Стакан кефира с молоком. сестренка

Я закрыл за собой все три двери, помня о традициях и разулся. В доме меня ждали крепкие объятья Оли. Как же я был рад очередной встрече с ней. Зная, как она без ума от халвы, я принес кусочек специально для нее. Мы прошли на кухню, где она угостила меня чаем в виде кефирчика. Обсуждая сперва что-то, затем просто наслаждаясь тишиной, звуками то открывающейся двери, то шагов на верхнем этаже, то пошкрябыванием ногтем Оли о стакан, я просто сидел и наслаждался происходящим. После хорошего завтрака, весьма сладкого, но довольно позднего, учитывая мой обычный рацион питания, мы поднялись наверх. Большая часть дня была сумбурно-необыкновенной, словно роман, страницы которого привычный читатель, перелистывает одну за другой, имея примерное представление о развитии событий и успевая ухватывать контрольные фразы, скользящие во взгляде, бегающем по странице, но уже помутневшем от переутомления. Я наблюдал за звуками , вылетавшими от ее прикосновений к старому инструменту, я видел как ее тонкие пальцы создают нечто необычновенное, что возможно никогда бы и не ожило, не будь ее на свете, ровно как не будь дождя мы бы не увидели радуги. Но ночью и вправду шел дождь, тяжелыми каплями бьющийся о часть крыши, с металлическим откликом в открытых окнах, немного напоминая шум душа, который мы приняли в душевой кабинке. Как ни странно, я был удостоен чести носить семейный халат, что впрочем выглядело весьма забавно. В девятом часу мы спустились в низ на обед. Я сидел напротив нее, наблюдая за каждым ее движением : легкий пар и небольшие капли воды на ее коже давали понять о ее недавнем пребывании в душе; привычные действия, говорившие сами за себя, что она непременная хозяйка кухни – все до точности иглы верно, закрытыми глазами творить нечто прекрасное – вот высший предел мастерства, впрочем и совершенству нет придела. Она присела напротив меня, как и до этого; поставив перед нами стакан кефира с молоком и трубочку, ее глаза обратились на меня. Светлые и ясные, говорящие очень много о внутреннем мире, раз в несколько секунд смыкающиеся и показывающие тонкие веки и длинные ресницы; небольшая ямочка на подбородке, выдающаяся ближе к шее во время улыбки, невероятно милой, заставляющей погрузиться в мир грез и фантазий, забирающей в иную реальность, отличительную от действительной, скулы, и все это – одна душа. Одна неповторимая душа, как уже немного граненный алмаз, сверкающая отблесками света в отдельных областях нашего мира. Как невероятно-сказочное существо, словно бабочка, звезда, с характером океана и бушующего моря. Спокойная, но эмоциональная. Теплая и нежная, немного серьезная во сне, но порой мило улыбающаяся чему-то, чего не дано знать смотрящему на нее. Даже дождь затихает и ветер перестает шевелить шторы, издающие потрескивающий звук, рядом настает пауза, за которую можно пережить жизнь лишь наблюдая, как сторонний слушатель с улицы слышит звуки далекого органа, а капли, падающие с пепельного неба, наполняют его душу легким плачем небес, рыдающих не известно по какой причине. Она, согнутая в три погибели над столом, сосредоточенная до напряжения мышц на брови, отклоняющая голову набок, забывая о том, что позирует… Эта домашняя атмосфера, наполненная уютом, запахом краски, шумом ветра за окном … А все почему? Я ее рыцарь. Я ее защитник. Но я девочка. А она мой хороший друг.
 Посвящается Мише, человеку, кого я не знаю, но кому готова поставить памятник за терпение и умение вводить самого себя в заблуждение. Благодарю, Миша.