Нефритовый всадник

1

Я окончил тогда второй курс исторического факультета и летние каникулы должен был провести в экспедиции на Байкале, в районе Провала. Научный руководитель поручил мне с одногруппником Алдаром провести сбор легенд, сказаний и, может быть, сохранившихся описаний страшной катастрофы, которая произошла в этой местности полтора века назад. Понятно, что живых свидетелей тех событий мы не могли найти, но ведь есть в нашем народе хороший обычай передавать из поколения в поколение не только сведения о своих предках, но и их рассказы о важных событиях, в которых они участвовали либо были их свидетелями. Было бы здорово, если бы мы нашли ещё и артефакты, материальные свидетельства тех событий или просто того времени, но надежды на это почти не было.

Тем не менее, в экспедицию мы готовились основательно: приобрели палатку, собираясь провести часть лета на берегу Байкала, в местности, где бывали маститые учёные вроде академика Окладникова и писателя-путешественника Обручева. Лавры академиков нам, конечно, не снились, но побывать в шкуре настоящих исследователей для будущего историка просто необходимо, считали мы.

Долго ли коротко ли, а приготовления были благополучно завершены. Удружил старший брат Алдарика – отдал ему свою старую машину. Загрузили мы в неё палатку, личные вещи, провизию и нехитрую технику в виде фотоаппарата и радиоприёмника, да ещё сам «жигулёнок» был оборудован магнитолой, так что ехать было нескучно. Дорога на Байкал из Улан-Удэ была прекрасная, не похожая на просёлочные хляби, коими порой приходилось ездить по республике. Радовала и погода – солнечно, тепло.
 
Километров за полсотни до цели путешествия нас стал доставать тяжелогруженый лесовоз с прицепом, который медленно тащился впереди, пока мы не решились на обгон. Выйдя на встречную полосу, мы в ту же секунду увидели, что прямо на нас несётся с бешеной скоростью фура, водитель которой от неожиданности не сразу среагировал. За миг до столкновения Алдарик вывернул руль влево, но это нас не спасло. Удар!..

Дальше провал в памяти. Когда я вновь увидел белый свет, то оказался в какой-то старинной бурятской юрте, притом на ногах и в добром здравии.

2

– А вот и ты. Ну, здравствуй, внучок! – Меня приветствовала невысокого роста статная старушонка в красивом бурятском халате из атласной тёмно-синей ткани с узорами и высокой шапочке, отороченной мехом и украшенной серебряными монетами и драгоценными камнями. Не уверен, что она говорила на русском, но другого языка я не понимал, по-бурятски знал лишь две-три фразы вроде «Би шамда дуртэб»1.  – Я так рада тебя видеть, у меня будто семь солнц внутри зажглось. Проходи, проходи!..

1.Я тебя люблю (по-бурятски)- здесь и далее примечания автора.

Я огляделся: в центре юрты был небольшой очаг, в котором тлели не то торф, не то коровьи лепёшки. Прямо напротив входа, у дальней стены, стоял небольшой столик, похожий скорее на старинный комод. Шкатулка, обитая узорами из серебра, масляный светильник, тоже из серебра, несколько продолговатых дощечек, на которых старинной монгольской вязью были начертаны, по-видимому, буддийские молитвы или шаманские заклинания. О шамане мне вспомнилось из-за бубна с медными колокольчиками, лежавшего тут же.

Бабушка проследила за моим взглядом, за несколько секунд пробежавшим и по топчану с левой стороны, застеленному войлоком, и по скамейке с правой стороны, с резной спинкой, видимо, для почётных гостей. Справа и слева от входа стояли и лежали предметы обихода, мне совсем не знакомые и трудно поддающиеся описанию. Наиболее понятный для меня предмет – высокая ступа. Она была даже повыше теперешних напольных ваз, используемых в роскошных интерьерах. Но эту ступу к предметам роскоши вряд ли отнесёшь, хотя в верхней и срединной части она была обита медными кольцами, делавшими её похожей на вазу.

Рядом с топчаном и скамьёю стояли по обе стороны два почти одинаковых сундука, обитые узорами из меди или латуни, на каждом из них висел маленький замочек, ключи от которого висели на поясе у хозяйки.

