Записки частного лица. автобиография. часть 34

                ВТОРАЯ СТАЖИРОВКА. ОТПУСК. СВАДЬБА БРАТА.
                КРУТОЙ ПОВОРОТ В МОЕЙ СУДЬБЕ.
                ОКОНЧАНИЕ УЧИЛИЩА

       В первой декаде июня 1970 года третий курс политического училища убывал на войсковую стажировку. Наш десантный взвод убывал в знакомую нам по первой практике 105 воздушно-десантную дивизию.
 
     За три года обучения произошли знаменательные события в жизни Вооруженных Сил СССР. Сроки армейской и флотской службы сократились на один год.

     Введена новая форма одежды для военнослужащих всех родов и видов ВС. Заканчивали свое существование средние военные училища. Если говорить коротко, то реформа в Вооруженных Силах коснулась практически всех сторон жизни армии и флота: организационной, мобилизационной, штатно-должностной структуры, вооружения и боевой подготовки войск.

      Не обошла реформа и учебный процесс в нашем училище. Появились новые образцы боевой техники, принимаемые на вооружение в войсках. Будущим политработникам необходимо знать ее для успешной работы по воспитанию личного состава своих подразделений.

      Кроме этого появился ряд новых должностей, которые заполнили военнослужащие в звании «прапорщик», это в основном техники технических кафедр, начальники вещевых, продовольственных и иных складов училища.
 
     Курсанты второго и третьего батальонов сменили свою форму одежды на новую, она стала демократичней и более удобной для использования в повседневной жизни военнослужащих. В парадной форме одежды курсантов военных училищ перестали существовать хромовые сапоги, кители, синие бриджи-галифе. Появились двубортные мундиры (пиджачного фасона), рубашки защитного цвета, галстуки, нарукавные нашивки, шевроны, ботинки, носки.


      Выпускные курсы училищ в новую форму не переодевали из-за дефицита швейных изделий в войсках. Появилась новая современная казарма для четвертого батальона курсантов. Произошли изменения в роте и батальоне. По состоянию здоровья уволены на гражданку два курсанта первого и второго взводов.

       Переведен в батальон обеспечения из нашего взвода курсант Череп Валерий за неуспеваемость и нарушения воинской дисциплины. Переведен из нашего десантного взвода в четвертый (общевойсковой) курсант Максимов Володя. Переход был связан с полученной им травмой в процессе физической подготовки – не справился с упражнением лыж при спуске с крутой возвышенности.

       К девятому мая произошло и для меня знаменательное событие: приказом начальника училища мне было присвоено очередное звание – «сержант». Но вернемся, дорогой читатель, к предстоящей стажировке. Полтора месяца нам предстояла практика в войсках, на этот раз в должности замполитов рот, батарей, т.е. в профильной (основной), на кого учились.

      Местом прохождения очередной стажировки опять выбрана 105 ВДД (Ферганская), т.к. она ближе располагалась к Новосибирску, нежели другие соединения Европейской части СССР. Отличие второй стажировки от первой заключалась в том, что курсанты проходили ее в разных полках дивизии.

      Наше первое отделение стажировалось в полку, расположенном на юге Киргизской ССР в г. Ош. Естественно я был старший команды курсантов-стажеров. В десантном полку приняли нас хорошо, поселили в двух комнатах офицерского общежития, питание организовали в добротной офицерской столовой.
       
      Командир полка находился в отпуске, исполнял обязанности командира майор Калинин Николай Васильевич – начальник штаба по должности, заместителем по политчасти был Ахмедов Р. С. На встрече с нами они рассказали о боевом пути воинской части в годы войны, состоянии боевой и политической подготовки в послевоенное время.

      Затем распределили курсантов по подразделениям. В заключении выразили уверенность и надежду, что мы внесем практическую лепту в организацию новых форм и методов партийно-политической работы с личным составом в закрепленных за нами подразделениях.

      Перед самым окончанием совещания с нами, исполняющий обязанности командира полка Калинин Н. В. задал, казалось бы, совсем необычный для нас вопрос: «Кто из курсантов добровольно возьмется помочь навести уставной порядок в саперной роте полка?» Это подразделение считалось отстающим в полку.

