Волчья напасть

  Семён жил в кубанской станице. На досуге занимался охотой. Фазана и заец-русак в их степной зоне водилось в изобилии. Но вот, к беде не только охотников, но и фермеров, а также других жителей, имевших домашний скот, в эти районы из горно-лесистой местности пришли волки, расплодившиеся в соседних регионах и расширившие поиск своей кормовой базы.               
  Как ни странно, волчье племя задержалось и даже освоилось в новой округе за счёт богатых кормовых ресурсов в виде не только упомянутых диких животных и птиц, но и размножившихся бродячих собак и кошек, старающихся жить вблизи человеческого жилья.               
  Казалось бы, где волку спрятаться, особенно в светлое время суток, поскольку кругом распаханные фермерами поля? Да что там поля, даже подтапливаемые участки или балки шли под распашку. Но вот прижился-таки волк на обширной кормовой базе, к ней можно добавить и образуемые неразумными людьми то тут то там незаконные свалки, куда нередко выбрасывают пищевые остатки и даже трупы различных домашних животных, привлекающие волков. Главной же целью хищников стали фермы, особенно с животноводческим уклоном, неся от таких нападений громадный экономический ущерб. Волк в своём необузданном хищном азарте без разбора резал всё попадавшееся живое: телят, овец и др. Так что гибли не только те домашние животные, которых грабители уносили на съедение, но и все находившиеся с ними рядом сородичи.               
  Врагов, кроме охотников, на Кубани у волка не оказалось, и потому хитрые серые разбойники для дневного отдыха или дневки выбирали даже открытую местность, где с места их лёжки имелся хороший обзор. Как-то раз Семён с соседом обнаружили и спугнули с пахотного поля небольшую группу волков, расположившихся на отдых всего в нескольких сотнях метров от дороги, соединяющей несколько поселений. Волки поднялись и, не торопясь, друг за другом отправились на соседнее поле. Предпринятая попытка обложить хищников в том месте не удалась. Они словно бы испарились, проскользнув, как песок сквозь раздвинутые пальцы рук.            
  Некоторые городские любители домашних животных, наслушавшись несведущих лиц, полагают, что волка, как "санитара леса" следует беречь. Но Семён, не понаслышке знакомый с реальностью, имел другое мнение: хорошо быть благодетелем за чужой счёт. А вот если бы такие люди поставили себя на место пострадавших от волка сельчан, когда на глазах у такого любителя защиты "прав животных" волк сожрал бы его любимую собачку, взгляды этого человека наверняка резко изменились. Нет, считал Семён, волк - это эпидемия для всей живности, становящейся на его пути. 
  Он собирался в отпуск, когда получил приглашение от старого армейского друга погостить у того в предгорьях Кавказа. Они периодически перезванивались, но не виделись несколько лет. Семён отправился в гости. По приезду ему, как опытному охотнику, предложили принять участие в охоте на местных волков, которые всё наглее и наглее резали овец по всему региону. А совсем недавно волк среди бела дня прямо на глазах брата приятеля Семёна унёс одну овцу из стада. Сильный хищник в момент перегрыз ей горло, закинул тушу себе на спину и быстро скрылся. Этот случай переполнил чашу терпения хозяев овечьей отары. Они решили истребить волков хотя бы в ближнем окружении и в долинах, куда гоняют свои отары на кормёжку.   
  Поскольку Семён приехал без оружия, не рассчитывая на охоту, ему вручили двух-ствольное ружьё 16 калибра марки "Зимсон" и пару патронов с картечью. Двое братьев, решивших наказать распоясавшихся хищников, также пошли с двустволками.
  Старший брат провёл короткий инструктаж, пояснив при этом, кому и куда идти и где встать, ожидая возможный подход зверей. Он напомнил, что учитывая характер волка и его бесшумную манеру передвижения, даже при движении стрелок должен быть готов к выстрелу. После этого они разошлись.               
