Апокалипсис

    
    Василий Пантелеевич, руководитель военной подготовки в средней школе, где я учился,  являл собой образец истинного патриота своей Родины. И не то чтобы сказать,  что преподавал он с  глубокой уверенностью, военным напором, что это нам скоро  пригодится, но его уверенность, в том, что не передай он свои знания в  наши ленные умы и не привей навыки поведения в условиях близких к боевым, то он, наверняка,  потерял бы в своих глазах цель и значимость своей жизни и упал бы в своих глазах как бывший офицер. Да и устроить расстрел за неуспеваемость на глазах у всего класса за  неумение  быстро собрать  колошмат  Автоматчикова  у него было  высшим, но достойным  приговором ленивому ученику.

  Собирать АК-47 с закрытыми глазами, различать на ощупь  противогаз от изделия №2, теоретически  знать про фосген, а практически, с вечной  шуткой - прибауткой,    морща нос,  отличать его от индола, скотола и сероводорода тучного соседа, разбираться в съедобных  и ядерных грибах,  мы  благодаря Пантелеевичу могли вполне успешно.
 
  Эти военные  знания в период подготовки к выпускным экзаменам в школе наложились в воспаленном мозгу поверх всего пласта знаний и запечатали их в медовой  рамке мозга цементным прополисом. Этому же  способствовала  экскурсия в бомбоубежище, практически единственного в городе на Волге. Это грандиозное сооружение на высоком берегу широкой реки, когда весь город  и река , словно на ладони, впечатлило своими массивными в полметра воротами, со страшным скрипом  открывшими нам своё чрево.  Памятник Ильича, спиной к Волге,  и рукой, указывающей именно тебя,  на опоздавшего к бомбоубежищу,  глухие толстые серые  стены которого сравнимы с гранитом знания и еще непознанного, отрезанность от всего шумного мира, заброшенные плакаты,  двухъярусные нары, голые бетонные полы и прохлада -  запомнились больше всего от посещения жуткого объекта. И еще отгадка - так вот где хранились плакаты с демонстраций. "Слава КПСС!" "Уру айхал!"

  Летняя жара перед экзаменом топила мозги. Надо было отвлечься от зубрежки и взять прохладный тайм-аут. И мы с друзьями рванули  в лес. Жажда первооткрывателей вела  нас по неизведанному маршруту.  И потому  ноги гудели после грибной петли,  когда , выбрав маршрут, соединяющий лесом две дороги между Батманами и Решмой, с велосипедами  в руках и корзинами на рулях, мы, парни,  полные ярких впечатлений,  возвращались домой усталые, довольные, нагруженные грибами как верблюды, но никакие.

  Легкая, метров на 300 кролем,  промывка  тела  в водах реки,  доставка тела в душный дом и падение  от усталости в кровать, вниз лицом . И  ты уже спишь, погружаясь в цветной сон. Снятся тебе и грибы, дорога, дорожный шум и много всего, что выдает мозг школяра, готовящегося не к ЕГЭ, а   к настоящим  школьным экзаменам. Всё перемешалось от жары и впечатлений  в голове отличника... Завтра экзамен по начальной военной подготовке.

  В городе творилось что-то невообразимое. Народ, орущий,  бегущий  с детьми на руках, воющие машины, далекие  взрывы , клубящиеся грозовые тучи, нависшие над головами, нехватка воздуха и ощущение  конца света и надвигающейся катастрофы - всё это не предвещало ничего хорошего. И вот тут то и вспомнились уроки нашего военрука.  Бежать до бомбоубежища, - только  там наше спасение! Такова была единственная задача в этой нереальной обстановке.
 
  И сколько раз перед этим, да и после него, спрашивая мужиков о их миссии в случае такого ЧП, почти всегда слышал ответ - будь, что будет, я не соглашался.  Но я, не согласный  и в этом случае, брал другим - действом!  И я побежал! До укрытия было около 2 км. Ноги мои, упругие и молодые, несли меня через  ажурный Никольский мост через гавань и Кинешемку, деревянные доски пружинили под моим весом и я всегда принимал левей, чтоб не провалиться в воду. Даже в эти минуты опасности невозможно было остановиться, чтоб отдышаться и присесть от неожиданности.

