Загадка истории

    Монах Меркурий, небольшого роста круглощёкий мужчина с озорными глазами и с рыжей бородкой, обмакнул гусиное перо в чернила и вывел на первой странице старой, пожелтевшей тетради: "Летопись Земли Бабайской от начала времён до лета 6345-го".

 – Это я зело хорошо придумал: "Летопись Земли Бабайской"! – удовлетворённо промолвил отшельник, улыбнувшись и посмотрев в окно кельи, за которым зеленел монастырский двор,  весь в кустах акации. – Будут через сотни лет человеки чесать в затылке и думать: "Что же это за удивительные герои жили на планете – бабаи?"

    Помечтав о людях будущего, изумлённых его известием, монах Меркурий с усердием и вдохновением продолжил труд.

    «Земля Бабайская ведёт начало от странника Бабая, прибывшего в эти благословенные места искать счастье и возведшего избу из сосновых брёвен возле бора на высоком берегу реки. Почему покинул странник Отчизну – на то разные версии. В древней летописи Афиноген Деснянский писал, что дом рыбака Бабая в Греции, у Эгейского моря, спалили варвары, грабившие побережье, лишили жизни его жену и трёх дочерей. Погоревал вдовец и вознамерился обнаружить на Земле область, где живёт его счастье, и пустился в странствие. Много лет топтал Бабай материк, пока не встретил прекрасную женщину по имени Радость. Влюбился путешественник и остался на родине Радости, именовавшейся прежде Путятская  страна, а состояла она из пяти деревень и одного города. Вокруг же было восемь подобных государств. Вскоре за ум и рассудительность выбрали Бабая вождём путятцев, и он объединил все девять стран в Бабайское царство.   

    В труде же Феофила Припятского повествуется, что Бабай пришёл в Путятию не из Греции, а из города Устицы, что в сорока пяти верстах. То есть никакой не грек он, а славянин. И прибыл сюда герой в поисках невесты, ведь в Устицу ворвались изуверы – кочевое племя, промышлявшее грабежами и уводом в полон славян, – и угнали в степи почти всех молодых женщин. Повстречал Бабай красавицу Радость и хотел увезти её в Устицу, но она воспротивилась, не пожелала покидать родные места. Влюблённому Бабаю пришлось покориться хотению невесты.

    Эти две летописи породили споры среди исследователей старины. Кому-то по душе Бабай из Греции, а кому-то – из земель славянских. А я так полагаю: неважно, откуда пришёл к нам славный Бабай, но совершил он великое дело – примирил города-государства и стал основателем царства, со временем обретшего славу и почёт среди прочих народов. А потому и споры нужно прекратить, ибо даже маленькая ссора способна привести к большим раздорам и распаду государства.       

    Потомки Бабая образовали могучий народ. Сто лет крепла благодатная страна Бабаев, наливалась, как тыква в огороде. Цари всемерно заботились о своих подданных, закладывали города, соединяя их дорогами, возводили храмы и школы. Возрастало богатство царства, торговавшего со многими народами. Всё больше и больше людей в мире узнавало о Земле Бабайской: и в Константинополе, и в Риме, и в Александрии, и в других местах. Прекрасно было в царстве, лишь одна проблема тревожила его жителей: изуверы нет-нет да нападали внезапно, угоняли скот и людей в рабство. Много раз бабаи ходили в походы на захватчиков, колотили их в чистом поле, случалось, и пленников вызволяли, но Ханство Изуверское продолжало жить на печаль Земле Бабайской.

    Но вот царём был избран Исполин, самый сильный и умный в народе. Он был двухметровым великаном с широкими плечами, выпуклой грудью, роскошной чёрной бородой, отважный и вспыльчивый. И повёл Исполин подданных завоёвывать Ханство Изуверское, чтобы раз и навсегда покончить с источником страданий и человеческих потерь цивилизованного царства. И вот двадцатитысячное бабайское войско с песней и верою в победу отправилось в поход.

