Парикмахерская

               

   У деревянного тротуара расположилась небольшая избушка с вывеской «парикмахерская». В ней кореец Коля тайный агент НКВД околдовывает ворожбой ручной машинкой посетителя. Пришедший прихорошится народ, не вмещался в избушке и сидел, расположившись на бугорке перед домиком. Эта ожидающая публика расслаблялась хохотом, прибаутками, выпускала, из себя покуривая, не только дым кольцами, но и дух и настроение, и всё это до Коли долетало. Он легко, посмеиваясь, состригал с волосами и мысли. Коля не торопился, ему надо, чтоб очередь разбухала человеческим созданием, этим носителем дум и мысленным хламом.
   – Хлопчики, а кто ж это будэ краин в цирюльню?
   – Вот, цы парубки. – Указывали руки на сидящих ребят.
Скопившийся люд, сидел степенно на возвышенности. Томились отовсюду, многие и с Украины. А у Коли главная задача не головы стрижкой облагораживать, а информацию добывать от этого подлого народца. Манипуляциями да фокусами стригущей машинки прощупывать, чем же эти заблудшие головы набиты.
   Расторопная счастливая мама, дождавшись очереди, усадила своё чадо на табурет и отступила шаг назад, чтобы любоваться. Удивлённый Коля подошёл к насупившемуся карапузу и стал завлекать его разговором.
   – О, какой пигвинчик к нам пришёл-та. –  И ножницами чикает перед ним.
Чадо, испугавшись, замахало руками.
   - Не трогай меня дядька. Ты меня зарежишь; уши  отстрегнёшь, нос отпилишь.   И заревев, задрыгало ногами.
   Наверное, мальчуган не ту игру уловил в этом дядьке стригущим. 
   Бывало и такое. Как-то заросшая голова соблазнилась себя убранством украсить, в новую причёску обрядиться. Взволнованная подошедшей очереди, она радостная, заказав причёску, уселась на волшебный Колин стул клиентом, и от счастья закрыв глаза, застыла в онемении. А когда персона очнулась, она не узнаёт себя в зеркале. На неё смотрит околпаченная безволосьем  болвашка превращённая в чистое яйцо. Голова взвыла в бешенстве. И тут от злости, в истошном крике, такая буйная истерика разразилась, что чуть избушка не развалилась. Разъярённое существо приподняло лёгонького Колю под потолок. У Коли от страха из рук выпал инструмент. Округлённое шарообразное чудовище с дикими глазам отпустило парикмахера, и маленький Коля плюхнулся на столик, с которого посыпались флаконы с одеколоном на пол. Не заплатив за причёску обхватив руками свой шарабан, безволосая персона в истошном крике скрылась.
   А оказывается, Коля, с этой головушки старался хоть что-то выудить, но кроме как удовлетворённого сопения и всхлипа он ничего с этой лохмы не взял, и, разгневавшись, забылся, и вместо славной красивой причёски в два счёта бессловесную особу обкорнал вкруговую, под ноль. 
   Тут очередь, зашевелившись, и очень разогрелась в вопросе. «Кому голову отрезали» Что несчастный основательно испуганным, стремглав выбежал из избушки, и, не видя и не разбирая дороги, потерявшись с горя, умчался, чтобы скрыться в тартарары, чтобы спрятаться, иль провалиться.
   Такие агенты сидели всюду: в шахте, в магазине, в бане, в аптеке, в клубе, везде. Нужно же знать, чем дышит народ. Если дышит сивушным перегаром, то вожди тогда спят спокойно.
   И народу нужно было жить всё время на чеку, на чеку преданности Советской Власти. Преданности требовали ото всех, от новорождённого, до немощного старца.