Звезда в стакане. Глава 20. Астроном

Сенсационная новость о том, что в одной из панелей солнечных батарей МКС образовалась пробоина, заставила чувашского учителя более досконально осматривать каждую вновь образовавшуюся точку на станции.

Наблюдая за посторонними объектами околоземной орбиты, Паскудин сделал для себя единственный, как ему казалось, правильный вывод. Пробоина на панели батарей сделана космическим мусором, а не метеоритными частицами.
Отмечая крупный мусор на орбите, он давал ему названия.

Самому большому объекту, диаметром около 15 сантиметров, астроном присвоил имя бывшей жены. После разговора с дежурным, Иван Васильевич захотел переименовать кусок мусора, назвав его либо Сармандейкой, либо Сармандой, либо — чего уж там! — просто мандой.

Главным событием ночи для Паскудина стало не количество космического мусора, зафиксированного им, а то, что встречным курсом к МКС двигался объект, размеры которого соизмерялись с габаритами одного из отсеков станции.
Астроном не мог воспользоваться информацией об объекте из пространства Всемирной паутины. Кружок «Светофор», в классе которого стоял допотопный компьютер, открывался в 10 утра.

Семь часов бездействия ученый считал непростительными. Будучи неглупым человеком, Иван Васильевич предположил, что неизвестный летающий объект наверняка заметили американцы, и новость облетела все информационные агентства мира.

Спустившись к вахте, он включил телевизор. На единственном показывающем канале шел зарубежный сериал.

Дождавшись половины четвертого, звездочет, в надежде на экстренный выпуск новостей не услышал даже намека на ЧП в космосе. Вернувшись на чердак, его взору снова предстал неопознанный объект, в более светлых тонах.

«Как я мог забыть о фотоаппарате?» — стуча себя по голове кулаком, подумал ученый муж.

Достав «мыльницу», он примотал ее к телескопу скотчем и отснял последние кадры пленки. На цифровую камеру у Ивана Васильевича не было денег, и он, годом ранее купил за 30 рублей на блошином рынке аппарат, о котором мечтал 25 лет назад.

Фотостудия в Доме пионеров не функционировала третий год. За то время, пока руководство учреждения выбивало у города черно-белую пленку, весь мир перешел на цифру.