Глава 21 Англия при Генрихе Пятом

ПРИНЦ УЭЛЬСКИЙ  начал правление как великодушный и достойный человек. Он освободил из заточения юного Графа Марча, восстановил имения и титулы семейству Перси, которое все потеряло во время восстания против его отца; он распорядился, чтобы слабоумного и несчастного Ричарда похоронили вместе с другими королями Англии; он расстался со всеми буйными друзьями, взяв с них обещание, что они сохранят спокойствие, преданность и верность.

Намного проще жечь людей, чем выжигать их мнения, и движение Лоллардов распространялось с каждым днем. В основном их представляли священники - вероятно, большей частью, лживые,- чтобы плести заговоры против Короля, и Генрих, невероятно страдая, что ему приходится самому строить коварные планы, пожертвовал собственным другом, Сэром Джоном Олдкаслом,- после тщетных попыток с помощью доводов сохранить его лояльность.

Его признали виновным, главой секты и приговорили к сожжению на костре. Но ему удалось бежать из Тауэра за день до казни (которую по приказу Короля отложили на пятьдесят дней), вновь связаться с Лоллардами, договорившись о встрече близ Лондона в назначенный день.

Так, по крайней мере, донесли Королю его священники.

Сомневаюсь, чтобы готовился заговор, - в той мере, как его представляли агенты Короля. В назначенный день вместо 25.000 человек под командованием Сэра Джона Олдкасла, на поляну при Сэнт Джайлс вышли только 80 человек, и никакого Сэра Джона!

В одном местечке жил расточительный пивовар, который украшал своих лошадей золочеными попонами и золочеными шпорами - надеясь, что однажды Сэр Джон пожалует его в рыцарское звание. Но Сэра Джона нигде не было, и никто не мог поделиться информацией, где его искать, несмотря на огромное вознаграждение, обещанное Королем.

Тридцать несчастных Лоллардов казнили через повешение, утопление, сожжение, и все такое. И тюрьмы в самом Лондоне и в округе битком наполнились другими заключенными. Многие из этих горемык дали разнообразные признания в предательских замыслах, но подобные признания легко можно получить под пыткой или страхом огня, и потому им мало стоит доверять.

Чтобы раз и навсегда закончить историю Джона Олдкасла, скажу, что он скрывался в Уэльсе, оставаясь там в безопасности около четырех лет. Но когда его разыскал Лорд Пауис, и я сомневаюсь, что он согласился попасть в руки королевских агентов живым,- если бы не дряхлая старуха, которая, подкравшись сзади, не ударила его табуреткой по ногам. Его доставили в Лондон в старой телеге, привязали там к железной решетке и медленно поджарили на огне.

Чтобы в нескольких словах описать состояние дел во Франции, скажу, что Герцог Орлеанский и Герцог Бургундский, прозванный в народе "Иоанн Бесстрашный", достигли великого  примирения после ссоры в прежнее правление, и, похоже, находились в благодушном настроении. Но вскоре после примирения, в воскресный день, при свете дня и солнца Герцог Орлеанский был зверски убит наемными убийцами, которых, по собственному признанию, подослал Герцог Бургундский. Вероломное убийство произвело страшное смятение во Франции.

Вдова Короля Ричарда во Франции вышла замуж за старшего сына Герцога Орлеанского. Несчастный безумный Король был не в силах помочь ей, а Герцог Бургундский стал реальным правителем в стране.

После смерти Изабеллы ее супруг (Герцог Орлеанский - наследник убитого герцога) женился на дочери Графа Арманьяка, который, будучи более предприимчивым, чем его родственник, возглавил партию, прозванную "арманьяками". Так, Франция снова оказалась в тяжелейшем положении, когда установилась партия королевского сына - Дофина Луи, партия Герцога Бургундского (который являлся отцом злосчастной супруги Дофина), и партия Арманьяка.

Все они ненавидели друг друга, постоянно вступали в стычки. Обе партии состояли из самых развращенных аристократов, каких только носила земля, и они бесконечно терзали несчастную Францию, разрывая ее на части.

Прежний Король наблюдал за яростными распрями из Англии, осознавая (как и все простые французы), что нет другого злейшего врага у Франции, чем ее собственная "элита".

Новый Король теперь заявил права на французский трон. Конечно же, он получил отказ и тогда перешел к территориальным требованиям и потребовал в придачу  прекрасную французскую принцессу, Катерину в супруги - с приданым в два миллиона золотых крон! Ему предложили территорию поменьше, и без принцессы, после чего он отозвал своих послов из страны и приготовился к войне.

