Маэстро

               

   Городок N-ск не отличается ни на йоту от своих крупных и мелких городов-побратимов присутствием в границах своих владений этих граждан, ушедших в открытый нигилизм общественной жизни и объявивших бескровную войну существующему строю.
    Как и всюду, все они, и мужчины и женщины, одинаковы: обветренное и выдубленное солнцем багрово-синее лицо, неопрятная растительность на голове, свалявшаяся в колтуны; невыносимое амбре, валящее с ног, их вечный спутник, идущее авангардом. И одежда на каждом из них практически одна и та же: с чужого барского плеча залатанные кофтёнка-свитерок безразмерные и с чужой ноги бесформенные башмаки. Всегда рядом с ними мелко семенят бродячие собаки-кошки, смотрящие на своих старших братьев с бесконечной преданностью  в глазах.
  Сколько их, и мужчин и женщин, ушедших от обструкции улиц и проспектов, перемещаются по стране неопознано-летающими объектами одними им ведомыми маршрутами по неведомым дорожкам да по тропам, протоптанными невиданным зверьём!..    
   Когда Маэстро, тогда он был никем и звали его никак, пришёл в N-ск, никто точно сказать не мог. Для обывателя, живущего заботами своего дня, плюс-минус новое лицо, не является важным лейтмотивом в симфонии личной жизни. А для своих собратьев тем более он был на первых порах духом, проносящимся над пенными волнами.
   Кличка Маэстро прилипла к нему после одного случая.
   Дело было в субботу. В ночном клубе «Барон» один из любимчиков жизни, ухвативший птицу счастья за тестикулы, праздновал очередной день своего рождения, начавший звучать более глубоко и осмысленно после тревожно-неопределённых девяностых годов прошлого века, когда ещё не совсем везунчики, но уже и не обычный городской плебс, считающий каждую заработанную копейку, регулярно подвергались выборной этнической чистке со стороны лиц, считавших, что заработанным неправедным трудом надо и должно честно делиться.
   После времени, потраченного на застолье в душном помещении, система импортного кондиционирования не справлялась с жаром русских тел, и после пьяных плясок жён и любовниц, взмылено-осчастливленная толпа выскочила на свежий вечерний воздух вдохнуть глоток приближающейся ночи и природной прохлады. Один из гостей потребовал немедленно дать ему гитару, дескать, он хочет исполнить для именинника хвалебно-слезливую песню.
   Расторопный работник клуба, мечтающий немыслимо обогатиться за счёт чаевых, метнулся в клуб и выскочил с шестиструнной подругой цыган и шансонье. Кивнув головой, вручил её в руки просившему. Подбадриваемый аплодисментами, гость-музыкант перебрал струны. В ночном воздухе разлетелись, дробясь на жемчуга-изумруды хрустально-медные звуки.
   Очередным пассажем растревожив струны, гость затянул пьяным голосом какую-то фривольную песню. Масса отдыхающих всколыхнулась, пришла в движение, кое-кто начал подпевать нестройными голосами. Раздались хлопки и хвалебные выкрики. Вдруг из кустов вышел он, будущий Маэстро, в поношенном спортивном костюме и в порванных кроссовках и громко, трезвым голосом посоветовал не рвать глотку, коли петь не умеешь.
   Тишина наступила внезапно, послышался треск цикад, шум ветра, далёкий перестук вагонных колёс.
   - Слышь, ты, чмо, - певец пришёл в себя быстро и решил взять быка за рога. – Ты, чо, тут, типа, самый умный, да? – и двинулся с угрожающим видом на бомжа.
   Будущий Маэстро не струсил, сделал пару шагов в сторону, и певец по инерции пролетел мимо и, не удержав равновесия, раскинув руки упал на клумбу лицом. Раздался смех и реплики, свои же друзья едко прошлись по некоторым качествам своего товарища. Певец быстро вскочил и со сжатыми кулаками снова бросился в бой, потому как покой ему, бедолаге, только снился.
