Волшебники разума 3

                4

    Он оказался в другом климатическом поясе, почувствовал это, хотя из лета в лето. Но как-то другое лето. Но и не только. Он оказался в как бы другом городе, что крупнее родного намного, но и ярче, пышущий сплошь красотой дизайнов, высотой небоскрёбов, такой продвинутостью, многолюдностью – пешеходы, автомобили проносились вдалеке. Он оказался на площади.
    Первым, что бросилось в глаза, то была статуя льва, но стоило приглядеться внимательно, чтобы удивиться, несмотря на то, что эмоции такого характера уж давно перехлестнули его. В туловище льва угадывалась рыба, да рыбий хвост, плавник вдобавок, покрытый каменной чешуёй. Статуя служила своеобразным фонтаном – изо рта не струился, изрыгалась вода брызгами водопада. А за спиной, позади ступенек сплошь нагромождение небоскрёбов…

  - Что за город? – вздохом изумления выразилась у Артура первая реакция на данное обозрение, что предстало перед ним, когда вошли – вот такая резкая перемена после тайги, куда их полётом доставил этот невероятный «ягуар», точно из волшебства современным воплощением ковра-самолёта, не издающим звука подобием рёва мотора, турбодвигателя.
  - Сингапур, перед тобой фрагмент этого удивительного города, и эта статуя Мерлиона – одна из значительных достопримечательностей Сингапура, – распростёртой ладонью указываяла Лаура и на неординарную статую, и на небоскрёбы поодаль.
  - Но, как?
  - Ты вошёл в дом окружающего разума.

    В глазах Артура выразилось лишь недоумение, обнажающее отсутствие знания. В основном компьютерные игры были его уделом, и когда заходил он в интернет, то опять же в основном игры, где забывался, где уходила порой невыносимая печаль от того, что отмерено тебе немного, что осталось немного жить, что грядущее лето – последнее лето. Потому незнание обнажило вот эту слабость его интеллекта, не говоря о теле. Хотя, знал, конечно что-то о Сингапуре, о такой продвинутости этого города, но если говорить о продвинутости такого направления, то в первую очередь могла прийти на ум Япония со своими роботами, со своими новинками технического характера, включая и автомобили, которых в родном городе, однако, подавляющее
большинство. Хотя, этот летающий Jaguar Cars…

  - Я слышал что-то такое, – оставалось ему промямлить, похоже, ему становилось стыдно за такое невежество, что могло явиться такой вот ложкой дёгтя в бочке мёда, а как день начинался, да и сейчас не хуже, даже лучше намного, и, кажется, забыл про прогресс неизлечимой болезни, за которой поджидала смерть.
  - Не переживай, знания будут, лишь стоит приложить усилия к этому, – ещё раз угадав его мысли, как бы успокаивала его Лаура. – Но в твоём случае будет даже легче, без таких усилий… – далее как бы загадочным тоном заключила она, но мог ли Артур задуматься над словами, когда и находишься в таком доме концепции окружающего разума или, же, вот на этой площади в Сингапуре, когда перед тобой фонтанирует статуя Мерлиона.
  - Извини, я пропустил много занятий в школе из-за болезни, а в интернете в основном играл в разные игры, так забывал про болезнь, – так грустным тоном он выразил откровенность о своей ничем не примечательной жизни, исходящей к концу.
  - Я понимаю, – успокаивала Лаура, – потому забудь о болезни, будь радостным, и взглянула в его унылые таки глаза, и не просто, так просверлила, и провернула, что стало легче, что унылость долой.

    Стоило оглянуться в возвышенно приподнятом настроении на небоскрёбы, на статую, на всё вокруг, как заметил в конце площади тех двоих – благородного юношу, такого сильного бойца, мастера единоборств и его спутницу такой же красоты ослепительной. И оттого ещё возвысилась радость, само настроение. Ещё мгновение и они стояли рядом, выказывая приветливость радушных хозяев.
  - Добро пожаловать к нам, – так приветствовала спутница юноши голосом приятной, красивой мелодичности, и представилась, – меня зовут Евгеника. 
  - Моё имя – Эрик, – приложив к сердцу ладонь правой руки к груди, к сердцу, слегка поклонился юноша, таким образом, выказав уважение к гостю.
    Как рад он был в данный миг. Уж не сон ли это? Но ведь понимает, вроде не сон, точно не сон. Но как объяснить всё это?

