Проклятие Прохоровки. Часть 11

                11.
     Обстановку разрядила Лариса.
    - Давайте выпьем за всех усопших, - сказала она и предложила Женьке наливать. Выпили не чокаясь, кто сумел встать – встал. Егор ни на кого не смотрел, он видел только расстроенное лицо Ларисы. Хмель начал брать свое…
     Спрашивать больше не приходилось – народ рассказывал сам по себе, кто и что помнил. Из рассказов этих понял Егор, что отец его в институт не поступил, как дед чаял; что на этой почве разругались они нешуточно, и что Лёсик уезжал на подработки в какой-то город на букву Б – то ли Бердск, то ли Барнаул, откуда привез в Прохоровку бабу старше себя лет на семь, да еще с ребенком, с четырехлетней дочкой. Бабу звали Ириной Сазоновой, была она не дура выпить хорошенько и по деревне пошляться, а ребенка своего оставляла на молодого дурачка Лёсика, который в  ребенке души не чаял. Жили они все у деда, который хоть и не обрадовался сыновнему выбору, а все же принял их в квартиру и даже на работу устроил: сына-неуча кочегаром в школьную котельную, а так называемую «сноху» - техничкой в школу.
    Прожили они так несколько лет. Лёсик девчушку, Лариску то есть, и читать и писать выучил, дед ее в первый класс устроил. В школу ее за ручку водили по очереди: то мать, то Лёсик. Дед реже – стеснялся. Но не обижал никого.
    А потом… А потом Ирина пустилась в загулы. Мало того, что пьянки ее с подругами изначально деда по селу позорили, она потом еще и возвращаться начала под утро, а там и вещи стали из дома пропадать…
    - Не зря твой дед Ирку выгнал, - подвел черту Ванька, - Ох, не зря!  Чертовка баба была! А еще и руки липкие!
    - Молчал бы ты! – грубо вставил Гриня, - То ли не к тебе она шастала? Ты же у нас добрый для всех! И налить, и потискать!
    - Залепи уже хлебало там! – парировал Ванька, - Хоть парня постеснялся бы! Мать она ему!
    - В гробу таких… - Гриня грязно выругался и шатаясь поплелся на крыльцо.
Егор сидел мрачный. Настроение его с каждой минутой падало, а душа горела от стыда и неизвестности – что дальше?
    - Дальше что? – спросил он Ивана, сверля его тяжелым взглядом.
    - А что… что? Дед думал, что прогонит Ирку, она уедет и все. А получилось совсем по-другому…
    - Как?
    - Так… и сын от него ушел вслед за этой…
    - Чего ушел-то!? – пьяно встряла свекровь, - Стал бы он из дома уходить? Это дед его и выгнал! Да еще Клавка встряла, в Бога ее душу мать!
   - Что за Клавка-то такая? – не выдержал Егор.
   - Вторая жена деда твоего. Рыночная душа, сама ему водку продавала, все в душу лезла. Видела, кошка драная, что мужик порядочный!
    Женька хмыкнул:
    - Ну да, мужик ей был нужен, скажете тоже! Квартира ей нужна была, Егор! А Лёсик с Иркой как кость в горле торчали. Вот она, говорят, и зудела Егору Алексеевичу про Ирку, что та шалава и пьяница!
    - И то верно… - поддакнула мам Люба.
    - Что верно-то? –Егор рассержено саданул кулаком по столу. Зазвенели ложки, рюмки…
    - Верно, что зудела, - умиротворяюще залепетала свекровь, - Она такая была Клавка-то, свою выгоду нигде не упустит. Всегда у нее копеечка водилась, но чтобы эта дрянь кому взаймы дала… Да никогда! Может, ты Егорушка, покурить сходишь? К Грине? А мы стол пока приберем, верно, девушки?
    Лариса растолкала уже придремавшую Марию, и они начали вяло разбирать стол.