Интенсивное зуммирование. Неистово!

+

Space –
Let me know the wonder

"Советы начинающему кинооператору." (с)

Совет 1.

Я: Милый, будь так любезен, не используй, пожалуйста,  интенсивно зум* в течение... м-м-м... назовем это "съемки"? Приостанови  "видеозапись", измени  кадр, и снимай дальше! Дело в том, что три зуммировании у дилетантов трясется рука, и не всегда удается настроить фокус. А приблежения-отдаления  выглядят  не очень красиво. Или это часть сценария?

Ты: А тебя девстенники прут?
Я: Не-а!
Ты: Как насчет волнения?
Я: Но у тебя же спецподготовка!
Ты: Голодный?
Я: И уставший?
Ты: Понял. Нашел беспроигрышный вариант: неистово. Тогда не придется останавливаться.
Я: Изучи правила и поступи с точностью до наоборот?
Ты: Просто не хочу отказываться от возможности интенсивно тебя... Назовем это "прозуммировать"?

Зуммировал тебя трясущейся рукою.
Настройке фокус плохо поддавался.
То приближался облик твой, то отдалялся -
Надеюсь, я тебя не слишком беспокою?   



*Зум это по-русски «масштаб» или «мера приближения». Слово zoom — английское, перевести его можно как «фокусировка».

***
Зуммирую 1. Только для тебя!
Жанр: советы начинающей кофеварке.


Беру турку. Медную. И чайную ложку. Серебряную. Кофе. Смолотый в пыль. Воду. Колодезную. И смотрю на тебя.

Ты: А где ты воду колодезную раздобыла?
Я: Раз-добыла, два-добыла, три-добы...

Прогреваю турку на медленном огне. Бросаю в нее ложку кофе.

Ты: Две ложки. Мне тоже, пожалуйста.
Я: Одну ложку. Тебе и варю.
Ты: Понял.

Добавляю в кофе щепотку соли. И прогреваю на огне, без воды, еще раз. Далее - сахар и прянности: имбирь, корица,мускатный орех, гвоздика. Мед? Поздно! Не вижу смысла добавлять и мед, и сахар. Смешиваю и прогреваю. Снова смотрю на тебя.

Ты: На медленном огне прогреваешь?
Я: На о-о-о-очень медленном.

Добавляю ледяной воды. Размешиваю. И снова на медленный огонь. И опять смотрю на тебя.

Ты: Можно я тебе улыбнусь?
Я: Улыбнись.

Ты мне улыбнулся. Я налила кипяток в чашку, чтобы прогреть. А то ее холод может убить аромат кофе. Представляешь? Сливаем воду из чашки. Размешиваем кофе - появляется плотная пенка. Перекладываем ее в чашку. Снова размешиваем кофе в турке и опять появляется пенка. Перекладываем ее в чашку.

Ты: Меньше пены!
Я: Как скажешь, дорогой.

Кофе подходит. Снимаю турку с огня, жду несколько секунд, ставлю обратно. Смотрю на тебя. Жду. Подходит! Снова снимаю турку с огня, жду несколько секунд. Смотрю на тебя. Ставлю турку на огонь. Смотрю на тебя. Подходит! Снимаю турку с огня.

Я: А почему ты не улыбаешься?
Ты: Что-то мне не до смеха...

Переливать кофе в чашку нужно обязательно на весу. Беру чашку и лью в нее твой кофе. И загадываю желание.

Я: Как ты думаешь - сбудется?
Ты: Посмотрим.

Жду, когда ты допьешь кофе. Очень хочется заглянуть в пустую чашку...

Ты: И ты реально вот так себе кофе варишь?
Я: Нет. Только для тебя.