– Меня зовут Жаргалма2, – поведала хозяйка юрты. – Ты родился через триста лет после меня. И, хотя ты русский, кровь в тебе на четвертинку наша. Будь хорошим мальчиком, не подведи фамилию – тебе, наверно, известно, какие знаменитые люди были в нашем роду: и ламы, и шаманы, и улигершины, и мастера известные, и врачеватели…

2."Жаргал" - по-бурятски "счастье".

«Как это – через триста лет?!» – поразился я. – «Не может этого быть! Так кто у кого в гостях тогда?». Но вслух сказал:

– Да, я немного знаю, мой дедушка бурят, он рассказывал кое-что, но я тогда маленький был, а теперь и деда нет.

Бабушка Жаргалма улыбнулась понимающе и продолжала:

– Знаю, ты решил стать большим учёным, – сказала она. Тут я улыбнулся – мои планы не были столь тщеславными. Я считал, что скромный преподаватель истории в средней школе – самое большее, что мне светит, и не очень обольщался насчёт своего будущего.

– Никто не знает, что ждёт нас впереди, – будто читая мои мысли, продолжала бабушка Жаргалма. – Скоро сам увидишь, какой подарок тебе сделает судьба. Счастье – не конь, его не взнуздаешь. Но ты найдёшь больше, чем ищешь.
Она подняла маленькую морщинистую ладонь, унизанную серебряными перстнями, как будто хотела остановить мои возражения. Но я и не возражал.

– Пойдём, – пригласила она, поднимая полог у входа в юрту. – Моя юрта стоит как раз на том самом месте, где будет Провал после страшного землетрясения в новогоднюю ночь. Видишь, вон там далеко – берег Байкала. А тут наши земли – степь, леса и болота. Всё это Цаганская степь, тут несколько улусов, много скота. Здесь, поближе к юртам, пасутся коровы. Там, дальше, отары овец. И всё это погибнет в одну ночь. А знаешь почему?

– Так землетрясение же, что ж тут непонятного? – наивно возразил я.

– А отчего землетрясение-то случилось, знаешь?

– Ну, этого никто не знает.

– Нет ничего тайного, что не стало бы явным. Вот слушай. Один богатый хозяин решил посреди этой степи построить большой амбар. А как начал землю копать, то обнаружил много драгоценностей, да таких, что впору носить лишь императору. В здешних местах издавна ходили слухи о том, что тут, на берегу Байкала, похоронен самый великий военачальник всех бывших и будущих времён – Чингисхан. Несметные сокровища погребли вместе с ним. А потом сотни лошадей, табуны прогоняли по кругу несколько дней, всё увеличивая круги. Так что скоро совсем не видно стало, где именно могила Великого монгола. Но приближённые Тэмужина не могли на этом успокоиться и убили всех, кто участвовал в похоронах. Уехали отсюда в свою ставку даже без охраны. Народ местный видел оставшиеся без присмотру табуны лошадей, но боялся их брать себе, потому что чужое. Эти кони разбрелись кто куда, одичали, а некоторые просто умерли с голоду. Но всё равно потом слух ходил долго, что где-то здесь могила Чингисхана. Говорили: если кто-нибудь обнаружит могилу Завоевателя Вселенной или хотя бы предметы из неё – быть большой беде. Вот и случилось страшное землетрясение, так что погиб и человек, нашедший предметы из могилы Великого воина, и все свидетели того события. Это землетрясение было уже через много лет после меня. Но тебе могу сказать, что второй раз такое же землетрясение случится через двести лет после первого. Когда Селенга будет в некоторых местах ручейком, который легко перейти вброд, а Байкал настолько обмелеет, что Провал снова станет сушей. И кто-то снова обнаружит место захоронения Тэмужина…

– Как-то не очень верится во всё это, – возразил было я, но бабушка Жаргалма продолжала:

– Я помогу тебе. Подожди, – она вернулась на минуту в юрту и вышла оттуда, держа в руке какой-то небольшой сияющий предмет зеленоватого цвета. – Вот, возьми, это Нефритовый Всадник. Он будет защищать тебя. Он принесёт тебе счастье в делах и удачу. Но как только ты приблизишься к тайне Чингисхана, Всадник покинет тебя, потому что Счастье не может ходить рядом с Бедой. Помни об этом.

