2 пассажа, типография, 8-я обувная фабрика, средняя школа, более 100 лучших магазинов. Погибло много библиотек, интересных документов, ценных вещей, в Киевской консерватории сгорел большой орган и около 200 роялей и пианино. Даже трудно себе представить и подсчитать огромные размеры этого неслыханного преступления Советов!».
    А. Кузнецов: «Комендатура облюбовала себе дом на углу Крещатика и Прорезной, где на первом этаже был известный магазин «Детский мир. Это было 24 сентября, в четвертом часу дня. Дом немецкой комендатуры с “Детским миром” на первом этаже взорвался. Взрыв был такой силы, что вылетели стекла не только на самом Крещатике, но и на параллельных ему улицах Пушкинской и Меринга. Стекла рухнули со всех этажей на головы немцев и прохожих, и многие сразу же были поранены. На углу Прорезной поднялся столб огня и дыма Толпы побежали - кто прочь от взрыва, кто, наоборот, к месту взрыва, смотреть. В первый момент немцы несколько растерялись, но потом стали строить цепь, окружили горящий дом и хватали всех, кто оказался в этот момент перед домом или во дворе. Поднялась невероятная паника. Крещатик действительно взрывался».
    И. Хорошунова: «24-го, мы шли с Нюсей по Львовской улице, когда один за другим послышалось несколько взрывов. Со стороны Крещатика поднялся темный столб дыма. Никто еще ничего о взрыве не знал…. Оказалось, что это действительно взорвалась жандармерия, а за ней комендатура. Погибло много народа, и начался пожар. В городе поднялась тревога. К вечеру пожар усилился. Зарево снова, как в ночь с восемнадцатого на девятнадцатое, поднялось над городом. Снова поползли слухи, что минирован весь город. Побежали во все стороны люди с вещами. С Крещатика, где начался пожар, выселялись. А взрывы все слышались с той стороны. Искали причины взрыва. Город был полон легендами, что какой-то еврей принес в жандармерию приемник, начиненный динамитом. И что когда этот динамит взорвался, взорвались заложенные в доме мины замедленного действия, взрывающиеся от детонации. Никто ничего толком не знал. Говорили, что немцы специально жгут город и не собираются в нем оставаться. Другие говорили, что немцы, наоборот, стараются остановить пожар, но будто бы невидимые партизаны им мешают. И что пожар нельзя остановить, потому что нет в городе воды».
   В. Войтенко: «Шли через Крещатик, и когда проходили напротив Прорезной, услышали взрыв огромной силы. В начале войны был издан приказ о сдаче радиоприемников, сдавали их на склад, который находился на углу Крещатика и Прорезной. Приемники оставались там и во время оккупации. И вот в этом доме произошел мощнейший взрыв, а сразу после этого начались взрывы в соседних зданиях».
    Профессор Б. Жук : «На третий день прихода немцев мне пришлось быть по делам в части города, носящей название Липки. Около 2-х часов дня я услышал сильный взрыв со стороны Крещатика. Оказывается, был взорван угол дома, в котором находилось отделение комендатуры. От взрыва погибло около 20 немецких офицеров».
    Из «Специального сообщения о положении в гор. Киеве после оккупации его противником» от 4 декабря 1941 года, адресованном Секретарю ЦК КП(б)У тов. Хрущеву H.С. заместителем народного комиссара внутренних дел УССР Савченко: «В здании обкома, на площади Калинина, разместилась немецкая городская комендатура, которая на второй же день была переведена в здание гостиницы «Спартак» на Крещатике... В помещении кинотеатра «Спартак», немцами была организована регистрация всех военнослужащих, а также лиц, содержавшихся под стражей при Советской власти. Военнослужащие, явившиеся на регистрацию, задерживались и направлялись в лагерь для военнопленных, что размещен на Керосинной улице, возле казарм. 24 сентября с. г., в полдень, взорвалось здание гостиницы «Спартак», в котором была размещена немецкая комендатура и здание магазина «Детский мир», на углу ул. Крещатика и Прорезной. В результате начались большие пожары, тушить которые не было возможности из-за отсутствия воды…В результате взрыва здания немецкой комендатуры погибло до 300 немцев, несколько десятков автомашин». (АПРФ. Ф. 3. Оп. 50. Д. 464. Л. 6-21 ).