  Пройдя каких-то двести-триста метров, всё же неожиданно для себя Семён увидел, что на дороге, на расстоянии не более 50 м от него стоит волк и что-то жрёт.   Здоровенный волчина оторвал голову от предмета трапезы и стал внимательно горящим взором смотреть на человека. Он явно не боялся охотника. Это говорило о том, что по нему никогда не стреляли. Оба уставились друг на друга. И тут Семён неожиданно почувствовал, что у него онемели руки. Таким гипнотизирующим оказался взгляд этого хищника.               
  Через короткое время, непонятно по какому сигналу, к зверю подошли ещё два волка поменьше размером и буквально через минуту исчезли. Семён решил, что звери намерены обойти его, но он не мог пошевельнуться и продолжал глядеть в глаза оставшемуся на месте волку, скорее всего вожаку. А тот начал постепенно приближаться к человеку, периодически останавливаясь через несколько шагов и передними лапами роя перед собой почву. Когда дистанция между противоборствующими сторонами сократилась до 10-12 метров, волк раскрыл пасть и угрожающе зарычал. Эти действия хищника, и особенно его рык, вывели охотника из оцепенения. Он выстрелил навскидку, стараясь попасть прямо в открытую пасть. Волчище взвился в прыжке метра на полтора в высоту и в этот момент получил вторую(и последнюю)порцию картечи. Патронов у Семёна больше не было.               
  Волк упал бездыханным. На выстрелы к гостю вскоре прибежали оба брата, горячо порадовавшиеся успеху стрелка. А у Семёна, по его словам, ещё двое суток после этого дрожали руки и перехватывало дыхание, когда он вспоминал жуткий волчий взгляд. Ну а двух волков, скорее всего виденных Семёном, братья добрали через неделю.               
  После этого, за накрытым столом Семён рассказал собравшимся о недавней охоте на волков в своём родном краю. Дело было так. Вначале Семён пояснил, что появившиеся в кубанских степях волки, не получая отпора, повели себя так же агрессивно, как и в предгорьях Кавказа. Звери стали появляться даже у рыборазводных прудов, что не характерно для обычного волка. Их не пугал совсем лай сторожевых собак. При этом зафиксированный маршрут их передвижения при поиске добычи достигал 55-60 км. На добытых же охотниками при охране некоторых хозяйств нескольких волках, как старых так и молодых, обнаружился достаточно толстый слой жира в спинной части ближе к хвосту. Этот факт красноречиво говорил о вполне хорошем питании этих хищников на кубанской земле.               
  Попытки организовать облавные охоты с привлечением большого количества стрелков и собак заметных результатов не давали. Каким-то образом волки заблаговременно уходили от грозящей им опасности. Такое уж у них чувство самосохранения. Привлечь же вертолёты для их отстрела фермерам и охотникам оказалось не по карману. Государственные охотничьи структуры также не обладали необходимыми для такого вида охоты финансами. Другое дело, если б там имелись сильно пострадавшие от волков государственные животноводческие хозяйства. Вот тогда на вертолёты деньги наверняка нашлись бы.               
  В существовавшей обстановке для борьбы с волчьей напастью решили применить метод засидок у привады в виде павших или зарезанных волками животных или в местах, где серые хищники держались своих проложенных тропок. Здесь очень важно, как и при охоте на медведя на овсах, учитывать направленность ветров. И уж если делать деревянную засидку, она должна быть на высоте не менее 3-х человеческих ростов и закрытой, чтобы ветер не выдувал запах присутствующего человека. Волк, как и медведь, очень осторожно подходит к местам вероятной кормёжки, инстинктивно внимательно принюхиваясь и прислушиваясь, нет ли поблизости чего-либо несущего ему угрозу. Он за несколько сотен метров кругами обходит место притягивающе пахнущей привады, прежде чем приблизиться к ней. Если же почувствует запах человека, то немедленно беззвучно уходит. Поэтому Семён обычно старался на засидке полностью замаскироваться, в том числе используя маску для лица, чтобы оно не светилось и не отражало даже лунный свет.               