Бабушка говорила нараспев, некоторые слоги звучали протяжно, как в песне или улигере3. Теперь так никто не разговаривает – речь наша стала стремительной как сама жизнь.

3. Улигер - сказание, эпос.

– Добивайся своего: целеустремлённый человек – уже наполовину победитель. Не гонись за успехом: глупому человеку Бог дарит слепую удачу, а счастливому – ум.

Бабушка Жаргалма протянула мне сделанную из зеленоватого нефрита фигурку Всадника. Грива и хвост его коня были из золотых волос, и даже малюсенькие подковки на копытах тоже были золотыми. У самого Всадника из золота были сделаны только копьё и плащ. Сувенир сильно смахивал на работы знаменитого на весь мир бурятского скульптора Даши Намдакова, которые я видел в музее, – что-то очень древнее в сочетании с безукоризненными линиями всего изделия. А Всадник бабушки Жаргалмы ещё и светился изнутри, как бы приветствуя меня, своего нового владельца.

Я осторожно взял Всадника из рук бабушки, и всё исчезло.

3

Очнулся я в больничной палате. Надо мной склонилась медсестра, рядом стоял доктор и что-то говорил ей, пытавшейся привести меня в чувство.

– А где бабушка Жаргалма? – спросил я, выходя из небытия.

– Он, наверное, ещё бредит, – сказала медсестра доктору, но тот возразил:

– Похоже, что нет. Наверное, кто-то приснился ему.

Мне сделали укол, поставили капельницу и на какое-то время оставили одного. Я огляделся. Палата как палата, ничего лишнего, вот только на моей прикроватной тумбочке я увидел своего Нефритового Всадника! Его золотой плащ, казалось, чуть колышется, а копьё блестело так убедительно, будто хотело разом расправиться со всеми моими недугами.

Так значит это был не сон?

Вернулась медсестра, которую я ждал с большим нетерпением:

– Сестричка, вы видели – кто-нибудь приходил ко мне, когда я спал?

– Нет, никого не было. Хотя… Вчера вечером я видела в коридоре пожилую женщину в старинном бурятском костюме и гутулах4.  Кажется, она выходила от вас. Но она так быстро исчезла – я даже не уверена, что видела её…

4. Гуталы или Гутулы - бурятская и монгольская обувь с загнутой вверх передней частью. По поверью, такая обувь не ранит землю и не позволяет случайно лишить жизни мелких насекомых под ногами.

«Значит, это не бред и не сон», – подумал я и протянул руку за Всадником. Он осветился изнутри, как будто подмигивал мне. Я сжал нефритовую фигурку в ладони и заснул.

Проснувшись во второй раз, я вспомнил, наконец, что с нами случилось, и спросил сестру про Алдара.

– Ваш друг пострадал значительно меньше. Он даже не терял сознание. Ему обработали раны и ссадины и отпустили домой. Он, кстати, обещал сегодня зайти к вам.

И точно: вскоре нарисовался Алдарик со своей широкой и доброй улыбкой, он принёс много вкусностей и по-хозяйски разместил их в тумбочке. И, конечно, увидел моего Всадника, его нельзя было не заметить: золото на нём так и блестело, а сам он таинственно светился изнутри, вызывая интерес и удивление.
– Откуда у тебя эта диковинная штука? – поинтересовался Алдар, на что мне пришлось сказать правду:

– Бабушка подарила, – сказал я, не уточняя, что жила она триста лет назад, иначе бы Алдар подумал, что после аварии сильно пострадали мои интеллектуальные способности.

– И когда же она успела побывать здесь? Что-то раньше я не видел у тебя ничего подобного?

– Да вот, как-то успела, пока  я был без сознания.

Слава Богу, вопросы на этом закончились. Алдар ещё немного повертел в руках драгоценную фигурку и водрузил на место:

– Смотри, как бы не свистнули!..