    В кругу этих новых друзей ли, от которых как-то исходила искренность радушия, как-то и позабыть о своей внешности, которая указывала, а то и кричала о такой немощи, придавленности от болезней. От них же дышало, веяло уж буйно пышущим здоровьем. Статность, грациозность фигур девушек, отчего и всплыл мгновенно в памяти теннисистки на корте большого тенниса. А юноша...
    Помимо вдохновенного здоровья присутствовала сила, с которой один единый ансамбль составили и выносливость, и резкость, быстрота, и гибкость, и ловкость – замечательные, но незримые достоинства каждого спортсмена, такого олимпионика современности. Тело как пружина, как тетива.

    Лааура тем временем продолжала распоряжаться. Жестом руки провела вокруг и  прямо здесь на площади у Мерлиона вырастали стол, стулья, располагая к неспешной беседе. Конечно, в изумлении Артур никак не мог предположить такие сверхвозможности нейронального, квантового компьютера с параллельной архитектурой, встроенного в стены, с которым Лаура общалась в данный миг силой мысли, такой вот дом-компьютер.
    За столом Артур не знал что сказать, а хозяева молчали, ушедшие ли в раздумья. Но недолго длилось молчание. На этот раз Евгеника доставала что-то подобное той биополимерной капсуле, каковую он проглотил, во время очередного приступа боли, находясь в автомобиле, превращённого, облачённого в суперкар марки «ягуар». Тогда боль отступила и, похоже, не собирается возвращаться вновь, хотя, как знать. Но уже у него появилось, как внутреннее убеждение проглотить эту капсулу, если предложат. Всё равно, когда осталось мало жить. Догадка ли получала подтверждение, когда заговорила Евгеника:
  - Мы знаем, что происходило с тобой во время езды, перед тем, как включились магниты на основе высокотемпературной сверхпроводимости. Понимаем, что многое так и остаётся для тебя загадкой в силу уровня твоего интеллекта. Но всё поправимо. Дальше тебе объяснит Лаура.

    Кивнув, Артур обернулся к той, к которой возникло, скорее, вспыхнуло это чувство, что показано во многих фильмах, что довелось видеть и по телевизору на разных каналах, и по интернету, и скачать с него. И обратился в весь внимание. Лаура неспешно, мягким тоном, красиво приятной мелодичностью голоса приступила к объяснению функций, действия этой чудо ли биополимерной капсулы:
  - Перед тобой капсула, содержащая вещество, изменяющее сознание, улучшающее память даже до уровня савантизма, повышающее интеллект. Эта капсула, как одна из граней будущего нейронауки. Мы предоставляем тебе волю – принимать или нет.

    В пору влюблённости, на такой высоте эйфории, каждый бывает готов на всё. Взял на ладонь капсулу, как заиграла мелодия его мобильника, взглянул на монитор, в котором высветилось слово «мама». Да, давно настало время возвращения домой. Вопросительно взглянул на новых друзей, увидев одобрительные кивки, нажал на кнопку связи, и, услышав её встревоженный голос, постарался со всей ухищрённостью ли успокоить её, говоря о том, что находится в гостях у одного школьного друга, у которого давно не бывал. Так успокоив мать, опять же взял на ладонь, теперь с решимостью, не затягивая проглотить. Что и сделал.