    А вот из репортажа ее военного корреспондента Я. Макаренко, переданные из Киева телеграфом и напечатанные в «Правде» 8 ноября 1943 года: «Захватив Киев, немцы начали методически умерщвлять его. Сначала был разрушен Крещатик — один из самых красивейших и благоустроенных проспектов столицы Украины...В груду обломков превращены театр им. Франко, учебный городок в Голосеевском парке, почтамт, гостиница «Континенталь»... Чтобы оправдать свои черные дела, немецкие власти пошли на хитрую и подлую провокацию: все, что ни поднималось силой взрыва на воздух, приписывалось партизанам. Немцы взорвали мосты, дома, водопровод, культурные учреждения».
   Из совместного отчёта зафронтовых разведчиков «Учиталя» и «Лилии» :«Прекраснейший город, находясь только шесть месяцев в руках у немцев, теперь представлял из себя что-то необычайное. В прошлом красивые улицы, переполненные молодёжью, теперь напоминали сплошные пожарища. Всюду развалины, грязь. По улицам изредка пробегают, оглядываясь по сторонам, отдельные люди. На перекрёстках улиц разгуливают украинские полицаи, выполняющие у немцев роль холуев и дешёвеньких ищеек.…».
     Из отчета XXIX-го армейского корпуса Вермахта за период с 20 по 30.9.1941: "В середине дня на главной улице Киева в здании пункта сбора трофейного имущества произошел сильный взрыв, за которым последовали другие. Вследствие этого было разрушено служебное здание комендатуры города и начался пожар, который, однако, как можно предположить, не будет иметь серьезный характер. Причина не установлена" (24.09.1941).
   А. Кузнецов : «Весь Киев, вся Украина, весь народ прекрасно знали, что Крещатик разрушен коммунистами, а им вдалбливалось, что это сделали проклятые немцы.  То есть, что они вошли в прекрасный город, заняли его великолепный центр, пять дней трудились, закладывая мины под собой, чтобы их под собой же и взорвать. Зачем? На это ответ точный: фашисты – варвары, но Крещатик взорвали большевики».
   Только после распада СССР историки подвергли это утверждение критике и аргументация сводится к тому, что немцам просто незачем было себя подрывать. Многие уверены, что это сделали подпольщики Киева во главе с Иваном Кудрей по кличке «Максим» ( одна из улиц Киева затем названа в его честь ) и  утверждается и в справке КГБ УССР «О диверсионно-разведывательной деятельности группы подпольщиков г. Киева под руководством Ивана Кудри» за 1963 год, там речь идёт об организованных взрывах.  А спустя два года после публикации «Справки»  Ивану Кудре было присвоено звание Героя Советского Союза.
     А вот и тот самый Иван Кудря -
Иван Данилович Кудря  родился на Полтавщине 7 июля 1912 года, его отец погиб в Первую мировую войну.  Анисья Захаровна Кудря с тремя сыновьями – Иваном ( самым младшим ), Марком и Даниилом подалась в Киев, где работала на пивоваренном заводе. А в 1926 году переезжает в Таврию и вступает в колхоз. В 1930 году Иван окончил семилетнюю школу и поступает в Киевский зоотехнический институт, но был мобилизован на педагогические курсы и был направлен на преподавательскую работу в сельскую школу, а в 1934 году призван в пограничную охрану НКВД и служил на западной границе, где начальник заставы  рекомендовал Кудрю в военно-политическое училище НКВД.  К 1941 году капитан И. Кудря работал по многим линиям, в том числе боролся с ОУН-оской агентурой и в сентябре 1941 года он был оставлен для оперативно-чекистской работы в Киеве.
