Звезда в стакане. Глава 32. Сеня

Через динамик на шлеме и «Твиттер» робонавт силами все тех же создателей пытался общаться с космонавтами. На вопросы Стефании и Билла робот радостно отвечал, и как его зовут, и где он родился, и какая погода, но как только рядом слышалась русская речь — гуманоид зависал.

Фразы россиян ставили Техас в неловкое положение. Как, например, можно было понять командира, когда, откатав на велотренажере и обняв за плечи Р-2, он спросил:

– Сеня, быстро объясни мне, зачем Володька сбрил усы?

Бортинженер, однажды пролетая рядом и держа в руках семейную фотографию, притормозил и грустным голосом констатировал:

– Жениться, Сеня, надо на сироте.

Если бортинженер и командир называли робота Сеней, то Жора в этом смысле был куда более разносторонен и давал электронному детищу, кроме имен, еще фамилии.

Проплывая мимо, он никогда не оставлял электронное чудо без внимания: «Ну и рожа у тебя, Шарапов» или, растопырив два пальца и поднеся их к глазницам робонавта, он делал гневное лицо и, пугал хьюстонских инженеров: «Пасть порву, моргалы выколю!» Иногда он, стряхивая пыль с туловища андроида и смотря в его «глаза», спрашивал:

– У вас нет такого же, только с крыльями?

После того, как в Хьюстоне за пульт управления роботом посадили еврея, приехавшего в Америку из Житомира, отношение к робонавту у русских изменилось. Теперь на Жорину реплику «Украл, выпил, в тюрьму» робонавт на русском отвечал:

– Сам дурак.

– Хочешь большой и светлой любви? — спросил у андроида командир.

Мотая отрицательно головой, Р-2 произнес в ответ с еврейским акцентом:

– Кузнец нам не нужен.

Через неделю робонавт мог сам остановить пролетавшего мимо космонавта и поинтересоваться:

– Товарищ, где у вас тута можна кипяточку раздобыть?

Когда внезапно нарушив график занятий в спортзале, робонавт увидел на велотренажере вместо Стефании бортинженера Сергеича, удивился:

– А где бабуля?

 Еще через месяц в блоге Р-2 стали проскальзывать заметки о том, что робот не очень-то доволен своей работой.

– Я на кошках больше заработаю,— писал он.