      Штатного политработника в нем не предусмотрено, к тому же командира роты совсем недавно отстранили от должности за упущения в работе. Нового еще не утвердили. Рота требовала к себе пристального внимания со стороны партийной организации полка, политического руководства части. В ней сложилась нездоровая атмосфера неуставных взаимоотношений между военнослужащими различных призывов.

      В части ощущалась нехватка квалифицированных политработников, военно-политические училища, готовившие профессиональные кадры ротного звена, своих выпусков еще не производили.

     До прихода в Вооруженные силы СССР ротных политработников оставался еще год, а пока на должность назначали строевых офицеров, вчерашних командиров взводов, давших согласие перейти на политическую работу. Однако знаний в организации партийно-политической работы с подчиненными у них не хватало. В основном она направлялась на проведение политических занятий, информации, комсомольских собраний.

       Практически отсутствовала индивидуальная работа с каждым военнослужащим, особенно со старослужащими воинами и молодым пополнением. К тому же если в боевых подразделениях штатным расписанием предусматривался ротный политработник, то в спецподразделениях частей в мирное время такой должности не предполагалось.

       Поэтому мне было понятно желание и.о. командира части и его заместителя по политической части как можно быстрее навести в отстающем подразделении образцовый уставной порядок. Поэтому, выдержав небольшую паузу после вопроса командира полка, встал и по военному четко произнес: «Разрешите мне поработать в этом подразделение». Получив утвердительный ответ, попросил представить меня личному составу роты.
 
       Внешний осмотр расположения саперной роты полка произвел двоякое впечатление. С одной стороны – удовлетворительный внутренний порядок, с другой – подавленный вид молодых воинов, их передвижение по казарме только бегом и чванливая неспешность старослужащих солдат.

        Командирской роли сержантского состава роты я не заметил при первом знакомстве. Не стану утомлять читателя описанием подробностей своей работы в роте. Отмечу лишь одно – с задачей своей (на мой взгляд) справился, создал прочный фундамент (задел) на будущий успех этого пока что отстающего подразделения.

      Рота стала за 1,5 месяца практически неузнаваемой как по внутреннему порядку, так и внешнему виду военнослужащих, изменился и микроклимат отношений в ней. Стала заметна роль сержантов и комсомольских активов роты. Офицерам подразделения были оставлены методические пособия по организации партийно-политической, воспитательной, индивидуальной работе с военнослужащими, проведены практические занятия по этим направлениям работы.

      За свою работу был награжден ценным подарком и почетной грамотой командования полка. Мои труды не пропали совсем даром. Делом чести командования части стала дальнейшая работа в этой роте по укреплению в ней основ воинской дисциплины и порядка. Шефство над ротой взял комитет ВЛКСМ полка во главе со штатным офицером комсомольским работником. Осеннюю проверку саперная рота сдала на твердую хорошую оценку.

       Об этом я узнал через 3, 5 года из уст все того же Калинина Н. В., но это будет совсем другая история и рассказ о ней мой впереди.

 А пока всех нас ждал месячный отпуск, отдых на «полную катушку», встреча с родными и, в частности, с братом Виктором. Он окончил Челябинское среднее командное автомобильное училище и я с нетерпением хотел увидеть его в новенькой офицерской форме, мысленно примеряя аналогичную на себя.
 
      Через 3 дня знакомой улицей шел в направлении своего родного дома, вдыхая запах листвы высоких тополей и пушистых кленов. Взгляд ласкало голубое небо в редких перышках белых прозрачных облаков и зеленая гамма деревьев на улице и во дворах домов. Город всегда славился своей зеленью, своеобразными легкими на теле природного организма. Сердце мое радостно билось от приближающейся встречи с родными.
 
      Наконец, знакомая калитка, двор и вместительное широкое крыльцо. На этот раз войти незаметно в дом мне не удалось. На крыльце сидели отец и незнакомый мужчина, они мирно беседовали и пили чай. Оказалось, мужчина – отец жены моего брата Виктора, который женился (а точнее, расписался) сразу после выпуска на девушке из Омска по имени Нина.

