Глава 3

Сегодня у меня день рожденья. Еще несколько часов и мне исполнится четырнадцать. Все говорят, что с этой датой я стану взрослой и уверенной, смогу принимать многие решения самостоятельно, но в душе до сих пор остаюсь ребенком. Когда было нужное время, детство прошло мимо меня, сделав сразу взрослой. Немного жалко, немного не справедливо. Но я не жалуюсь на свою жизнь. Она мне нравится. Вот уже шесть лет мы живем на одном месте и не собираемся никуда переезжать.
В своем классе я отличница, не смотря на небольшую разницу в возрасте. Четырех лет мне хватило, чтобы со всеми подружиться и обзавестись по-настоящему хорошими верными друзьями. И я уверена, если понадобится - они жизнь за меня отдадут, а я за них. Вот это и есть настоящая дружба, которой раньше в моей жизни еще никогда не было. Чего можно еще желать в свой день рожденья.
В десять утра, час моего рожденья, родители отдадут мой подарок. Интересно, что это будет? Но сейчас об этом думать у меня нет времени, я спешу на Арену. Там меня учат стрелять из лука, бросать копье, запускать ножи, как это делают циркачи, обращаться с саблями и с другим оружием этого типа. Меня так же пытаются выучить выживать в природных условиях. Одним словом, уметь выживать в любых обстоятельствах. Мне там учиться тяжело. Не люблю насилие, а уж тем более причинять боль другим. Не знаю, зачем это и пригодится ли вообще, но отец говорит, если я хочу выжить, то должна быть сильной и не поддаваться слабостям боли. Может он и прав. Мало ли что в жизни может случиться. Ведь жизнь – это борьба, и я должна бороться.

Еще не рассвело, но первые лучи вот-вот появятся. Внизу послышались тихие крадущие шаги. Кто-то хотел застать меня врасплох, причем кто-то большой и тяжелый. Это заставило меня проснуться и посмотреть вниз, на того, с кем, если понадобится, придется драться.
У самого дерева стояла большая и красивая кошка. Пума. Я ее не боялась, даже наобо-рот почувствовала какое-то родственное чувство между нами. И тут память снова открыла картинку, так же неожиданно она меня застала врасплох тогда в трамвае, но я была еще на дереве, в безопасности, и решила позволить себе посмотреть отрывок из воспоминаний.

Мы только что переехали в Сантьяго, и из предыдущих попыток, нажитых мной лично, я даже не пытаюсь заводить друзей, в страхе нового переезда. Каждый день, приходя из школы, я убегала в пустыню.
Однажды, уйдя чуть дальше от города, до скал, там я нашла маленькую пещерку, а в ней находилось два котенка пумы. Их мать убили браконьеры. Я читала об этом в газете. Остальные котята умерли от голода или в попытке раздобыть пропитание. В общем, в борьбе за выживание, правила в которой устанавливает только мать природа, выжить смогли только двое. Мальчик и девочка. Брат и сестра. Они есть все, что у них осталось от большой семьи.
Мне их стало жалко, и я решила помочь им научиться выживать, как научила бы их мать. Каждый день я носила им свои завтраки, которые мама укладывала мне в школу. Каждый день, кроме воскресенья. Этот день я целиком и полностью посвящала только своим котяткам. Именно в этот день мне приходилось играть с ними, учить охотиться и выживать, иногда даже купать. И несмотря на то, что они были кошками, они не противились мне, и всякий раз, когда я приходила, только завидев меня, они с радостным мяуканьем бежали мне на встречу. Две пумы, выросшие на руках у человека, все равно по-своему оставались дикими животными. Для всех, кроме меня.

Если в течение сегодняшнего дня я увижу еще хоть одно воспоминание, то мой разум этого не выдержит и взорвется! От такого напряжения голова начала гудеть и мне пришлось пальцами помассировать виски, чтобы хоть чуть-чуть унять эту ужасную боль. Через несколько минут мне удалось привести свои мысли в относительный порядок и немного поразмышлять о настоящем.
