Последний город. Глава XVII

    Стражники упёрли мне под лопатки острия своих пик и начали подталкивать к выходу из караульного помещения.   Я  оказался на тёмной улице под мелким дождиком. Ночная прогулка началась!
  Страха не было, потому что я – охотник, а не дичь. И вести себя буду, как ведут себя охотники в Небесных горах. Чем ультидадские псы отличаются от наших лесных кровососов? Всего лишь размерами. Гиперборейские лесные  маленькие зверьки с перепончатыми крыльями обитают на деревьях с большими листьями, и опытный охотник никогда не остановится на отдых перед таким деревом. Эту глупость четыре года назад совершили мы с Нежданом. Нам было по двенадцать и опыта у нас было немного, хотя отцы учили нас по заветам предков. В темноте, усталые мы не обратили внимания на широколиственное дерево, и улеглись под ним спать. Около дюжины голодных кровососов попрыгали на нас с веток и вонзили свои крохотные зубки в незащищённые одеждой места. Мы принялись давить их друг на друге, сначала, разумеется, выскочив из-под дерева.
  Я снял верхнюю обувь с деревянными подошвами, хотя кожаные сапоги-чулки явно не подходили для того, чтобы бегать по жёсткой и неровной брусчатке. Но сейчас меня это волновало меньше всего.
   А тут с океана подул ветер, разогнав тучи над городом, и две ночные звезды отразились в большой луже перед караулкой. Достав из-за голенища нож, и, прижимаясь к стенам домов, двинулся на юг, туда, где в темноте виднелись очертания башни Последней цивилизации.
  Я решил, если повезёт, добраться до площади и попробовапть спуститься со стены в рыбацкий посёлок. Это был самой короткий путь к спасительной воде, от которой псы стараются держаться подальше. Ещё два дня назад, когда мы с Красимиром стояли у парапета, я разглядет стену высотой в пять пасо. Она была сложена из крупных камней, так что мне, с детства лазавшему по горам не составит труда спуститься по ней. А там, через рыбацкий посёлок со всех ног броситься к воде, и в случае опасности просто прыгнуть в океанские волны.
  До площади я добрался благополучно, не встретив по пути священных чистильщиков. Бегом пересёк площадь к парапету, венчающему стену. И уже, когда перекинул ногу через мраморные перила, оглянулся.
   Через площадь огромными скачками прямо на меня бежал пёс Преисподней. Бежал, молча, лишь слышно было, как когти царапают брусчатку. Между нами было не больше двадцати пасо, и я видел жёлтую пену, вылетающую из оскаленной пасти.
  Позиция моя была незавидная, я сидел верхом на перилах. Спрыгнуть вправо означало упасть вниз со стены и в лучшем случае разбиться насмерть. Про  худший лучше и не думать. На мгновение  представил себя внизу со сломанными конечностями.
  Если спрыгну влево, то не успею принять оборонительную позицию, зверюга набросится на меня не дав даже подняться.
  Вдруг раздался свист тяжёлой стрелы, и священное животное, крутанувшись в воздухе, грохнулось на мостовую, пару раз дёрнулось и затихло. В шее пса я увидел самострельный болт.
  Из ближайшего переулка выбежали двое в пенулах , толкая впереди себя деревяную тележку. Схватив мёртвого пса за лапы, бросили тушу на дощатое дно, и исчезли во тьме так же быстро, как и появились.
  А с противоположной стороны на площадь выбежал ещё один священный зверь. Видимо, не зря их называют псами Преисподней, животные на расстоянии чуют любую смерть. А может это зов крови. Не тот, когда ты обречен, повторять поступки своих единокровных родственников, а когда кровь, покидая тело, зовёт этих монстров на пир.
  Пёс скачками бросился в мою сторону. А я слез с перил и встал в боевую стойку. Тварь остановилась в двадцати пасо от меня и зарычала. Если бы у пса была шерсть, она бы встала дыбом. А так я увидел, как напряглись мышцы на загривке и волнами пошла пупырчатая кожа.
  Зверь оттолкнулся задними лапами и кинулся на меня со скоростью пущенного пращой камня. Я прикинул вес священного животного, он был не менее четырёх арроба . Если мы столкнёмся, то учитывая ещё и скорость, запросто полетим со стены. Оба. А зачем лететь обоим, если священное животное может отправиться в рыбацкий посёлок в одиночестве?
  В двух пасо от меня пёс взмыл в воздух. Его оскаленные клыки целили мне прямо в горло. За мгновение до столкновения я упал на мостовую, а священное животное беспрепятственно продолжило свой полёт через парапет.
   Перегнувшись через перила, я посмотрел вниз. Пёс был жив, но видимо повредил себе позвоночник. Он скрёб лапами каменистую землю, пытаясь ползти, при этом жалобно поскуливая. Что ж, обычная зверюга, отличная от остальных менее симпатичным видом!
  Я оглянулся назад. Площадь была пуста. Сунув нож за голенище, перебрался  через перила, осторожно начал спускаться по стене, опираясь на выступающие камни.
  Подошёл к раненому зверю. В красно-жёлтых глазах плескалась смертная тоска, но увидев меня пёс, должно быть, вспомнил о своём предназначении, сделал попытку к броску. Однако, перебитый позвоночник не дал и он вновь принялся скрести когтями землю.
  Я достал нож, примерился, чтобы одним махом перерезать жилистую шею, но вдруг жестокая мысль пришла в голову. А так ли силён зов крови, что заглушает инстинкты выживания?
  Чиркнул лезвием по лапе. Несколько мгновений священное животное смотрело на кровь, вытекающую из раны, потом принялось слизывать её, как обычно делают все представители млекопитающих. Его движения шершавым языком становились всё яростнее, по мере того как крови из раны вытекало всё меньше. И, наконец, зарычав, пёс впился в раненую лапу зубами, раздирая её. Вскоре от  лапы осталась половина, из обрубка захлестала кровь, которую зверь стал с жадностью пить.
  Это было невероятно! Это было нарушение всех законов природы! Но зрелище было настолько отвратительным, что я отвернулся. 

