М

Париж. 7 июля 2014 года. Колесо обозрения в саду  Тюильри. Кабинка делает оборот, едва покачиваясь на ветру. Мы внутри, и, возможно, мы единственные люди на всем колесе обозрения. Ей страшно. Мне - нет, ведь я не боюсь высоты или покачивающихся на ветру кабинок. А ей страшно. Так и должно быть. За прошедшие с того момента два года было еще много эпизодов, когда один из нас чего-то боялся, а другой нет. 

На пару месяцев раньше, 14 мая того же года мы впервые сделали что-то совместное. Чем-то совместным стали кадры для видеоклипа, так и не вошедшие в финальную версию. Может, мне не хватало артистизма? Я тогда был зажатый и боялся сказать или сделать что-нибудь не так, ведь это я позвал её с подругой на съемки клипа, по собственной инициативе, никто за язык не тянул. Потом взял номер, «чтобы предупредить, когда будет сниматься продолжение», потом позвал на прогулку, потом мы встретились еще, потом еще и еще - и так два года. Два года сложных решений и непростых выборов. Два года любви.

Однажды зимой я сильно повредил себе связки в правом колене. Последующая диагностика показала, что связка порвана, и если я хочу получить полноценно функционирующий сустав без последующих осложнений, нужно делать операцию, которую назначили на следующий месяц. Благодаря усилиям одного человека мне удалось попасть к хорошему хирургу в отличную больницу, операция прошла без осложнений, но приковала меня к кровати на несколько дней. Помню этот миг, когда я проснулся после операции, пролежал несколько часов в постоперационном отделении, с нетерпением ожидая возвращения в свою одноместную палату. Помню, как меня везли по коридорам, а медсестра сказала - «Не переживай, тебя там уже ждут». А потом меня завезли в палату, а она уже была там. Один из самых сильных моментов в нашей истории. Последующие дни в больнице мы проводили вместе, она зачастую помогала мне разделываться с ужинами и обедами, которые я был просто не в силах одолеть самостоятельно, снабжала меня дополнительной провизией - которую я пытался скормить также посещавшим меня друзьям - и смотрела вместе со мной сериал «Американцы» про советских разведчиков-нелегалов в США. В те дни я чувствовал себя крайне одиноко, когда лежал по вечерам в палате с видом на МГУ и вместо работы над магистерской диссертацией, проводил время в глупой жалости к самому себе. В университете тогда как раз были каникулы, и только спустя много времени я понял, что операция испортила ей эти каникулы - она была вынуждена остаться в Москве и ежедневно проводить со мной время вместо того, чтобы отправиться куда-нибудь в путешествие. Думаю, что каждый из нас навсегда сохранил у себя в памяти воспоминание о том виде на МГУ из большого окна одной февральской больничной палаты.

Она ненавидела мою панаму. Честно признаться, я и сам не особо жаловал её на протяжении многих лет, потому что это был подарок родителей, выбранный без моего участия - немногим из таких подарков удавалось мне понравиться. Долгие годы панама лежала на полке с остальными головными уборами, пока в 2014 году что-то внутри меня перевернулось, а панама обрела второе рождение. Как это всегда бывает, большинство друзей и даже родная сестра демонстрировали откровенное непонимание выбранного мной стиля, она тоже была в их числе. Тем не менее, меня это не останавливало, и панама успешно изучала вместе со своим владельцем улицы Москвы и переулки Парижа. Пока однажды осенним вечером я не оставил её у неё дома, а когда осознал эту роковую оплошность и попросил скинуть мне панаму из окна - невероятный тактический промах - панама плавно спикировала на выступаюшую крышу первого этажа и навеки осталась там. Горечь утраты была настолько жгучей, что оправиться от нанесенной, хоть и ненарочно, душевной травмы удалось только через два года - когда на смену старой панаме пришла новая, ставшая идеальным прикрытием вновь обритой по весне головы.