***
Зуммирую 2. Ты умеешь любить?
Жанр: портрет начинающей ошкуривательши

Представляешь, я совершенно не владею приемами рукопашного боя. И техника холодного оружия - нож - мне недоступна. Все, что можно оторвать, отломить или откусить я отрываю, отламываю или откусываю. Я не вожу автомобиль. Понимаешь, поклялась автоинструктору, что не буду без него никуда никогда ездить. У меня проблема: я скорость переключать забываю. Рыбу я ловить не умею: ни сетью, ни удочкой, ни, тем более, динамитом. Так что, живи! Я не охотник. Мне жалко убивать животных. И книги я тоже не читаю. Точней, я, конечно, открываю их время отвремени. Иногда даже начинаю читать. Но вскоре закрываю и кладу обратно. Или не кладу. Тогда они лежат у меня на столе и создают беспорядок. Правда, я прочитала "Волхву" Джона Фаулз тридцать раз. Но это же всего одна книга. Так что вот так: книг я не читаю. Компьютером не владею. Конечно, мне приходится им пользоваться. Я его методом тыка осваиваю. Думаю, компьютер владеет мной больше, чем я им. Я не люблю плавать. Потому что не умею. Потому что однажды, в раннем детстве, чуть не утонула. Видимо, получила шок. У меня ноги тонут. Представляешь? Я люблю принимать ванну. Но это совсем не то. Я не умею разжигать костер. Конечно, мне приходится это делать. Время от времени. Но делать это хорошо - я не умею. Готовить я тоже не умею. Знаю одно единственное блюдо: рагу из того, что есть в холодильнике. Но если можно без него обойтись - обхожусь очень легко. Ага, так вот почему я люблю вареные яйца? Ха! Я не умею спорить. И не люблю. С мужчинами спорить бесполезно. С женщинами я практически не общаюсь. Стараюсь поддерживать отношения с мужчинами,с которыми не нужно спорить. Можно просто советоваться. Я не умею превращать в оружие все, что угодно. Какой смысл пытаться раскроить кому-то череп кастрюлей? Или втыкать карандаш в глаз или в горло. Или засаживать в ухо зубную щетку, а между ребер - отвертку. В кастрюле я привыкла варить яйца. Карандашом подчеркиваю в тексте важные места. Зубной щеткой чищу зубы. А отверткой закручиваю развинтившиеся в ручке кресла болты. Очень удобно, представляешь? Я не фотограф. Это факт. Зато я очень люблю рассматривать фотографии. Особенно, твои. Уколы я ставила. Умирающей маме. Знаешь, почему-то умирающей маме уколы было ставить совсем не страшно. Наверное, многое становится не страшно, если грозит смерть. Грибы. Находить-то я их могу. Особенно, если их хорошо видно. Но отличить съедобный гриб от несъедобного мне сложно. Поэтому я их никогда не рву. Больше всего мне нравятся мухоморы. Они такие красивые!  Но, увы, несъедобные. Пусть растут. Мыслить, да еще нестандартно я тем более не умею. Я и мыслить не умею, если честно. Не хотелось бы ограничивать свое сознание простым существованием. Наверное, именно поэтому мне удается жить. Просто жить. Жить, конечно, не просто. Но так приятно просто жить. Строить глазки я не умею. Понимаешь, у меня зрение плохое. Состроишь глазки не тому, а потом отвечай. Но я люблю строить планы. Особенно грандиозные! Учиться я, конечно, умею. По крайней мере, я представляю как это делается. Но если честно - не люблю. Напрягают меня учебные планы и толстые книги с малопонятными словами. К тому же у меня проблемы с памятью. Я могу усвоить только то, что мне действительно интересно. Ты же понимаешь, что политэкономией заинтересовать меня сложно. А заниматься шестьюдесятью четырьмя неинтересными предметами ради одного интересного - тоскливо. Проще сесть и изучить то, что действительно важно и интересно самостоятельно. Обои клеить я не умею. Зато мне нравится распечатывать твои фотографии и оклеивать ими стены. А потом смотреть на тебя и улыбаться: ты не догадываешься, что я стою и смотрю на тебя.  