Поле чудес...

Когда в объятьях у пучины
Ныряльщик сгинет без возврата,
Что толку спорить о причине?
Бессильных слов пустая трата…
…Где пестрых рыб клубятся стаи,
Где взгляд акулы пуст и мрачен,
Он там, за жемчугом ныряя,
Тридакны створками захвачен.

Кто видел поле тридакн, тот меня поймет.  От горизонта до горизонта на белом песке, на глубине 30 метров на склоне Филиппинского желоба есть поле тридакн.  Их так много и они такие огромные, что в первый момент возникает ощущение нереальности. Ведь в нашем понимании ракушки очень маленькие, а когда находишься среди таких – то происходит такая мощная ломка стереотипов, что ты начинаешь воспринимать себя, будто стал маленьким и попал в микромир. Как в повести про Карика и Валю. Добавляет нереальности многообразие цветов.

Тридакны настолько красивы, что невозможно выразить все это многообразие цветовой гаммы. Сами ракушки огромны, а само тело моллюска настолько насыщенно и разноцветно, что вначале воспринимаешь это все за художественную инсталляцию. Как будто ты пришел в магазин игрушек или в лавку самоцветов. Здесь цвета всевозможнейших оттенков и насыщенности. А вода, течение и солнце, пробивающееся через толщу воды заставляет все это мерцать, переливаться, затухать или вспыхивать.

Ощущение красоты настолько жгуче, что мозг перестает воспринимать все это как настоящее.  Ты внутри сказки, мультфильма, или фильма «Аватар». Недаром Джеймс Кемерон после погружения в этих краях написал самые фантастические сцены своего фильма.

Бархатистое тело тридакны и на ощупь похоже на бархат. Движение моллюска на прикосновение руки медлительно и какое-то заторможенное, но неотвратимое. Створки сближаются. Пока не смыкаются на неизвестно какое время.

Были случаи и недаром ее зовут ловушкой для дайвера. Когда зазевавшийся любопытный пловец был схвачен этой ракушкой и чтобы освободиться, перепиливал свою руку или ногу, чтобы отделаться хотя бы малым испугом.

Начинаем считать ракушки и на каком-то десятке прекращаем это бессмысленное занятие. И только с ошалевшим видом парим между раковинам и пытаемся осознать, впитать в себя этот прекрасный момент. Такого я даже в горячечном бреду и или фантазии не мог предположить. Красота и невозможность, возведенная в эн-ную степень. 

Понимая, что жить здесь мы не будем, и заканчивается воздух и есть другие чудеса – расправляем руки как крылья и подхваченные течение летим со скоростью электрички в неизведанные морские синие дали и загадочные глубины.