Потом все же он требовал принцессу и один миллион золотых крон - Французский двор ответил, что он получил принцессу и на 200.000 крон меньше,- он ответил, что так не пойдет (в конце концов он никогда не видел ее лица!), и начал собирать полки в Саутгемптоне.

Как раз в это же время случился небольшой заговор по его смещению и провозглашению королем Графа Марча. Но заговор быстро раскрыли, заговорщиков судили и казнили разными страшными способами, и тогда Король мог спокойно отправляться во Францию.

Неприятно наблюдать, как дурной пример заразителен, и все же радует, что добрый пример никогда не пренебрегаем. Первым поступком Короля при высадке у истока Сены, в трех милях от Харфлер, была имитация действий его отца: он горячо поклялся, что собственность и жизнь мирных жителей будет защищать от разорения под страхом смерти. И даже французские историки, к его величайшей славе, подчеркивают, что когда его собственные воины страдали от невероятной усталости, недоедания и болезней, королевский приказ неукоснительно выполнялся.

С армией общей численностью в 30.000 человек он взял в осаду город Харфлер - с моря и суши - и удерживал в течение пяти недель. Жителям все же позволили покинуть город, взяв не более пяти пенсов и небольшого узелка с одеждой. Все остальное их имущество разделили между английскими солдатами.

И все же, несмотря на военные успехи, английская армия страдала настолько от лишений и болезней, что уже поредела на половину. Но Король, несмотря ни на что, не соглашался отступать, пока он не нанес решающий удар.

Так, игнорируя советы приближенных, он шел дальше в направлении к городу Кале. Подойдя к реке Сене, он не смог ее перейти. И пока англичане двигались вдоль левого берега реки в поисках  брода, французы, которые разрушили все мосты , двигались вдоль правого, наблюдая за ними, готовые напасть, как только враги начнут переходить реку. Наконец, англичанам удалось найти место и они благополучно перебрались на другую сторону.

Французы держали военный совет в Руэне о том, как лучше атаковать англичан. Они отправила вестников к Королю Генриху, чтобы разведать, какой дорогой он будет двигаться. "По той самой дороге, которая прямиком приведет меня к Кале",- отвечал Король и послал их обратно с сотней крон в качестве подарка.

Англичане продолжали идти вперед, пока не увидели вдали французские ряды, и тогда Король дал приказ выстроиться в линию и приготовиться к бою. Французы не двигались, и английская армия распалась после того, как до самой ночи стояла в военной готовности, и теперь отдыхала и подкреплялась в близлежащей деревушке.

Французы остановились в другой деревушке, через которую, по их данным, англичанам рано или поздно придется идти. Они были уверены, что вот-вот англичане начнут атаку. У англичан не оставалось шансов на отступление, даже если бы Король им приказал. Итак, обе армии провели эту ночь неподалеку друг от друга, собираясь с силами.

Чтобы хорошо разобраться в обеих армиях, нужно иметь ввиду, что у французов вместе с выдающимися персонами присутствовали все те представители "элиты", которые довели Францию до опустошения.

Причем, аристократы "голубых кровей" настолько одурели от собственной заносчивости и презрения по отношению к простым людям, что даже не позаботились обзавестись лучниками (их армия не нуждалась в поддержке ничкородных стрелков!).

Поэтому, несмотря на свою многочисленность - соотношение сил с англичанами было примерно шесть к одному - эти заносчивые гордецы говорили, что лук - оружие не для благородных и могучих рыццарей! Они усвоили одно - Францию могут защищать только люди благородного происхождения. Вскоре мы увидим, какими руками на самом деле куется победа в сражениях.

В то время в стане англичан находилась добрая часть бойцов, далеко не высокородного происхождения, которые при всем при том были отличными стрелками. Среди них, мало спавших в предшествующую ночь, в противоположность французам, которые бражничали всю ночь на пролет, предвкушая сладостную победу,- скакал Король на гнедом коне, со шлемом из сверкающей стали на голове, украшенным золотой короной, сияющей драгоценными камнями в лучах солнца, в рыцарских доспехах, на которых были вычеканены гербы Англии и Франции.