– Не свистнут – он не простой, заговорённый. Мой Всадник – очарованный, и чары его не позволят плохому человеку даже приблизиться…

Алдар повертел пальцем у виска, больше ничего не сказал, а только попрощался и пообещал зайти на другой день.

4

Обнаруженные у меня травмы – сотрясение мозга, переломы рёбер и голени – потребовали длительного лечения в условиях больничного стационара. Читать и писать врач разрешил, так что я попросил Алдара раздобыть мне всю литературу, касающуюся Провала и землетрясения на Байкале, произошедшего в далёком 1862 году.

С интересом я читал рассказы о том, как накануне первого января в улусах Цаганской степи из колодцев стала выливаться вода, кое-где устремляясь фонтаном вверх. Как испуганно жались друг к другу животные, овцы беспрестанно блеяли, а собаки жутко выли. Как в ночь землетрясения стала быстро прибывать вода, а потом большая волна накрыла в одночасье всю округу. Как стоял устрашающий подземный гул и клокотание чего-то таинственного там, в недрах. Как испуганные люди, не успевшие уйти с места катастрофы, взбирались на крыши или садились со своим скарбом на лодки, которые, слава Богу, были у каждого дома или юрты. Как поначалу бывшая тёплой вода быстро остывала, а потом замерзала, и в ней оставались вмёрзшие животные – коровы, быки и овцы. Как в русских деревнях за много километров от Цаганской степи сами собой звонили колокола, а кое-где рушились церкви и колокольни. Всё это наводило ужас на местных жителей, многие из которых от страха и безысходности сходили с ума, и потом долго ещё по деревням ходили юродивые, говорившие о знамениях конца света и грядущих катаклизмах…

Лежать в больничке мне пришлось несколько недель, и от нечего делать я мало-помалу написал доклад на тему Провала и его тайн, которые ещё предстоит исследовать. Как и положено, в числе источников и информантов я назвал свидетельства бабушки Жаргалмы, только долго мучился, кем её представить – ныне живущей или давно умершей. В конце концов, решил обозначить дальней родственницей, но о том, что она жила так далеко – триста лет назад, написать постеснялся…

Через несколько дней сияющий Алдар ворвался в палату, размахивая листком бумаги, в котором содержался, видимо, некий приятный сюрприз:

– Пляши, Санёк! – он помахал бумагой перед моим носом. – Вот, Сергей Дашиевич хвалебную оду на твою работу написал и уже включил тебя в число выступающих от нашего универа на студенческой научной конференции в Москве.

Я оглянулся на своего Нефритового Всадника – он ликующе сиял изнутри, будто радовался моему успеху. «Спасибо, бабушка Жаргалма! Спасибо, Всадник!» - поблагодарил я мысленно и вслед за этим почувствовал, что дела мои идут на поправку. Так бывает: организм даёт невидимые сигналы об улучшении состояния – уходит прочь беспокоящая неизвестность, грусть-тоска сменяется бодростью и жизненной силой в каждой клеточке выздоравливающего тела, и ты начинаешь понимать, что самое неприятное позади. А хорошие вести – они как добрые ангелы, помогают этому целительному процессу.

– Нет, это несправедливо, – начал я разговор с Алдариком при следующей встрече.

– Что именно? – не понял мой друг и однокашник.

– Да то, что я поеду один в Москву. Нам ведь эту тему на двоих давали, и ты не виноват, что так получилось. Ты ведь мне литературу подбирал, приносил, мы всё написанное вместе обсуждали. Я только изложил это на бумаге и дал тебе, в сущности, черновик, чтобы ты показал научному руководителю. А оно вот как всё обернулось. В общем, я на днях выписываюсь и первое, что сделаю, откажусь от поездки, если тебя не включат в число участников конференции…

– Ты что? – замахал руками Алдар. – И не вздумай даже отказываться, а мне лишь бы зачёт поставили.

В чём в чём, а в благородстве Алдар уступать не хотел, натура у него такая буддистская – обиду ни за что не покажет, а спрячет её далеко-далеко, чтобы она не смела беспокоить ни его, ни окружающих.