    Мог ли ждать предполагаемых изменений прямо и сейчас, как от бокала вина, рюмки водки, хотя, в отличие от многих ровесников, уже употребляющих пиво, никогда не пробовал такие крепкие напитки, конечно, же, в виду слабого здоровья, болезней, таких неразлучных спутников жизни. Время покажет. А тем временем Лаура подала знак в пространстве площади Мерлиона – одной из значимых достопримечательностей Сингапура, но скорее в пространстве футуристического дома-компьютера, как понимал Артур, по команде, по желанию могущий подвижным дизайном, таким 5D-телеприсуттсвием изменить интерьер, круговую стереоскопическую панораму ландшафта по всей внутренней территории разумного дома.

    По площади шествовали два… официанта (это после команды, что подала Лаура) торжественно на ладони вознося подносы, что ставили затем на стол. И вот перед ними вроде бы сервированный стол, не сказать, что ломящийся от разнообразной еды, но свежие фрукты явились плодом гостеприимства его новых, да именно новых друзей, что подсказывало, говорило изнутри, идущее от сердца. Но что фрукты, когда на столе паром дымились… бууза – изысканное блюдо, как истинные короли бурят-монгольской кухни, всегда как украшение праздничного стола. О, этого многого стоит! И этот день для него, действительно, такой вот праздник в его жизни, в самом конце её. Но сейчас не место грусти.

    Пообедали молча. Сочный бульонный сок бууза, мягкая оболочка – тесто, как и фарш, такое внутреннее составляющее изумительного блюда – поющая эйфория для гурмана. Что может быть лучше?
    Отобедали. Официанты, которых искренне поблагодарил Артур, убрали приборы, однако, должным образом отреагировав на благодарность.
  - Каждый из официантов не является человеком, – такими словами объясняла Лаура, вносила ясность в отношении данных официантов. 

    Артур, мог бы воскликнуть от изумления, но этого не произошло, и подумал тогда всего секунду и не более, что в этом как-то замешана вот эта проглоченная биополимерная капсула, что могла начинать своё воздействие и в изменении сознания, и в повышении интеллекта. Возможно, потому и проявил догадку:
  - Они – роботы?   
  - Да, роботы-андроиды, – продолжала разъяснение Лаура, затем сделал паузу, за которой последует нечто важное, о котором он пока не подозревает, – но должна сказать тебе об одном…
    Артур кивнул, приготовившись выслушать нечто важное.
  - Бууза, фарш не из природного мяса, как и тесто не из пшеничной муки, и фрукты не выращены в садах, – вроде бы просто, без налёта таинственности объяснила Лаура, и будто все трое ожидали его реакции.
  - Я понимаю, что после всего увиденного я не удивлюсь, что поел искусственную еду. Но не отличить, никак не отличить, и на самом деле вкусно, – он высказался искренне, но как-то почувствовал, что говорит данные слова не так, как мог бы говорить, и потому мысль быстротой молнии а то и более представила образ недавно проглоченной биополимерной капсулы, что меняет, преобразует сознание, интеллект и так далее.

    И установилось молчание, тишина ли, кое-где прерываемая говором пешеходов на непонятном для Артура языке, но скорей не для хозяев этого таинственно удивительного, а то волшебного дома, и кое-когда звуки автомобилей, но скорей, не таких, на котором не приехал, прилетел и оказался здесь, в этом волшебном ли пространстве 5D-телеприсуттсвия – голограммы на основе безочковой технологии, предъявившего на данный момент площадь статуи Мерлиона в Сингапуре. Но вот слово брал Эрик – этот благородный юноша, от которого исходило, будто вулканом исторгалось, что, ни на есть, здоровье, подкреплённое силой, неимоверной силой и… высокий интеллект:
  - Мы знаем, что ты болен неизлечимой болезнью, мы понимаем, что современная медицина даже начала, первой половины двадцать первого века не в силах помочь тебе. Потому ты обречён, потому у тебя последнее лето, что ты больше не увидишь осень, за ней зиму, затем весну и опять лето. И потому все эти дни, месяцы грусть, печаль не покидали тебя. Ты был обреченной жертвой на заклание, жертвой сложившихся обстоятельств, жертвой самой жизни.