      С ней он познакомился год назад в поезде, когда возвращался из отпуска в училище. Сначала переписывался с ней, а затем вот, неожиданно для наших родителей, женился на своей избраннице. Свадьбу решили делать на родине жениха, поэтому с молодоженами в Урюпинск прибыли родители невесты и ее младшая сестра. Вскоре сыграли достойную нашей семьи свадьбу, в подготовке которой мне пришлось принять самое активное участие…

      Не думал я, что ровно через год моим родителям придется сыграть свадьбу и младшему сыну. А пока мы, молодые, проводили полдня на прекрасной реке Хопер, а вечером шли отдыхать в городской сад, где прошла наша юность...
 
     Зима в 1970 году наступила рано. Снег накрыл землю вначале октября. У меня появились земляки в лице Зинаиды и Виктора Шевченко. Виктор окончил Московское командное училище и его направили в наше училище командиром взвода в 4-й батальон курсантов. Он был старше меня на 3 года и учился в средней школе №1 в городе Урюпинске. Мы с ним встречались во время отпусков в родном городе – то в горсаду, то на пляже. В жены он взял бывшую мою одноклассницу Зину. Поистине пути господни неисповедимы…
 
     Молодой семье сразу выделили однокомнатную квартиру со всеми удобствами в одном из высотных (9-этажном) домов Академгородка недалеко от училища. Соседом по этажу у них оказалась семья моего нового командира роты старшего лейтенанта Рязанцева Г.А.

 Он заменил ушедшего на повышение майора Кулика А. И. Рязанцев Г. А. закончил то же общевойсковое высшее училище, что и мой земляк. Они быстро подружились семьями, часто ходили друг к другу в гости и мне невольно пришлось стать соучастником их совместных вечеров отдыха вне служебное время.

      Мои земляки приглашали меня к себе в гости на ужин или в выходные дни на обеды. Я всегда с благодарностью принимал их приглашения и, если позволяли обстоятельства службы, посещал с удовольствием эту дружную семью. В дни, когда мои визиты к землякам совпадали с нахождением у них командира роты со своей женой Ириной, ощущал первоначально некую скованность в поведении.

      Но после слов Геннадия (так звали командира роты): «Чувствуй себя свободно. На работе я командир роты, на отдыхе – старший товарищ», все стало на свои места. Я благодарен по сей день моим землякам Виктору и Зинаиде за проявленное внимание ко мне.

       Их семья и квартира были для меня своеобразным островком далекой родной земли. Они это понимали и делали все возможное, чтобы сгладить по-домашнему мой казарменный быт. Сохраняю в себе и чувства высокой признательности семье Рязанцевых за принятие меня в свой коллектив на равных. Спасибо, Геннадий Андреевич и Ирина, вам за это!
 
      Чем занимались в часы досуга? Да всем тем, что делают в выходные дни отдыхающие (если они свой отдых проводят в квартире). Обедали, играли в лото, карты, вели беседы на разные темы, слушали музыку под магнитофон, разгадывали ребусы и кроссворды, смотрели редкие советские сериалы.
 
      Была ранняя сибирская осень, как-то резко похолодало, подули ветры, долго на улице не пробудешь. Ира, жена моего командира Рязанцева, находилась на седьмом месяце беременности, поэтому большую часть выходных дней они проводили в семейной обстановке. Незаметно пролетел сентябрь, первый месяц сибирской осени.

    Наступил октябрь, и для людей, не знакомых с Сибирью, поясню, что этот месяц считается уже зимним, т.к. в августе заканчивается лето и на осень отводится всего ничего – 1,5 месяца. Мои посещения земляков стали постоянными. Погода установилась нормальная, морозы стояли пока небольшие и ощущение чего-то необычного, что могло коренным образом изменить мою жизнь, скорее витало в воздухе, чем ощущалось.

