Ярослав 66. Озеро Селигер

На фото разгрузка угля на угольном складе.

Больше всего неприятностей доставлял мне угольный склад.
Когда станция МПС была загружена и не принимала вагоны с углём от разреза,  уголь выгружали на складе.

Дело в том, что шпалы лежали на буром угле. Щебёнкой шпалы подбивать было нельзя, так как она бы скатывалась по откосу в угольную яму и попадала бы в уголь. А сам бурый уголь по прочности далеко уступал щебёнке.
При опрокидывании вагонов с углём в угольную  яму, а особенно при возвращении кузова вагона в первоначальное положение, железнодорожное полотно испытывало очень значительные динамические нагрузки.
И как бы прочно мы не подбивали шпалы углём, но за одну смену вся эта подбивка превращалась в угольную пыль, шпалы с рельсами проваливались, и весь путь представлял собой нечто изогнутое и по вертикали и по горизонтали.
На следующей смене обязательно происходил сход с рельсов паровоза. Это обычно происходило в полночь. Диспетчер стучал ко мне в окно, я натягивал спецовку и уже до утра возился под паровозом. Возвращался домой часа в 4. Тут бы поспать ещё пару часов, но увы, сон уже не возвращался ко мне.А утром нужно было выходить на утреннюю смену. И так каждую ночь.
Разговариваю с начальником службы пути Кушнарёвым, что такой режим нарушение всех норм. Хотя бы в дневную смену я должен бы отлучиться часа на три. А в ответ: "А у тебя ненормированный рабочий день, за который ты получаешь отпуск 30 дней!"
Но ведь кто-то же работал до меня на этом участке. А как же выходили из положения они?

Разговорился с Прониным, дорожным мастером со стажем. Он мне поведал, что Кушнарёв видит во мне конкурента на свою должность: "Яковлев с дипломом, а я без образования!"
Кушнарёв, что я знаю о нём? Что я вообще знаю о тех, с кем работа, кто здесь уже пустил корни? Кем они были ещё недавно, когда здесь были лагеря Гулага?
Тут сказалось моё не отрицательное, а скорее равнодушное отношение к выпивке, где люди собираются за одним столом, открывают друг другу душу.
Кушнарёв, коммунист, крупный красивый мужчина лет сорока. немногословный, но речь всегда по делу. Беззаговорочный авторитет у подчинённых.
И не метил я на его место. Мне с збытком хватало ответственности и в роли дорожного мастера.
Но с угольным складом нужно было что-то делать.
 Опыта у меня было недостаточно, обратился к Кушнарёву с предложениями по устройству железобетонной эстакады, но он счёл их слишком дорогостоящими и невозможными для реализации в ближайшие годы.

Ну, а кроме угольного склада в нужно было обойти свой участок пути (~7 км), проверить шаблоном подозрительные участки, на глаз найти места просадки шпал, послать бригаду в места, требующие ремонта.

На одном из участков снимали вскрышную породу методом гидросмыва. Пульпу (жидкий раствор породы) качали монитором наверх, на отвал.
обходя свой участок заинтересовался, что же там на веху отвала?.Вскарабкался на 10-ти метровую высоту и увидел  чудное озеро изумрудного цвета.Я не видел озеро Селигер, но цвет воды наверно был таков же какмв озере Селигер.
 И всё это вверху на отвалах, в 10 метрах над моими путями.
«Ну,- думаю,- если пройдёт хороший дождик, озеро переполнится и вода хлынет на мои пути».
Доложил Кушнарёву об аварийной ситуации.
А через месяц хороший ливень подтвердил мои опасения. Вызывает меня диспетчер в 3 часа утра, прихожу на участок, а вместо моих путей водный простор, ограниченный массивом сопок. Начал искать под водой свои пути. Прощупываю сапогом, что там под шпалами? Несколько составов прошли таким образом вроде пароходов разрезая водную гладь..
А потом пульпа стал оседать и заносить суглинком пути.
Какая-то часть рельс под водой, а большая часть под метровым слоем пульпы.
Попробовали очистить путь снегоочистителем. Прошли пару метров, очиститель слетел с рельс. Ко всем моим бедам пришлось ещё снегоочиститель раскапывать в глинистом слое и подымать  на рельсы.
А последний день месяца. План горит, и другого пути вывоза угля нет. Начальник горного участка, созидатель такого чудесного озера:
-Эх, Яковлев! Лучше б ты обоср…, мы б тебя обмыли из монитора, и не было бы проблем!
Пришлось ему ответить на той самой ненормативной лексике, от которой мы отказались в своей бригаде.
Решили  положить пути поверх  уже затвердевшей пульпы.
Три дня на моих путях вкалывала вся контора, учителя со школьниками и вся интеллигенция посёлка. Наконец, прошёл первый состав. Начальник разреза послал в город дрезину за выпивкой и закуской, и здесь на путях, измотанные, с запавшими от бессонницы глазами, устроили пир на весь мир.
Начальник заметил: «Ещё одна такая авария и моего директорского фонда не хватит!».
Верно, до сих пор ходят составы по этому новому пути. А старый путь вместе со шпалами и рельсами навеки похоронен на полтора метра под новым.
Да и Кушнарёв упрекнул меня в недальновидности, как это я не предусмотрел прорыва озера. Пришлось ему напомнить о нашем разговоре, а он:
-Ну, что из того, что ты мне говорил! Тебе нужно было начальника разреза предупредить!
-Вы с начальником разреза встречаетесь на ежедневных совещаниях, а мне к нему на приём записываться нужно.
На том разговор и закончился.
По крайней мере он не отрицал, что был такой разговор. а мог притвориться, что такого разговора не было. В системе преподавания в техникуме нужно было бы ввести предмет по делопроизводству. И о организации новой эстакады и насчёт озера Селигер следовало бы писать служебную записку: "Обращаю Ваше внимание на ..и т.д."
Странный разговор получился у нас с Кушнарёвым. Меня по комсомольской линии сняли на день с работы для получения новогодних детских подарков. На следующий день Кушнарёв спросил: "И что ты ни одного не взял?" Я недоумённо пожал плечами. "А я бы взял!".Хотя я уверен, что ничего конечно он бы не брал. А вот зачем он задал такой вопрос. Проверка на вшивость? Но он заранее знал мой ответ.
Был ещё один тест по проверке на вшивость. Подходит ко мне рабочий Кучкеев.
-Там экскавотор перемещаясь засыпает шпалы старого пути. Можно их забрать?
- Я ничего не имею против.Забирай! Всё равно завтра они окажутся под 2-х метровым слоем породы.
-Нет! ты дай мне расписку, что разрешаешь.
- Как я могу дать тебе такую расписку. Шпалы не мои, я не имею права ими распоряжаться.
На том разговор и закончен.
И всё-таки Кушнарёв нашёл способ от меня избавиться.

Разрез давно пытался спихнуть в МПС участок моих путей. Но там его не принимали, как не отвечающий нормам эксплуатации. Постепенно, в какой-то  мере и моими стараниями, участок принимал всё более благопристойный вид, и стал вопрос о передаче участка  и моим переводом в МПС