Гриня, Глава 1

Утро началось как обычно. Помахав ручкой Эйнштейну в мониторе, я сунула вчерашнего "утопленника" в кружку и плеснула кипятку. Минуты через две, с надеждой заглянув туда, я обнаружила, что ничего не изменилось: чай был дешевый, а потому завариваться во второй раз не желал. Пожалуй, в следующий раз разорюсь на Ахмад. А пока, с грустью заглядывая в коробку, где оставалось всего два пакетика, я напомнила себе, что зарплата только через неделю, а у меня ни гроша.
М-да, придется оставаться без завтрака. Не такая уж великая потеря, особенно учитывая то, что кроме чашки чая на завтрак ничего не предусмотрено. Как всякое среднестатистическое существо женского пола российского гражданства, я была недовольна своим весом и усердно худела, начиная с самого утра. Однако ближе к вечеру благие намерения рассеивались как дым, и я, с мыслью о том, что уж завтра-то точно сяду на диету, заглядывала на минутку в холодильник.

***

Вчерашний вечер не был исключением. Я отползла от стола далеко за полночь с легким чувством стыда и ощущением пятимесячной (как минимум) беременности. Дурацкая привычка есть, пялясь в ящик! Вечно я спохватываюсь только тогда, когда заканчивается либо вся еда, либо фильм. Причем первая обычно кончается раньше.
Глядя на уползающие титры фильма, я вдруг испытала прилив возвышенной грусти. Мысль о быстротечности времени и бренности земного существования вдруг стала слишком явной, чтобы отмахиваться от нее. Почему-то потянуло послушать "Реквием" Моцарта, почитать "Жития святых". Со святыми-то точно придется подождать, а вот Моцарт, может быть, у меня и есть. Гонимая стремлением искупить все грехи разом резким повышением своего духовно-интеллектуального уровня, я кинулась к записям. Однако Моцарт почему-то упорно не желал находиться, а под руку лезло что-то не то: "Чиж", "Крематорий", "Ария", Дюк Эллингтон и почему-то сказка о голубом щенке. Наконец, смирившись с мыслью, что духовный рост мне сегодня не светит, я с упоением принялась рыться в пластинках. Словом, наслушавшись вдоволь джаза и рока, я засыпала в третьем часу под милую песенку:
Голубой, голубой
Не хотим играть с тобой.

Пробуждение было мучительным. Башка трещала, словно в ней велись боевые действия. Сиплый, умотанный голос бормотал на ухо:
- Какая, на хрен, может быть работа! Нет тебя, померла!!!
Потом тихонечко так, с тоской, добавил:
- Можеть, ну его, не пойдем никуда?
Прислушавшись, я поняла, что это взывает ко мне мой организм. А мысль, кстати, была заманчивой. Я уже блаженно облизывалась, предвкушая, как прекрасно можно было бы провести день, как вдруг какой-то мерзкий, писклявый голосишко заопил в самое ухо:
- Ну-ка быстро вставай! Ишь, разлеглась тут!!!
Пришлось, страдальчески морщась, с кряхтением подниматься с кровати, попутно проклиная все на свете. Совесть всегда просыпается некстати. Даже не стоило дослушивать ее аргументы, все равно весь день испортит. Поэтому, собственно, через час, сидя на работе, я и мочила в кружке "утопленника".

Результатом вчерашнего вечера явилась не только гудящая как трансформаторная будка голова, но и страстная жажда роста над собой, которая вновь взыграла с удвоенной силой. Поэтому, одной рукой печатая письма и держась за телефонную трубку, другой я оперативно пролистывала страницы учебника французского. Выучить французский всегда было моей голубой мечтой, как, впрочем, и английский, итальянский, китайский, украинский и мношие другие языки. На случай прилива вдохновения в моем столе всегда лежат один-два учебника.
Можете представить себе эмоции, испытанные на том конце провода, когда я, глубоко задумавшись, изрекла в трубку:
- Mes l;vres sont rouge comme une cerise.
Замешательство длилось недолго. Приятный баритон сориентировался в ситуации и произнес,
- Vous dites?
После писклявых воплей совести этот голос прозвучал для моих ушей райской музыкой. Так бы и слушала. Перед глазами сразу возник образ высокого, плечистого, привлекательного мужчины. Мне уже пригрезилось, как мы с ним вдвоем, не спеша, прогуливаемся по вечернему пляжу где-нибудь в Акапулько. Где это, совершенно не представляю, но звучит ужасно романтично. Тут мое воображение заработало с бешеной скоростью. Мне вдруг представилось, что он мог подумать, когда услышал высказывание относительно цвета моих губ. Боже мой! Надо как-то реабилитироваться. Что бы такое сказать поинтеллектуальнее? Я покопалась в памяти. Пауза уже чересчур затянулась. А голос, между тем, настойчиво повторил:
- Vous dites?
О, чудо! Взгляд наткнулся на фразу, я радостно пискнула:
- Un livre est un ami qui ne trompe pas.
Дальнейшее напоминало жуткий кошмар. Незнакомец произнес длиннющую тираду, венцом которой был вопросительный знак. Если он продолжит в том же духе, создастся преглупейшее положение. Я нерешительно промямлила:
- Может быть, перейдем на русский?
- С удовольствием, - радостно отозвался баритон.
Через пять минут мы уже весело болтали, еще через две договорились о встрече. На радостях, я перевела огромный текст и принялась томиться ожиданием. Чтобы не тратить время даром, я решила поразмыслить, что бы мне такое надеть.