5

Сразу после выписки из больницы я поспешил на факультет, чтобы встретиться с научным руководителем. Сергей Дашиевич встретил меня дружелюбно и сначала расспросил о здоровье, потом ещё раз отметил достоинства нашего доклада и, наконец, продолжил:

– Так о чём ты хотел поговорить?

– Я без Алдара на конференцию не поеду. Вы ведь нам двоим давали эту тему, и мы вместе работали над ней. Просто я не успел правильно оформить доклад, это был черновик.

– Что же делать? У нас ведь уже списки участников утверждены. Впрочем, пока билеты на самолёт не куплены, можно ещё успеть внести изменения, тем более что одна девушка с четвёртого курса отказалась сегодня ехать по состоянию здоровья. Постараюсь вам помочь, только поскорее оформите доклад как следует!..

Я вынул из кармана Нефритового Всадника и убедился, что без его помощи не обошлось: мой талисман светился изнутри ободряюще и весело. Сергей Дашиевич тоже обратил на него внимание:

– Это что за штука интересная у тебя? Можно посмотреть?

Я протянул Всадника преподавателю. Тот изумился:

– Какая древняя вещь, а как хорошо сохранилась! Откуда она у тебя?

– Бабушкин подарок, – ответил я, осторожно принимая Всадника из рук Сергея Дашиевича и пряча его в карман, дабы необычное сияние моего талисмана не привлекло излишнего внимания нашего научного руководителя с его скептическим взглядом на вещи и мировоззрением, воспитанным в суровых условиях советского материализма. Сверхъестественное – это естественное, только ещё не изученное и не объяснённое наукой, – вот его точка зрения на все и всякие чудеса и паранормальные явления.

А вот Алдару я рассказал в подробностях о своём общении с потусторонним миром, и это его нисколько не удивило.

…Перелёт в Москву не обошёлся без приключений. В Екатеринбурге сделали посадку и долго не выпускали аэробус на взлётную полосу. Среди пассажиров поползли слухи, что самолёт неисправен, что поступило сообщение о бомбе на борту. Но, кажется, всё это были досужие домыслы – никаких террористов не было, и вскоре мы благополучно прибыли в Домодедово.

Москва встретила нас не очень приветливо: шёл дождь, небо было затянуто тучами, было слякотно и холодно. Это немного удивило – у нас в Сибири стояло бабье лето, было солнечно, сухо и тепло, и этот контраст с московской ветреной и слякотной погодой нас, конечно, позабавил.

С трудом добравшись до общежития, где разместили участников конференции, мы первым делом разузнали, где будут проходить заседания секции историков-археологов, а уж потом – вместе с другими участниками с удовольствием прокатились с экскурсией по столице, благо, что это было организовано принимающей стороной совершенно бесплатно. День получился насыщенным, но нелёгким. Спать легли рано, потому что семь часов вечера московского времени – это полночь по-забайкальски.

Моё выступление состоялось на следующий день, и вопросов у коллег из других регионов было много: что ни говори, а фигура Чингисхана и тайна захоронения Человека Тысячелетия интересует учёных уже много десятилетий. Не говоря уже об интересе к различным катаклизмам на Байкале. Доклад наш отметили дипломом и пообещали опубликовать в научном сборнике. С тем и вернулись мы на родину.
 

6

Надо ли говорить, что учебный год для меня сложился очень удачно. И я подозреваю, что в этом была не столько моя личная заслуга, сколько сказывалась помощь моего Всадника – на экзаменах и зачётах он хитро подмигивал мне своим загадочным светом изнутри, как бы ободряя: всё будет хорошо! В результате по некоторым дисциплинам я получил зачёты «автоматом», на экзаменах мне попадались билеты один другого легче – какой бы ни вытянул, отвечать мог без подготовки. Мне даже неловко стало перед товарищами, которые по нескольку раз вынуждены были сдавать один и тот же предмет, и «хвосты» тянулись за некоторыми аж до последнего курса. Ребята ведь не знали, в чём причина моего невероятного везения. Спасибо бабушке Жаргалме!..

Следующим летом мы с Алдаром решили повторить свой вояж на Провал и походить по нему на лодке, чтобы лучше представить себе размеры бывшей Цаганской степи и предположить, в каком именно её месте могла быть могила Чингисхана.
 