 А картина перед взором  была просто завораживающая: со стороны Костромы уже вставало ядерное  чудище, багровым грибом закрывая половину небосвода. Волны на реке плескались,  как  при опытах физики  в школьной кювезе, демонстрирую  бешеную интерференцию, а кругом всё являло панику, онемение, скорое разрушение и всеобщий ужас.
 
  Как донесли меня мои ноги, как хватило дыхания,  я не знаю. Но, когда уже на последнем издыхании и  постоянном вое сирен воздушной тревоги я   протиснулся в уже закрывающиеся двери бомбоубежища, когда  упал на бетонный пол, тут то я и  и увидел своими глазами фантастическую картину.
 Через стеклянную толстенную дверь  бились опоздавшие люди, когда царапающие руки и умоляющие глаза просили пустить людей в набитое людьми укрытие, Василий Пантелеевич, со слезами на глазах,  своей  решимостью действовать по инструкции и с пистолетом в руке был непреклонен. Ради уже находящихся в укрытии он своим телом закрывал задвижку и плакал... Люди царапались в стекло и сталь двери, звуков не было слышно, но зрелище вида обреченных было ужасным. И он, бывший военный, оказался прав, выполняя Инструкцию по ЧС как приказ, как то. что было ему предначертано Судьбой при рождении!
 
   Раздался оглушительный взрыв, такой силы, что всё затряслось, посыпалось сверху и потухли лампочки,  был только свет от входной монолитной стеклянной стены, где горящие люди за стеклом превращались в живые факелы. Всё перемешалось в стеклянном бомбоубежище, попадали  нары, плакаты и вздыбился пол, стены покрылись трещинами и готовы были вот-вот рухнуть. Сверху посыпался дом, стоящий над убежищем и через  стеклянный купол с находящимися людьми стал виден весь город и Волжский бульвар.  Люди внутри купола сбились в кучу, крича от ужаса, а перед их взором  предстала картина из апокалипсиса. Волга вздыбилась, обнажив дно на самой середине, Волжский бульвар с вековыми деревьями являл собой чисто выбритый косогор, всё кругом горело и крутилось в смерче. Оцепенение людей передать невозможно, но и наблюдать это было долго выше всяких сил. Люди упали и бились, кто в истерике, а кто просто впал в летаргический сон. Всё кругом горело, заволокло дымом. Но мы дышали, трудно, но мы были живы.

  Все ждали помощи, но явно было, что скоро её не будет. Люди притихли и ждали.  Заснул и я, сидя  прямо на бетонном прохладном полу, прижатый  людьми к стене. Непередаваемые ощущения!  Но недолго всё это продолжалось. Проснулся и я от того что ощутил новую вибрацию, гул и сверление бетона где-то глубоко под землей. Народ оживился - спасение близко! И, ощущая скорую развязку, я с ужасом почувствовал, как нечто огромное, в виде вращающеегося сверла вдруг выходит прямо из-под меня, вонзаясь в  моё спецальное место для приключений словно огромная клизма! И я оказываюсь на самом острие огромного бура, вращаясь вместе с ним. Я вижу  удивленные лица моих соседей, их недоумение и страх. Капельками пота покрылось моё лицо и я... проснулся.

   Матушка моя, слыша мои сонные звуки, желая помочь своему чаду, увидела меня лежащего навзничь и нелепо обнаженного, не удержалась, чтоб не потрогать то место на пятой точке, что целовала меня в детстве не  тысячи раз. Реакция моя  была предвиденной и молниеносной.  Сон как рукой сняло! Пот лился с моего лица в тридцать три струи, сердце колотилось и готово было выпрыгнуть из груди. Боже, что я пережил!, рассказывая матушке увиденное. Лицо её было испуганным, но она меня любила...И плакала потом от счастья. Мы всегда для матерей дети, пусть и под два метра.
   Ох, не люблю я эти слезы матерей. Но мамины руки обожаю!
   А на завтра был последний экзамен по НВП, и я, проходя с экзамена, показал свои "Пять БАЛЛОВ"  Ильичу всё ещё стоящему на  Волжском бульваре. Урок усвоен!!!