  В первые дни оккупации Киева Кудря встретил кого-то из чекистов, кров которым предоставили певица Раиса Окипная.  Чекисты вскоре покинули город и перебрались через линию фронта.  Кудря привлек певицу и ее соседку к разведывательной работе. Специально для подпольной работы ее не готовили. Отца Окипной священника Николая Капшученко в 1937 году арестовали, но затем освободили.  Окипная жила в доме по улице Чкалова (ныне Олеся Гончара), 32 и как артистка оперного театра была лично знакома с руководящими работниками немецкой администрации и военными.
    Ещё одним членом группы Кудри стал «Усатый». В 1940-м у НКВД Иван Кудря допрашивал бывшего петлюровца. В октябре 1941 года в Киеве они неожиданно встретились и узнали друг друга. «Усатый»  дал понять, что не позовет полицию и с сообщил, что служит у немцев переводчиком в одном из подразделений полевой жандармерии, к нему попадает информация, которая может быть интересна советской разведке и он ее предоставлял. К сожалению, его имя и судьба так и осталось неизвестным…
    Эту историю рассказала  Мария Груздова, также состоящая в группе Кудри. Ей посчастливилось выжить. В 1941 году НКВД предложило ей остаться в оккупированном Киеве для выполнения особого задания. Для нее и Кудри придумали легенду -  они познакомились на курорте в Сочи в 1939-м, два года переписывались (им пришлось написать по пачке писем, чтобы при необходимости предъявить). А когда уже началась война, в начале августа 1941 года Иван якобы приехал к Марии в Киев как жених. По легенде он был учителем по фамилии Кондратюк (имя и отчество оставили подлинные — Иван Данилович) из городка Мерефы, что на Харьковщине. Иван поселился у Марии, которая жила в знаменитом доме Гинзбурга . На этом месте сейчас гостиница «Украина». Затем Груздовой удалось при помощи знакомого, работавшего в созданной немцами городской управе, получить квартиру в доме на улице Пушкинской, 37.

     Мария трудоустроилась управдомом в дом № 4/6 по улице Кузнечной (ныне Горького), в одной из квартир которого немцы организовали вербовочный пункт. Груздовой даже дали в этом здании служебное жилье. Стоя у окна, она  видела, кто приходит в разведпункт и составляла словесные портреты посетителей, а затем даже узнавали фамилии, под которыми этих людей забрасывали в советский тыл. Там удалось собрать сведения о восьмидесяти шпионах. Руководитель разведпункта майор Антон Мильчевский-Майер был жителем Киева с дореволюционных времен. Советские власти обвинили Антона Ивановича в шпионаже и посадили в лагерь. Но 1939 году отпустили в Германию как подданного этой страны ведь он, живя в СССР, умудрился не принять советское гражданство. В 1941-м Мильчевский-Майер вернулся в родной город в форме вермахта….
    Долгое время не было возможности передать собранные сведения советскому командованию, основная рация оказалась неисправной. Запасная находилась у пенсионера Евгения Линкевича, жившего в частном доме на улице Кудрявской. Евгений Михайлович закопал батареи в землю в сарае. Там они отсырели и почти полностью разрядились. Кудря в начале весны 1942 года со своим помощником Жоржем Дудкиным пытался  перебраться через линию фронта, чтобы передать информацию. Но их задержали и посадили в концлагерь в Дарнице (район на окраине Киева). Ивану удалось передать с каким-то мальчиком записку Марии Груздовой. Она выкупила Кудрю, представившись его женой, а затем забрали из лагеря Жоржа. Через месяц в Киеве появились связные Анатолий Трусов и Лидия Росновская. Их с радистом сбросили с самолета на парашютах. Но обе рации, которые взяла с собой эта группа, разбились, а сам радист пропал. Связные сумели пробраться в Киев, встретиться с Кудрей, получили у него информацию и доставили её командованию.
    Но вот уже сама Окипная попала под подозрение службы безопасности, сотрудники СД подослали певице своего агента Наталью Грюнвальд и она узнала четверых членов группы: Кудрю, Окипную, Бремер и Жоржа Дудкина. Жоржу посчастливилось скрыться  а остальных взяли.
   Повезло и Марии Груздовой, она сумела связалась с подпольщикам и партизаны переправили её в Москву, где она составила подробный отчет о деятельности группы.