   Властный окрик именинника, а заодно и вожака компании, остановил бойца.
   - Можешь изобразить лучше? – спросил именинник у бомжа, стараясь сосредоточиться на его небритом лице, - или туфту гонишь?
   Бомж, будущий Маэстро, протянул руку.
   - Гитару! – потребовал он.
   Именинник не поворачивая головы, приказал чтобы бомжу дали инструмент.
   - Смотри, мужик, прогонишь лажу, предупреждаю ответственно, размажу по асфальту.
   Бомж перекинул ремень через плечо, прошёлся по струнам, покрутил колки, повторно проверил натяжение струн.
   - Ну? – поинтересовался именинник, - брякать пальцами по струнам мы все тут можем.
   Бомж прокашлялся. В толпе раздался смех, именинник цыкнул и показал всем огромный кулак.
   - Молчать! – более мирно посмотрел на бомжа. – Пой, браток, дважды не повторяю, если что… последствия будут самые не гуманные…
   Бомж исполнил романс «Белой акации гроздья душистые». Приятный поставленный голос мужчины заставил умолкнуть даже больших скептиков, не ожидавших ничего хорошего от него и жаждавших зрелищ с мордобоем.
   - Да ты, братец, талант! – восхитился именинник, протянул руку: - Держи пять!
   - Не брезгуешь? – спросил бомж.
   Именинник осмотрел его с ног до головы.
   - Да ты, вроде, чист. И не благоухаешь.
   После взаимного пожатия, неудачник-певец поинтересовался у бомжа:
   - А на пианине тоже лабать умеешь?
   Бомж ответил степенно, будто держал экзамен перед большой комиссией.
   - Во-первых, на пианино. Во-вторых, не лабать – исполнять. И, наконец, - на пианине лабают такие пентюхи, как ты.
   Конфликту развиться не позволил именинник, он доходчиво объяснил другу парой тычков под рёбра всю его непоследовательную некорректность поведения. Затем обратился ко всем присутствующим:
   - Наш Маэстро (с этого момента к нему обращались впоследствии именно так) даёт импровиз из популярных песен. – Посмотрел на Маэстро. – Вы готовы, мой друг? 
   Маэстро в тот вечер и ту ночь покорил сердца многих посетителей ночного клуба. Помимо виртуозного исполнения на пианино и пения, он не менее талантливо пил. А пил он из любой тары. Когда ему преподнесли официанты две литровых бутылки водки и вина и задали провокационный вопрос, дескать, сможет ли он сразу из двух тар пить спиртное, он взял в руки бутылки со свинченными пробками и приложился к ним устами.
   Прошло не более минуты, а пустая тара, позвякивая сиротливо, катилась по полу, по которому плясали цветные огни фонарей.   
   Два года Маэстро удивлял жителей искусством петь и играть, а также виртуозно пить. Ничто не проходит даром для земли и её сыновей. Постепенно он начал спиваться и заговариваться. Ночевал он в ближайшем ельнике в кирпичной распределительной будке теплотрассы. Частенько ему накидывали фонари на лицо свои же братья по счастью или разгулявшиеся посетители клуба, где он иногда пением утешал выпивших посетителей.
   Поздней ноябрьской ночью он шёл из клуба. Светила с неба луна. Безразличием небесных сфер была пронизана атмосфера. Он не заметил свет фар быстро едущего автомобиля, не ощутил удара стальным бампером. Не отреагировал на затяжной полёт и, сидя на самом краю жиденького облачка, готовящегося от обиды разразиться мелким снегом, ужасался тому, как он лежит некрасиво посреди дороги. Посмотрел вслед уезжающему автомобилю. И забыл о своей короткой земной жизни.
   Виновника аварии не искали. В том месте на столбах фонарей не были установлены камеры наблюдения, но население N-ска долго муссировало слух, что дочка главы города на следующий день быстро уехала на острова, а свой новенький джип мэр продал через автомастерскую. 
                Якутск. 27 июля 2016г.