    Слушая такие слова, вмиг вернувшие его в жестокую обыденность бытия, несмотря на всю изумительность 5D-телепристутсвия, на вот эту статую Мерлиона, наконец, на присутствие Лауры, его будто окатили холодной остылой водой, оказался под холодным душем. И потому он будто проснулся от волшебного сна и вновь оказался в жестокой реальности бытия, где как дамоклов меч повисла над ним именно смерть – вот такая неотвратимость, как злой рок, вследствие болезни неизлечимой. И опять печаль завладела им, что в пору окунуться в интернет, включиться в какую-нибудь игру и играть, играть до самозабвения, забыться, не думая ни о чём. Тем временем Эрик продолжал:
  - Когда-то и я был слабым, и духом, и телом. Да, именно телом. Но ты видишь теперь какой я. Мне подвластны любые движения данные природой, мне подвластны любые движения, что придуманы разумом, интеллектом, движения из области, из сферы, куда входят танцы народов мира. И также балет, сама хореография, и, конечно, спорт, спорт высших достижений, и, конечно, единоборства…

    Стоило восхищения, да ещё какого, потому и оглядел в который раз пружинисто жилистое, мускулистое тело Эрика, что выпиралось, вышагивало горделиво, да и взлетело красой полёта парящего орла, что и зависть подкралась, что Артур так и старался отогнать. Но вряд ли, тщетно, что вот так и вывернулось оттуда, из неведомой бездны подсознания. И не мог представить, как мог этот благородный юноша быть когда-то слабым. Тем временем Эрик говорил в заключение:
  - Мы предлагаем тебе жизнь долгожителя, и не только, мы предлагаем тебе жизнь в здоровом теле, в идеальном теле. 
    Продолжала благоухать экзотика Сингапура, вплетая воедино и саму уникальность броской чистоты, ухоженности, и автомобили, и туристов, и урбанизированную деловую часть в неутомимом образе небоскрёбов, и достопримечательности: Национальный парк, парк орхидей Мандай, зоопарк, птичий парк Джуронг, удивительный остров Сентоза, Дорога орхидей – Очид Роуд, и атмосферу деловой заряженности, и воздух развлечений, и радость, дружелюбие. 

* * *    
 
  «Открылась бездна, звёзд полна,
    Звёздам числа нет, бездне – дна.
    Уста премудрых нам гласят:
    Там разных множество светов,
    Несчётные солнца там горят,
    Народы там и круг веков…» – Михаил Васильевич Ломоносов.

    Волшебной сказкой простирался перед ним ландшафт, ввергающий в тихий трепет изумления. Местами могло взыграться фейерверком различной палитры цветов, но временами и поменять бушующее буйство на размеренность, спокойных, мягких тонов умиротворённых красок, дожидаясь ли перемены настроения. И к этому он привыкал. На этот раз свет источался такой вот мягкостью над неестественно зелёным лугом, что отразится сверканием изумруда, и это небо, высокое, синее.

    Он шёл, слегка ль обдуваемый ветром, что лёгок, тих, свежестью ласкающий, шёл навстречу ей, с которой отлучился недавно, но, кажется, и прошла вечность ожидания. Всё так, всё так, как тогда.
    Её волосы слегка развевались на ветру, прекрасный лик, что мог обернуться средоточием серьёзности, а то улыбкой, сверкнёт ли кокетливо, что и сердце содрогнётся, и губы её, как лепесток юно нежной розы, тогда как глаза источались глубокой мудростью непознанной. И возрождалась, как всегда непременно эта искренности аура сокровенной чистоты. Потому и взошли ростки влюблённости, любви с первого взгляда, как тогда…

  - Ты увидел, видишь лишь малую, как песчинка, малую часть… – изрекла, говорила она, привнесшая сокровенность ауры, голосом тона мелодии звуков музыки чарующей, что всегда и ввергнет в пучину вдохновения.
  - И этого достаточно, чтобы узнать и преклониться в уважении трепетном перед высотой, неимоверной высотой величия могущественной силы, – изрёк, говорил он, жестом распростёртой ладони указав, проведя вокруг.
  - Эрик, нам пора, ты лишь на берегу огромного океана познаний…
  - Евгеника, я готов, поведи меня в бурливость вод океана…

                5

    Десант нанороботов высадился на территорию, занимая плацдарм за плацдармом. Пространство материей далёкое от идеала. Затем пошла в наступление армия наноботов. Война, сравнимая ли с вселенским масштабом, шла в мире атомарного порядка.