     Итак, летом 1942 года вся группа Кудри была разгромлена.  После войны о них долго не вспоминали, задание считалось проваленным…   Но на смену Кудре пришёл  его заместитель капитан Дмитрий Соболев…Добытые им сведения поступали в Центр до осени 1943 года, а  4 февраля 1943 года при попытке ограбления немецкой сберкассы его группа была уничтожена, хотя до этого Соболев с напарником несколько раз совершали налёты для того, чтобы добыть деньги, ведь любая разведывательно-диверсионная деятельность требовала денег, больших денег….
   Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 мая 1965 года Кудре Ивану Даниловичу посмертно присвоено звание Героя Советского Союза, он награждён орденом Ленина, именем И. Д. Кудри названа улица в г. Киеве,  его именем названа школа № 181 в г. Киеве, улица в пгт Чаплынка Херсонской области; Чаплынский аграрный лицей, сельхозпредприятие села Хлебодаровка Чаплынского района Херсонской области, Шевченковская общеобразовательная средняя школа и теплоход  Херсонского пароходста. Образ чекиста и его группы хапечатлён в фильмах «Два года над пропастью»  ( киностудия им. Довженко) и «По законам военного времени» ( StarMedia ).
   8 мая 1965 года Раиса Николаевна Окипная посмертно награждена орденом Отечественной войны І степени, её именем  названа улица в Киеве.
    Интересный факт - когда в 1965 году Кудрю и Окиную наградили стало известно, что какие-то люди пытались выселить из квартиры престарелую маму Раисы Окипной, заявляя, что ее дочка была пособницей фашистов и выставили за порог вещи старушки…
   Вся доступная информация о «Максиме» — задания, агентурные справки, отчёты и доклады связных, материалы послевоенных допросов — собраны КГБ УССР  в дело из 16 томов. Сейчас дело полностью рассекречено и доступно в Отраслевом государственном архиве СБУ.
     А что же с взрывом Киево-Печерской Лавры, который произошёл несколько позже и приписываемое группе Кудри ?   Да всё проще - после того как сгорел центр Киева 3 ноября 1941 г. был взорван и полностью уничтожен Успенский собор в Киево-Печерской лавре, являвшийся памятником архитектуры XI столетия. Как раз накануне взрыва его посетил президент Словацкой республики Йозеф Тисо.  Национальный Киево- Согласно материалам Нюрнбергского процесса, взрыв совершили немецкие оккупационные войска. Правдоподобность этой версии подтверждает тот факт, что взрыв собора был зафиксирован немцами на киноплёнку и попал в официальную кинохронику. В середине 1990-х её кадры были найдены в частном собрании в Оберхаузене и присланы в Киев при содействии доктора Вольфганга Айхведе (Еісhwedе), директора Forschungеsstellе Osteuroра Бременского университета, занимавшегося проблемами реституции. Известно также о высказывании высокопоставленных нацистских чинов о том, что отсутствие данной святыни ослабит национальное сознание народа, а также о целесообразности воспрепятствования тому, «…чтобы древние места религиозного культа становились местами паломничества и, следовательно, центрами движения за автономию». Нацисты это сделали с целью сокрытия следов разграбления собора и провокации -  «Фашистские вандалы заблаговременно заминировали Успенский собор и другие корпуса, ожидая удобного момента для взрыва. 3 ноября 1941 года Лавру посетил предатель словацкого народа Тисо. Это послужило подходящим моментом для провокации. Оккупанты пытались приписать эти злодеяния советским патриотам, которые якобы покушались на Тисо».     Из отчёта, направленного в Берлин через четыре дня после взрыва немецкой разведывательной группой «С»: «Президент Словакии Тисо посетил Киев 3 ноября 1941 года и заехал в Лаврский монастырь. Со своей свитой он прибыл около 11 час. 40 мин., они благополучно уехали из Лавры в 12 час. 30 мин. Около 14 час. 30 мин. в середине собора произошёл небольшой взрыв, а через несколько минут произошёл грандиозный взрыв, который разрушил всё здание собора».