ЦПКиО

Жаркое, удушливое лето с почти прозрачным небом, затянутым дымкой по обыкновению посещает Город-на-Болотах внезапно и ненадолго. Горожан охватывает смешанное чувство. Так бывает, когда то, чего очень сильно ждёшь и всей душой жаждешь, все никак не желает происходить, и понемногу тебя охватывает отчаяние. Но стоит практически примириться с неизбежным и отпустить это желанное, сокровенное - оно тут как тут, обрушивается на тебя со всем своим великолепием.

Так каждый пленник болота ежегодно ждет настоящего, Солнечного лета - и непременно получает желаемое, пусть и на несколько дней.

И вот здесь самое главное - успеть подержать мечту в руках, прочувствовать, продышать, пропитаться петербургским летом, строго ограниченным по времени, чтобы хватило на всю затяжную, беспробудную осень. Люди, не взирая на рабочий график и рутинные дела, заполняют собой любые пространства с намеком на уголок живой природы и особенно водоём. Город сбрасывает строгий вид и превращается в яркий калейдоскоп лоскутков одежды и оголенных частей тела. Каждый газон и набережная превращаются в площадку для загара, реки и пруды - в трассу для любителей лодок, гидроциклов и катамаранов, дорожки и аллеи парков привлекают велосипедистов, роллеров и обычных пешеходов, задумчиво и неспешно вышагивающих свои витиеватые маршруты.

В Центральном парке культуры и отдыха имени Кирова можно встретить всех. В том числе и меня.

На сей раз я не бегу от клубов пыли городских улиц, не ищу спасения в умиротворяющей тишине древесного шелеста. Елагин остров, несмотря на сосредоточение прекраснейшей природы и всегда свежего воздуха, место совершенно иного рода. Чтобы уединиться с книжкой или, чего доброго, учебником, надо очень постараться. Даже если выбрать самую тенистую аллею, окружённую почти лесной чащей, мимо обязательно будут сновать люди, будет доноситься их речь, звуки музыки, запах шашлыка, смех, гогот и топот бесчисленных детских ножек. ЦПКиО - сосредоточение жизни, современной, разной и прекрасной во всех её проявлениях и формах.

Особенно если эта форма принимает образ упитанных, пушистых белок, которые здесь чувствуют себя значительно комфортнее и свободнее людей.

Белки в этом парке - явление старинное, обычное и привычное, но все равно, стоит хвостатой шкоднице появиться в пределах видимости, как люди забывают о своих разговорах и замирают, восторженно наблюдая. Непременно и быстро собирается толпа, объединённая искренней радостью, на несколько минут вырвавшаяся из привычной оболочки повседневности. А белка, удовлетворённая вниманием, как нарочно показывает номера, достойные лучшей цирковой программы - причём без непременной надежды на дивиденд в виде орешков. Их этим уже давно не удивить.

Я довольно отмечаю, что некоторые явления все-таки не меняются с течением времени. Каких бы покемонов ни подбросил нам технический прогресс, и стар, и млад замирает, видя прыгающую по лужайке белку, как будто на свете нет ничего восхитительнее. Хочется верить, что так будет всегда.

По крайней мере, в центральном парке отдыха Города-на-Болотах всегда будут белки. И воспоминания.

Воспоминаниями пропитан каждый куст, каждая Дорожка, как асфальтированная, так и земляная. А может быть, это у меня слишком живая память.

Моё детство. Мы выбирались сюда редко, тогда мне казалось - очень далеко. Первое колесо обозрения. Первый, захватывающе страшный аттракцион, представлявший собой своего рода качели - ржавые и внушительные, как все в перестройку. Маму укачало, а Папа признался, что на высоте испытывает иного рода дискомфорт - при взгляде вниз. Мне не больше семи, и я с удивлением отмечаю, что у Родителей есть слабости.

Мне двадцать, и мы второй день подряд отмечаем день моего рождения - ему было суждено стать самым лучшим и навсегда таковым остаться. Большая часть гостей не разъехалась по домам, мы взяли все невыпитое и несъеденное и отправились сюда на целый день. Я впервые свела вместе всех своих друзей - из школы, института, испокон веков и совсем новых, как моя Московская интернет-подруга, впервые в жизни приехавшая познакомиться живьём ко мне на праздник. Ей предстояло занять особое, нерушимое место в моей жизни насовсем, а с некоторыми столь же окончательно вскоре разошлись дороги. Но тогда, прохладным апрельским воскресеньем, мы не знали этого и были просто счастливы.