Оставшись без машины, мы на сей раз добирались до Байкала автостопом.

Разговоры с дальнобойщиками делали путешествие не только увлекательным, но и полезным. Дальнобойщики – народ особый, это люди непритязательные, но знающие себе цену, трудолюбивые и умеющие погулять, если удаётся. Грузовик и дорога – две главных составляющих их существования, для дальнобойщика нет ни границ, ни расстояний. А уж поговорить они могут на любую тему, потому что видели так много людей, городов и стран, что оседлому человеку и представить трудно. Мне даже кажется, что самый лучший дальнобойщик – это бурят, потому что у него в крови кочевой образ жизни. Простор, свобода, непривязанность к рабочему месту – что ещё нужно человеку, который не любит повседневной рутины и однообразия?!

Сделав пару пересадок, начиная от столицы Бурятии, мы, наконец, оказались у цели. На берегу сговорились с бородатым семейским мужиком об аренде лодки на день:

– Деньги вперёд, и паспорта ваши тоже давайте, – абориген подлеморья был непреклонен.

– А паспорта зачем?

– Чтоб не я за вами, а вы за мной бегали. Верну, когда лодку вернёте.

«Логично», – подумал я и подал свой паспорт  в мозолистые руки мужика, Алдарик тоже молча предъявил документ.

Получив ключ от цепи и замка, которыми лодка надёжно пришвартована была к небольшому пирсу, мы двинулись навстречу приключениям. День был солнечный и жаркий, от Байкала тянуло прохладой, вода  в нём прозрачна настолько, что видно было дно далеко от побережья.

Залив Провал по сравнению с основной частью Байкала неглубокий, всего несколько метров, да еще и отделён от озера отмелью, которую местные жители окрестили Сахалином. В южной части – дельта реки Селенги, разделившаяся на несколько рукавов и образовавшая при впадении в Байкал несколько больших и малых островов. Место кормное, и тут любят гнездиться пернатые всех мастей. Чайки дополняют эту картину вполне приморского пейзажа, который так дорог местным жителям.

Мы догребли на самую середину Провала и здесь остановились, чтобы оглядеться и отдохнуть. Становилось жарко, и я скинул свою ветровку. Потом решил ещё и намочить бейсболку, чтобы голова не перегрелась от нещадного солнца. И тут увидел, как в воде что-то крутится-вертится, устремляясь ко дну, небольшой предмет поблёскивал золотом и зеленоватыми гранями, почти сливавшимися по цвету с байкальской водой. Я оторопел: да это же мой Нефритовый Всадник! Видимо, снимая куртку, я слишком резко махнул ею, и мой талисман выпал из кармана.

Я стал снимать одежду, чтобы нырнуть вслед за исчезавшим Всадником, но Алдар остановил меня:

– Ты помнишь, что говорила бабушка Жаргалма? Как только ты приблизишься к тайне Чингисхана, Всадник покинет тебя. Не испытывай судьбу – не навлекай беду…

Мой друг был прав. Я с сожалением смотрел, как мой Всадник скрывается и прощально посверкивает золотом, заносимый на дне илом и песком.


***

С потерей Всадника моя жизнь ничуть не изменилась, просто я стал более самостоятельным, что ли: меньше стал надеяться на чудо и помощь сверхъестественных сил. И всё-таки: когда мне трудно или дела не клеятся, я еду на Байкал и просто опускаю руки в воду, потому что знаю – где-то там находится мой Всадник, и бабушкин талисман обязательно поможет мне! Попробуйте и вы – придите на Байкал, опустите руки в воду и попросите о чём угодно, но обязательно с верой и молитвой. Мой Всадник и духи Байкала обязательно помогут, вот увидите!

Ещё один вопрос меня волнует неотступно: если мой Всадник покинул меня не случайно, значит, сбудется пророчество бабушки Жаргалмы? Ведь она говорила, что через двести лет после первого Провала будет новое землетрясение, перед этим Селенга и Байкал обмелеют, а Провал снова станет сушей. Что-то подсказывает мне, что эти времена и вправду настают.