    Была весна 6210-я. Распустились нежно-розовые цветы на яблонях и белоснежные на вишнях. Пели восторженные песни невидимые птахи. В чистом голубом небе улыбалось солнышко. Воздух, напоенный ароматами, придавал бодрости шагающим витязям в блестящих кольчугах и остроконечных шлемах. У ручейка, петляющего между сиренью и черёмухой, войско остановилось и отдохнуло, напившись студёной водицы.
Вот таинственный, лиственный лес расступился, и началась степь – холмистая ковыльная равнина, где паслись стада лошадей и коров, овец и оленей. Это, по договору тридцатилетней давности, уже ничейные земли, но изуверы, как у себя дома, безнаказанно тут хозяйничали. Пастух, парень в косматой шапке и в коричневом халате, подпоясанном чёрным поясом, с высоты коня увидел дружину бабаев и стремглав помчался в степь с протяжным гортанным криком. Исполин остановил войско и построил его по-боевому, тремя квадратами. И вскоре конная толпа изуверов, топча ковыль, налетела на бабаев. И завязалась жестокая сеча, которой ранее не знали здешние просторы.

    Изуверы, наседающие беспорядочной массой, наотмашь били кривыми саблями по воинам Исполина, но попадали по крепким щитам и надёжным шлемам из металла. Пехота бабаев стаскивала врагов с коней копьями, рубила их мечами. Гортанные крики и боевые кличи, проклятия на двух языках и стоны взмывали над месивом людей. Совершали подвиги бабайские герои, уничтожая кто десяток, кто три, а кто и пять десятков врагов. Царь Исполин наблюдал за сечей с холма, ныне именуемом Исполинским. За его спиной нетерпеливо били копытами кони четырёх сотен всадников резерва. И бросил их мудрый полководец в решающий момент, когда казалось, что битва закончится взаимным примирением, ибо равны были силы сражающихся.

    И дрогнули изуверы, показали спины. И вот уже бабаи, вскочив на коней, до этого мирно пасущихся, преследуют противника до самой их столицы Бяки. Не успела Бяка захлопнуть деревянные врата, вихрем ворвались победители в город из убогих избушек, юрт и капищ в виде круглых кострищ, и предали его огню, а местных жителей увели в свою землю. Над вереницей связанных людей в тёмных засаленных халатах, ведомых победителями, высоко-высоко парили орлы. С триумфом встретили бабаи в своей столице Итече царя Исполина.

    Царь Исполин покорил ещё одно ханство – Конеедское. И конееды платили бабаям щедрую дань, приводя караваны двугорбых верблюдов, навьюченных тюками с шёлком и золотом...

    К лету 6250-му царство Бабайское превратилось в самое могущественное государство среди всех близлежащих владений. И славянские княжества слали ему богатые дары, и земли чешские почитали за честь породниться со славным народом, и Константинополь подчёркивал свою дружбу с бабаями.

    И вот в Итеч прибыло греческое духовенство, чтобы крестить бабаев и озарить их светом христианской веры. Поразило греков то, что в большом городе дома были белокаменные с крышами, изогнутыми с краёв, как поля у шляп; что были просторные площади, вымощенные булыжником, окаймлённые храмами, похожими на церкви с золотыми куполами; что царский дворец был высотою со столетнюю ель и увенчан золотой крышей в виде сферы со шпилем, на котором сиял петушок из красного золота. Удивились они и выразили восхищение царю Боголюбу. А царь призвал народ спуститься к реке. И десятки тысяч горожан вошли в реку под молитвы греческих священников в чёрных одеяниях, поднявших большие серебряные кресты. И стали бабаи православными христианами. И в мире текли годы в царстве, охраняемом Христом и Богородицей.

    Но вот наступило лето 6336-е. Страшная сила пришла с востока – кочевники в неисчислимом количестве, ведомые ханом Базаем, сыном великого завоевателя Чегена.    