  Завороженных слушателей особенно взволновал история, про которую Семён вспомнил из-за пережитых им на той охоте сильных эмоций. Такая охота запомнилась ему на всю жизнь. Если последняя охота на волка в предгорьях запомнилась ему переживаниями, связанными с воздействием волчьего взгляда, то охота, о которой он хотел рассказать, была связана с сильнейшим воздействием на человека звука волчьего голоса.               
  Семён сидел в засаде в конце лесополосы в кустарниках, от которых начинался заросший камышом участок обводнённой местности. Рядом пролегала насыпная дорога через камыш, соединявшая поля района, где сидел охотник, и те, что находились за камышом. Наступила вечерняя заря, но округа просматривалась без необходимости применения инфракрасного прибора ночного видения. И вот, метрах в 80-100 впереди него от участка дороги, проходившей через камыш, до стрелка донеслось короткое завывание, видимо, волчицы. Почти тут же, но уже со стороны Семёна, ей ответил мощным, пугающим воем волк. Эти звуки навеяли на человека такую жуть, что он не смог точно передать словами свои ощущения сидевшим за столом. Казалось, в нём проснулись гены далёких диких предков, испытывавших, вероятно, что-то подобное при встречах с волчьими стаями. Охотнику доводилось прежде не раз слышать, как воют волки. Но когда вскоре волчья "песня" раздалась совсем рядом с ним, Семёну показалось, что от вставших на голове волос у него приподнялась шапка, а по коже спины от шеи до копчика, а затем и по ногам до пяток пробежал холод. Он ощутил, как на его ногах и руках также зашевелились волосы.               
  Семёну не раз приходилось в одиночку охотиться на волков, а также на кабанов и даже медведя, но возникшие сейчас ощущения всеобъемлющего страха прежде он никогда не испытывал. В этом диком вое слышалась какая-то невероятная первобытная сила воздействия на всё окружающее. Семён заметил, что можно привыкнуть к раскатистым львиным рыкам, к грозному тигриному рёву. Даже рёв сильно раненого медведя звучал не так страшно. Но к такому, как в этот раз, волчьему вою нормальный человек привыкнуть не может. Семёну показалось, что какие-то подземные чудища выбрались на поверхность земли и ищут себе поживу, глуша всё живое.      
  От очередной порции завывания "соседа" Семёну захотелось как можно быстрее забраться куда-нибудь повыше, и там отсидеться до рассвета в полной безопасности. Однако, вокруг была ровная местность и лишь несколько метров кустарника разделяли человека и невидимого пока им хищника. К счастью, волк, увлечённый общением с волчицей, не почуял охотника, и двинулся по дороге в её сторону, открывшись на время для выстрела. Он был уже слегка различим, когда находился от стрелка метрах в пятнадцати. Преодолев эмоциональную возбуждённость и состояние остающегося страха, если не ужаса, Семён навёл ружьё ориентировочно на уровень лопатки громадного зверя и нажал курок.               
  Только на рассвете Семён решился покинуть засидку и ознакомиться с результатом своего выстрела. Осторожно, с готовым к стрельбе ружьём, он вошёл в камыши и увидел на дороге лежавшего бездыханным большущего зверя. Семён облегчённо вздохнул, пока не в силах ощутить радость победы. "Вот так,- закончил он своё повествование, - волки атаковали меня, ударив по двум органам чувств, зрению и слуху. Как видите, мне повезло дважды!" Затем он подытожил, что с волчьей напастью следует бороться всеми доступными способами, поскольку в последние годы волки расплодились сверх разумной меры и наносимый ими ущерб людям и диким животным огромен. Это показывает и его личный опыт. Борьба с волками должна вестись регулярно, дабы не возникало ситуации, для которой применима характеристика "волчья напасть". Трудно поспорить с этим мнением здравомыслящему и информированному человеку.