Стрелки восторженно следили за направлением сверкающего шлема, золотой короны и драгоценных камней и глаз не могли оторвать. Но более всего их восхищало светлое открытое лицо Короля, его искрящиеся голубые глаза, и в сердцах запечатлелись его слова: "Я намерен победить или погибнуть здесь, но Англии никогда не придется платить за меня выкуп!"

И тут один бравый рыцарь признался: "Мне жаль, что многие английские храбрецы в этот день бездействуют в Англии. С их помощью мы стали бы еще сильней". И Король отвечал ему: "Мне более не нужно солдат: чем меньше нас, тем больше славы и чести мы добудем в бою!"

Королевская рать, находясь в приподнятом настроении, теперь подкреплялась мясом и вином, произнося молитвы и спокойно ожидала атаки французов. Король видел, что французские силы расположились на глинистой почве, и понимал, как только они начнут движение, то обязательно увязнут, что вызовет столпотворение и замешательство.

Пока она не двигались, Король отправил два отряда - один, чтобы укрыться в роще, слева от французских сил, а другой - чтобы поджечь дома в тылу французов, как только начнется атака.

Только он успел распорядиться, как трое заносчивых аристократов, которые вознамерились защищать свою страну без участия низкородных крестьянских лучников, вырвались вперед на благородных конях, призывая англичан сдаваться.

Король предупредил этих господ, чтобы они как можно быстрее поворачивали своих драгоценных коней и уносили ноги, если жизнь еще им дорога, и велел англичанам выше поднять знамена.

И тогда Сэр Томас Эрпингэм, выдающийся английский военачальник, командующий стрелками, бодро подбросил в воздух свой жезл - и все англичане, как один, припали на колено к земле, словно захватывая владение ею, и как один, поднялись и ударили дружно на французов.

Каждый стрелок получил палку с острым металлическим наконечником и он должен был вонзить палку в землю, выпустить стрелу, а потом упасть на спину, когда французская конница ринется на них, и вонзить это копье в мчащихся коней.

И действительно, как только самодовольные французы "голубых кровей" ринулись в бой, чтобы растоптать несчастных английских стрелков и заколоть своими блестящими пиками, они получили навстречу такой шквал стрел, что их ряды рассеялись и в страшном смятении благородным господам пришлось отступать.

Те рыцари, которые успели доскакать до английских стрелков, опрокидывались наземь со своих лошадей, падая в лужи и грязь, утопая в глине под тяжестью  доспехов, в то время, как англичане сбрасывали даже кожаные куртки, чтобы иметь больше свободы активно действовать - тут же кромсали французов на куски.

Все это время многочисленная французская армия утопала по колено в грязи и глине, в отличие от свежих и подвижных англичан, которые крепко стояли на ногах, точно на мраморном полу.

Но теперь второй дивизион французов бросился в бой на выручку первому, грозной сомкнутой массой. Англичане под командованием Короля встретили и атаковали их, и тогда началась самая кровопролитная фаза сражения. Брат Короля, Герцог Клеранс, был опрокинут с лошади и тучи французов кружили над ним, но Король, стоя над телом, защищал его от врагов, точно лев, пока не разметал их всех.

И тут на него налетела группа из 18 французских рыцарей с развевающимся знаменем одного знатного дворянина, который поклялся либо убить, либо взять в плен английского Короля. Один из нападавших нанес мощный удар боевым топором, так что Король упал на колени, но его солдаты тотчас окружили монарха, перебили рыцарей всех до одного, так что их французский господин не выполнил клятвы.

Французский Герцог Алентон, наблюдая за происходящим, совершил отчаянную попытку нападения, - он прорвался сквозь ряды сражающихся, все ближе и ближе к Королевскому знамени, сбил с ног Герцога Йоркского, который стоял возле знамени и нанес удар Королю, отколов кусок от его короны.

Но до следующего удара дело не дошло: когда он уже готовился взять короля, и Король протянул было руку, чтобы принять его предложение, француз рухнул на землю от бесчисленных ударов.

Гибель этого аристократа решила ход сражения. Третий дивизион французов, вдвое превосходивший всю королевскую рать, так и не вступая в бой, дрогнул и бросился в рассыпную.

И в заключительной части сражения англичане, которым до сих пор было не до пленных, начали брать их в бесчисленных количествах, и продолжали брать новых или добивали раненых, когда в стане французов послышался страшный рев. Тут они увидели, что французские знамена остановились, и Король Генрих решив, будто  противник собирается с силами и готовит новый натиск, отдает приказ - убивать всех пленных. И как только выяснилось, что это кричали мародерствующие крестьяне, кровавая резня была остановлена.