Это воспоминание подтолкнуло меня на рискованный шаг. Я спрыгнула на четвереньки прямо перед лицом кошки, почувствовала ее теплое дыхание и из меня вырвались слова, которых я сама от себя не могла ожидать:
- Я скучала по тебе, Мила.
Услышав, по всей видимости, знакомое имя, кошка бросилась на меня и начала зализывать мое лицо. Это же был тот самый котенок, которого я вырастила и воспитала. Это та самая девочка, которую я назвала Милой. Моя маленькая Мила уже такая взрослая, но она меня все равно помнит. Мой котенок. Но где мальчик? Охотились они всегда только вместе, защищая, при необходимости друг друга, как настоящие брат и сестра. Как я их воспитывала.
Мне ничего не оставалось кроме как спросить про брата у Милы, но слова застревали на полпути. Я забыла, как зовут мальчика. Без имени она меня не поймет, надо вспомнить. Кажется, Кит. Была, не была, придется попробовать.
-Мила, можешь показать мне, где Кит? - спросила я пуму, когда чувства, нахлынувшие на нее, немного успокоились.
Услышав это имя, кошка успокоилась и опустила голову, как бы в знак скорби. Кит умер. Из двух моих котят выжить в природе самостоятельно смог только один. У сестры не было больше брата, не было больше семьи. Выжила только девочка, и все, кто у нее остался, была только я.
К глазам подступили слезы, но мне пришлось их моментально сморгнуть, пока кошка не заметила. Надо быть сильной. Хотя бы ради Милы. Я подошла к пуме, протянув руки вперед, и она в ответ положила на них свою тяжелую, теплую и мягкую голову. Она понимала, что я сочувствую, и принимала это. В этот момент мне удалось увидеть то, что видеть удавалось лишь единицам. Я увидела, что даже самый кровожадный хищник может скорбеть, совсем как человек, став совершенно беспомощным и уязвимым. Должно быть, сказывались годы общения с дикими животными. Интересно, когда Кита не стало? Жаль, что Мила не может мне ответить на такой вопрос.
Я села на сухую и потрескавшуюся землю, моя киса легла рядом со мной.
-Ну что же нам с тобой теперь делать? - почти беззвучно спросила я.- Мы остались одни. Ни у тебя, ни у меня никого, кому можно было бы доверить наши жизни, не осталось,- я посмотрела на нее и почесала ей голову. - Ничего. Мы с тобой справимся.
Последние слова я больше произнесла для себя, чем для Милы. Я знала, она понимает каждое мое слово и так же понимала их смысл.
Солнце уже начало подниматься над горизонтом, возвещая о начале нового дня. В городе, на площади я видела плакаты с надписями о том, что требуются кошачьи шкуры на производство одежды за большие деньги. Как же это жестоко, издеваться над животными ради собственной красоты и выгоды. Но зная людей, они могли пойти на многие глупости ради хорошей суммы денег. Вот так и погиб Кит. Теперь я точно знала.
Надо быстрее выбираться отсюда, причем, чем дальше, тем лучше, мало ли что на этой земле может еще случиться. Я обязана защитить жизнь той, которой подарила ее несколько лет назад. Ради этой кошки я готова отдать свою жизнь, ведь она - моя родня. Семья. Сестра.
Встав на ноги, я отправилась к той горной речушке, которая спасла мне жизнь прошлой ночью. Теперь, при свете дня, я могла разглядеть свое лицо в не очень четком отражении. Темно-русые, слегка растрепанные, волосы, местами посветлевшие с наступлением лета, смуглая кожа, скорее всего, просто уже загорелая, красные и обветренные губы, светло-карие глаза, напоминающие больше кошачьи, чем человечьи, радужка которых обведена черной линией. Под щекой красовалась глубокая царапина, наверное, прошлой ночью кто-то оставил свой след, когда отбивался. Также на лице и на руках были пятна застывшей крови и моей, и моих противников (интересно, чьей крови на мне больше?), и остались легкие порезы, после ночи проведенной на острых листках чилийской сосны. В некоторых местах проступала свежая кровь, но боли не чувствовалось. Под волосами я заметила что-то странное со своим ухом. Не такое как у всех и не похожее на второе, оно было каким-то помятым и казалось обрезанным. Рука рефлекторно потянулась к нему, но прикосновения в этой части я не почувствовала. Что же со мной случилось?