Посмеявшись над тем, как нетривиально мы познакомились, мы решили следовать этому и дальше, а посему встреча была назначена в весьма необычном месте - за городом на мосту. Да и время было выбрано из тех же соображений. Полночь. Благо, маршрутки ходили допоздна.
Я зябко поежилась, представив, как на мосту кто-то неведомый, нанеся сокрушительный удар по голове, сбрасывает меня в воду. Н-да, ну и воображеньице же у меня! Тут еще вспомнилось, что странное время было предложено не мной, а незнакомцем. Стало страшно.
- Обязательно возьму с собой оружие, - буркнула я и решительно стиснула зубы.
Потом внезапно стало ужасно смешно. Ну, в самом деле, разве можно быть такой глупой! Я радостно порхала по кабинету, собирая вещички. Их оказалось совсем не много, и вскоре можно было отправляться домой.

***

На свидание я шла во всеоружии: свою красоту неземную я всегда успею ему показать, а вот так позабавиться вряд ли еще выпадет случай. Поэтому уже на подступах к мосту я свернула в подворотню, вставила пластиковые челюсти, которые позаимствовала у племянника, надела упыриную маску из того же источника, нацепила парик, в котором играла ведьму на прошлый Новый год. Глянула в зеркальце - ну, вроде, все готово. Орудия к бою!
Разглядев одинокую фигуру на мосту, я двинулась к ней. Он был, и в самом деле, высокий и плечистый. Подошла поближе, предвкушая реакцию. Свет фонаря упал на его лицо и… Кровь застыла в жилах от дикого, прямо-таки, нечеловеческого крика.
Оказалось, вопила я. Что есть мочи. Да и кто не завопил бы, увидев такое: у него не было лица!
Надо успокоиться, сказала я себе, закрыв глаза. Просто померещилось, всяко бывает. Заработалась, наверное. Все, в следующем же месяце уйду в отпуск и лети оно все в тартарары! Н-да, мечты мечтами, но пока-то я здесь и с этим надо что-то делать! Решительно прогнав страх, открыла глаза…
Ну, вот! Конечно же, все оказалось просто. Парень всего-навсего оказался негром и доводить меня до инфаркта вовсе не собирался. Я улыбнулась и только собралась поздороваться, да так и застыла с разинутым ртом: негр вдруг удивленно вытаращил глаза (как бы ни не выпали!) и начал заваливаться на меня. Ага, а вот и причина! За спиной парня материализовалась какая-то фигура, сноровисто подхватила его и затолкала в подъехавшую машину. Я тупо смотрела им вслед. В свете фонаря номер был очень отчетливо виден: К 257 НХ.
Мать моя! Ведь они сейчас сообразят, что я их видела! Еще одного стресса мне не пережить! Бежать! И чем быстрее, тем лучше.
До них, видимо, тоже что-то дошло. Они развернули машину и поехали за мной. Блин! Кто придумал эти чертовы каблуки! Знала б, что так обернется,надела бы кроссовки. Угу, как всегда, разумно, лучше было бы вообще не ходить! Мысли мелькали в голове с чудовищной быстротой. Машина тем временем почти поравнялась со мной и явно целилась сбить меня.
Мамочки! Я сиганула через парапет, плохо соображая, что делаю. Господи, мне ж ведь ни разу в жизни не приходилось прыгать с вышки! О, нет! Только не это! Где-то очень далеко внизу виднелась вода, почти на другом конце вселенной. Я обернулась очень вовремя, как раз, чтобы увидеть занесенную надо мной руку с чем-то весьма внушительным. Но тут преследователь почему-то дико заорал и отшатнулся от меня. Я, по инерции, тоже. Каблук соскользнул, и с громким воплем я полетела вниз...