Сверлить дырки и забивать в них дюбеля я не могу. Но, знаешь, если из стены выпадает шуруп, то можно попробовать завернуть его во что-нибудь нескользкое и забить в освободившуюся дырку молотком. Иногда получается достаточно прочная конструкиця. Хотя, конечно, турник не приладить. Но я же не умею подтягиваться, логично? Пилить двуручной пилой я не умею. Мне бы, конечно, было бы гораздо удобней, чтобы у двуручной пилы, напротив меня стоял напарник. А почему пилить в одиночку нужно обязательно двуручной пилой? Как насчет обычной пилы с одной ручкой? Очень удобно! Обещаешь попробовать? Воевать я тоже не умею. Вообще, все что можно решить мирным путем, я стараюсь решить мирным путем. Ты знаешь, даже противник бывает полезен, если заинтересовать его выгодой от того, что полезно нам обоим. Ошкуривать бревна я, наверное, тоже не умею. Не могу понять - что это означает? Это снимать с бревен шкурску или прилаживать к ним шкурку? Но щепочки-шкурки мне всегда нравились. Если они сухие, костер ими разжигать получается гораздо быстрей. Разбираться в нашем законодательстве очень сложное занятие. Понимаешь, если бы оно было изложено на простом, понятном языке, то все были бы шибко грамотные. И придраться было бы не к кому. Но факт остается фактом - тексты из нашего законодательства отлично раскачивают мозг. Как мышцы. Строить забор я тоже не люблю. Понимаешь, для меня забор - это ограждение территории. Словно, я не хочу, чтобы по моей территориии кто-то ходил и выставляю забор. А мне не жалко - ходите, пожалуйста. Тем более, что тот, от кого ты поставишь забор - поверь мне, перемахнет через него - легко. Или сделает подкоп. Ну, в общем, есть масса вариантов преодолевать препятствия. Поэтому я не люблю заборов. И ставить его не хочу. Мне без забора намерения человека лучше видно. Пилить и колоть дрова я не люблю. Но если придется, думаю, справлюсь. Правда мне не нравится раскалывать топором круглые полешки. Я их  целиком сжигаю. Даже если они очень толстые. Подумаешь, за три дня сгорит. Какая разница? В карты я играть не умею. Я, конечно, знаю правила игры в "пьяницу" или в "дурака". Но стоять на лыжах и кататься на лыжах - вещи разные. Так что, в покер я не играю. И в шахматы тоже. Конечно, я смогу поставить шах. Или даже мат. Случайно. Но никак не преднамеренно. Получается, что играть могу, но играть не умею. Кофе я не варю. Так, кое-как превращаю простую воду в воду с ароматом кофе, натолкав в нее лимонов с медом. И ладно. Знакомится я не умею. Понимаешь, такое дело. Когда мне человек неинтересен - мне ужасно жалко тратить его время. Я очень экономная. И предпочитаю не уметь знакомиться. Маскироваться я тоже не умею. У меня, конечно, есть костюм лешего. И если я встану в нем в куст и замру, то ты можешь меня не заметить и пройти мимо. Это да. Но подумай, разве я хочу, чтобы ты перестал меня замечать?