    Он был на вершине изумлёния. Он был на вершине радости. Ему предлагали такое, о чём он мог ли помечтать даже тайком от себя самого. Конечно, и в разговорах, и по интернету знал, что много жуликов на свете, но особенно иного их в просторах интернета. Но здесь и это был совершенно другой случай, особенный случай. Но знает, понимает, что это не во сне, это не сон. И солдаты, попадая в плен, понимают, что это не сон. Побывавшие в космосе, ходившие по Луне, понимали, знали, что это было с ними не во сне.
    Без всяких раздумий, да что в его положении полной безнадёжности думать, раздумывать, согласился на такое невероятное предложение, и потому, откуда-то взявшейся непреклонной надеждой, ложился в овальный саркофаг, что далеко не аппарат ядерно-магнитно-резонансного исследования, как объяснили ему. Конечно, он знал про такой аппарат, и даже побывал в нём в виду болезней, чуть ли не всегда сопровождавших его. Но это действительно другое дело. С виду, может быть немного похож, но другой, совершенно другой. Тогда-то, исходя из результата обследования в ЯМР, диагностировали у него неизлечимую болезнь, захоронив надежду, мечты.

  - Это не аппарат ядерно-магнитно-резонансного исследования. Другое. Редактирование генома – будущее медицины. Мне так говорил Софос – мой наставник, мой друг, – объяснял ему Эрик, а затем направил взгляд в глаза, что стало как-то не по себе.
    Состояние вдруг нахлынувшей бодрости в немощном теле от слов такой новости стало покидать его, будто окунулся он в безвоздушность, откуда знать ему, что повёл старший брат как младшего брата его сознание в сторону от разума. И окунулся в пространство саркофага…

    Есть ли он в этом мире, в котором не был, не мог быть? Была ли объективная реальность? Есть ли в этом материя? Дано ли знать, познать трёхмерному существу территорию пространства в переливе всевозможного спектра цветов. Ощущать, чувствовать себя и видеть себя со стороны и в спину, до едва ли видимой точки не в той суете суетного мира. Невиданно искрящиеся спирали устремлённого вихря неоднозначности. И в этом ли выраженность стремительности парабол потусторонности? Он ли был в истине евклидовой и неевклидовой геометрии одновременно, где далёк и свет, и цвет Ая-ганги?   

    Он лежал на песке у моря, у синего моря под лазурным небом, кое-где ярко белые облачка – как-то неестественно, и далёкое багровое зарево восходящего или уходящего за горизонт, на закат солнца, и тихий плеск волн.
    Стало доходить до сознания, что это чудесные проделки футуристического дома окружающего разума с подвижным дизайном в режиме 5D-телепристувия в ореоле соцветия голограммной стереоскопической панорамы на основе безочковой технологии. Исчезла площадь статуи Мерлиона, исчезла суета дивного города, приверженца идеальной чистоты. И взамен море, синее море…

    Стоило оглянуться, оглядеть самого себя, конечно не изнутри, он далеко не психолог, взглянуть на внешность, на тело своё, руки, ноги. Вот это да! И даже ради этого стоило без всяких раздумий весь головой окунуться, и в переносном смысле, и в прямом, в саркофаг, не в аппарат ЯМР, чтобы увидеть, удивиться радостно, и потрогать, чтобы поверить глазам своим. Вместо тусклой белесости дряблой кожи (и это в молодые годы, чуть отошедших от подростковой поры), на которую навсегда наложена неотвратимая печать болезней, неизлечимой болезни, он увидел здоровый бронзовый загар. И это в начале лета!
    Вся система чувствительности тела, организма: тактильная, температурная, вибрационная, мышечно-суставная, внутренних органов дыхания изменилась, изменилась в лучшую сторону, да так, что тело будто изготовилось нетерпеливо, затосковало по самым буйным играм детворы, что всегда бывали во дворе. И он тогда с завистью смотрел, наблюдал, сидя у окна, придавленный очередной болезнью. Вот такая перемена!