    Была суббота, выходной день 10 октября 1970 года. С обеденного времени я у своих земляков в квартире. Зинаида и Ирина в ходе наших посиделок однажды поинтересовались у меня – не имею ли планов покончить с холостяцкой жизнью и по выпуску из училища жениться. «Это очень важно, Саша, – говорили они мне. – И для развития карьерного роста, и женатому офицеру быстрее дадут квартиру». Тогда поговорили и забыли, но судьба готовила именно в этот день крутой поворот в моей холостяцкой жизни.

     Поблагодарив друзей за угощение и теплоту приема, пошел в училище коротать оставшееся до отбоя время в казарме – писать письмо домой, родителям. Наступил вечер, небо было ясное, звезды ярко блестели на фоне его темной бездны, под ногами звонко хрустел наст раннего снега.

     Настроение было хорошее, походка моя была легка и энергична, осталось перейти перекресток, за которым начинается территория училища. На встречу мне шел курсант соседнего 2-го взвода Александр Солодовников, с которым мы иногда ходили вместе в увольнение:
   – Привет. Сашок, куда путь держишь? В казарму? Там почти никого нет, тихо и скучно, пошли со мной. Предлагаю идти на вечер встречи со студентами в эту школу (он указал на школу, расположенную рядом с училищем). Там, Саша, состоится вечер встречи студентов институтов города и курсантов нашего училища младших курсов. Это все же лучше, чем проводить время за телевизором.
 
     Я согласился. Мы зашли в школу, оставили в гардеробе свои шинели, головные уборы, поправили прически и пошли на звуки музыки. Она доносилась из школьного спортзала, являющегося одновременно и клубом учебного заведения.

     На сцене, украшенной мигающими лампочками, играл курсантский эстрадный ансамбль нашего училища. Вдоль стен на стульях располагались нарядно одетые девушки, курсанты же предпочитали группироваться ближе к основному входу-выходу помещения.

     Сразу заметил, что около сцены молодежи практически не было, туда и направился, чтобы осмотреться. Подойдя, кивком головы поприветствовал знакомого курсанта из ансамбля и, не успев повернуться лицом к залу, почувствовал прикосновение к своей руке легкой девичьей руки. Такого поворота событий, естественно, не ожидал, но повернулся лицом к говорящей:
 
   – Разрешите пригласить Вас на дамский танец, молодой человек! Поглощенный своими мыслями, не услышал объявления дамского танца. Обернулся и увидел девушку с длинными, до пояса, светлыми волосами и удивительно голубыми глазами. Светло-голубое шифоновое платье (чуть выше колен) дополняло внешний вид таинственной незнакомки. «Ого, – подумалось мне, – вот так сюрприз. Хорошо, что не пошел в казарму».
 
   – С удовольствием, – ответил ей и, взяв под руку, направился к центру танцзала.
 
     В ходе танца удовлетворил возникшее любопытство и спросил девушку: «Почему именно меня Вы пригласили на танец, ведь я только что вошел в зал?» И девушка рассказала мне целую историю, побудившую ее пригласить меня на дамский танец. Воспроизведу по памяти основные детали ее рассказа.
 
     «...До появления в танцевальном зале около дамского гардероба меня остановил незнакомый молодой человек, курсант, но в отличительной от Вашей форме:
 
   – Алла, ну сколько можно тебя ждать, танцы уже начались, – и он взял меня под руку. Такое фамильярное поведение курсанта мне не понравилось, я ответила ему отказом. Но молодой человек с упорством настаивал на своем. Что делать, как отвязаться от нежеланного, назойливого ухажера, я не знала. Как вдруг увидела вошедшего в зал Вас.

     Вы обратили мое внимание другой формой одежды, отличительной от приставшего ко мне курсанта. Подумала, что именно Вы мне поможете избавиться от него и в этот момент объявили дамский танец».

       Рассказ девушки показался мне правдивым, она была немного взволнована происходящим, и, чтобы успокоить ее, я представился ей:
 
   – Меня зовут Александром, учусь на четвертом выпускном курсе политического военного училища. Разрешите с Вами познакомиться.
 
   – Меня зовут Галина, я студентка третьего курса Новосибирского института советской кооперативной торговли, – в ответ представилась девушка.
 