Можно я задам тебе один вопрос?
Скажи, ты умеешь любить?

Зуммирую 3. Разрешите Вас?...
Жанр: советы по свободному вождению

Слоган: "Плохой танцорке ботинки мешают!" Женя Портер (к слову)

Ты долго-долго шнуруешь берцы. Ты отлично владеешь скоростной шнуровкой, но сейчас ты это делаешь медленно. Специально. Ты меня травишь. Это прелюдия. Я делаю вид, что мне все равно - что ты там делаешь. Но видит бог, я бы сейчас отдала все, чтобы вдеть вот этот конец вот в эту дырочку. Я про шнурок. А ты что подумал?

Ты: Я не думаю. Стоит задача: надеть и зашнуровать берцы. Надел. Шнурую. Медленно. Роту можно было бы за это время в последовательном режиме зашнуровать!
Я: Зашнуровал?
Ты: Так точно.
Я: Вставай. Подойди, пожалуйста, ко мне.

Ты встаешь и подходишь.

Я: Нет, ну кто так подходит?
Ты: А как?
Я: Ты музыку слышишь?
Ты: Музыку? Ах, да, слышу. Музыку.
Я: Ты должен подойти ко мне так, чтобы слышать именно эту музыку. Иначе мы не сможем пойти в ногу.

Ты отходишь подальше. Это хорошо. Пока идешь, я смогу достаточно долго видеть тебя в полный рост. Это важно. Иначе, зачем было берцы обувать? Ты идешь на меня, смотришь на меня, на лице, как я люблю, ни одна мышца не дрогнула. Отлично!

Я: Стоп!
Ты: Что опять не так?
Я: Офицер, слишком много вопросов.
Ты: Ловлю на слове.

Ты отходишь и встаешь туда, где стоял. Смотришь. Молчишь. Слушаешь. Ты слушаешь?

Ты: Слушаю.
Я: Представь, что между нами натянута нить. Она такая тонкая, что в любой момент может порваться.  И если она порвется... мы никогда не сможем подойти друг к другу, понимаешь? Сплетены два солнышка. На кону две жизни!

Ты сделал вот так: я отчетливо это почувствовала. Кадык шевельнулся. Хорошо, больше не буду ставить жизнь на кон, а то у тебя не очень хорошие ассоциации. Прости. Ты идешь ко мне. Я чувствую, что ты готов сделать все, чтобы ниточка не порвалась. Но есть еще я? Вдруг мне придет в голову подпрыгнуть на месте? Да повыше? Да еще мах ногой сделать? И тогда твои глаза - ты почувствовал? Твои глаза начинают просить. Не милостыню, но милости. Они просят не меня. Они просят того, кто эту нить между нами натянул. А чтобы мы не расслаблялись - сделал ее очень тонкой. И непрочной. Ты подходишь ко мне, музыка превращается в локацию...

Я: Стоп!
Ты: ?!
Я: Зачем ты пытаешься идти в такт музыке? Нужно просто жить. Жить так, словно она не из динамика звучит, а в тебе. Это ужасно. И как ты вообще сексом занимаешься?
Ты: Это риторический вопрос?
Я: Это риторическая констатация!
Ты: Тогда я задам нериторический вопрос. И как же это я занимаюсь сексом?
Я: Как АРБ.
Ты: Не понял?
Я: Ты владеешь. А секс - это не панацея. Не крепость. И даже не амбразура. Его штурмовать не надо. С помощью него, как с помощью инструмента... Вернись, пожалуйста, и подойди ко мне так, чтобы я не отвлекалась на глупости.

Ты вернулся. Встал на прежнее место. Позволил себе задуматься. Голову немного опустил, заглянул в себя, вслушался. Я это почувствовал. Потом поднял голову, нашел меня глазами...

Ты: А ты что - спряталась?
Я: Растворилась. В предвкушении.
Ты: Бесовщина какая-то ваши танцы!
Я: Не бойся. Иди.

И ты пошел. Слава богу, дошел, не порвал, слышишь. Но не чувствуешь. Понятно, как ты можешь сейчас чувствовать, если у тебя навыка нет.

Ты: Это какого такого у меня навыка нет?
Я: Танца. Со мной.
Ты: А, это. А то уж я подумал, что ты на мою способность чувствовать наехала! Мне уйти?
Я: Нет, не надо. Ты хорошо подошел.