    Да, стоило оглядеться вокруг. Рядом увидел Лауру – улыбкой искренней подтверждающей такое его чудесное преобразование, что не нарадоваться. Но где, же, остальные его друзья?
  - Евгеника, Эрик решили оставить нас наедине. Отныне я – твой гид по нашему дому, в котором ты можешь увидеть все достопримечательности от полюса к полюсу. Отныне я – твоя покровительница в новой жизни, да, именно новой, что ты сейчас и не представляешь, – словно угадав его мысли, говорила Лаура, всегда ли тоном, как мелодии приятной, ласкающей слух.

    Новая жизнь?! До него стал доходить смысл её слов, смысл вхождения в саркофаг, сама вот эта суть слов Эрика: «Мы предлагаем тебе жизнь долгожителя, и не только, мы предлагаем тебе жизнь в здоровом теле, в идеальном теле». Неужели так? И для него это не последнее лето? Неимоверная радость охватила его и счастье!
  - Ты не представляешь, какое тело у тебя, каким ты стал, – разъясняла Лаура данный свершившийся факт, данное преобразование, на что неспособна наука медицины настоящего, факт сродни волшебству. 

    Тут заиграла музыка, мелодия от его мобильника. Звонила мать, скорее, беспокоясь за его долгое пребывание в гостях, за долгое отсутствие. Наспех переговорил с матерью, обещав, что придёт, прибудет на очередной сеанс укола, чтобы ещё на время обезопасить, отгородить тело, организм от неимоверной боли. Потому и высказал про это Лауре, понимая, что находится уж очень далеко от дома, что надо ехать, чтобы не беспокоить мать, и вопросительно взглянул на Лауру, быть может в надежде, ещё раз удостоиться биополимерной капсулы, от которой тогда отступила боль.
  - Тебе не нужны обезболивающие уколы, тебе не нужна капсула. Ты такой же, как все. И даже, со временем и превзойдёшь…
  - Я не совсем понимаю… – недоумение искренне отразилось на лице Артура.
  - Ты не болен, у тебя нет болезни, и не будет никогда.

    Совершенный во всех достоинствах уникальный, единственный в своём роде концепт-кар Jaguar Cars, облекаясь в невидимость, летел над тайгой, через минуты над пригородом, затем над живописным районом Верхней Берёзовки, над трактом со стороны Байкала, затем летел над кварталами Улан-Удэ, взяв курс к его дому, где его заждались. И приземлился ровно в том месте, откуда и в позднее утро и был взят старт до территории волшебного ли дома окружающего разума. Солнце сошло с зенита, обозначив чётко послеобеденное время, когда на улицах подходит к концу час пик, чтобы возобновиться в конце рабочего дня ближе к вечеру.

    Высадив его, Лаура вместе с «ягуаром» опять облеклись в невидимость, лишь невидимая рябь волн могла ли указать стремительность старта, на что не способен и сам гепард – признанный чемпион планеты со времён динозавров в таком движении, как спринтерский рывок со старта, как молнии блик.
    Артур возвращался с невообразимо приподнятым настроением, с сознанием того, что наступает, наступило лето, не последнее лето. Но и рад был оттого, что не попрощался насовсем, навсегда с новыми друзьями, с Лаурой, что будут встречи. И свидетельством этому был подарок от Лауры, такой вот браслет, что далеко не металлом осязания свидетельствовал о том, что он не был во сне. Но каков браслет?! И мобильник, айфон, смартфон, компьютер, телевизор одновременно. «Как управлять – для начала ты лишь прикажи голосом», – таково было краткое объяснение Лауры. Что ж, дома испробует.