  Созерцание бескрайней водной глади умиротворяло. Я лежал в каменной ложбине и путал сон с явью.
   Эту скалу в ста пасо от берега я заметил при ярком сиянии звёзд. Дождь закончился, тучи развеялись, и волны подобно домашним котам ласкались у моих ног. Я вошёл в воду. Она была солёной и тяжёлой. Вода наших небесногорских рек была другой: сладкой и холодной. Но океанская хорошо держала тело.
  Я добрался до скалы за сотню гребков, с удовольствием ощущая, как работают мышцы  быстрее бежит по венам кровь. Забравшись наверх, и обнаружил эту ложбинку, в которой как раз и поместился. Лежать на камнях было жёстко, но вскоре убаюканный видом бескрайней океанской глади я задремал.  Спокойствие и умиротворение овладело мной. Псы меня здесь не достанут, да и стражникам вряд ли придёт в голову искать меня в океане. Но голод рано или поздно заставит сойти на берег.
   Я недооценил ультидадскую стражу. Светило ещё не достигло зенита, как лодка с четырьмя пикинёрами причалила к островку. Меня свезли на берег и проводили в мою камеру, где держали до заката, накормив обедом и ужином. А по наступлении темноты вновь выгнали на улицу, предварительно обыскав. Но нож я спрятал на островке в узкую щель между камнями.
  Без оружия в ночном Ультидаде я почувствовал себя будто голым на городской площади в разгаре дня. На счастье набрёл на свалку около рынка и нашёл там железный прут длиной в половину пасо.
   Сжимая увесистый прут в руке узкими переулками двинулся в сторону площади. Я решил повторить вчерашний маршрут, спуститься по стене и, добравшись до воды плыть на маленький островок, на котором провёл остаток прошлой ночи. Там передохнуть и плыть дальше от этого прОклятого города. Сегодня утром, прежде чем меня забрала стража, я видел уходящую в океан череду скал. Чем дальше от берега, тем меньше вероятности, что стражи Ультидада доберутся до меня. О голодной смерти на крохотном скалистом островке я почему-то не думал. Океан полон жизни и неужели мне не найдётся в нём места?
   Но правы древние мудрецы, когда говорили, что невозможно войти дважды в одну и ту же воду. Когда осторожно выглянул из-за угла, увидел трусивших по площади трёх ночных охотников. Да, с куском ржавого железа мне с ними не справиться!   
  Я повернул назад, чтобы увидеть как ближайший перекрёсток, который я пару минут назад миновал, караулят ещё два пса Преисподней.  Я попал в засаду, устроенную по всем правилам воинского искусства. Неужели эти твари обладали почти человеческим разумом, или это просто инстинкт охотившихся хищников?
  Перехватив прут поудобнее, я двинулся к перекрёстку. Если будет угодно Небесам, от двоих псов я отобьюсь, используя стену за спиной как прикрытие.
  Эту дверь, слившуюся с домом я, понятно, в темноте не заметил. Пока она внезапно не распахнулась, и чья-то сильная рука втащила меня внутрь.
  Вокруг была кромешная тьма. Та же рука, крепко обхватив мою ладонь, потащила  вниз по лестнице, и вскоре забрезжил свет, а мы оказались в знакомом коридоре с горящими факелами на стенах. При их колеблющемся  свете я увидел человека в пенуле. Он обернулся и откинул капюшон.
  - Виржен!
  Имя эхом прокатилось по бесконечному коридору. А девушка приложила палец к губам.


  Пенула – средневековый плащ с капюшоном.
  Арроба – старинная испанская мера веса. В разных провинциях составляет от 12 до 15 кг.