Мне двадцать два, три, четыре, пять, шесть и семь. Мы гуляем с ним - вначале парнем, потом женихом, потом мужем. Мы часто проводим здесь время, то совершая длительный променад до места назначения пешком от дома, то приезжая на машине, то просто так, то на фестиваль очередных цветов или ночей. Мы даже отмечаем здесь первую годовщину свадьбы, простым, но замечательным катанием на лодочках. Больше у нас ни на что не было денег, но это не имело никакого значения. Мы в первый раз катались на лодочках вместе, как когда-то я это делала со студенческими друзьями. В первый - и в последний.

Весной пруды были покрыты льдами. Летом - зарастали ряской. Осенью во всем городе было не сыскать места прекраснее, мы гуляли по газонам, собирая листья, делая кучу однообразных фото и говоря, кажется, об одном и том же. Мы любили мечтать здесь - сидя на скамейках-качелях, поедая шашлык на берегу одного из прудов, фотографируясь. Мы мечтали обо всем - от велосипедов до квартиры, от собаки до троих малышей, у которых каждый раз менялись имена. Мы мечтали - с каждым годом все меньше и меньше, забывая, как верить им и друг другу. Мы приходили сюда, по привычке убегая из дома, не решаясь убежать от самих себя - если не друг к другу, то в разные стороны. Среди деревьев Елагина острова по-прежнему бродят наши печальные призраки с улыбками на лицах. Они останутся здесь навсегда.

Мне двадцать восемь, я гуляю по ЦПКиО и не знаю, в какую сторону свернуть, чтобы они не встретились по дороге. Город-на-Болотах неумолим, он не разрешает отворачиваться, и мы сталкиваемся лицом к лицу.

На ней небесно-голубое пальто, такого же цвета, как в весенний день моего рождения. Длинные белые волосы до самого пояса, в руках букет из кленовых листьев. Конечно, она в короткой юбке, замшевых сапогах и на каблуках, которые наполовину в грязи - они гуляли по влажным от вчерашнего дождя газонам. Он в бежево-желтом пуховике, который она ему выбрана, из-под него виднеется краешек темно-серого пиджака. Ей нравилось, когда он одевался по-деловому.

Он скоро сделает ей предложение, несмотря на уже наметившуюся трещину, пока не особенно заметно уменьшившую блеск в глазах обоих. Они держатся за руки, молодые, красивые, улыбающиеся. Я смотрю в их лица, но не нахожу смутной тревоги - только непонятную им самим примесь печали.

- Я никогда не была так счастлива, как в самый первый год наших отношений, - негласно шепчет она, поджимая губу, словно извиняясь передо мной.
- Я надорвался, - опускает глаза он. - Не понимаю, почему так произошло. Обстоятельства были против нас, мне надо было столько сделать иначе, но я не понимал. Я сломался, сорвался и причинил тебе боль.
- И мои глаза больше никогда не светились так, как в первый год.
- А потом потухли, и мои за тобой.
- Мы никогда не были так счастливы, как в первый год.
- Но мы были. Были счастливы. По-настоящему. Как оба мечтали.
- Были. Были.

Дует вечерний ветер, и призраки исчезают вместе в солнцем. В Город-на-Болотах на смену летнему дню скоро придёт летний сумрак. Жизнь в Центральном парке культуры и отдыха не только не останавливается, а, напротив, становится интенсивнее. Мамы с колясками движутся к выходу, а количество велосипедистов и роллеров увеличивается в геометрической прогрессии. Я вновь возвращаюсь в мир живых, посылая прошлому улыбку, столь же тёплую, как лучи летнего солнца.

Город-на-Болотах в ответ посылает к моим ногам сразу двух белок - рыжую и чёрную, и я радуюсь им, как маленький ребёнок, который когда-то катался здесь на ржавых крутящихся качелях, считая это самым захватывающим аттракционом.

2016