Знаешь, после того, как я научила танцевать сорок восемь бегемотов, ставя их в позицию девочки, чтобы показать, как должен работать мальчик в танце, я забыла как танцевать с мальчиком в позиции девочки. Однажды меня парень пригласил танцевать. На выпускном экзамене мы отбарабанили свои билеты по недвижимости, а потом пошли в кафе. И начали с ним танцевать. Танцевали мы улетно. Вообще-то это был мой сосед по парте. Не помню точно, как его звали. Но он был похож на Харатьяна. Настолько похож, что носил стрижку, как у него. И люди на улице пытались взять у него автограф. Танцевали мы так, что наши студенты только и успевали быстро-быстро отодвинуть столы и стулья, которые, как им казалось, могли нам помешать. На самом деле они нам не мешали. Он отлично делал то, чему я так долго учила пацанов. Сам делал. Я это сразу почувствовала и оторвалась. Раз в жизни имею я право оторваться и потанцевать от всего сердца с Харатьяном? Все были в восторге. Никто не верил, что у нас не было тайной связи. И что мы могли сделать это  - на импрловизации. Не трахаясь. Наверняка долго репетировали. Но!

Ты: И к чему это?
Я: А к тому, что после танца он тихо шепнул мне на ухо - Женька, я зае*ался! Ты же танцуешь за мужика, мне пришлось за девчонку отплясывать. Ты это заметила?

Ты отошел, без приглашения. Расправил плечи. Бессознательно вздохнул и снова пошел на меня. И я отчетливо почувствовала то, что чувствовал ты.

ч2

Расстояние между нами неминуемо сокращалось. В полутора метрах от меня - ты. Еще два-три шага, и я смогу почувствовать твое тепло. Делаю шаг назад: отступаю. Второй, третий, четвертый. Сначала я делала шаги с той же скоростью, что и ты. Потом замедлила. Ты тоже замедлил шаг. Но твои шаги больше моих. Ты неминуемо приближаешься. Пытка. Хочется податься тебе навстречу, а приходится - отходить. Нет-нет, я не не подпускаю тебя. Я оттягиваю твое приближение.

Как только ты оказался совсем рядом со мной, я сделала шаг вперед и почувствовала твое тепло. Знаешь, ты сейчас  похож на обрушившееся посреди заснеженного ноября июльское палево. Главное, не потерять. Не потерять твой взгляд. Ты чуть раздвинул руки, ладонями в мою сторону, словно спросил: что дальше? Я улыбнулась глазами. И ты послушно опустил руки вдоль тела.

Я: Стоп. Почему ты остановился?
Ты: А ты почему?
Я: А как ты себе представляешь - снести такую махину с пути. Ретируйся. Вообще-то, ты сейчас должен был по яй*ам получить.
Ты: С какого такого перепугу?
Я: А с такого. Сделай я свой шаг чуть длиннее и ту-ту!
Ты: Сделай, а? Давай я еще раз отойду и подойду?

Понимаешь, фишка в том, что все вот  это делается ногами. И как бы мне ни хотелось к тебе прикоснуться, ты не должен отдать мне эту возможность просто так, за красивые глаза. За эту возможность придется попотеть.

Ты не стал меня дослушивать, сделал пару шагов назад. Вне музыки. Просто убедился, что я "на связи" и пошел.

Ты: Я на тебя пошел или от теня?
Я: Это не важно. Не останавливайся, иди куда ноги просят. Просто помни, что у меня шаг короче, и я могу заехать туда, куда не надо.
Ты: Понял. Берегу фасад.

Потоптавшись как два слона, мы более или менее приноровились к тактикам друг друга. И я, не останавливаясь, попросила: а теперь плыви. Ты же так любишь плавать, Сережа! И ты поплыл. Голова не дергается. Плечи на месте. Руки не болтаются. Спина - подставка. Интеллект, как в былые времена знамя. Глаза в глаза. Твой актив интересен, но в нем нет шарма. Беру инициативу в свои руки, показываю, как и чем можно разнообразить траекторию полета. У тебя неплохой мыслительный потенциал. Ты подстраиваешься и без лишних вопросов забираешь инициативу. В свои надежные руки.

Ты: Я бы сказал в ноги.

Плывем. Нам хорошо. Чувствую - подходит. Ага, думаю, пара тебя выжимать из коллеи. И кладу руку тебе на...