Тогда Король Генрих призвал к себе французского вестника и спросил, кому принадлежит победа? И французский вестник ответил: "Победил Король Англии!"

"Не мы устроили это побоище,- сказал Король,- это Божья кара за грехи Франции. А скажи мне, как называется тот замок неподалеку?"

И вестник отвечал: "Мой господин, этот замок Азинкорт".

"Тогда,- повелел Король,- отныне и в память потомкам мы назовем это Битвой при Азенкорте"

Английские историки переделали в Битву при Аджинкорте - и так мы знаем о ней.

Потери со стороны французов были чудовищные: убиты три герцога, двое взяты в плен; убиты семь графов, еще трое - в плену, 10.000 рыцарей и аристократов остались лежать на поле боя. Английские потери исчислялись 1600 человек, среди которых Герцог Йоркский и Герцог Саффолк.

Нет ничего страшнее войны, и потрясающее душу зрелище предстало, когда англичане на следующее утро добивали смертельно раненых, которые еще корчились в агонии на окровавленной земле. Не менее потрясает то, как мертвых французов обирали и раздевали их собственные соотечественники и соотечественницы, а потом сваливали в огромные кучи и сжигали. А потом англичане подбирали убитых и уносили в сарай и тоже поджигали. И как потом они смотрели на полыхающие кучи и сарай с человеческими телами...

И много чего ужасного можно пересказать об этом кровопролитном опустошении. Ничто не сравнится с ужасами войны. Но темная сторона войны быстро забывается и не отбрасывает мрачной тени на последующие поколения англичан, кроме тех, которые потеряли своих родных и близких в этой войне...

Англичане приветствовали своего Короля с ликованием, многие бросались в воду, чтобы на собственных плечах вынесли его на берег! И народные толпы собирались навстречу ему во всех городах, через которые он проезжал. Горожане вывешивали ковры и красивые ткани на окнах и балконах, усыпали улицы цветами, из городских фонтанов струилось вино,- такое же алое, как кровь, залившая поле Аджинкорта.


Заносчивая и коварная французская аристократия, которая ввергла страну на грань разрухи, с каждым днем, с каждым годом наполнявшая сердца французов чувством презрения и ненависти, не извлекла никаких  уроков даже из страшного поражения при Аджинкорте. Далекая от мысли объединиться перед лицом общего врага, так называемая "элита" становилась все более злобной, жестокой и кровожадной - если такое вообще возможно - чем прежде.

Граф Арманьяк убедил Французского Короля лишить Королеву Изабеллу Баварскую всех драгоценностей и заточить в монастыре. В ответ Королева, еще недавно бывшая злейшим врагом Герцога Бургундского, предложила объединиться с ним. Он перевез ее в Тройе, где она объявила себя Регентом Франции, а его назначила своим лейтенантом.

Партия Арманьяков контролировала Париж, но в определенную ночь тайные противники открыли одни из городских ворот, и люди Герцога ворвались в Париж, бросили в тюрьмы всех сторонников Арманьяка, каких сумели найти, и спустя несколько дней, в сопровождении разъяренной толпы открыли тюрьмы и перебили противников.

Прежний Дофин уже умер, и третий сын Короля получил этот титул. В разгар ночной резни некий рыцарь поспешно завернул Дофина в простыню и вывез в Пуатье. Таким образом, когда после кровавого избиения мстительная Изабелла вместе с Герцогом Бургундским триумфально въезжали в Париж, Дофина провозгласили Регентом в Пуатье.

Король Генрих не бездействовал после победы при Аджинкорте, он отразил дерзкую попытку французов отбить Хартфлер. Он также наконец завоевал большую часть Нормандии и в разгар французских событий взял контроль над стратегически важным городом Руэном, после осады, которая длилась около года.

Эта чувствительная потеря настолько задела французов, что Герцог Бургундский предложил заключить немедленно мир между королями Англии и Франции на равнине возле реки Сены.

В назначенный день здесь появились Король Англии с двумя братьями - Клерансом и Глочестером, в сопровождении тысячи воинов. Несчастный Французский Король в этот день был сам не свой и не смог присутствовать, но Королева явилась, а вместе с ней - очаровательная Принцесса Катерина, которая произвела впечатление на Короля Генриха. Теперь он увидел ее! И эта встреча стала самым значительным результатом переговоров.