Высота всегда была слабостью. Вдобавок к уже упомянутому колесу обозрения в Тюильри, испытание смелостью впервые было пройдено во время нашей самой первой прогулки в Москве - тогда мы без специальной экипировки и необходимых приспособлений поднялись на одну из самых опасных вершин Москвы. По крайней мере, самых обдуваемых ветром уж точно. Речь идет о пике арки пешеходного моста на Фрунзенской. Мы сидели, прижавшись друг к другу, две потерянные в большом городе души, и гадали о том, что с нами произойдет, должно ли произойти вообще что-нибудь. Слушали одну песню, ставшую символичной песней нашей истории, которую я в сложные минуты заслушивал на телефоне до дыр, она, думаю, тоже. Девушка с фотоаппаратом,  в силу неисповедимых переплетений судьбы-случая присутствовавшая в тот момент там же со своими друзьями, не могла удержаться от того, чтобы не сфотографировать нас. Несмотря на озвученный ей вслух адрес электронной почты, мы никогда не увидели эту фотографию. Может быть однажды всплывет и она, как это всегда бывает, в самый неожиданный момент.

Мы постоянно учились. За два года мы научились пользоваться приложением tumblr, где существовал общий аккаунт. Поначалу это напоминало энциклопедию наших ссор в картинках - туда выкладывались тексты с кричащими словами о том, как каждый из нас недопонял другого, как обиделся и расстроился. Folie ; deux. Наши отношения, действительно, зачастую напоминали безумство, сумасшествие. Постепенно мы научились публиковать в тумблер не только истории наших неудач, но и свидетельства счастливых моментов - которых, уж поверьте на слово, было немало. И если мы не всегда могли выразить свои эмоции друг другу вслух, интернет-пространство терпеливо сносило гнев, обиду, грусть и гордыню. Однако существовали и такие тонкие материи, которые не могли стать достоянием глобальной паутины (наш блог, хоть и не был подписан конкретными именами, находился в открытом доступе и периодически даже собирал какие-то отметки от посторонних людей) - и которые навсегда остались невысказанными. Может, это и к лучшему. Ближе к концу на нашей странице начали появляться исключительно положительные посты. Я выкладывал фотографии из Петербурга, она делала к ним подписи. Я узнал, где находится её самое любимое место в этом славном городе, но так и не успел её туда привезти. Я опубликовал в наш блог основные выводы Гектора о счастье из книги «Путешествия Гектора в поисках счастья» в надежде, что это поможет нам обоим осознать нашу осчастливленность. Не всегда осчастливленность друг другом, возможно, но однозначно жизнями каждого из нас, в каждой из которых было больше красоты и вдохновения, чем... Нет, не так. Первый урок счастья гласит, что не стоит ничего сравнивать, это очень вредно. Поэтому скажем проще: в жизни каждого из нас очень много красоты и вдохновения. Нужно было научиться замечать эту красоту, и мы научились и этому тоже. Теперь этого блога уже нет на просторах интернета, но мы будем помнить, какую роль он сыграл в этой истории. Как мы с нетерпением обновляли закладку в браузере по сто раз на дню, хоть бы появилось что-то новое, ну пожалуйста, хоть бы!

Чему я так и не смог научиться - это выражать происходящее внутри в устной форме. Моя собственная эзотерика оказалась сильнее требуемой от меня экзотерики. Наверное, так я устроен, что мне не нужно было озвучивать всё, что происходило со мной, что я чувствовал, о чем размышлял и о чем беспокоился. А ей, наоборот, это было очень нужно. Мы с самого начала понимали, какие мы разные. Я постоянно молчал, она почти всё время со мной разговаривала. Пока мне не наскучило и это, и я окончательно понял, что единственный собеседник, искренне меня интересующий - это мои книги. Коммуникания человек - книга - человек у меня выстраивалась лучше всего, причем человек в начале и конце цепочки был один и тот же - я сам. Очевидно, ей было нелегко со мной. А мне было нелегко осознавать, что другому человеку нелегко со мной, но вести кропотливую каждодневную работу по изменению статус-кво не хотелось. От слова совсем.