ч.3
... На пояс. Хватаюсь за ремень, словно задерживаю, не отпускаю: остановись. Правая нога чуть впереди, левая сзади. По крайней мере, у меня! Правой рукой.

Ты: Принял.

И накрываешь правой кистью мою левую, свободно опущенную вниз. Ты просто накрываешь. Для подстраховки. Но я слышу, как твое тепло побежало по мне через руку, по плечам, лопаткам.

Начинаю те самые простые движения, чуть по кругу. Ты помнишь задачу и движешься равномерно со мной, не давая к себе прикоснуться. Не теряя взгляда. Полжизни отдать, чтобы посмотреть в этот  момент на твои берцы!

Ты: (чтобы скрыть волнение) Так хочется сдаться, но я штурмовик.

Я поднимаю руку и кладу ее на твое лицо.

Ты: В захват берешь?

Знаешь, разговаривала с одним танцовщиком, бальником. Поинтересовалась. А правда, что все пары - это пары не только на сцене, но и в жизни? На что он ответил, что это абсолютно не важно. Чаще всего в жизни эти люди вместе, потому что они все время танцуют. В общем-то и сексом толком заняться некогда. Мы все время танцуем. И связка эта действительно такая же прочная, как если бы это были отношения мужчины и женщины, построенные на качественном сексе.

Я: А теперь небольшая интрига.
Ты: Какая такая интрига?
Я: Понимаешь, это так скучно - добраться до вершины горы, а потом сесть на задницу и скатиться вниз.
Ты: Понял. Разворачиваю крылья.

ч.4
Falco – Out Of The Dark (Into The Night)

Я бесцеремонно перешла в наступление. Видишь ли, расслабленные бедра спообны выдавать гораздо более искреннюю траекторию, чем просто взад и вперед, или даже по кругу. Не смотря на достаточно динамичную скорость, эти движения напоминают мне... скушную мыльницу серий на триста пятьдесят. Люди называют это любовью до гроба. Даже не догадываясь о том, что ее можно украсить.

Ты вошел в меня без церемоний, готов на все. Плавно веду тебя вправо, вдруг делаю переброс влево, пару мелких движений, коротких и отдаюсь. Оттяжка твоя. Так, хорошо. Плывем дальше. А что ты будешь делать с длиной ствола вот в таком положении? Я, кстати, понятия не имею, что здесь нужно делать. Это же пластическая импровизация. Не болит голова у дятла. Дятел - девочка. Ты что-то предпринял, позицию не потерял. Отлично. А вот так? Слушай,  чего у тебя такой взгляд сосредоточенный? Ну, подумаешь, выскочишь из колеи? Запрыгнешь обратно и продолжишь?

Ты: Не, я так не хочу. Тебе-то пофигу, а мне обороты терять неоохота. Тормозную систему надо беречь. Пригодится.
Я: Ну, как скажешь. Кручу-верчу дальше. Бедрами.

Больше всего мне нравится рвать. Не колоть, заметь, а рвать. Раз, два-три-четыре коротких, пяяяять. Понял? Ты понял. И подставился, чтобы убедиться. Точней, ты дал мне возможность убедитья, что ты понял. Чтобы я смогла довериться и отдаться. Следи, чтобы одна нога был чуть вперед, а вторая чуть сзади. А упора не теряй. Значит, говоришь, хорошо колющим оружием владеешь? Смотри, не порви меня, милый! На твоем лице ухмылка.

Знаешь что такое перспектива? Как только у женщины открывается перспектива, у мужчины - подходит. Если все идет по плану, то происходит именно так. И по другому, увы, быть не может. У любви нет границ, нет заданных маршрутов. Любовь - пуля со смещенным центром тяжести. Она выносит тебе мозг, не заботясь о том, что с тобой станет. Как только процесс становится подвластным контролю...

Ты: Принял. Это этично по отношению к твоей... аэммм... перспективе?
Я: Глаза не закрывай. Пожалуйста...


Рецензии