Больше не поднимая взгляд на свое отражение, я отчистила все места от крови, умылась и утолила жажду. Головная боль начинала понемногу утихать, и это меня радовало. Хотя бы одной проблемой меньше. Всего лишь одной. Почему они все не могут решиться разом? Жизнь была бы немного проще.
Повернись я на секунду раньше, этого не случилось бы. Если бы не глупые мысли, залезающие в мою голову, я бы этого не допустила. Будь моя бдительность хоть на один процент лучше, мне бы удалось отбиться.
Повернувшись немного не так как надо в момент подъема, из-за резкого перепада веса моя правая нога оступилась, и я упала в воду. Какая же она оказывается холодная! Зуб на зуб не вставал! Попытавшись подняться на ноги, я вновь оступилась на мокрых камнях, и произошло второе падение, в результате которого я получила удар на правом локте и небольшое растяжение в лодыжке. На этот раз из меня вырвался короткий, но достаточно громкий крик. Ногу я повредила, но если особого напряжения на нее не делать, то через день-два пройдет.
Посмотрев вниз, мне удалось разглядеть лишь маленькие еле заметные камешки. Что ж я такая везучая? Надо же было мне наступить именно в то место, где находятся эти маленькие камни!
В глаза залилась ледяная вода, во рту был вкус железа, дыхание сбилось. Легкое, но все же достаточно быстрое, теченье речушки подталкивало меня в сторону, где она начала расширяться и немного углубляться. Надо выбираться отсюда. Встав крепко на колени, я наклонилась и руками зарылась в песок. Теперь потоки меня не преодолеют, по крайней мере, пока. На то, чтобы вода успела снести песок и землю с моих рук есть минуты три-четыре. Должна успеть. Переставляя одну за другой конечности, постепенно я смогла выбраться на сухое место, где и осталась, пытаясь восстановить дыхание.
Следующие несколько минут меня не переставал покидать приступ шока и резкого ад-реналина. Закрыв глаза, я попыталась успокоиться и взять себя в руки. Постепенно мое состояние начинало улучшаться. На какое-то время я даже позволила себе немного рассла-биться. Но не тут–то было!
В следующее мгновение случилось то, чего я никак не могла ожидать.
Пока я сидела, пытаясь привести себя в нужное состояние, кто-то подкрался сзади и подставил что-то холодное к моему горлу. На этот раз я не закричала от боли, поступающей от горла и осознания что из этой маленькой - а может уже и большой, - ранки проступает теплая, как свежеиспеченный хлеб, кровь. Ко рту подступила горечь, и я почувствовала солоноватый вкус. Некто подставил нож и схватил мои руки в каком-то бойцовском захвате, не позволив отбиться. Я стояла не шелохнувшись. С лица еще стекала не высохшая на утреннем пустынном солнце вода и протекала по рукам. Это дало мне возможность вы-рваться. Когда руки моего недруга соскользнули по воде, мне ничего не оставалось кроме как применить некоторые из получивших приемов на Арене.
Его руки скользнули к моему запястью. Свободной рукой мне как-то удалось схватить его за плечи и, сделав сальто назад через его голову, сесть на него. Я повалила его своим весом и теперь видела кого.
На меня напал тот самый парень, который остался сидеть на площади и смотреть, что будет дальше. Если я не ошибаюсь, он пытался защитить ту девушку, павшую от моей руки. Наверное, это ее парень. Был. И пришел он отомстить за свою любимую. Парень попытается меня убить и не успокоится, пока этого не сделает. Все это можно было прочесть по его глазам наполняющиеся скорбью и яростью, грустью и ненавистью.