Тем не менее, я совершенно неосознанно учился у неё. Учился быть настоящим мужчиной - который находится выше всяких мелочных обид и истерик (честно признаться, я итак всегда считал себя таковым, но практика показала - не совсем). Учился находить баланс в сложной дихотомии между молчанием - тогда меня обвиняли в том, что я постоянно молчу и ничем не делюсь - и выражением своих чувств в устной форме - тогда меня при любом случае упрекали в том, что я слишком много говорю, а в дела мои слова так и не превращаются. Найти в этом случае золотую середину оказалось воистину задачей тысячелетия, с которой я, судя по всему, так и не сумел справиться, потому что не понял, каких действий от меня требовалось, как не понимал, почему молчание в большинстве случаев принимается людьми за нежелание делиться или утаивание сокровенных мыслей. Учился заботиться о другом человеке так же безответно, как обо мне заботилась она - каждый месяц, каждый день и почти каждую минуту. Учился брать на себя ответственность за свои поступки и быть более решительным. Учился бороться с сомнениями, которые, как оказалось, сопровождают меня при анализе почти любого события, любого явления или мысли. Несмотря на все её многочисленные усилия, я так и остался человеком сомневающимся. Homo dubius, вот как на самом деле стоило мне себя называть. Учился без сожаления менять траекторию своей жизни, смело шагая в неизвестность и с высоко поднятой головой встречая новые жизненные обстоятельства. Так, хоть я и не хотел до самого конца себе признаваться в этом, именно под её влиянием я отказался от карьеры в государственной службе и выбрал совершенно другой путь. Пока рано делать какие-то выводы, ровно как бессмысленно жалеть об упущенных возможностях, но факт остаётся фактом - благодаря ей моя жизнь изменилась очень круто, и словами не выразить, насколько я благодарен за то, что всё произошло именно так. Учился выражать благодарность за то, что делается для меня, что зачастую воспринималось как должное, но таким никогда не было. Учился не напиваться до состояния полнейшей дезориентации, когда ей приходилось терпеть безумные пьяные выходки и краснеть за меня, а иногда и смеяться над тем потоком бредовых мыслеформ, которые я выдавал одну за одной в темноте ночи.

Мы будем жить.

Да, мы уж точно будем жить, ведь счастье - не в достижении конечной цели, а в самом процессе пути. Так говорят, что жизнь - это то что происходит, пока мы строим планы на будущее. Тут та же самая история. В погоне за счастьем мы иногда забываем, что сам процесс этой погони - вот от чего стоило бы получать наслаждение. И я наслаждался.

Мы столько всего не успели. Каждый человек за свою жизнь не успевает сделать множество вещей, и почему-то все зацикливаются на этом. Да, мы не успели съездить в Амстердам, не успели поцеловать друг друга в 100 городах, не побывали в моём родном городе и ни разу не покатались вместе на коньках, но сколько всего мы успели! Как минимум, мы успели прожить два невероятных года вместе. В конце я часто ловил себя на мысли, что если бы моя жизнь резко оборвалась сегодня, я бы не испытывал разочарования или грусти о том, что чего-то не сделал или не реализовал - так мне было хорошо. Теперь наши пути разошлись - хотя как могут вообще чьи-либо пути разойтись на такой маленькой планете, как наша Земля? - но во мне пребывает уверенность, что яркость траекторий наших путей не угаснет, а будет лишь возрастать. Иначе и быть не может.

Буква /М/ стоит в русском алфавите на четырнадцатой позиции, в латинском - на тринадцатой. Разница между двумя этими положениями показывает, на какой позиции стоит эта буква в моей собственной Азбуке.