На пороге осени

- А с тобой так бывает? Просыпаешься среди ночи, будто от испуга? Сон уходит мгновенно, успев только взъерошить тебе волосы своим крылом, сердце колотится в груди, будто в попытке убежать, и ты лежишь в кровати, не понимая до конца - где ты, когда ты и даже кто ты. Собираешься с силой, чтобы сходить промочить горло или выкурить дежурную сигарету. Делаешь первый шаг и хватаешься за косяк, чтобы не упасть. И только ощущение, что ты проснулся не случайно, не оставляет тебя ни пока куришь на лестнице, бросая в баночку от сгущенки легкий пепел твоей рассеяности, ни когда ворочаешься, укладываясь поудобнее, стараясь укутать с собой уют теплой ночи и прохладу свежего утра, ни даже в тот момент, когда уже проваливаешься в сон, изо всех сил пытаясь удержать себя краю того обрыва, откуда видна истина. И кажется, что момент, когда она откроется тебе своими сверкающими гранями, вот-вот наступит.
Лето кончилось. Я просыпаюсь, почувствовав это, просыпаюсь резко, вздрагиваю, будто поймав себя в полете. В вагоне темно, поезд широкой дугой взрезает черную равнину, и только отблески низкой луны в озере медленно колышутся по стенам вагона бледными тенями прошедшего жаркого дня. Привычный стук колес неторопливым метрономом баюкает спящих пассажиров. Равноденствие, да еще и полнолуние.
Наполняю стакан тягучим, почти черным в лунном свете соком, пью. Иду в тамбур покурить. За мной появляется девушка из соседнего купе – у нее, похоже, тоже приступ внезапной бессонницы. Сигареты в наспех накинутой ею куртке находятся, а вот прикуривать приходится от моей зажигалки. Поглядываем на табличку «Курить в тамбуре запрещается» и одновременно затягиваемся, превращаясь в соучастников преступления. Преступления, о котором мы никому не расскажем.
Третий час ночи – выжженной полосой в серебристой степи гонится за вагоном его тень. Именно в такие напоенные лунной тьмой ночи и покидают свои пыльные замки вампиры, бросаются вдогонку за путниками оборотни, рассыпается по следу на серебристых тропах черная охота.
К случаю рассказываю попутчице то ли анекдот, то ли байку о вампире – она улыбается, чуть вымученно, больше своим мыслям, чем моей истории. Рассказываю еще и понимаю, что девочка – а она совсем еще девчонка – просто боится. Не меня – темную ночь, серебряный оскал полной луны, бегущей за поездом, лунную дорожку на озере, изорванную волной от набегающего ветерка да плесками русалок.
Приглядываюсь к случайной – случайной ли – собеседнице. В сумраке тамбура глаза, кажется, начинают светиться зеленоватым туманом, лунный свет делает молочную кожу голубоватой, а зубы - тоньше и длиннее. Под бледной кожицей виска все чаще бьется в еще неосознанной истерике тонкая жилка. И меня почему-то охватывает беспричинный страх.
Выглядываю в коридор - только у самой печки тянется в коридор светлая полоска от открытой двери проводницы. Поворачиваюсь к девочке – за спиной щелкает дверь – время баек закончилось. Отбрасываю летние страхи – наступает время осени. Чтобы никто даже случайно не смог нам помешать, накрываю нас обоих мягкими кожистыми крыльями. Шепчу нараспев, крепко прижимаю к себе тяжелеющее в руках тело:
- А с тобой так бывает? Просыпаешься среди ночи, будто от испуга? Когда сон уходит мгновенно, сердце бьется в груди в попытке убежать, и ты лежишь в кровати не понимая до конца – кто ты, где ты и когда ты? Когда собираешься с силами, подняться попить или выкурить полуночную сигарету. Ждешь, когда ощущение чего-то близкого прорвется ярким светом истины, до которой, кажется, всего шаг. Тебе не понять, что это шаг -  в прошлое. И сколько не цепляйся за остатки ночи, стараясь не сорваться в сон, момент истины уже в прошлом. Вместе с только что прошедшим летом…