-Зачем? - прорычал он перевернувшись. Теперь он сидел на мне, а ни я на нем.- Что она тебе сделала?
Этот вопрос сбил меня с толку. Парень, наверное, был так ослеплен этой странной любовью к той гигантской девушке, что просто не заметил, как она пыталась убить сначала маленькую девочку, а потом и меня.
-Она пыталась меня убить,- с трудом прошипела я, отплюнув в сторону, подступившую к горлу, кровь. - Мне пришлось защищаться,- с этим ответом мне удалось вновь перевернуться и, снова прижав его к земле своим весом, выхватить нож из его трясущихся от гнева рук.
Он посмотрел мне прямо в глаза, размышляя о том, что я буду делать дальше, убью ли я и его. Возможно, мне показалось, но его печальные глаза, наполнившиеся слезами, впоследствии скатившиеся по его пылающим красным щекам, просили меня о смерти. Интересно, он так оплакивал потерянную любовь или осознание скорого исполнения желания. Но я ведь не убийца. Не хочу его убивать. А просто хочу выслушать и попросить прощения.
Я встала с него и, отбросив нож в сторону, подошла к дрожащей от страха Миле. Бедная моя кошечка, вся перепуганная при виде оружия. Ни удивлюсь, если она считала, что ее хотят убить также как Кита, ради денег, собственной пользы и выгоды. 
-Моя ты маленькая,- начала я успокаивать пуму, почесывая ей голову, не замечая, что в это время происходит за моей спиной с печальным парнем. - Я не дам тебя в обиду. Обещаю.
В руках мальчишки уже был нож. Мила на него зарычала и я, поняв, что происходит за спиной, не поворачиваясь, тихо и спокойно как никогда, обращаясь к нему, проговорила:
-Лучше кинь его подальше и забудь о нем, или я за себя не ручаюсь.
На мое изумление, парень меня послушал. Откинув оружие в ручей, он упал на колени и, никого не стесняясь, начал всхлипывать, заливаясь слезами. Ни разу не видела мальчика, у которого было такое нежное и чуткое сердце. Я подошла к нему, он даже головы не поднял.
-Ну-ну, успокойся,- мне хотелось его успокоить и помочь. Должно быть, в этот момент внутри меня заиграли материнские чувства. - Не надо плакать. Лучше расскажи мне, кем она тебе была, и я надеюсь, тебе станет легче.
-Сара была моей сестрой,- не поднимая головы и не прекращая всхлипывать, ответил он. - Старшей сестрой. Пять лет разницы. После смерти родителей у меня никого не осталось кроме нее. А теперь даже ее нет. Потому что ты ее убила. Ни за что,- простое общение перешло на крики. Не на меня, а на весь несправедливый мир, о котором он продолжал рассказывать. - Я всегда ее боялся, не знаю от чего больше: того, что она в несколько раз была больше меня, или из-за ее страшного характера. Если ты просто хотела спасти ту мелкую, я пойму, но Сара не хотела ее бить, как ты себе вообразила. Так она пыталась научить меня выживать. Показывала мне слабых детей и заставляла быть полной противоположностью им. На самом деле она меня никогда по-настоящему не любила, как сестра. Сара просто хотела, чтобы я поскорей повзрослел и начал жить самостоятельно. Больше всего, как она говорила, ее раздражал мой слабый характер. Но это были ее проблемы. Она была старше и в ответе за меня.
Мальчик еще долго сидел и глотал слезы, но всхлипы и рыдания понемногу проходили. Общение, как я и надеялась, помогло. 
-Я ведь пообещал ей тебя убить,- еле слышно прошептал он,- тогда на площади. Она еще пыталась тебя догнать после того броска, но не успела…
Его голос дрогнул, и он не успел договорить. Мой враг изливал мне свою душу. Как же мне было его жалко. Мои чувства и эмоции опять взяли верх. Я не смогла удержать себя в руках и обняла его. Крепко, как могла обнимать только любящая сестра. Мальчик сначала пытался отстраниться от меня, но через долю секунды он потянулся ко мне, словно к своему солнышку, без которого его жизнь была какой-то пустой и неполной. Ярость и ненависть исчезли из его сердца, как и пустота, находившаяся там все это время. Зато в нем остались сильная грусть и страх перед грядущим будущем.