    Страшное то было время. Чеген, порождение ада, карающий меч Божий за грехи, у гор Уральских собрал в единый кулак шестьдесят орд и на своём непонятном языке назвал их Аластан, что бабайские толмачи перевели как Божья страна. И стал Аластан разбухать, словно пузо беременной женщины, покоряя десятки народов. Сотни тысяч кочевников нашли удовлетворение своих хищнических нравов в завоевательных походах. С наслаждением убивая, насилуя, загребая алчными руками богатства других стран, многие из них становились богатыми и влиятельными людьми, или беками. Хан Чеген никому не давал пощады. Но в 60 лет от роду он умер от апоплексического удара – а в последнее время от постоянных пиров с преобладанием мясных блюд стал он тучен, – и более жестокий Базай принял властвование над обширным Аластаном. И если Чеген вёл кочевников на восток и на юг, Базай указал им западное направление. И беда обрушилась на Бабайское царство.   

    Семь дней защищали бабаи столицу и другие города и деревни от пришельцев, но полегли в бою, ибо на стороне ужасных убийц был их Бог Дангри-чу, дарующий им победу единственно по причине ниспослания Господом испытания христианам – в последние годы изнежились бабаи. Карабкаясь по верёвочным лестницам, тысячами, как саранча, поднимались пришельцы на дубовые стены столицы, но тут же сбивали их защитники вниз топорами, дубинами, мечами, копьями. Подкопав землю под воротами Итеча, очутились завоеватели в городе, отворили дубовые резные створки врат, и хлынули базаевцы на улицы столицы, с гиканьем помчались на лохматых лошадках по булыжным мостовым, врывались в дома, рубили всех, кто там был, окунали пакли, намотанные на палку, в огонь очагов и поджигали строения. Крики и плач, дым и пламя, звон сабель и ржание коней - всё смешалось. В бою погиб последний бабайский царь Угрюм. А над Итечем кружили вороны и зловеще каркали. Его дворец и богатейшая казна были разграблены.

    Молодой монах Ираклий сумел убежать из Никольского монастыря Итеча, по подземному ходу, с мешком за плечами, где были спрятаны рукописи, в том числе и эта. Саму обитель разорили страшные пришельцы, убив всех, кто там нашёл прибежище

    "Летопись Земли Бабайской завершилась в день сожжения Итеча. Монах Ираклий умер в избушке среди леса, за три версты к востоку от погибшей столицы. Эту рукопись обнаружил монах Лукреций в лето 6348-е и доставил её за 200 вёрст, строго на север, в Свято-Петровский монастырь, то есть сюда, тогда представлявший собой подземный дворец, ибо под игом базаевским невозможно было веровать во Христа, чтобы не быть убитым, и спрятал в железную шкатулку. А я, монах Меркурий, нашёл её в келье, где когда-то жил Лукреций, в лето 6791-е".

 – Я и себя удревнил на 500 лет, пусть люди будущего помучаются! – засмеялся монах Меркурий. Подойдя к окну, он задумчиво смотрел на догорающий летний день. Кто-то ведь и эти сутки из жизни монастыря вплетёт в какое-нибудь историческое повествование. А потомки, изучая подобное наследие, примут на веру слова летописца, ведь он жил в этом времени, а они нет, так почему бы ему и не поверить? Может быть, лет через двести сюда придут любопытствующие и спросят: «Здесь ли жил архимандрит Нил со своей братией Никодимом, Архипом, Нектарием, Меркурием и ещё двадцатью иноками?» Услышав имя Меркурий, посетители заметят: «Это тёзка древнего летописца, рассказавшего о Земле Бабайской и прославившего монастырь». Так рождаются легенды.
               
***
    Археолог, доктор исторических наук Кондрат Древнелюбов, известный научному миру, узнаваемый по длинной русой бороде, растрёпанной шевелюре и круглым очкам, удручённо сидел на краю глубокой и широкой ямы с копией рукописи в руках и с грустью говорил архиерею Ионе, старцу в рясе с серебряным крестом:
 – Вот – летопись. Вот – место, где была столица бабаев Итеч, погибшая от нашествия хана Базая 1200 лет назад. А где же, где следы этого города? Где следы других бабайских городов? Похоже, мы имеем ещё одну загадку истории, обнаруженную в двадцать первом веке! А сколько таких загадок хранит наша земля?