     И тут же поинтересовалась:
   – Почему на Вас другая форма одежды, не такая, как у других курсантов? Пришлось мне подробно объяснить девушке то, что ее интересовало:
 
   – На мне прежняя форма курсантов. С января 1970 года в армии введена новая. Вы видите ее на курсантах младших курсов. Мы, выпускники, донашиваем свою форму до самого выпуска из училища. Вот и вся «военная тайна», которую я раскрыл Вам, Галина.
 
     В ответ на мои слова она понимающе кивнула и улыбнулась, давая понять этим, что успокоилась и не прочь продолжить вместе танцевальный вечер. Галина оказалась очень интересным, эрудированным собеседником и прекрасной танцевальной партнершей.

        Вскоре выяснилось, что на нас постоянно смотрит курсант, пристававший к девушке до танцевального вечера. Я спросил ее:
   – Вы знаете этого курсанта?
 
      Услышав отрицательный ответ девушки, попросил на минутку побыть одной, сам же направился к курсанту. Он сидел в компании своих однокурсников и громко смеялся, время от времени поглядывая на Галину.
 
      Я подошел и пригласил молодого курсанта отойти в сторону для разговора. Улыбка сошла с его нагловатого лица, оно вдруг вытянулось – то ли от испуга, то ли от неожиданного моего появления. Он поднялся, и мы отошли с ним на небольшое расстояние в сторонку от группы.
 
    – Если ты еще раз подойдешь к моей девушке или постоянно будешь пялиться в ее сторону, предупреждаю, будешь иметь дело со мной, уразумел, парень? – твердо и назидательно сказал я ему. И, повернувшись, пошел к поджидающей меня девушке.
 
     С этого времени он перестал нам надоедать и вскоре убыл из зала совсем. Иметь дело с курсантами выпускного курса, видимо, не входило в его планы. Мы были, как говорится, без пяти минут офицерами, авторитет курсантов выпускного, четвертого курса был в училище непререкаемый. И это была не бравада. Мы стояли у истоков становления политического училища, а это говорило о многом.
 
     Весь остаток танцевального вечера мы с Галиной были неразлучны. Она оказалась неутомимым рассказчиком произведений современных фантастов, печатавшихся в популярных изданиях того времени у нас в стране. Я слушал ее и про себя думал: «Вот ведь какая умная девушка, и учится успешно, и много читает познавательной литературы, надо продолжить с ней общение дальше».

     Пришло время и вечер встречи молодежи закончился. Спросил у Галины разрешения проводить ее до станции «Сеятель». Она ответила согласием и, одевшись, мы пошли в направлении железнодорожной станции, откуда Галине предстояло электричкой добраться до остановки Кировский мост и далее автобусом к своему общежитию института на другом берегу реки Обь.

     По ходу движения мы обменялись с ней своими краткими данными. Родом Галина из райцентра – старинного сибирского поселка Сузун, она поведал и о своей семье, которая там проживает в настоящее время. Я же рассказал ей о себе. Так, в разговоре, и не заметили как подошла электричка. Договорились о новой встрече, месте и времени свидания в день моего ближайшего увольнения в город.
 
     Электричка ушла, а я и предположить не мог тогда, что эта девушка в дальнейшей моей судьбе сыграет определяющую роль, став моей женой. Но тогда, глядя в след уходящей электричке, естественно, думать об этом еще не мог.

     Вернувшись в расположение роты, в записной книжке, где записывал свои мысли, стихи, слова известных людей, сделал краткую запись: «10.10.1970 год. Галина Захаренко. Интересная девушка. Надо познакомиться поближе».

     Начиналась новая глава в моей жизни. Военная юность подходила к своему логическому завершению, чтобы незаметно передать эстафету армейской молодости, которая начинается с вручения выпускнику военного училища диплома об его окончании и первых офицерских погон с заветными лейтенантскими звездочками.

     Об этом и многом другом читатель узнает во второй части моего повествования под названием «Долг и честь по жизни рядом».


                ( продолжение следует )...