Судьба. 23 часть

       Как и полагается, провели обряды помино, на седьмой дней, на двадцатый и сороковой день. На двадцать дней, зарезали барана, сделали плов на двадцать килограмм риса. Поминать Халима опу пришли родственники, друзья, собралась вся махалля, но поминки были только для мужчин. Поев плов и почитав поминальную молитву, мужчины принося свои соболезнования Алишеру Набиевичу и зятю Халимы опы,  быстро разошлись. На сорок дней собрались только женщины, человек тридцать, сначала им подали маставу, затем плов. Здесь без слёз и причитаний не обошлось, лишь Саодат не могла громко причитать, она просто держа у рта носовой платок, плакала. Ведь, когда Саодат потеряла мать, а затем и отца, она была ещё несмышлённой девочкой шести и восьми лет, тогда она навряд ли осознавала, что произошло. Да и потом, в далёком, горном кишлаке, люди таким количеством не собирались. Теперь она взрослая женщина , впервые в жизни почувствовала боль от потери близкого ей человека. Да и на мужа было смотреть невмоготу, Алишер Набиевич потерял самого родного человека на свете. И Хафиза, его сестра была неутешна, не могла себе простить, что уехала буквально за день до смерти матери, корила себя за это.
       - Ну почему я уехала? Вечно эти домашние проблемы. А теперь, когда мамы нет, что мне делать? - плакала она на плече брата.
       Обняв сестру, Алишер Набиевич как мог, успокаивал её, хотя в пору его самого надо было успокаивать. За месяц он похудел и осунулся, Саодат была всегда рядом с мужем, ей хотелось поддержать его морально, да и смотреть на него ей было больно. Но жизнь продолжалась, Алишера Набиевича назначили главным врачом больницы, Саодат стала заведующей отделением, работы прибавилось. Отчёты и собрания в горздраве, выезды по областям и всё это супруги делали вместе. Азизбека часто приходилось забирать из садика, потом и из школы, Свете. Ребёнок бывало и оставался ночевать у неё, если вдруг родители вовремя не успевали вернуться из командировки, но это бывало крайне редко. В основном, Алишер Набиевич и Саодат, не чаявшие души в своём чаде, старались не расставаться с ним надолго. Но несмотря на такую любовь и опёку родителей, Азизбек не был избалованным неженкой. Уже с детства, чувствовалась в нём упорстство и сила воли, он был послушным ребёнком, а любящие его родители, старались ни в чём ему не отказывать, конечно в пределах разумного. Саодат со всей своей любовью не нежила сына, хотела, чтобы он, как его отец, вырос мужественным, добрым и честным. И у неё это получалось, хотя скорее в детях характер закладывается с генами. Тысяча девятьсот шестьдесят шестой год, апрель месяц. Двадцать шестого апреля, ранним утром Саодат и её муж проснулись от гула, но после этого дом сильно затрясло, супруги вскочив с постели, побежали в комнату сына, который мирно спал в своей кровати. Саодат боясь его испугать, громко позвала по имени, она и сама была страшно напугана, ведь она помнит, как в пятьдесят втором, весной, так же сильно трясло. Тогда они со Светой буквально выбежали из здания общежития. Алишер Набиевич подхватив сына на руки и позвав жену, кинулся во двор. Всё это происходило за доли минут, на их глазах дом был разрушен. Дом, который строил ещё его дед, в один миг его просто не стало, одни руины и остались. Но в суматохе криков соседей, Алишер Набиевич о доме не думал, он был рад, что его близкие живы. Выйдя на улицу они увидели соседей, которые в тревоге стояли накинув халаты и Чапаев и смотрели на свои дома. Все высыпали из своих домов на улицу, боясь оставаться внутри, это было очень опасно и как оказалось, не без основания. Вокруг были разрушены дома, старые почти полностью, некоторые частично. Ранним утром приехала Хафиза, она была взволнована.
      - Слава Богу, Вы живы! Ой, а от дома то почти ничего не осталось! - воскликнула она, увидев разрушенные стены развалившихся комнат.
       - Ничего, переедете к нам в Янгиюль, у нас большой двор, всем места хватит, - обнимая брата и невестку с Азизбеком, говорила Хафиза.
       Но Саодат и Алишер Набиевич никуда не поехали, они всё своё время проводили на работе. По дворам ходили представители из райсполкомов и Госком имущества, проводили перепись тех, кто остался без крова над головой. Были и такие, что не успели выбраться в то злополучное утро и остался под завалами своих домов, их хоронили всей махаллей. Строились палатки прямо на улицах, жизнь продолжалась. Людям надо было есть, работать...хорошо ещё в Ташкенте погода была в это время тёплая, хотя вечера и были прохладными. Алишеру Набиевичу и Саодат дали квартиру. Спасибо всему Советскому Союзу, люди отозвались на беду и прибывали со всех концов России, чтобы строить новые дома для узбекского народа.