Но Генрих скоро обнаружил, что не стоит полагаться на слово французского аристократа того времени -  в подтверждение этому он узнал, что Герцог Бургундский одновременно заключает тайный договор с Дофином,- и немедленно прервал переговоры.

Герцог Бургундский и Дофин, один не доверявший другому, как и следует одному отъявленному мерзавцу поступать по отношению к другому мерзавцу, окруженному такими же низкими сторонниками,- оказались в некоторой растерянности, но потом договорились встретиться на мосту через реку Йонн, и там решили: вот открываются крепкие городские ворота, и они одновременно въезжают, каждый в сопровождении только десяти сторонников...

И если разобраться, формально Дофин сдержал свое слово. Они въехали. Но как только Герцог Бургундский припал на колено в знак обращения, один из сопровождавших Дофина охранников нанес ему сокрушительный удар боевым топориком, а другие поспешно добили "доброго друга".

Тщетно было пытаться представлять дело так, будто Дофин к убийству не имел никакого отношения. Это было слишком даже для Франции! Наследник Герцога поспешно заключил договор с Королем Генрихом, и Французская Королева настаивала, что супруг должен соглашаться на любые условия.

Генрих согласился на договор при условии, что Принцуссу Катерину отдадут ему в супруги, сам он становится Регентом Франции, пока жив Король, а после его смерти получит и французскую корону.

Вскоре он женился на восхитительной Принцессе Катерине и с гордостью привез ее в Англию, где ее с великой честью принимали и короновали.

Заключенный договор получил название "Вечный мир". Скоро мы узнаем, как долго он продлился...

Мир принес большое облегчение французскому народу, хотя он настолько бедствовал и страдал, что даже во время праздничной церемонии Королевской свадьбы десятки людей умирали от истощения и болезней на мусорных кучах и в сточных канавах Парижа.

Дофин, правда, предпринял несколько отчаянных  попыток сопротивления, в некоторых частях Франции, но Король Генрих быстро решил вопрос.

И теперь, с великими территориальными приобретениями, в сопровождении ласковой супруги, при рождении сына, подарившего ему несказанное счастье, жизнь обещала только радость и благоденствие! Но в блеске триумфа, не вершине власти, Смерть незаметно подкралась к нему - и он понял, что его дни сочтены.

Когда Король почувствовал недомогание в Винсенсе, он сразу понял, что ему уже не подняться. Он был спокоен и тих и в полном сознании разговаривал с людьми, которые печальной толпой окружили его постель, едва сдерживая горестные всхлипывания.

Супругу и сына он передавал на попечение и заботу своего дорогого брата Герцога Бедфорда. Преданным аристократам он наказал установить дружеские отношения с новым Герцогом Бургундским и передать ему регентство над Францией. Но не выпускать на свободу принцев, взятых в плен во время битвы при Аджинкорте. Король добавил, что как бы ни сложилась ситуация во Франции, не заключать перемирия с французами  без удержания Нормандии.

И тогда его голова снова упала на подушки, и он попросил присутствовавших священников прочесть покаянные псалмы. И под эти торжественные звуки 31 августа 1422 года, всего лишь на 34-м году жизни и на 10-м году правления Король Генрих Пятый отошел в вечность.

Медленно и скорбно его набальзамированное тело перенесли с великой процессией в Париж, и оттуда в Руэн, где находилась Королева ( от которой несколько дней скрывали его смерть). Там он лежал на алом расшитым золотом покрывале, в золотой короне, с державой и скипетром в неподвижных руках. А затем его гроб отправился в последний путь - в Кале с такой длинной процессией, что, казалось, дорога почернела до горизонта от рыцарей в черных доспехах с черными перьями, развевающимися на ветру. И тысячи людей шли вслед за ними с зажженными факелами, превращая ночь в день...

Руководил процессией Король Шотландии, за ним следовали представители всего королевского двора, рыцари, лорды, овдовевшая Принцесса замыкала шествие.

В Кале под парусами стоял королевский флот, и печальный груз доставили в Довер. И дальше, дальше... Когда его везли по Лондонскому мосту, неустанно звонили колокола на храмах и церквях... И так до самого Вестминстерского Аббатства, где Короля Генриха Пятого и захоронили с величием и достоинством.

Подпись
И.Г. Едрец



SOS! Срочно нужна помощь. Карта Сбер: 4817-7602-0876-3924