    У подъезда встретилась соседка – тётя Сарюна, что всегда была приветлива с ним, что всегда жалела с сочувствием, соболезнуя вот такой незавидной участи.
  - Здравствуйте, тётя Сарюна, – радостно приветствовал он голосом искренности жизнерадостной, что невольно вздрогнула соседка, но удивилась.
    Куда ж подевалась согбенная походка под властью подавляющей болезненности? То шёл юноша походкой упругой, уверенной, неся с собой, вознося светлость ауры ох буйно разгулявшего, торжествующего здоровья, как песню, как гимн.

* * *

  «Любознательность – одна из постоянных и непременных качеств сильного ума». – Самуэл Джонсон «Рамбле»

    Он всего лишь на берегу огромного океана познаний. Она ведёт его в бурливость вод океана…
    Лифт плавно доставил их на поверхность. Затем вышли наружу, и оказались в невесомости. Он никогда не был в невесомости, он, вместе с ней и старшим другом, вместе со всей командой, преодолевший не миллионы, миллиарды световых лет, впервые оказался в невесомости. Он знал с детства, что такое невесомость, он был готов к этому, и потому легко воспринял…

    К дисколёту, что вращался по оси, пристали легко в парящем полёте. Здесь, внутри него ощутил всё ту же силу притяжения, что никак не отличалось от прежней, властвовавшей в маленьком обособленном мире. Но так ли?
    Он разглядел этот мир, как следует, когда дисколёт плавно тихо отдалялся от него. То была огромная парабола, как этот дисколёт, концепт космических станций, городов, миров, построенных в космосе.

    Продолговато параболическая конструкция (или же маленький обособленный, автономный мир) вращалась, делая примерно два оборота вокруг своей оси, при котором создавалась искусственная гравитация, что он мог свободно роскошно идти, гулять по свежему, сверканием изумруда зелёному лугу, слегка ль обдуваемым ветром в бушующем ли буйстве иль в размеренности спокойно мягких тонов умиротворённых красок, что всегда предстанут под стать настроению. Как величественный символ гениальной инженерной мысли! И это лишь начало познания…

    При удалении он мог разглядеть на онлайн экране множество, не десятки, сотни, а тысячи и тысячи таких конструкций, космических станций, городов, миров. И понимал он, что это всего лишь малая, совсем малая часть мира, огромного мира, которому теперь не страшны никакие планетарные катаклизмы, звёздные катаклизмы. Мир, уберегший себя от природного, космического Армагеддона!!! И в этом есть во всей красе сама высота идеальной гармонии, неимоверная высота волшебства ли технологий, истинность высоты величия могущественной силы!!!
  - Евгеника, я всего лишь на берегу огромного океана познаний.
  - Эрик, я веду тебя в бурливость вод океана…

                6

    Продолжение следует…

    На сайте канадского издательства Altaspera Publishing (Торонто) в продаже книга «Цивилизация третьего типа» в электронной версии и в бумажном варианте print on demand.
    На сайте московского интернет-издательства «Сканбук» (раздел худ. литература) в продаже первая книга из трилогии о Чингисхане – великом предке монгольских народов (монголы, буряты, калмыки) «Прыжок над Великой стеной».
    На сайте Bookcriptor в продаже третья книга о Чингисхане «Прыжок над ветром Камикадзе».
    На витринах онлайн-мегамаркета Ozon.ru, интернет-магазинов Amazon (США), ЛитРес (Россия) в продаже книги: «Через тренировки к звёздам», «Уловить неуловимое. Путь мастера», «Ось зла», «Цивилизация третьего типа», «Прыжок над Рекой Времени» - вторая книга из трилогии о Чингисхане, принятая на рассмотрение Киноконцерном «Мосфильм».