После нескольких минут объятий я отстранилась от него, почувствовав себя неловко. Он ведь мой враг. Или нет? Как бы то ни было, это не дает мне права обнимать его. Мальчик тоже смутился и залился краской. После долгой тяжелой минуты я попыталась начать разговор, как обычно его начинают при знакомстве.
-Меня кстати Лира зовут,- проговорила я.- А тебя?
-Шон,- еще больше смутившись, ответил он, а затем, показав на Милу, спросил. - Это что, твоя киска?
-Нет,- ответила я, после чего улыбнулась с легким смешком. - Но мы с ней очень дружны. Можно сказать, она моя сестра. Просто, когда я только переехала, у меня не было друзей и…
-… И ты подружилась с опасной и хищной кошкой? - изумленно спросил Шон, не дав мне закончить.
-Не совсем,- я замялась, подбирая нужные слова. - У нее не было мамы, и я решила слегка помочь ей.
-Ясно,- только и выговорил мальчик, но мне стало понятно, что он и без особых подроб-ностей все понял. Через некоторое время прозвучал вопрос. - Ты теперь будешь жить в горах вместе со своей кисой?
Я не знала, что ему ответить. «Конечно, а что мне еще остается, я ведь убийца». Так и хотелось выкрикнуть эти слова, но я промолчала. Не хотела причинять лишнюю боль мальцу, который и без того настрадался. Из-за меня. Вместо этого я ответила вопросом на вопрос:
-Что творится в городе? Мне нельзя туда возвращаться?
-Ну, это как посмотреть: труп нашли, но заявление на тебя никто не писал, я ведь здесь. Ты, конечно, можешь попробовать туда вернуться, но я бы на твоем месте бежал оттуда, и как можно дальше и быстрее.
Шон как будто видел меня насквозь. Мне нельзя обратно в город не из-за того, что на моих руках чужая кровь, а из-за того, что меня разыскивают «люди в белых халатах». Надо бежать, но не в горы. В горах я продержусь максимум месяц, не больше. Потом или замерзну, или умру от изнеможения. К тому же, что будет с мальчиком, если я уйду. Он опять останется один, и на этот раз навсегда.
-Нет, в горы мне нельзя. Пойду в другой город,- ответ прозвучал неожиданно для нас обоих. - Шон?
-Да?
-Хочешь пойти со мной?
Мальчик не знал, как мне ответить. Этот вопрос он даже не надеялся услышать ни от кого и уж тем более от меня.
-А можно? - с нерешительностью спросил он, и я увидела, как в его потускневших глазах заблестели лучики надежды. - Ты не будешь против моей компании?
-Конечно, нет. Твоя компания для меня то, что надо,- мне было приятно видеть на бледном, от ужаса и осознания полного одиночества, лице этого несчастного мальчишки проблески детской улыбки, давно забытой им самим.
Посмотрев на него еще раз, мне пришлось встать (что было не легко с моей ногой), боль сразу показала себя в поврежденной лодыжке, и вспомнить о своем желудке, который, вот уже несколько дней подряд, был пустым и не чувствовал прекрасного вкуса пищи. Силки вечером я так и не поставила, а сейчас был как раз тот момент, когда можно было наверстать упущенное.
-Шон,- обратилась я к мальчику,- можешь посидеть с Милой, пока я не вернусь? Она тебя не тронет, можешь даже не волноваться по этому поводу.
Мальчик переводил взгляд с меня на пуму, переваривая мои слова. Но после этого он меня заверил, что не боится ее. В конце концов, это такая же кошка, что бродили по улицам его городка, только в несколько раз больше.
Мне пришлось оставить их, мою новую родню, ради того, чтобы раздобыть пропитания.